Глава 9

Не легко было привыкнуть к тому, что в дверь вбегают служанки с тележками, нагруженными завтраком и свежими ночными горшками.

Дома, я просыпалась рано и успевала только съесть немного недоваренной каши и выпить слабо ароматизированный чай, прежде чем мне приходилось заниматься своими делами.

Здесь, все делали за меня.

Этим утром, горничные позаботились о том, чтобы я помылась первой.

Мила сидела, надувшись на своей кровати, пока служанка втирала мыльную ароматную жидкость в мои волосы. Это было сенсационно. Не буду лгать, может быть, быть пленницей Бога не так уж и ужасно. По крайней мере, пока.

После того, как я вытерлась и оделась, Мила заняла мое место в мыльной ванне с водой. Ни одна служанка не мыла ей волосы. Вместо этого, служанка провела меня к моей кровати, на которой лежала стопка коробок.

«Еще платья?» Мое изможденное лицо обратилось к старшей служанке, которая стояла у двери, наблюдая за служанками.

Но, она на меня не смотрела. Она опустила голову и, вместо этого, смотрела на грубый красный ковер. Завернувшись в мягкий халат, я опустилась на колени возле коробок и подавила желание немедленно их открыть. Было слишком много глаз, и я не хотела, чтобы отчеты доходили до Бога Мора о моем рвении увидеть, какие подарки он мне прислал на этот раз. Я заставила свою руку успокоиться и потянулась за конвертом, засунутым между верхней алой лентой и самой маленькой коробкой. Мое имя было написано на нем красивыми курсивными линиями и бордовыми чернилами, которые могли сойти за кровь. Я понюхала конверт, просто чтобы убедиться.

Определенно, чернила.

Я разорвала алую печать с выгравированным на ней клеймом Бога Мора. Внутри было два письма.

Первое было кратким.

«Здесь, ты должна носить защиту.»

Мои брови нахмурились. Я перечитала его раз, два, но оно не имело для меня большего смысла, чем в первый раз.

Затем, я взглянула на маленькую коробочку, с которой шел конверт с письмом.

Я откинула крышку, и на меня полетели обесцвеченные лепестки роз.

Я съежилась и выплюнула один изо рта.

Когда я взглянула на коробку, сквозь лепестковый дождь, я поняла, что это. Это была пара перчаток цвета кости, достаточно тонких, чтобы сойти за вторую кожу. Я напевала себе под нос и выбросила первое письмо. Поскольку, я уже открыла одно, я решила, что имеет смысл открыть и остальные. Пока служанки были здесь. Они позаботятся о том, чтобы подарки были уложены, как следует, в паршивом деревянном шкафу, в углу, и позаботятся о сотне лепестков роз, разбросанных вокруг меня.

Так я себе говорила.

На этот раз, коробки оказались тяжелее.

Чем глубже я копала, тем больше находила. Платья, нижнее белье, чулки, сапоги. А еще лучше – штаны по щиколотку, черные, пепельно-серые и пара белее морской пены, блузки и пальто, все черные и красные. Но настоящие подарки находились в более громоздкой коробке, находящейся внизу кучи.

Хлопковые одеяла. Пуховые одеяла. Мягкие подушки, чтобы положить на них голову ночью. Достаточно даже, чтобы поделиться с Милой.

Я была довольна. Для заключенного, я преуспела в плане подарков. Чудовище тоже было удовлетворено. Ей еще предстояло вырваться на передний план и напугать меня.

Как ни странно, подарки, похоже, ее умиротворили.

И все же, я пожалела, что прочитала второе письмо. Мне нужно было бы подождать, пока не получу удовольствия от остальных коробок, прежде чем портить себе настроение словами Бога Мора.

«Каспар передал мне твою просьбу. Дверь твоего временного проживания останется незапертой. Твоя подруга может бродить только по коридорам смертных. Ни шагу дальше. Поскольку, это была твоя просьба, ты наследуешь полную ответственность за твою подругу. Не заставляй меня сожалеть об этой услуге, Дарина. Это было бы серьезной ошибкой.»

Тяжелый свинцовый болт упал мне в живот, и я оглянулась на Милу, моющуюся в купальне.

Как я и думала. Если она сделает что-то глупое, то я буду той, кто за это заплатит.

