– Я посчитал, что вы мне подходите. Вы согласились на мое предложение. Я решил не тянуть. Ваш батюшка был вынужден согласиться. – Витор говорил тихо, деловым тоном, склонившись к моему уху. Дыхание щекотало чувствительную кожу, заставляя чуть поводить плечом. А по моим плечам неторопливо путешествовали ладони Алистера. Приятно. И непривычно. А со стороны наверняка кажется, что счастливый муж что-то показывает новоиспеченной супруге, попутно пользуясь случаем, чтобы заявить свои права на нее.

Романтика.

Интересно, зачем? По легенде, в наших отношениях чувствами и не пахнет.

Краем глаза заметила, что Элиза восторженно улыбается, сжимая ветку жасмина. Улыбается! На самом деле! Ради такого я готова и дальше играть эксцентричную парочку. И даже не стану переубеждать сестру, когда она заявит, что между мной и мастером есть что-то большее, чем контракт вдовы.

– Зачем тогда все это? Мост, объятия? – спохватилась я, понимая, что вот-вот окончательно выпаду из образа. Повернулась к Витору, расправила его шейный платок.

– Видите ли, Габи… – Алистер склонился к моему лицу и говорил, почти касаясь губ.

Мы стояли между двумя фонарями, в сером полумраке. Уверена, нашим свидетелям казалось, что мы целуемся.

– Вы весьма привлекательны. А я вполне нормальный мужчина. Вы мне симпатичны.

Все, не понимаю я его! То договор, то симпатичная. И уши горят почему-то. Хорошо, мы в тени. Совсем запутал.

Если он хочет сказать, что для всех мы выглядим как пара, решившая совместить полезное («удобного» мужа и не менее «удобную» жену) с приятным, пусть так и говорит!

– Вам нужен муж, мне – жена.

Сказал. Но спокойней на душе не стало.

Бессонная ночь дает о себе знать, не иначе. Совсем запуталась. А еще вчера была уверена, что мне не составит труда четко следовать плану и все получится.

– …К тому же вы ведь не были против в кабинете; почему я должен отказывать себе в меленьких радостях сейчас?

В кабинете?!

Я возмущенно посмотрела на Витора. Вспомнила, как вела себя на балу, как намекала мастеру… выдавила понимающую улыбку.

План! У нас есть план!

И меня совершенно не оскорбили слова Алистера.

Ведь даже была согласна стать его любовницей. Смысл теперь пыхтеть и краснеть?

Кабинет – значит, кабинет.

Иногда и не такое случается. Вон в храмах не зря столько комнат вокруг главного зала. Иногда новобрачные уединяются в них после обряда. Ситуации бывают разные.

– Прошу прощения, если оскорбил. Для всех мы провели время… вместе в одной из комнат храма. – Очевидно, Витор пришел к выводу, что такой вариант больше подходит для его розыгрыша. А то уж очень ветреной я получилась.

– А как же жрец? – Вряд ли он подтвердит то, чего не было.

– Он подтвердит.

– Но вы же его не подкупали? – вышло несколько ехидно.

– Не подкупал. Пожертвовал некую сумму в пользу храма. Он охотно согласился помочь с нашей проблемой.

– Проблемой? – Какой-то слишком сложный выходит розыгрыш.

– Мы с вами не дождались церемонии в храме. Ваш отец был недоволен.

Отпраздновали сделку прямо в кабинете. Бывает! Я сдержала смешок. Сзади донеслось тихое хмыканье.

– Жрец при необходимости все подтвердит. Вам останется сказать сестре, чтобы она молчала. Но думаю, она и так не будет мешать нашему счастью. – Эли теперь будет молчать как рыба. Афера, которая ей вначале не нравилась, сейчас для сестры выглядит романтическим приключением. – У меня осталось не так много времени. – Меня развернули лицом к парапету и заставили облокотиться спиной на грудь.

Стоять, опершись о грудь мужчины, оказалось приятно. А то, что не хотелось, чтобы он выпускал из объятий, так это от не по-летнему холодного воздуха. Надо было взять накидку.

– Слушайте внимательно. Сейчас вы отправляетесь в мое поместье…

Отлично: целый день, чтобы продумать свое поведение.

