В 1834 году читатели получили от Пушкина эту повесть – и критики считают ее самым совершенным его творением в прозе. Ею восхищался весь 19 век и начало 20-го (тогда, в эпоху «декаданса», особенно). Но что для нас сейчас история о небогатом инженерном офицере немце Германне, который потерял рассудок, проигравшись в карты?
– А ВСЁ! – рискну я сказать. Быть может, это самое современное произведение Пушкина, ибо оно о духе и нашего времени. Не так уж важно, в карты вы играете, на бирже или теребите джойстик. Важно, что вами владеет дух игры, азартная погоня за выигрышем, «фортуной». Это дух нового, буржуазного века, который предоставляет вроде бы всем равные возможности «схлопотать удачу». Заметим: в прежние, «феодальные» времена (до Великой французской революции) графиня Томская играла в Париже во дни своей младости лишь из азарта и удовольствия, развлечения ради. Германн копит энергию, чтобы ринуться к карточному столу за богатством как за делом всей жизни. Игра для него – средство для осуществления своей мечты: стать непременно богатым. Деньги – вот его божество. Из-за них он, внешне тихий и такой осторожный, может пойти на преступление. В этом скромном офицере заключен дух Наполеона, готового по трупам рвануть к своей цели: внешнее сходство Германна с Бонапартом Пушкин дважды подчеркивает. И он, этот человек, – герой своего (да и во многом нашего) времени.
Универсальность героя Пушкин подчеркивает его мечтами, которые не знают ни земных границ, ни нравственных преград: «Он хотел в открытых игрецких домах Парижа вынудить клад у очарованной фортуны».
Но это не фортуна очаровалась им – это он очарован и ослеплен мечтанием об удаче! Трагизм ситуации осложняется тем, что на преступление Германн идет, преследуя цель пустую, призрачную. Графиня прямо ему говорит: история о трех беспроигрышных картах, которые она якобы знает, была шуткой. Германн не может поверить: «Этим нечего шутить». Он слишком захвачен идеей легкого обогащения. То, что для богатой избалованной дамы – шутка, для него вопрос жизни и смерти. Или уж, во всяком случае, смысла жизни. Поэтому-то и совершает он кряду три преступления (которые ему напророчил один из персонажей): а) обманывает Лизавету Ивановну; б) делает ее невольной соучастницей преступления и в) становится причиной смерти графини.
Пушкин не был бы Пушкиным, не допустив умной иронии. Помните, в самом начале графиня просит внука прислать ей новый роман, но чтобы там не было убийств родителей и утопленников? Пушкин иронизирует здесь над романтической литературой с главным ее героем – «злодеем», индивидуалистом до мозга костей, готовым ради своих целей на любое преступление. Для старой графини это досужие бредни молодых. Но вот герой времени вторгается вдруг в ее спальню, становится причиной ее смерти! Увы, ваше сиятельство: герои романов разгуливают по улицам, заходят в дома – потому-то они нынче и «модные»…
А Пушкин ведь шутит и с нами! «Играет»… Многие критики полагают, что призрак графини посетил Германна и открыл ему три карты вследствие того, что герой попросту «перебрал» накануне. Но это не так: призрак явился к нему не во сне и не в бреду, а очень даже на свежую голову! Германн умудрился после проверить замки на дверях и аккуратно записал эпизод вторжения призрака! Этим сложнейшим перетеканием яви и нави[12] восхищался Ф. М. Достоевский: «Прочтя ее (повесть. – В. Б.), Вы не знаете, как решить: Вышло ли это видение из природы Германна, или он действительно один из тех, которые соприкоснулись с другим миром, злых и враждебных человечеству духов»[13].
Есть, конечно, у повести Пушкина и свой исторический фон, более внятный современникам поэта, чем нам. Дело в том, что после разгрома восстания декабристов высшее общество Петербурга сильно обмелело интеллектуально и нравственно. Если Онегин в 1820-е читал Адама Смита «и был глубокий эконом», то 1830-е годы стали временем повального увлечения карточной игрой. Прихлопнутые очередным политическим заморозком люди искали выход эмоциям, некую свободу быть собой в узком пространстве дозволенной властями азартной игры.
