– Возьми машину Алексея. Так что ж получается: это Калина нам сделку ломает? Совсем с головой вор не дружит… Только непонятно, зачем ему этот участок – очередной рынок развернуть? Земля не дешевая, а если учитывать возможные разборки, то вложения и через десять лет не окупишь.

– А может, он и не ждет никаких разборок. Если он зацепил Рубцова и собирается провернуть всё через него, в обход нас?..

Стас нахмурился, серые колючие глаза сверкнули из-под бровей:

– В обход нас? Откуда он может знать, кто заказчик?

– Реквизиты в документах, – предположил Олег.

– Подставная фирма, там ему концов не найти. Единственная реальная фигура – это я.

– Но об этом знает только Оганян, поэтому не срастается. Если бы Карен вас сдал, Калина скорей начал бы переговоры, а не лез нахрапом.

Стасов прищурился, обдумывая, и кивнул. Ему было известно, что по «воровским понятиям» существовал особый алгоритм решения проблемы. Вначале «предъява», обозначение претензий, и лишь после того как переговоры заходят в тупик, допускаются любые методы, самые наглые и жесткие.

– И еще один момент, – продолжил Олег. – Когда Рубцов вышел из ресторана (а он вышел первым, один), то был сам не свой. Бледный, чуть не шатался. Похоже, Калина жестко прессанул депутата.

– Вот как?

Стас немного помолчал и, подводя итог, приказал продолжить наблюдение за Рубцовым и Калиной. Олег распрощался и вышел.

Оставшись один, Владимир Иванович приказал подать чая с мятой и, прихлебывая потихоньку, продолжал мысленно анализировать полученную от Олега информацию и привязывать ее к событиям последних дней.

Четкая, отлаженная в течение нескольких лет схема дала сбой, и именно в тот момент, когда документы на чрезвычайно интересующий его крупный участок были уже на выходе. Стасов знал, что решение любого вопроса, в конечном счете, упирается в деньги. Выходит, на каком-то этапе произошел сбой, кто-то вклинился в схему, пытается изменить правила игры и оттянуть на себя часть дохода от сделки? Для самого Стаса комиссионные от таких сделок, хоть и немаленькие, не являлись самоцелью. Его планы были намного масштабнее и рассчитаны на перспективу. Пока он старался притянуть в город крупный капитал и добивался, чтобы это осуществлялось именно через его связи и компании. Далее, выступая гарантом вложений для солидных столичных бизнесменов, он предполагал получить возможность управления огромными капиталами и тем самым занять главенствующее положение в городе.

Время, когда всё решалось силовыми методами, безвозвратно ушло, теперь всё решали связи и деньги, но сейчас, размышляя о сложившейся ситуации, Стас склонялся к мысли, что Рубцова всё-таки придется прижать – если не для решения проблемы, то хотя бы для получения достоверной информации.

А еще Стас подумал, что зря доверял Оганяну: скорее всего, тот затеял свою игру. Тряхнуть его хорошенько? Да толстяк что угодно может наплести, объясняя, почему не уложился в сроки! Больше-то ему пока предъявить нечего… А проверить, говорит ли Оганян правду, без Рубцова невозможно. Выходит, всё-таки придется начинать с Сергея Александровича…

Стас невольно поморщился: перспектива разборок с людьми губернатора ему совсем не улыбалась. Подтянуть чужих, чтобы не засветиться? Нет, это лишнее время и возможная утечка информации. В таком деле нужны надежные парни.

Стасова поджимали сроки и обязательства перед солидными людьми, а он застрял на первой стадии работы. После согласований гордумы дальнейшее прохождение документов можно считать делом формальным: плати – и вперед!

«Процесс следует ускорить, – принял решение Стас. – И начать с Рубцова».