Незапертые двери, хотя и были хороши для Милы, которая уже ушла бродить по залам смертных, были не столь благоприятны для меня. Стражники не ждали меня в то утро, для сопровождения в зал для богослужений, где меня ожидала очередная тренировка. Служанка принесла мне записку. «Я надеюсь, ты помнишь дорогу.» Сначала, я подумала, что ее послал Бог Мор, но почерк был другим, с острыми краями и кривыми линиями. Единственным другим объяснением было то, что записка исходила от Каспара, который, как я представляла, ждал меня с коллекцией угрюмых портретов в зале богослужений. Я с трудом нашла центральный зал. Сначала, я три раза завернула не туда, вернулась обратно, и только с четвертой попытки нашла центральный зал. Дальше найти дорогу оказалось немного сложнее, чем я ожидала.

Каким-то образом, я оказалась в грязном старом коридоре, покрытом паутиной, стены которого были выкрашены в черный цвет. Комки пыли прятались под тем, что когда-то было богатыми занавесками, сотканными из самого темного шелка, когда-либо созданного.

Заброшенность наполнила воздух запахом затхлых тканей и заплесневелых ковриков. Хотя портьеры были раздвинуты, солнечный свет не мог проникнуть сквозь грязь на сероватых окнах.

Мне следовало бы развернуться и вернуться в центральный зал, но что-то, в этом заброшенном коридоре, призывало меня.

Я и мое Чудовище чувствовали себя какими-то связанными. Это было в моих костях. Внезапная, пустая хватка, которая ощущалась и как дом, и как одиночество. Пощипывая запястье перчатки, я побрела, дальше по коридору, к черной статуе, стоявшей впереди в тени. Я уже опоздала на свой урок с Каспаром. И все же, я не повернула назад.

В этом коридоре все страхи смерти и вполне реальная возможность того, что однажды с меня заживо сдерут кожу, казалось, ускользнули в тени под ногами.

На меня нахлынула волна свободы.

Часть меня хотела навсегда спрятаться в этом заброшенном коридоре.

Я не могла понять, что меня здесь привлекало. Тут были тени, которые, казалось, обвивались вокруг меня, тьма, которая болела от пустоты души, пыльный воздух – все это не было таким уж привлекательным. Однако мысль о том, чтобы уйти так скоро отсюда, прорезала дыру в моем сердце, которую могли заполнить только эти грязные стены.

Я остановилась у черной статуи.

Время разрушило половину фигуры статуи, и вокруг нее, на полу, рассыпались куски черного камня.

Если бы я, достаточно сильно, прищурилась, я могла бы смутно различить тень того, что когда-то было лицом. Тьма была слишком густой, чтобы увидеть что-то большее.

Тихо, как змея, кто-то подкрался ко мне сзади. Я не знала, что кто-то там есть, пока не раздался изысканный, шепчущий голос.

«Ты заблудилась, маленькая воришка?»

Я напряглась. Каждая мышца в моем теле напряглась. Даже дыхание отказывалось выходить из моего горла.

Медленно, я заставила себя повернуться и посмотреть на незнакомца. И он был незнакомцем.

Светло-пепельные волосы спадали на поразительно красивое лицо. Пронзительные черные глаза смотрели на меня, как озеро разбитых черных алмазов.

Я изучала его, оливкового оттенка, кожу, которая выглядела такой гладкой, что мне пришлось бороться с желанием коснуться его щеки. На его розовых губах играла озорная улыбка, но за ней не было злобы. Незнакомец прислонился к обрушившейся колонне и скрестил лодыжки.

Темные кожаные сапоги сжимали края его бриджей. Большую часть его одежды скрывал плащ, длиной до колен, белее, чем его волосы, поэтому я даже не могла предположить, какова его роль здесь, во дворце.

«А еще лучше…», – протянул он, затем остановился, чтобы провести языком по своим жемчужно-белым зубам, – «…ты что, глухая?»

«Н-нет.»

Мрак коридора несколько скрывал мое розовое лицо, но я не могла скрыть в голосе взволнованный страх.

«Прошу прощения.» Насколько я могла судить, он мог быть Богом или Отроком, и я только что угодила в котел неприятностей.

«Я где-то запуталась в переходах и… не могу найти дорогу обратно в центральный зал.» Он долго и тихо смотрел на меня. Все, что я слышала, был резкий свист наружного ветра, пронизывающего щели в окнах. Ни разу, легкая улыбка не соскользнула с его губ. Черные глаза изучали меня из-под густых длинных ресниц, и я подумала о двух пропастях, собирающих грозовые тучи, которые могут поглотить меня.

«Это очень опасное место, чтобы позволить себе потеряться. В этих тенях таятся всевозможные враги.» Я сглотнула и сделала небольшой шаг назад. «Я…мм…, мне действительно следует… идти.» Я облизнула пересохшие губы и попыталась обойти его. Его острый взгляд следовал за мной. «Я опаздываю на встречу с кем-то», – нервно добавила я.

Незнакомец хмыкнул. Одинокий, отрывистый звук пронзил мои внутренности и подействовал на нервы. В этом звуке было так много всего, как будто он пытался мне что-то сказать.

«Каспар всегда ненавидел, когда его заставляли ждать», – сказал он, и его взгляд скользнул вниз, к моему бьющемуся сердцу, чуть выше выреза моего платья. Я покраснела еще сильнее.

«Он не был создан для нетерпения. В этом вся сложность с Отроками – после того, как они созданы, они не так уж отличаются от вас смертных. Их черты невозможно контролировать.»

Я не была уверена, должна ли я испытывать облегчение или ужас. Он знал Каспара, и он знал его достаточно хорошо, чтобы говорить о его чертах характера. Не говоря уже о том, что в его разговоре проскользнули знания об Отроках.

Кем бы он ни был, он был достаточно важен, чтобы знать эти вещи.

«Тогда я, определенно, не должна заставлять его ждать», – сказала я, голос вырывался из меня хриплым дыханием.

Несмотря на то, что я знала, что должна бояться этого человека, страх не зацепил меня так, как это было с Богом Мором. Возможно, именно коридор заставил меня, по глупости, греться в горьком вкусе его присутствия.

Может быть, он тоже был Богом, задавалась я вопросом? Тот, кто обманывал людей, навязывая им обманчивые чувства безопасности и защищенности, которые можно было получить только в теплых объятиях матери.

Он приподнял бровь, изучая меня. Этот взгляд приковал меня к месту. Каждая частичка моего разума кричала мне бежать, бежать от него как можно дальше. Но, чем дольше он смотрел на меня, тем сильнее моя кожа покалывала от волнения, и мне хотелось упасть в его объятия.

Я вздрогнула, когда он наклонился ближе и поднес свою гладкую загорелую руку к моему лицу. Я осторожно наблюдала, как его рука приближается.

Только у морских путешественников я видела такую оливковую кожу. На моем острове все были бледны, как неиспользованная кисть для красок.

Он был прекрасен. И, в то же время, смертельно опасен.

«Как зовут питомца Мора?» Его палец скользнул по моему плечу, прикрытому теплой накидкой, убирая прядь волос с пути.

Хотя, он коснулся меня поверх одежды, я почувствовала, как каждая частичка моей кожи подпрыгнула, а мое дыхание сбилось. «Дарина.»

«Дарина», – повторил он. В моем животе вспыхнул огонь. «Приятно познакомиться.»

Его кончики пальцев скользнули по моей покалывающей руке к моей руке в перчатке. Он поднял мою руку между нами.

«Демьян», – представился он, затем прикоснулся губами к моим костяшкам пальцев.

Меня пронзила волна силы, и я ахнула.

Незнакомец, Демьян, замер, его улыбка переросла в ухмылку, и тайна сверкнула в его черных, как ночь, алмазных глазах.

Это ощущение, все еще струящееся по моим венам, было непохоже ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше. Я была в перчатках, когда он держал мою руку в своих и прикасался губами к моим костяшкам пальцев, но все же, я чувствовала что-то в нем.

Мы были одинаковыми? Или он был просто исключительно могущественным Богом, которого мне нужно было избегать любой ценой? «Лучше беги, Дарина.» Его мягкий тон не помог успокоить бушующий внутри меня огонь. «Каспар не склонен к прощению, и еще меньше – к оправданиям.»

Я оцепенела, кивнула и выпустила руку из его хватки.

Я обошла его, едва не споткнувшись о собственные ноги, как дура. Но когда я повернулась, чтобы спросить дорогу в зал богослужений, тени забрали его.

Демьян исчез.