Далеко уйти не удалось – туннель перегораживала грубо сваренная решетка. Совсем уж темно не было, откуда-то издалека доходившие отсветы фар сползали по вогнутым стенам, расширяясь и угасая – видимо, там проходил автоярус.
Роман подергал решетку.
– Может, из пистолета? – предложил он. – По замку?
УР покачал головой.
– У нас осталось мало патронов, – сказал он. – Но здесь должен быть выход наверх…
– А это не он, случайно? – указал мальчик на неприметную стальную дверь.
– Вполне может быть.
Тратить боеприпас не пришлось – хлипкий замок сломался после хорошего тычка. Наверх уводил гулкий трап с дырчатыми ступеньками.
– Склад тут у них, что ли? – осмотрелся Кнуров, поднявшись.
В довольно обширном зале стояли в рядок упакованные нейромодули, а у стен пылились пластмассовые ящики с запчастями для фантоматов, сложенные неаккуратными штабелями.
– Слу-ушай, УР, – протянул Роман, – а ты сможешь подключить модуль к сети? Он же незарегистрированный! А я бы с него вышел на комп Алексея Петровича… Через информаторий, разумеется.
– Попробую, – кивнул робот, – хотя времени мало. Нас ищут.
– Пусть поищут…
УР придвинул один из нейромодулей поближе к фидеру, и дотянул до него кольчатый кабель. Кнуров стащил с устройства прозрачную пленку.
Больше всего биопсихомодуль походил на саркофаг с прозрачным фигурным колпаком. Внезапно колпак осветился, пульт запищал, замигал огоньками.
– Подключение произведено, – доложил УР. – Можешь укладываться.
Роман живо поднял колпак, и улегся, погружаясь в мякоть. Двумя руками опустил на голову колпак-шлем, истыканный пучками проводов. Готов к погружению.
– Напоминаю, – забубнил робот, – связаться напрямую с информаторием не выйдет, нужно сначала погрузиться в виртуальную реальность, и уже оттуда попробовать.
– А навещу-ка я нашего друга Элессара! – сказал Кнуров с усмешечкой. – То-то он обрадуется…
– Приступаю к тестированию периферийного оборудования. Фантомат – тест пройден. Имитаторы – тест пройден. Энергоприемник… Секундочку… Тест пройден. Нейроинтерфейс… Система жизнеобеспечения… Объемный софт… Тестирование завершено, подключаю периферийное оборудование.
– Валяй…
– Выполнено.
– Ввод!
Мир растаял, погружаясь во тьму. Роман утратил, как давеча, все чувствования, и вот ощущение тела вернулось. Никакой слабости – он был бодр и силен.
Кнуров прищурился – свет возвращался, принося и звуки, и запахи. Он стоял в удивительном лесу, заросшем деревьями мэллорн – их гладкие серые стволы уходили ввысь метров на семьдесят. Кожистые листья, темно-зелёные сверху, с изнанки отливали серебром, а с веток спускались красивые душистые соцветия, пушащиеся желтыми лепестками. Аромат их волнами ниспадал в безветренном воздухе. Заливисто пели птицы.
Роман оглядел себя самого – одет он был по здешней моде. Штаны заправлены в мягкие сапожки, длинная рубаха с богатой вышивкой подвязана ремнем. Сбоку висел меч в ножнах.
Потрогав уши, выпускник убедился, что они с острыми кончиками, как у эльфа.
– Ну-ну… – буркнул он, и двинулся по тропинке.
Та вилась недолго, выведя вскоре на опушку, с которой открывался великолепный вид – покатые холмы полосатились от виноградников, за угодьями сверкала река, а впереди, на фоне синих гор, возвышался замок.
– Красота-то какая… – пробормотал Рома. – Лепота!
Чем ближе подходил он к замку, тем больше ему встречалось местных – изысканных эльфов, грубоватых гномов, здоровенных, туповатых огров. Мощно взмахивая перепончатыми крыльями, пролетел дракон, огромный, как автобус.
Оставив по левую руку прелестную деревушку, Кнуров проследовал в замок, минуя мост, переброшенный через ров.
Мост был подъемный, подвешенный на цепях, а единственный страж врат, закованный в латы, с рыжей косицей, торчавшей из-под шлема, бессовестно дрых на посту.