– …Сутки играете счастливую новобрачную, которой несказанно повезло с мужем.

Скромно, однако. Впрочем, с мужем действительно повезло.

Я кивнула, никак не выдав своих истинных чувств.

– …Вы собирались пожертвовать собой ради спасения семьи, а я оказался не таким уж чудовищем.

С этим я справлюсь.

– Где будете вы? – отрешенно глядя на отражения фонарей в темной воде, уточнила я то, что действительно было важно для меня.

– Я присоединюсь к вам в поместье, сейчас мне придется уехать по делам, – последовал сухой ответ. В объятиях Витора стало некомфортно.

Попыталась повернуться. Не позволил. Исподтишка посмотрела на боль. Псина подросла. Не нравятся мне ее метаморфозы. Надо убирать при первом удобном случае.

– Я правильно вас поняла, двэйн, ваша… кончина случится не сразу? Вначале вы покажете всем, что неожиданно увлеклись супругой?

– Нет. В поместье я прибуду инкогнито. Известие о моей гибели придет на следующий день. Не волнуйтесь, я буду рядом.

– Чары для отвода глаз? – предположила я.

– Нет. Увидите.

Сюрпризы не люблю. Но и рисковать контрактом, выясняя, как именно «покойник» собирается находиться со мной рядом, не стану. Мало ли способов.

– Прибыть. Сыграть счастливую новобрачную. Дождаться известия о вашей смерти. Что-то еще? – Я чуть отклонилась в сторону, скосилась на Витора.

– Не пытаться больше изображать из себя расчетливую стерву, – внезапно припечатал Алистер.

– Не понимаю, о чем вы, – ответила равнодушно, для убедительности плечами пожала. Внутри похолодело: неужели все настолько плохо?

– Вы верно подметили: некоторым мужчинам нравятся девушки, понимающие, на что идут, но умело маскирующие свою суть за благообразностью. И у вас почти получилось убедить меня в этом.

Я, задержав дыхание, ждала, что скажет Алистер. Неужели сведения о нем, которые с таким трудом достал отец, неверны? В бумагах было написано, какая категория женщин ему нравится. Расчетливые, в меру симпатичные, знающие, чего хотят.

– Увы, Габи, видеть подобную даму в качестве пусть и временной, но супруги я не хочу.

Но ведь я такая? Точнее, он должен думать, что такая.

– Почему?

– Считайте это чудачеством.

– Не находите, что вы еще слишком молоды для чудачеств? – Я прикусила губу. Надо бы – язык, чтобы не молол всякую чушь.

– Скорее, я слишком стар для них! – хмыкнул Витор.

Мысленно улыбнулась на столь тонкий намек на мой возраст. Хотела ответить, что некоторые и в пятьдесят молоды душой. Вовремя поняла: звучит двусмысленно. Алистер может решить, что я назвала его дряхлым стариком.

А пока Витор довольно, с полуулыбкой смотрел на меня, я решила подтвердить его догадку – безумно хотелось избавиться от образа стервы, в котором я чувствовала себя не настолько комфортно, чтобы поддерживать его две недели. Лучше уж быть неточной копией сестры, так привычней. Заодно и намекну Алистеру, откуда повышенный интерес именно к мастерам теней. Причина будет логичной и вполне обычной.

– Да, вы правы, у отца есть некоторые проблемы. Серьезные проблемы. Но вы, как мне показалось на балу, хорошо об этом осведомлены? – тихо ответила я. – И еще мне показалось, что я могу их разрешить. – Слова больше заботливой дочери, чем стервы. – К сожалению, я не придумала ничего лучше. Отец не хотел соглашаться, но…

– Но терять магазины и усадьбу не хотел больше? – Витор не скрывал презрения и сарказма.

– Вы не знаете… – пространно начала я оправдывать отца.

– Не стоит его оправдывать, – безапелляционно отрезал Витор. – Вы хотели помочь? Решить его проблемы? Вы их решили. Ваш выбор мастера теней я прекрасно понимаю. Мы не придаем значения тому, кем является супруга по рождению.

Вроде бы он подумал, как мне нужно. Но на душе было неспокойно. Не так все просто с этой шуткой. Ой, не просто.

Алистер вытянул руку, и я восторженно выдохнула, отвлеклась от невеселых размышлений.