Это была как бы их «фабрика звезд»… История развивается по спирали – но это если на нее смотреть со стороны. А так-то, внутри находясь, мы, кажется, все время идем по кругу…
«Германн был сын обрусевшего немца, оставившего ему маленький капитал. Будучи твердо убежден в необходимости упрочить свою независимость, Германн не касался и процентов, жил одним жалованьем, не позволял себе малейшей прихоти… будучи в душе игрок, никогда не брал он карты в руки, ибо рассчитал, что его состояние не позволяло ему (как сказывал он) жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее, – а между тем, целые ночи просиживал за карточными столами…»
«Старуха не отвечала ни слова.
Германн встал.
– Старая ведьма! – сказал он, стиснув зубы: – так я ж заставлю тебя отвечать…
С этим словом он вынул из кармана пистолет».
«Бедная воспитанница была не что иное, как слепая помощница разбойника, убийцы старой ее благодетельницы!.. Горько заплакала она в позднем, мучительном своем раскаянии…
– Вы чудовище! – сказала наконец Лизавета Ивановна».
«– Туз выиграл! – сказал Германн и открыл свою карту.
– Дама ваша убита, – сказал ласково Чекалинский.
Германн вздрогнул: в самом деле, вместо туза, у него стояла пиковая дама…
В эту минуту ему показалось, что пиковая дама прищурилась и усмехнулась. Необыкновенное сходство поразило его…
– Старуха! – закричал он в ужасе».
Повесть Пушкина экранизировалась с 1910 года не меньше девяти раз. Вот лишь некоторые результаты этого.
«Пиковая дама», 1960 г., фильм-опера. Режиссер Роман Тихомиров, дирижер Е. Светланов, в главных ролях: О. Стриженов, О. Красина, Е. Полевицкая. За кадром за драматических актеров поют выдающиеся певцы: З. Нджапаридзе, Т. Милашкина, О. Преображенская. События, в отличие от произведения Чайковского, ради своей любви к Моцарту перенесшего действие оперы в 18 век, снова разворачиваются в 1830-е годы.
«Пиковая дама», 1982 г. Режиссер Игорь Масленников, в главных ролях: В. Проскурин, И. Дымченко, Е. Гоголева; текст от рассказчика читает А. Демидова.
«Пиковая дама», 1987 г. Режиссеры: Петр Фоменко, Алексей Бураго; в главных ролях: Р. Климавичюте, А. Бураго, Д. Белоусова, О. Галеева, А. Плоткина.
«Дама Пик», 2016 г. Режиссер Павел Лунгин, в главных ролях: К. Раппопорт, И. Янковский, М. Курденевич. Действие перенесено в наши дни. По сути, это ремейк пушкинского сюжета.
Существуют также две балетные версии пушкинского сюжета, осуществленные великим французским хореографом Роланом Пети: «Пиковая дама» 1978 года (с использованием музыки оперы), главную партию исполнил М. Барышников, и «Пиковая дама. Три карты» 2001 г., на музыку Шестой симфонии П. И. Чайковского, дирижер Л. Бернстайн, в главных партиях: Н. Цискаридзе и И. Лиепа.
«Пиковая дама», 1960 г.
«Пиковая дама. Три карты», 2001 г., балет
«Дама пик», 2016 г.
Считается, что повесть «Портрет» (1835 г., переработанный вариант 1842 г.) Гоголь создал под впечатлением от пушкинской «Пиковой дамы». В недавнем прошлом, в казавшемся уже странным и таинственным 18 веке, завязывается некая роковая тайна. В тогдашних условиях (1830-е гг.) она искушает человека достичь жизненного успеха посредством богатства. Искушаемого ждет легкий полууспех, а затем расплата. Сюжеты сходны – не совпадают выводы двух авторов.
Так, герой повести Гоголя талантливый бедный художник Чартков покупает за двугривенный старинный портрет старика в восточных одеждах. Портрет не окончен, но художника потрясают глаза на портрете. Ночью старик выходит из портрета и соблазняет художника золотом, ведь того вот-вот сгонят с квартиры за неуплату. Сон?.. Но наутро случайно Чартков обнаруживает столбик червонцев, спрятанный в раме картины. Теперь-то он может осуществить давнюю мечту и на три года погрузиться в совершенствование своего бесспорного на тот момент таланта!.. Не тут-то, однако, было: Чартков делается модным портретистом и богачом (осуществляется другая его мечта) и теряет свое дарование, а затем и рассудок. Поведясь на искушение темными чарами, он кончает, как пушкинский Германн?