Выйдя из «Праги» после беседы с Калиной, Сергей, будто сомнамбула, прошел пару кварталов в противоположном от городского собрания направлении, завернул в какой-то двор и опустился на обшарпанную скамью возле детской площадки. Будь он в нормальном состоянии, ему бы и в голову не пришло усесться в дорогом костюме на сомнительной чистоты скамейку, рядом с которой кучей громоздился не поместившийся в треснувшую урну мусор: пивные бутылки и банки, пластиковая тара, фантики, окурки… Но он не замечал ничего вокруг. На площадке гомонили дети, бабушки кудахтали над ними, ограждая от возможной опасности: вдруг с качелей упадут или с горки неудачно съедут? Молодые мамаши, привычно покачивая коляски, болтали по телефону…

Ничего этого Рубцов не видел, он сидел оцепенев, уставившись глазами в одну точку, а в голове крутилось глупое, но такое подходящее в его ситуации: «Куда ни кинь, всюду клин».

Он не мог заставить себя подняться и вернуться в офис. Утреннее воодушевление, результат полноценного воскресного отдыха и хорошей погоды, улетучилось, уступив место полному упадку сил. Сергей понимал, что попал в крутой оборот: бандиты шутить не любят. Как авторитет сказал?.. «Помни о семье…» Господи, они могут захватить в заложники Свету, и что тогда делать?

А может, доложить о заварившейся каше Новаку, перевалить груз проблем на плечи старшего? Это выход. Если к делу подключатся люди из области, то об угрозах воров можно будет забыть. Ну да, от этой беды его прикроют, зато отвечать перед Новаком и теми, кто стоит за ним, придется… Выплывет, сколько денег прошло мимо «кассы» областной власти, последует «разбор полетов», выявят все его проколы… Придется расплачиваться за ротозейство, деньгами расплачиваться… Ну, эти хоть не убьют и родных не тронут. О том, что кто-то может затеять прокурорскую проверку и возбудить дело о коррупции в особо крупных размерах, Рубцов даже не думал. Такое в области не допустят, уж больно тесно все повязаны. А на деньги выставят, это и к гадалке не ходи.

Суммы могут оказаться впечатляющими, но не это угнетало Рубцова, а потеря доверия. Уберут из комиссии, наверняка уберут – у Новака рука жесткая, такого «косяка» он не простит. И что дальше: прощай депутатский мандат, прощай положение в городе, прощай влияние и власть? Пусть небольшая, но власть, а ведь со временем он надеялся обрести власть более весомую, и именно при поддержке Новака…

Терзания Рубцова прервал телефонный звонок. Это была Марина. Голос девушки звучал бодро:

– Сергей Александрович, добрый день! Я закончила работу, могу отчитаться.

– Так быстро? – вяло удивился Рубцов.

– Я думала, вам срочно, и поэтому поработала в выходные.

Рубцов почти забыл о списках, которые передал дочери своей приятельницы, в данную минуту его волновали более серьезные проблемы, но документы, изобличающие подтасовки Оганяна, всё равно лучше иметь на руках. Поэтому он ответил, постаравшись придать голосу искренность:

– Молодец, Мариночка. Спасибо тебе большое. Ты сейчас где?

– На работе, но могу подскочить в кафе. Вам это удобно?

– Конечно, – подтвердил Сергей, поднимаясь со скамьи.

От этого места до кафе пешком добираться было далековато, поэтому, выйдя на улицу, он поймал какого-то частника и уже через пять минут сидел за столиком, ожидая Марину.

Девушка появилась, сияя улыбкой. Похоже, она очень гордилась тем, что справилась с поручением, и даже досрочно.

Сергей похвалил ее, еще раз назвал молодцом и вручил коробку конфет, которую только что купил тут же, в кафе, у стойки. Марина хотела что-то объяснить, рассказать, как работала, но он, сославшись на занятость, оставил ее с чашкой кофе и пирожным, предупредив, что всё оплачено.

В приемной Вика начала было говорить о каких-то людях, которые приходили и не застали депутата на месте, но Рубцов махнул рукой, останавливая её: всё потом, сейчас он занят.

У себя в кабинете Сергей уселся в кресло, бросил на стол темный файл с несколькими листами бумаги и флешку, которую вручил Марине при первой встрече. Он не торопился смотреть ни то, ни другое. Если придется звонить Новаку (а придется, и подсознательно он уже решился), то собранные Мариной доказательства обретают другое значение – выставляют напоказ его полную несостоятельность в кресле главы комиссии по градостроительству. С другой стороны, любопытно было узнать масштабы подтасовок Карена и хотя бы приблизительно прикинуть, на сколько кинул его компаньон. Глубоко вздохнув, Сергей вставил флешку в гнездо компьютера.