В воздухе над водой вспыхнули серебристые круги и синие спирали защитных заклинаний, установленных на случай аварий или непреодолимого желания какого-нибудь жителя столицы утопиться. Витор просто влил в них немного магии, сделав видимыми. Маги часто так развлекались, когда хотели впечатлить своих спутниц. Алистеру это точно удалось.

В свете романтической иллюминации моста мы дошли до его края. Муж склонился ко мне и поцеловал. Долго, с расстановкой, до дрожи в коленках. Губы у него были жесткие, но сводила с ума нежность, которую он вкладывал в поцелуй. Пришлось напомнить себе, что это всего лишь спектакль. Для двух зрителей – кучера и Эли. Потом Витор подхватил слегка дезориентированную меня под локоть и помог забраться в экипаж. Подсадил Элизу и закрыл дверь. Отдал распоряжение кучеру и растворился в воздухе – буквально. Исчез в тени. Только что стоял рядом, довольно улыбался, и вот уже густая черная тень растеклась темным туманом.

Простые люди считают, что мастера теней, защищающие нас от монстров эфира, могут и сами уходить туда. На самом деле они только перемещаются по тонкой грани между реальностью и миром духов, по тени. В эфире нет места живым. Там лишь духи и души, идущие дорогой перерождения.

Карета плавно тронулась. Ехать нам предстояло часов тринадцать-четырнадцать. Судя по лошадям, в родословную которых явно затесались пегасы, без остановок. Сразу в поместье. В особняк. А потом меня ждут несколько часов знакомства с родственниками.

Все это – в закрытом магически помещении.

На карете стоит защита. На поместье и особняке, конечно же, она тоже присутствует.

Что ж, на ежедневную прогулку придется выбираться тайком. Надеюсь, на доме не будет глухой магической защиты, через которую после отбоя не пройдешь, как на пансионе, иначе придется снова озвучивать легенду о врожденном заболевании. Пусть я и фиктивная временная жена, но говорить родственникам Алистера о своей «болезни» желания нет. Шутка все больше напоминает проверку родных на вшивость. Зачем давать им лишний повод избавиться от меня до назначенного срока? Пусть считают мои прогулки чудачеством. Но лучше будет, если они не узнают о них. Значит, сегодня в любом случае придется выбираться на свежий воздух тайно.

Я откинулась на мягкую спинку сидения. Собиралась немедленно заняться разработкой плана: как вести себя по прибытии в поместье, что делать потом, когда мне сообщат о «гибели» мужа, чтобы не переиграть ненароком. Не суждено.

Элиза, до этого копавшаяся в своем саквояже, протянула мне кокетливую алую шляпку, веер и перчатки в тон. Второй серебристый комплект дамских штучек лежал рядом с сестрой. Ну что ж, да здравствует этикет!

Сначала в пансионе, потом в Институте благородных девиц нам неустанно повторяли: вы можете забыть надеть чулки, но не должны выходить из дома без шляпки, перчаток и веера.

Я была кошмаром наставниц. Шляпки с моих волос откалывались и, подхваченные порывом ветра, улетали в неизвестном направлении. Иногда в известном, но достать потеряшку, например, с макушки дерева или шпиля ратуши не представлялось возможным. Поэтому я предпочитала зонтики или накидки с капюшоном. Носить неудобно, но, по крайней мере, никуда не улетает. Перчатки я надевала в случае острой необходимости, как сегодня, на бал дебютанток. Потому как они, перчатки, будто чувствовали мое недовольство тем, что нужно прятать руки в куски ткани, – сползали к запястьям, несмотря на резинки, и выглядели непрезентабельно. Веера я попросту теряла. Хотя иногда они были неоценимы. Скрыть зевоту во время «интересной» беседы или улыбку, когда этикет требует серьезного лица, а ты давишься смехом.

Поэтому шляпок, перчаток и вееров в моем гардеробе было мало. Зато у Эли явный излишек – сестра регулярно пыталась исправить меня, жертвуя чем-то в мою пользу. Придется согласиться: в такие моменты я снова видела примерную Элизу, за мягкой внешностью и безупречными манерами которой скрывается та еще упрямица.

– Ты ведь теперь двэйна! – перехватив мой скептический взгляд, напомнила сестра.

– Временно! – улыбнулась, и, прежде чем Эли начала читать лекцию о правилах поведения: – Спасибо. Я все надену. Когда приедем.

Элиза недовольно закусила нижнюю губу, задумалась и согласно кивнула. Аккуратно сложила вещи обратно, вытащила пару подушек, спрятанных в отделении под сидением, и плед. Вопросительно покосилась.

– Мне не нужно, я пока не буду спать, – без слов поняла сестру. – Мне надо подумать, как себя вести.

Она нахмурилась, рядом с ее туфлей появилось сизое облачко. Тревога. Эй! Так не пойдет!

– Эли, все будет хорошо. Я справлюсь.

– Я знаю, – укрывшись пледом, Элиза подложила подушку под голову, – но все равно тревожно. А вдруг мы ошибаемся и… у нас ничего не выйдет?

– Хватит! – резко оборвала я, чувствуя, как неуютно становится мне в закрытой наглухо карете. – Мы не ошибаемся. У нас все получится, слышишь? Получится. Хватит сомневаться. Думай о хорошем. И все будет хорошо.

Отчитывая сестру, я опустила стекло на окне экипажа, вдохнула свежий утренний ветерок, подставила лицо под прохладные порывы, прикрыла глаза. Некоторое время просто дышала. Постепенно ощущение, что стены давят, исчезло. Посмотрев на Эли, встретилась с обиженным взглядом. Тревога немного уменьшилась. Но справиться сама сестра не может, тут и слепому понятно.

– Габи, не надо, я смогу… – Жестом заставила Эли замолчать – сестра не видела эмоции, но прекрасно знала, что я делаю и как мне приходится порою нелегко. Но не сейчас. Тут даже спорить не о чем!

…Цветущий вишневый сад. Шаловливый ветерок срывает лепестки. Они кружатся, словно снежинки. Теплые. Ароматные…

Тревога растворилась с моей груди. Не такая уж большая. Но было нехорошо. Бессонная ночь, поспешные сборы, волнения. Погулять бы сейчас. Но нельзя. Я послушная жена. Муж сказал – в поместье, значит, едем в поместье.

– Габи? Ну зачем ты? – взволнованно прошептала сестра. – Тебе нехорошо?

– Нормально. – Достала из саквояжа шкатулку, выпила пару глотков тоника.

Неприятные ощущения отступили.

– Спи, все хорошо, – заверила я Эли.

Сестра глянула на меня исподлобья.

– Правда хорошо. Я просто устала, – улыбнулась в ответ на невысказанные сомнения. Эли протянула мне подушку. – Спасибо, – кивнула я. – Спи. Я немного подумаю и тоже прилягу.

Элиза вздохнула и закрыла глаза.

Я, пристроив подушку под боком, прислонилась к стенке так, чтобы воздух из открытого окна обдувал лицо.

Самая сложная часть плана позади. Я жена мастера теней. И у меня есть возможность быть рядом с ним. Магические накопители надежно спрятаны в поясе. Осталось убедительно сыграть роль вдовы.

И никаких «но» и «если вдруг». У меня все получится. Я справлюсь. Ради чего Витор затеял все это – меня не касается. Примерно представив, как себя вести, я задремала.

Разбудил меня шум постоялого двора и вежливый стук в дверь экипажа. Кажется, я ошиблась, предположив, что Витор хочет доставить меня в поместье как можно скорее. Остановка у нас все же будет.

Эли уже проснулась и, пряча радостный блеск в глазах, натягивала перчатки. Шляпка кокетливо сидела на идеальной прическе. Быстро соорудив некое подобие у себя на голове, я закрепила приготовленную сестрой шляпку; перчатки натягивала на ходу, веер болтался на цепочке, которую я надела на запястье. Мне не терпелось выйти наружу, выбраться из магического контура и размяться.

Кучер помог спуститься. С вежливым поклоном сообщил, что двэйн Алистер позаботился о нашем комфорте, заранее заказав обед на станции, где предстояло сменить лошадей. На трапезу и отдых у нас был час. Я уныло вздохнула – я же спешу увидеть поместье мужа! – внутренне ликуя. У меня есть время на небольшую прогулку.