Нет, не совсем. Германн принял анекдот о трех картах за правду, обманулся выдумкой, – дьявол, изображенный на портрете, существует для Гоголя на самом деле. Для Пушкина сила и слабость человека заключены, прежде всего, в самом человеке. Для Гоголя существует некий потусторонний мир, вторгающийся в жизнь людей. И здесь только религиозная вера может уберечь от роковой ошибки. Причем в самый тот миг, когда, казалось, «нечистого» можно было бы «нейтрализовать», уничтожить – он благополучно растворяется, ускользает из рук. Дьявол не покинул сей мир, он всегда рядом. Об этом мы узнаем из второй части повести.
«Портрет» вошел в сборник «Арабески», где Гоголь много рассуждает о природе искусства. И ему ли, тогда еще во многом романтику и человеку особенно впечатлительному, не знать, как тесно связан талант с разными, выражаясь по-современному, маниями, фобиями и патологиями, а на языке времени Гоголя – с искушениями нечистой силы?..
Но не только о природе художественного дара эта повесть. В том-то все и дело, что художественный гений, обнаруживаемый Гоголем здесь, есть болезнь высокая, это способность за видимой поверхностью жизни увидеть сущности, от простого глаза скрытые…
«Молодой Чартков был художник с талантом, пророчившим многое…»
«Он опять подошел к портрету, с тем чтобы рассмотреть эти чудные глаза, и с ужасом заметил, что они точно глядят на него… Глаза еще страшнее, еще значительнее вперились в него и, казалось, не хотели ни на что другое глядеть, как только на него».
«И как взглянул он еще раз на золото, не то заговорили в нем двадцать два года и горячая юность. Теперь в его власти было все то, на что он глядел доселе завистливыми глазами, чем любовался издали, глотая слюнки».
«К этому присоединились все признаки безнадежного сумасшествия. Иногда несколько человек не могли удержать его. Ему начали чудиться давно забытые, живые глаза необыкновенного портрета, и тогда бешенство его было ужасно».
«Здесь художник, не договорив еще своей речи, обратил глаза на стену, с тем чтобы взглянуть еще раз на портрет… Но, к величайшему изумлению, его уже не было на стене».
В 1915 г. был снят немой фильм «Портрет». Режиссер Владислав Старевич, в ролях: А. Громов, И. Лазарев, В. Васильев. Сохранилась лишь часть фильма, при этом создатели переработали фабулу повести. Это первая по времени, но не единственная попытка перевести повесть Гоголя на язык кино.
«Портрет», 1915 г.
Без лишних слов эту повесть 1833–34 гг. можно назвать романтическим манифестом Гоголя. То, что Гоголь был в Питере «понаехавшим», позволило ему особенно остро прочувствовать магию главной столичной улицы – Невского проспекта. С этого, собственно, повесть и начинается. Писатель описывает жизнь Невского на протяжении почти суток, от раннего утра, когда тротуар топчут грубые сапоги рабочего люда, до вечера, когда Невский становится «фабрикой грез», где мимолетная встреча становится приключением – а то и судьбу может сломать.
Вот, например, два приятеля: художник Пескарев и поручик Пирогов. В вечернем таинственном сумраке они устремляются каждый за своим приключением. Небесной красоты брюнетка, так похожая на Мадонну Рафаэля, приведет романтика Пескарева в притон. Приземленный Пирогов ухватится за интрижку с немкой-блондиночкой, получит от ее мужа розог, но успокоится пирожными и чтением газет. Один – погибнет от столкновения с жизнью, другой – будет по-своему счастлив. А Невский проспект, эта главная жизненная артерия столицы, существует точно живой какой-то дракон (или, что ближе мироощущению Гоголя, черт), равнодушный к взлетам и падениям всех, кто ступает по его торцам.
Конечно, повесть полна иронии – романтической иронии по отношению и к убогости обывательской жизни, и к чрезмерной мечтательности, недаром банальные ремесленники здесь носят фамилии столпов немецкого романтизма: Шиллера (хотя последний, строго говоря, романтиком не был) и Гофмана. Но ирония эта вовсе не снижает романтического пафоса, а усугубляет его. Внешний мир, «действительность» равнодушна к человеку, и великая опасность нависает над тем, кто перепутает реал и грезу. Но, повторим, Гоголь вовсе не на стороне приземленного Пирогова. Ибо герой повести – Невский проспект, который «разводит» всех только потому, что занят лишь своей собственной жизнью. Впрочем, он не равнодушен к людям, искушая по мере сил каждого: «Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде».
Так что повесть не столько романтическая даже, сколько мистическая…
О проекте
О подписке