Едва начав просматривать собранные Мариной сведения, он сразу оценил, с какой добросовестностью девушка выполнила его поручение. К каждому участку прилагалась карта топографической съемки, несоответствующие кадастровые номера были подчеркнуты: таким образом все «левые» объекты выявлялись без труда, и сразу становилось понятно, что без подтасовки комиссия вряд ли согласовала бы эти участки. Бумаги в файле тоже оказались составлены обстоятельно. Марина внесла в список дополнительную информацию, поэтому и без электронной топосъемки Сергей мог обнаружить подозрительные объекты.

Удобно откинувшись в кресле и забросив ноги на стул, Рубцов с карандашом в руке углубился в чтение. Внимательно просматривая списки и сверяя кадастровые номера, он попутно делал пометки на полях и только качал головой от удивления, насколько нагло действовал Карен за его спиной. Примерно через час работа была завершена, и можно было прикинуть суммы взяток по каждому объекту. Конечно, точных цифр он знать не мог, но для предъявы Карену и приблизительных хватит. Сергей уже положил перед собой лист бумаги, чтобы, сверяясь со своими пометками, сделать предварительные вычисления, но вдруг осознал, что на сегодня с него достаточно. Усталость навалилась внезапно, как тяжелое душное одеяло. Кинув взгляд на часы и увидев, что скоро шесть, Сергей решил, что вполне может ехать домой. Сунув в карман флешку и прихватив списки, составленные Мариной, он покинул кабинет.

Светлана еще не вернулась с работы. Это отчего-то всерьез расстроило. Пошатавшись по дому, поклевав то, что нашел в холодильнике (ведь так и не пообедал!), Сергей выпил чашку чая и, дойдя до гостиной, рухнул на диван. Он чувствовал себя выжатым как лимон и настолько измотанным, что сил оценивать происходящее с ним, думать о дальнейших шагах, которые следует предпринять, у него не имелось. Он просто лежал, закрыв глаза. На краю сознания мелькали какие-то смутные мысли, но ни одна из них не могла оформиться до конца… Незаметно для себя он провалился в забытье.

Его разбудили легкие шаги. Спросонья он немного испугался, но, открыв глаза, тут же расслабился: над ним, улыбаясь, стояла Света. Жена присела рядышком и нежно коснулась рукой его лба, отводя растрепавшиеся во сне волосы.

– Как дела, родной? Ты что-нибудь выяснил?

Сергей перехватил руку жены и коротко поцеловал в ладонь. Самый близкий человек, только она способна понять, только с ней можно поделиться… А поделиться было необходимо, чтобы самому еще раз, как бы со стороны, оценить происходящее.

Заняв более удобную позу, Сергей начал рассказывать о том, что случилось сегодня. Света слушала его молча, лишь иногда удивленно вскидывала брови и покачивала головой. Выговорившись, Рубцов почувствовал некоторое облегчение: казалось, что он переложил часть проблемы на чужие плечи. Ну и что? Света – его жена, а женам по штату положено разделять тяготы мужа. Правда, не все на такое способны…

– Ты должен сейчас же позвонить Новаку, – впервые Света не действовала намеками, а будто приказала. – Иначе это может кончиться очень плохо.

– Может, лучше завтра с утра? – возразил Рубцов. Ему хотелось оттянуть неприятное объяснение хотя бы на ночь.

– Нет, сегодня. Еще не поздно, скорее всего, он до сих пор на службе.

Скрепя сердце, Сергей взял мобильник и нашел нужный номер. Жена деликатно вышла из комнаты, пока он сбивчиво и невнятно докладывал своему шефу о том, что за его спиной прокручивались махинации с подтасовкой согласуемых участков, а теперь местный авторитет вклинился в одну тему и прессует его, дело дошло до угроз. В конце спросил, следует ли ему ехать в центр, чтобы доложить всё более подробно.

– Ну, ты нагородил, – немного помолчав, ответил Новак. – Я, честно говоря, даже не всё понял. Но объяснять не надо, нечего эфир засорять. Завтра сам приеду, разберусь на месте, что у тебя там творится. Подготовь документальные подтверждения. Всё, что имеется.

