Еще он был уверен, что консьержка, глубоко погруженная в жизнь жильцов дома, знает про них гораздо больше, чем они сами про себя разумеют (лично про Андрея она помнила все, даже и то, что он, за ненадобностью, давно выкинул из своей памяти). К несчастью, проскользнуть незаметно не удалось, Андрея настигло густое грудное контральто Аделаиды Юрьевны:

– Добрый день, Андрей Петрович! Куда вы убегаете? Мне надо серьезно с вами поговорить.

– Добрый день, Аделаида Юрьевна! А в другой раз нельзя? Очень спешу.

– Нет, никак нельзя! Вот сегодня утром вы, наверно, тоже спешили, не так ли?

– Да, я, действительно, чуть не опоздал на работу.

– Понимаю, Андрей Петрович. Этим, конечно, можно объяснить, почему вы запамятовали оставить мне записку, что вызвали слесаря-водопроводчика. Но на будущее убедительно прошу вас все же не забывать, и желательно еще, указывать диапазон времени, когда мастер обещал прийти.

Аделаида Юрьевна укоризненно покачивала головой, не забывая при этом, как бы случайно, бросать взгляд на себя в зеркало, и продолжала нудить:

– Андрей Петрович, мы же все вместе на общем собрании жильцов постановили, чтобы не пускать в дом чужих людей, выполнять это простое правило. Вы что, забыли?

– Я прекрасно помню, что надо оставлять вам информацию, когда вызываешь мастеров, но я не вызывал сегодня водопроводчиков, Аделаида Юрьевна.

Так чистосердечно объяснил Андрей. И он уже было сделал движение по направлению к лифтам, решив, что отделался «малой кровью» от продолжительной беседы.

Консьержка оторвалась от зеркала и с недоумением растерянно посмотрела на Андрея.

– Как так? Поскольку у меня не было записки, я тотчас позвонила вашей жене. Юлия Николаевна мне сообщила, что сама она не вызывала слесаря-водопроводчика. Но, поскольку у вас плохо работает унитаз, она решила, что именно вы, Андрей Петрович, вызвали мастера, забыв и ее предупредить, поэтому открыла дверь подъезда, услышав звонок слесаря. И потом я прекрасно помню, когда водопроводчик сделал свою работу, и выходил обратно, я спросила его, что он несет в такой большой сумке? На мой вопрос мастер ответил, что хозяйка попросила выбросить старый бачок от унитаза, который он заменил. Я еще удивилась, что бачок такой большой и…

Андрей, не дослушав причитания Аделаиды Юрьевны, бросился к лифтам (к счастью, один из них стоял на первом этаже). Он уже понимал, что предчувствия не обманули – произошло что-то ужасное. Секунды в лифте показались часами, наконец, он – у порога своей квартиры. Интуитивно, не доставая ключей, толкнул дверь – странно, она оказалась открытой.

– Юлек, ты где? Принимай букет!

В квартире стояла зловещая тишина, которая убила еще теплившуюся надежду, что предчувствие беды обмануло. Ноги стали ватными, они плохо слушались Андрея, еще мешал дурацкий букет, который он с остервенением швырнул прямо на пол в прихожей. Когда Андрей ворвался в гостиную, он увидел ужасную картину:

Юля лежала на полу с пробитой головой, на ковре образовалась большое кровавое пятно. Андрей бросился к ней в надежде оказать первую помощь. Но, коснувшись Юли, понял, что спасти ее уже нельзя – тело было холодным. Андрей позвонил в полицию и сообщил о случившемся.

Все, что происходило потом, он воспринимал совершенно отрешенно. Его с такой силой накрыла боль от потери любимого человека, что ему было абсолютно наплевать, что делается вокруг. Он потерял счет времени. Ему казалось, что это происходит не с ним, а он смотрит отвратительный фильм, и что удивительно, будто бы он играет одну из ролей в этом кино. И это не он отвечает на вопросы следователя, а герой, роль которого он исполняет.