Во дворе замка, перед дворцом с островерхой крышей, рос мэллорн, а вокруг были разбиты клумбы, засаженные разноцветными маллосами, похожими на колокольчики, и бесчисленными симбэльминэ – крошечными звёздчатыми цветочками.
По двору важно прогуливались эльфы и люди, одинаково разряженные. Увидав Романа, все стали переглядываться и перешептываться.
– Мне нужен Элессар из рода Вильварин! – громко объявил Кнуров.
Спускавшаяся по лестнице эльфийка, портрет которой Рома видел в четвертой КО, спросила удивленно:
– Кто ты, о, чужестранец?
– Недавний знакомец вашего супруга, миледи.
Тут толпа взволнованных и заинтригованных эльфов расступилась, давая дорогу владыке. Узнать в этом бодром и энергичном рыцаре жалкого вирта было сложновато – чеканное лицо Элессара дышало силой, каждая черта его была мужественна и благородна.
– Я тот, кого ты звал, – сказал он с нотками властного превосходства в глубоком голосе. – Кто ты, гость?
Роман скупо улыбнулся, подражая Фернандо в сцене представления королю, и ответил с небрежным поклоном:
– Я один из тех двоих, кого ты называл своими мэлду. И которых ты продал, как Иуда! Защищайся!
С этими словами он выхватил меч, и бросился в атаку. Толпа с криками раздалась в стороны, а отступивший владыка Запроливья потянул из ножен свой клинок.
Первый выпад Романа вирт отбил, и второй, и третий.
Его напряженное лицо искажала мука – Элессар защищался, не переходя в наступление. Казалось, он не боролся за жизнь, а лишь отдалял неизбежную смерть. Возможно, мучился угрызениями совести?
Кнуров наносил удар за ударом, кроил воздух по вертикали, опуская свистящее лезвие, рубил сбоку. Фехтованием он никогда не занимался, и ни разу в жизни не брал в руки меч – это фантомат даровал умение боя, в качестве программного обеспечения.
Крученым ударом Роман вышиб меч из руки Элессара. Вирт не удержался и упал навзничь, острие кнуровского клинка вдавило ему кожу на горле, пустив струйку крови. Взгляд поверженного противника принял загнанное, обреченное выражение.
– Смилуйся, о, чужестранец! – вскричала Тинувиэль, падая на колени. – Не убивай его! Умоляю!
С треском распахнулось дворцовое окно, и оттуда донесся детский вопль:
– Папочка! Папочка!
Это доконало Кнурова. Он отнял меч от шеи Элессара и бросил его в ножны.
– Где тут информаторий? – холодно спросил Роман.
– В-в… – выдавил вирт, растирая кровь. – В Старой б-башне.
Поклонившись Тинувиэль, Кнуров развернулся и пошагал прочь. Ненависти к Элессару он не испытывал, а уж в том, чтобы добить поверженного врага, чести мало.
Пусть уж лучше помучается теперь владыка Запроливья, вернувшийся к семье за рубль. За тридцать сребреников.
Покинув замок, Роман спросил у косматого гнома, трудившегося в кузнице неподалеку:
– Скажи-ка, любезный, как мне пройти к Старой башне?
Кузнец вытер пот грязной пятерней, и указал в сторону реки:
– А вона она, на утесе.
– Благодарю…
Пройдя извилистой дорогой меж холмами, Кнуров выбрался на берег Андуина и поднялся по крутым, сбитым ступеням к могучей круглой башне. Внутрь монументального сооружения вела не менее мощная дверь, подвешенная на пудовых петлях, а у входа грелся на солнышке привратник с длинными седыми усами, похожими на моржовые клыки, в высоком остром колпаке – такой образ принял софбот, метапрограмма Всеобщего информатория.
– Кого ищет странник? – промурлыкал седоусый, жмуря глаза.
– Мне нужно сконнектиться с Алексеем Петровичем Ворониным, учителем.
– А ничего, что в Москве уже час ночи? – открыл старец один глаз.
– Дело жизни и смерти! – выпалил Кнуров.
– Входи, странник…
Роман вошел в башню. Там было сумрачно и прохладно.
Широкая лестница уводила наверх, делая два оборота и заканчиваясь у дверей, искусно отделанных слоновой и черепаховой костью.
Волнуясь, Кнуров постучался. Ни звука в ответ. Лицеист забарабанил энергичней, уже готовясь признать поражение, но тут одна из створок открылась, и наружу выглянул учитель Воронин.
Вернее, Роман секунды две разглядывал благообразного волшебника в длинном сюртуке, поверх которого была наброшена лиловая мантия, колыхавшаяся на сквозняке, с белой бородой и серебристыми волосами до плеч, и лишь потом стал узнавать нос с горбинкой и проницательные серые глаза за половинчатыми стеклами очков, которых Воронин сроду не носил.
– Учитель! – воскликнул Роман и чуть не разревелся. – Учитель…
Алексей Петрович не стал бодро советовать успокоиться, а просто легонько прижал ученика к себе.
Кнуров унял расходившиеся нервы, и отстранился.
– Кое-что мне уже известно… – тихо проговорил Воронин. – Рассказывай.
– Извините, что поднял вас…
– Какие пустяки! – отмахнулся учитель. – Тем более что я не спал. И Миша, и Алла – вся группа у меня. Ребят я еле уложил, а сам заперся в кабинете, чтобы их не будить. Слушаю, Ромка…
И Ромка стал рассказывать. Он говорил, не выгораживая себя, и ничего не приукрашивая. Выдохся и затих. Алексей Петрович тоже молчал, задумчиво потирая подбородок.
– Не буду говорить слов сочувствия, – сказал он, наконец, – от этого тебе легче не станет…
– Я убил человека, – напомнил Кнуров, втайне надеясь на отпущение греха.
Учитель покачал головой.
– Ты убил врага, – сказал он, – а это совсем иное дело. Разве наших прадедов, что воевали с фашистами, можно называть убийцами? Нет, Ромка-хомка, они были солдатами.
– Тогда шла война…
– И сейчас – тоже. Идет твоя война. И моя. Ты видел, что творится на улицах?
– А что там? А, эти, с плакатами…
– Начались погромы, Ромка… – тихо сказал Воронин, и нахмурился: – Связываться со мной даже через информаторий весьма небезопасно для тебя!
– Нейромодуль незарегистрован…
– Нельзя недооценивать врага, Ромка. А тебя преследуют именно враги, могущественные и опасные. Давай, сделаем вот что… Помнишь то место, где мы купались, а Рита нашла ржавый штык от винтовки?
– А-а!
– Не говори, где! – поспешно сказал директор. – Помнишь?
– Помню!
– Приходи туда завтра утром, к девяти часам. Раньше я, боюсь, не успею обо всем разузнать.
– Хорошо, Алексей Петрович, – вздохнул Роман, и вымученно пошутил: – Будем, как штык.
– Ты со своим роботом? Очень хорошо! Ну, до завтра. И будь предельно осторожен – заварушка начинается неслабая. Пока!
– Пока… Ой, Алексей Петрович!
– Что, Хомка?
– Алексей Петрович… – Кнуров задохнулся от волнения. – Вы не могли бы позвонить тете Маше… Марии Кутейщиковой? Это моя няня. Попросите ее, пожалуйста, забрать… – горло сжало, как удавкой. – Прах моих родителей. Ей можно…
– Обязательно, Ромка, – серьезно сказал учитель. – До завтра.
– До завтра…
Роман покинул обиталище мага, и аккуратно закрыл за собою дверь.
На лестнице его поджидал привратник. В руках он держал послание-месседж, по старинному обычаю скрученное в трубку и перевитое золотой нитью с болтавшейся печатью.
– Вам письмо! – торжественно объявил седоусый.
«От кого?» – хотел было спросить Кнуров, но не успел. Сгустилась тьма, скрывшая и Старую Башню, и привратника.
В полном мраке мигнул значок Мировой Сети, обозначая закрытый доступ, и перед выпускником будто прорезалось светлое окно. Или экран. А в экране…
Там был отец. Подавленный, с грустной улыбкой, он сидел в своем рабочем кабинете, сгорбившись и положив руки на стол. Подняв глаза, Кнуров-старший заговорил:
О проекте
О подписке