Новак повесил трубку, а Сергей утер вдруг выступивший на лбу пот.

***

Весь понедельник Карен промаялся. Поручив жене сообщить Вике о его болезни, он ждал звонка от Рубцова, однако телефон молчал. Не имея представления о том, что происходит в кабинете главы комиссии по градостроительству, Оганян сильно нервничал, буквально не находил себе места. Придумав, как надавить на Рубцова, и подключив к этому делу бандитов, он предполагал, что либо они, либо он как-то проявятся, дадут знать о себе.

Жена позвала завтракать, но Карен задумчиво поковырял вилкой в тарелке и раздраженно ее отодвинул. Обычно любивший плотно и вкусно поесть, сегодня он потерял аппетит.

Все его мысли были заняты предстоящими разборками. Пытаясь получить хоть какую-то информацию, Карен под надуманными предлогами начал обзванивать коллег-депутатов, только никто из них в этот день с Рубцовым не общался и ничего о нем сообщить не мог. Карен включил телевизор в спальне, пощелкал по каналам, но то, что показывали в ящике, не могло отвлечь от тревожных мыслей.

Кое-как он проглотил обед, притом, когда Асмик спрашивала, вкусно ли, не слышал ее вопросов. Весь день Оганян провел в угнетенном состоянии, никто его так и не побеспокоил. Он пытался убедить себя, что это хороший знак, однако не получалось. Ему хотелось быть в курсе того, что происходит за стенами квартиры.

Ближе к вечеру он не выдержал и набрал номер Калины. Авторитет не ответил. Выждав пятнадцать минут, набрал еще раз и услышал знакомый хрипловатый голос:

– Привет, Колобок.

– Привет, Юра. Как наши дела?

– Наши? – насмешливо переспросил Калина. – А ты чё, в компаньоны ко мне затесался?

Возникла пауза. В замешательстве Карен не знал, что сказать, и с трудом выдавил:

– Ну… Я о Рубцове, был с ним разговор?

– А, ты об этом… – с нарочитым безразличием протянул Калина. – Да, я встречался с Рубцовым, перетерли с ним. Всё будет в порядке. Я его за тебя попросил, он вроде согласился. По-моему, человек с понятиями, найдем общий язык.

Карен рот разинул от удивления. Это Рубцов с понятиями? Что-то тут не вяжется. Либо Калина не разговаривал с Сергеем, либо сейчас пытается его развести. Только чего ради?

Оганян был уверен, что авторитет не мог узнать об истинных масштабах финансовой составляющей в истории с участком лесопарка. Он рассчитывал, что Калина окажет помощь в ответ за прошлые услуги и его вполне устроит обычное в таких случаях вознаграждение. Или всё-таки решил развести? Убеждая себя, что это не так, Карен поинтересовался:

– А конкретно он сказал, когда подпишет?

– Ты что, так сильно торопишься? Подпишет. Пока мы просто поговорили, без сроков. Но думаю, что на неделе тема будет закрыта.

– Хорошо. Так когда мне перезвонить?

– Я сам тебя наберу. Ты вообще где?

Карен насторожился. Вопрос был не то чтобы необычный, но прозвучал как-то слишком заинтересованно, поэтому он соврал:

– Да я тут отъехал ненадолго. В городе буду через пару дней.

– Ну, тогда до связи, – Калина отключился.

Сам факт разговора с Калиной немного успокоил Карена, хотя ясности и определенности не добавил: всё-таки оставались сомнения, что дело разрешится благополучно. И сроки… Стас дал ему неделю, и, судя по тому, что сказал по телефону Калина, он успевает, но вдруг?.. Со сроками нужно подстраховаться, придумать приемлемую отмазку для Стаса. Типа делаю всё, что могу, процесс идет, но нужно время… Только для чего оно нужно? Со Стасом туфта не прокатит, необходимо выстроить четкую причинно-следственную цепочку, которая оправдает задержку…

При одном только воспоминании о Стасе и его одетом в черное помощнике Карена передернуло, в желудке возникло неприятное ощущение пустоты.