Уже более двух часов в квартире Андрея работала группа оперативников, приехавших на вызов. Сначала эксперт криминалист занимался телом жертвы. После того, как он совершил все необходимые процедуры, труп увезла «Скорая помощь». На ковре осталось лишь кровавое пятно и очерченный следователем контур лежащего здесь ранее тела. Оперативники, по- прежнему, деловито сновали по квартире, рассматривали какие-то вещи, периодически задавали вопросы Андрею, он автоматически отвечал на них.

– Андрей Петрович, а у вашей жены был мобильный телефон?

– Да, конечно. Но сегодня в течении дня она мне ни разу не позвонила, и, когда я набирал Юлин номер, ее телефон был отключен (что весьма необычно).

– Наберите, пожалуйста, ее номер, если телефон в квартире, мы услышим звонки.

Андрей послушно набрал Юлькин номер, звонков не было (это было очевидно, так как телефон еще днем был отключен).

– Скажите, а когда утром вы уезжали на работу, у вас дома также были разбросаны вещи по квартире?

– Нет, кажется, как всегда, был полный порядок.

– Андрей Петрович, а почему на полу стоит чемодан, разве ваша гражданская жена куда-то собиралась уезжать?

– Нет, никуда не собиралась.

Андрей не врал, он совершенно забыл, что Юлька собралась переехать к родителям. Он же решил, что женится, следовательно мотив переезда был устранен. Поэтому в мозгу у него сложилось, что все наладилось, вернее, должно было наладиться.

– Андрей Петрович, в квартире явно что-то искали. У вас дома хранились какие-нибудь ценности?

Андрей оторопело посмотрел на сыщика:

– Что вы имеете в виду под ценностями? Золота, бриллиантов и антиквариата у нас не было. Наличности в квартире мы тоже не держали, все деньги хранили в банке и на «пластике». Юля за последние полтора года заработала очень приличную сумму, она работала дизайнером интерьера в частном доме. По моему совету она сдала все деньги в банк на депозит, а жили мы на мою зарплату (я работаю врачом в частной клинике). Так что я даже не представляю, что у нас можно искать.

– Андрей, Петрович, но преступник явно что-то искал, иначе зачем перевернул весь дом. Постарайтесь, внимательно посмотреть, что на ваш взгляд исчезло.

Андрей стал оглядываться по сторонам – вокруг действительно царил хаос, на полу были раскиданы вещи из гардероба Юли, похоже, бандит рылся в карманах ее одежды.

– Непонятно, что он хотел найти?

Вдруг взгляд Андрея упал на письменный стол, за ним Юля работала над своими дизайнерскими проектами. Обычно стол был заставлен, на нем не было пустого места – компьютер, принтер, ноутбук, профессиональный фотоаппарат, куча каких-то коробочек с флешками, с еще всякого рода прибамбасами, нужными ей для работы. Там же обычно лежал Юлькин мобильник, зарядка к нему и еще стопка журналов по дизайнерскому интерьеру жилища. Сейчас на столе были разбросаны только журналы, вся оргтехника словно испарилась. Андрей сообщил об этом следователю.

– Ну вот – это уже интересно, значит, искали что-то связанное с работой вашей жены.

– Она же не на секретном предприятии работает, не понимаю причем здесь ее работа? Хотя погодите, Юля мне рассказывала, что последние две недели за ней все время ездит одна и та же машина, она ее доже фотографировала на телефон. Но, наверно, поэтому телефон и пропал – высказал свою догадку Андрей.

– Очень странно, почему пропала остальная техника…

Андрей не успел досказать – в квартиру буквально ворвались Юлины родители, которым он сообщил о несчастье сразу после того, как вызвал милицию. Следователь понял, что вести дальнейший опрос в присутствии убитых горем родителей бессмысленно, поэтому предложил:

– Андрей Петрович, давайте договоримся так: в понедельник вы подъедете в наш следственный комитет и подробно расскажете мне все, что удастся вспомнить насчет этой машины. Вдруг Юлия Николаевна догадывалась, с чем это преследование может быть связано, как-то вам объясняла. Итак, жду вас к 10 часам в понедельник в следственном комитете. Сможете подъехать в это время?

– Смогу, если это необходимо.

Хорошо, что следователь оставил визитку, потому что Андрей не запомнил, ни звания, ни фамилии сыщика, хотя он и представился, когда бригада оперативников приехала на вызов.

Самое ужасное для Андрея началось, когда оперативники покинули квартиру, и в ней остались только трое самых близких Юле людей, которые уже ничего не могли изменить ни в своей, ни в ее судьбе. Каждый из них терзался чувством вины за то, что не смог уберечь любимого человека, а, кроме того, никак не мог понять, за что на него свалилась такая беда.

Татьяне Дмитриевне сразу стало плохо, когда она увидела на ковре кровавое пятно и силуэт дочери, очерченный оперативниками. Пока Андрей приводил ее в чувство, используя свои врачебные навыки, Николай Иванович бубнил про то, что он отговаривал жену ехать, рассказывая, как пытался убедить ее:

– Таня, зачем мы поедем, все равно изменить ничего нельзя. Нам никто даже объяснить не сможет, как это произошло, и за что убили нашу девочку.

Перессказывая это Андрею, Николай Иванович вдруг в голос зарыдал. Пришлось сделать успокоительный укол и несостоявшемуся тестю. Когда оба родителя немного пришли в себя, Андрей предложил перейти из гостиной в кухню, где, по крайней мере, не было следов присутствия преступника. В кухне, убийца, видимо, ничего не искал – там был полный порядок. Зная, что Николай Иванович не употребляет спиртное (когда-то в глубокой молодости, «он завязал»), Андрей все же, чисто по инерции, предложил выпить коньяку. Оба родителя охотно закивали головами. Николай Иванович сказал, что он перед выездом сюда уже приложился к рюмке, поэтому они добирались на такси. Андрей не удивился, видно, такой сегодня день, что все привычки и зароки не соблюдаются.

Сначала за столом установилась тягостная тишина: было совершенно непонятно, о чем говорить, да, и к чему слова. Пили молча, естественно, не чокаясь. Андрей достал из холодильника все, что подвернулось под руку, но никто не закусывал. Неожиданно после третьей рюмки коньяка, который Татьяна Дмитриевна пила наравне с мужчинами, она вдруг заговорила:

– Одна я во всем виновата! – каким-то не своим голосом запричитала Юлина мама.

– Таня, не говори ерунды, при чем здесь ты – пытался было одернуть жену Николай Иванович.

Однако, Татьяну Дмитриевну, как прорвало, ее уже нельзя было остановить:

– Как ты не понимаешь, Коля, сегодня утром у Юли была назначена встреча с новым клиентом, и, если бы она ее не перенесла, ничего бы не случилось. А изменила время встречи дочка (с этой пятницы на понедельник будущей недели) по моему дурацкому совету. И что удивительно, раньше Юля никогда не слушала моих советов, все делала по своему разумению, а тут первый раз согласилась с моими аргументами.

– Таня, а тебе в голову не приходит, что тогда бы несчастье с Юлей могло случиться просто в любой другой день, когда она одна оставалась дома. Непонятно только, что преступнику понадобилось от нашей девочки…

Николай Иванович опять горько зарыдал. Не обращая внимания на истерику мужа, Татьяна Дмитриевна твердо гнула свою линию:

– Нет, я уверена, что если бы сегодня Юля, как и договаривалась, встретилась бы спокойно с заказчиком, а завтра бы переехала к нам в загородный дом, то она была бы жива.

– Не понимаю, Таня, от горя у тебя, похоже, помутился разум. Почему Юля должна была переехать к нам?

– Объясняю. Помнишь, Коля, я тебе говорила, что дочь приезжала к нам во вторник на этой неделе. Так вот – Юля сказала, что хочет поговорить с тобой, она хотела что-то выяснить у тебя про предыдущего клиента. Именно по твоей протекции он взял нашу дочь дизайнером интерьера его строящегося дома. Она была счастлива получить такой мощный проект, заработала очень много денег, но, когда она уже практически все закончила, клиент неожиданно скончался. Я, честно говоря, не поняла – она проект завершила, клиент перед смертью успел расплатиться с Юлей, так зачем ей надо им интересоваться? Не логично получается, но Юля сказала, что сейчас с ней происходят необъяснимые вещи, которые она почему-то связывает с этим заказчиком. Я еще тогда глупо пошутила (самокритично заявила Татьяна Дмитриевна), ляпнула что-то типа:

– Папы нет сейчас дома, он сдает очередной архитектурный проект, так может, устроим спиритический сеанс связи с твоим умершим клиентом, и ты узнаешь у него самого все, что тебя интересует.

Татьяна Дмитриевна на мгновение замолчала. Андрей даже решил вставить «свои пять копеек» и сообщить, что ему Юлька рассказала про преследующую ее машину, но не успел, Татьяна Дмитриевна продолжила:

– Дочь так редко к нам приезжала последнее время, поэтому, обрадовавшись нежданной встрече, я решила поболтать с ней о наших женских проблемах. Когда мы сидели и пили чай, я спросила Юлю:

– Юлек, ты на меня не обижайся, может быть, я лезу не в свои дела, но я же – твоя мама, поэтому переживаю, скажи, почему вы с Андреем никак не подарите нам внуков?

Говоря это, Татьяна Дмитриевна исподтишка метнула гневный взгляд на Андрея и продолжила:

– Потом я ее прямо спросила: «Юль, неужели тебе до сих пор не хочется завести ребенка? Вы что, специально не планируете детей, или у вас не получается?»

Николай Иванович опять перебил жену:

– Танюша, ну, причем тут дети и убийство нашей дочери?

– Связь самая прямая, Коля, ты же не даешь мне договорить, поэтому не понимаешь, в чем моя вина. Слушайте, что ответила Юля на мой вопрос о ребенке:

– Если честно, я сама давно созрела, мне очень хочется стать мамой. Мне даже иногда по ночам снится, как я вожусь со своим малышом. В моих снах это – мальчик, такой крепкий бутуз, а черты лица – копия Андрей.

– Тогда не понимаю, за чем задержка? – наивно спросила я.

– Мам, может быть, это – предрассудок, но я считаю, что ребенок должен родиться не в гражданском браке, а в полноценной семье, где родители с одной фамилией, чтобы не думать потом, чью фамилию записывать в метрику ребенку.

– Так, в чем же дело? Распишитесь – и проблема будет устранена – опять тупо талдычила я.

– Здесь у нас с Андреем разные взгляды. Он считает, что институт брака – архаический пережиток. Говорит, что-то, типа: «У нас и так – полноценная семья, а штамп в паспорте – чистая условность, которая не добавит нам счастья, а лишь принесет лишние хлопоты».

– Услышав такой ответ дочери, я предложила ей осуществить хитрый план (не иначе, черт меня надоумил). Совет мой был таков: сначала еще раз спросить Андрея, не пора ли, в конце концов, официально оформить отношения? Если он упрямо будет настаивать на статус-кво, сказать ему, что тебя такой формат отношений больше не устраивает. А затем твердо объявить ему, что ты собираешься переехать к родителям. Я была просто уверена, что Андрей и дня не сможет прожить без Юли, на следующий же день приедет за ней к нам в дом. Я ни секунды не сомневалась, что он согласится на официальное оформление брака.

Татьяна Дмитриевна посмотрела в сторону Андрея, который согласно кивал головой. Затем она налила себе полную рюмку коньяка, практически залпом опустошила ее и продолжила:

– Юля с детства была очень самостоятельным ребенком в принятии решений, а уж во взрослом возрасте она, и подавно, не слушала моих советов, все делала по-своему. А тут, вдруг, дочь сказала мне, что я ей подала хорошую идею, она осуществит ее прямо на этой неделе. Юля решила в четверг пригласить Андрея на ужин в ресторан, чтобы там последний раз прощупать его отношение к женитьбе в загсе. А, если он опять будет парить ей мозги, доказывая ненужность свадебной суеты, то на следующий день в пятницу (то есть сегодня) Юля объявит, что съезжает к родителям. Причем, дочка решила даже отменить деловую встречу, назначенную на утро пятницы. Представьте, если бы утром Юли не было дома, то ничего бы не случилось!

Татьяна Дмитриевна пыталась еще в чем-то обвинить себя, но тут уже не выдержал Андрей и, невежливо перебив ее, стал утверждать, что это он виноват во всем, так как вчера в ресторане вовремя не забил тревогу, узнав, что Юлю уже недели две преследует одна и та же машина.

– Скорее всего, в машине был убийца. Но мне такое даже в голову не могло прийти, чтобы Юльку всерьез кто-то мог преследовать. Она – не носитель тайн государственной важности, у нее вполне себе мирная профессия – дизайнер интерьеров, она не оспаривает наследство дядюшки миллиардера. Причем, охотились явно не за деньгами – все Юлькины банковские карты остались нетронутыми, исчез ее мобильный телефон, компьютер, ноутбук и профессиональная фотокамера, которую она также использовала только в своей работе. Когда мне Юлька рассказала про преследование, я ее спросил, а с чем она сама это связывает? Ответ тоже был весьма странный, но и он меня не насторожил. А сказала она приблизительно следующее:

– Мне кажется, что это как-то связано с загадочной смертью моего предыдущего заказчика. Кстати, к нему меня «сосватал» мой папа, надо будет у папы побольше узнать об Андрее Михайловиче, может, тогда я пойму, в чем дело.

Николай Иванович вскочил со стула и закричал:

– Теперь все ясно! Вы оба здесь ни при чем, я сам виноват в гибели моей дочери. Именно я посоветовал Андрею (да, не тебе – Николай Иванович кивнул в сторону Андрея – а твоему тезке, сыну моих погибших одноклассников) взять мою дочь оформлять интерьер строящегося дома.

Теперь уже Татьяна Дмитриевна бросилась защищать своего мужа:

– Коля, ну, что ты такое говоришь! Юля же была безмерно рада получить такой крупный заказ. Для начинающего дизайнера это была просто сказочная удача, дочь, можно сказать, прыгала от счастья. Она прекрасно справилась, клиент остался доволен, кстати, успел, пока был жив, прорекламировать Юлю своему другу (именно с этим клиентом Юля перенесла встречу с сегодня на понедельник). Да, и потом, подумай сам, заказ она получила почти два года назад и окончила его выполнять давным-давно, с тех прошло больше месяца.

– Таня, ты что еще не поняла, что смерть нашей дочери загадочным образом связана с Андреем Михайловичем Звонаревым. Не случайно Юля приезжала ко мне специально, чтобы получить о нем какие-то, интересующие ее сведения. Подтверждение тому – преступник забрал из дома всю оргтехнику, с которой Юля работала над проектом его дома. Вопрос только в том, что убийца искал, перетряхнув всю квартиру? И почему надо было убивать нашу девочку, почему она сама не отдала ему то, что он искал? Неужели он охотился за оригинальными творческими решениями оформления дизайна? За это не убивают, да и Юля, я уверен, поделилась бы с любым своими дизайнерскими находками. Мне приходит в голову сумасшедшая мысль: «А что, если, Юлин клиент запрятал в доме какой-то тайный сейф, а наша дочь проектировала, как закамуфлировать его так, чтобы никто не смог найти?» Но это уже из области фантастики, просто ничего другое не приходит в голову.

Вопрос повис в воздухе. В кухне опять воцарилась гнетущая тишина. Опустошив полную бутылку коньяка, а также облегчив свою душу признанием того, в чем каждый себя винил, несчастная троица поняла, что пора расходиться. Наконец, по просьбе родителей Андрей вызвал такси, машина приехала, на удивление, быстро. Когда вышли в прихожую, чтобы одеваться, Татьяна Дмитриевна воскликнула:

– Боже мой, посмотрите, весь коридор усыпан красными розами! Что это значит? Просто мистика, Коля, ты помнишь, когда мы приехали, цветов здесь не было. Андрей, выходит, пока мы сидели в кухне, кто-то приходил?