«Вот вляпался… на ровном месте», – подумал он и, решив, что пустоту надо чем-то заполнить, отправился на кухню, к своей кормилице.

Несмотря на то, что в квартире было полно места, Асмик целые дни проводила на кухне. В гостиную и кабинет мужа она заглядывала только чтобы вытереть пыль, в спальне попусту не валялась, в бывшей дочкиной комнате ей тоже было нечего делать. А вот просторная и отлично оборудованная кухня была ее царством. Асмик до сих пор с удовольствием вспоминала, как они с мужем пригласили дизайнера в новую, еще пустую квартиру, и тот притащил с собой кучу альбомов с фотографиями интерьеров и собственные эскизы. Асмик выбрала самый шикарный, самый дорогой кухонный гарнитур, а Карен сказал, что оплатит всё, что она пожелает. Как не ценить такого щедрого и заботливого мужа!

Помимо кухонной стенки, оборудованной по последнему слову техники, посередине кухни располагался стол-остров со столешницей из настоящего камня, его можно было использовать и для готовки, и для еды – вокруг высились четыре барных стула. Но коротконогий Карен не любил взбираться на них, предпочитал есть за овальным столом, расположенном в другом углу. Телевизор был подвешен так, чтобы смотреть его было удобно и кушая, и готовя. В одной из стен, стеклянной от пола до потолка, имелась дверь, ведущая на просторную террасу на крыше дома. Эта терраса была предметом особой гордости Асмик: стеклянный стол и удобные кресла из искусственного ротанга, которые не надо прятать от дождя; сундук из того же материала, где она хранила мягкие подушечки и пледы; качели под тентом, цветник… А еще – крошечный огород, где она своими руками выращивала зелень: кинзу, петрушку, шпинат, базилик, салаты. Зелень, продающуюся на местном рынке, Асмик считала несвежей.

Когда Оганян вошел на кухню, его жена плавно помешивала ложкой в стоявшей на плите кастрюле и не отрываясь смотрела на экран. По телевизору шел очередной сериал: какой-то смуглый тип нервно объяснялся с весьма симпатичной девицей. Страсти кипели нешуточные и настолько поглотили Асмик, что она даже не заметила появление мужа.

Карен невольно усмехнулся: жена всерьез переживает по поводу того, чем закончится ссора киногероев. «Счастливая! Мне бы ее проблемы…»

– Ау! – окликнул он. – Мы ужинать сегодня будем или нет?

Супруга будто очнулась, перестала помешивать ложкой, обернулась и принялась смущенно оправдываться:

– Засмотрелась… Такая трогательная история. Он подозревает ее, ревнует. А она ждет ребенка, но ему решила об этом не говорить. Собирается уйти, не хочет жить с таким сумасшедшим ревнивцем… Сейчас, Каро, я только накрою, у меня всё готово…

Оганян наблюдал за суетящейся женой, завидуя ее глупости и беззаботности. На столе появилось горячее овощное рагу айлазан, сдобренное большим количеством зелени и чеснока, тушеные баклажаны с помидорами, золотистые рулетики кяты. Всё это были любимые кушанья Карена, только нынче, погруженный в свои мысли, он поглощал их безо всякого удовольствия. Супруга, сидящая напротив, изредка взглядывала на него, но в основном была поглощена телевизором. Он вдруг подумал о том, что ему неплохо бы действительно на некоторое время свалить из города, от греха подальше. И жене тоже лучше уехать. Хорошо, что дети отдыхают за границей, а ее можно отправить в область к брату, тем более что сама давно просилась.

– Асмик, – оторвал жену от экрана Карен.

Она удивленно взглянула на него. Муж редко называл ее полным именем, обычно предпочитал простоватое русское Ася.

– Ты не хочешь прокатиться к брату на недельку?

– С тобой? – переспросила она.

Карен покачал головой:

– Нет, одна. Мне надо уехать на несколько дней по работе.

– Когда ты едешь?

– Не знаю, наверное, завтра. И тебе лучше уехать завтра с утра.

– С утра не получится, – заныла жена. – Собраться надо, подарки купить, не с пустыми же руками в гости ехать?

Карен нетерпеливо пожал плечами: