Наконец Дима захлопнул крышку ноута и, спотыкаясь, добрёл до ванной.

Раз за разом плескал в лицо ледяной водой, но дурнота не отступала.

Он всякого за свою жизнь в КОДА навидался, война есть война, даже если война эта глухая, затянутая и «несимметричная»…

Но это… это было перебором.

Дракон. Человек. Протянутая ладонь.

…нереально огромная пасть, сияние ихора и визг, до сих пор звучащий в ушах.

Диму наконец стошнило, и горячечное марево чуть отступило.

Ещё раз умывшись и несколько раз прополоскав рот, но так и не избавившись от привкуса желчи, он вернулся в комнату. Ноут лежал на столе, словно ничего не было, и накатило яростное желание схватить его и запустить в стену – но это было глупо.

Ноут не виноват.

…и Дара – Дара тоже не виновата в том, как поступил её дальний родич.

Не предок, нет.

Очевидно нет!

Но коснуться сейчас связи всё равно было выше его сил.

Не поддаваясь малодушному желанию так и оставить ноубук и сбежать в тренажёрку, Дима сел обратно, снова открыл папку и уже внимательнее изучил список файлов.

Одиннадцать видеозаписей, самая поздняя отстоит аж на шесть лет от первой. Какие-то, судя по весу файлов, короче, какие-то длиннее.

Помедлив, Дима открыл второе по хронологии видео.

Новый дракон – экземпляр что-то-там-11. Гребень более пологий, шкура отливает больше зелёным, но всё равно облик чуждый, непохожий на нынешних драконов.

Два катетера с уходящими в потолок трубками, ошейник – и намордник, кольцом охватывающий морду.

Снова монотонный голос диктора озвучивает уровень каких-то веществ в крови и ихоре, динамику мозговой активности и прочие параметры, в которых наверняка легко разобрался бы Док, но Дима подзабыл уже слишком многое из его рассказов.

– Переход ко второй стадии, задача: подтверждение импринтинга.

Дракон, человек – и равно нечеловеческое напряжение обоих, настороженно изучающих друг друга.

Дима понимал, что ничем хорошим это не закончится. Дотянувшись до кнопки, он отмотал вперёд.

– Уровень метатраста нестабилен, поддерживается введением в кровь 0.3 единицы дополнительно…

Ещё рывок вперёд.

– Активность долей гиперстриатума не подтверждает импритинг, однако экземпляр не проявляет агре…

Человек на секунду отвернулся от дракона, и тот внезапно рванул с места. Намордник не дал распахнуть пасть, а цепь дёрнула назад прямо в прыжке – но у дракона были ещё и крылья.

Те самые крылья, которые Дара всегда инстинктивно поджимала в случае опасности.

…с длинными, бритвенно-острыми когтями на концах «пальцев».

Мерно застучали выстрелы. Дракон и человек упали на пол одновременно – две изломанные куклы.

…Дима заставил себя посмотреть всё, что было на флешке, – все одиннадцать видеозаписей.

Экземпляр НХ-38 с гребнем, который больше походил на костяные рога, чем-то отдалённо напомнивший Зиру – жадно лакающий кровь своего несостоявшегося напарника, а потом не подпускающего никого к телу столь яростно, что дело опять закончилось ликвидацией.

Экземпляр РК-66, крупнее и массивнее прошлых, с почти привычного вида мордой. Благополучно прошедший импринтинг-на-крови – хоть и, судя по некоторым оговоркам диктора, далеко не с первым претендентом.

…честное слово, Дима всегда думал, что про кровь – это детские страшилки. У них с Дарой ничего такого не было.

Вживлённые в шкуру датчики, ошейник с колбочками автоинъекторов, – уже больше похожий на воротник экзоскелета…

И, под конец короткой записи, – ревущий поток пламени в сторону зашедшего с «его человеком» второго учёного.

Экземпляр КВ-72… АР-88…

Дима старался думать о них, как об «экземплярах». А о тех, кто попадал им под лапу, пасть, крыло, огонь, кто падал с их спины или добивал смертельно раненную в собственном буйстве тварь – не думать вовсе.

…и вообще смотреть на видео отстранённо, будто то была нарезка из ужастика в «псевдодокументальном» стиле.

Драконы становились всё более похожими на тех, к которым он привык. Нижняя челюсть уменьшилась, принимая вполне привычную форму. Гребень стал мягче и подвижней, глаза – больше, желтее (умнее?), а пропорции тела – ближе к обычным, к тем, которые Диме казались естественными и гармоничными.

А вместе с этим постепенно «нарастал» экзоскелет – и внутренний, с автоматическими инъекторами и узлами контроля, и внешний, усиливающий и защищающий в бою… контролирующий, сковывающий, сдерживающий.

Подбирались препараты. Вырабатывались правила. Драконы приучались к командам, передающимся на контролирующие узлы брони.

На последнем видео дракона не было.

Только его следы… и следы того, что, по всей видимости, осталось от пилота, который, согласно записям в боксе, отменил своему дракону седативные препараты.

…дракона на момент записи видео так и не нашли.

Но дело было в горах Илариона, а там и драконий труп, и живой дракон могли сгинуть без следа.

Видео закончилось, но Дима ещё долго сидел за столом, пялясь в экран.

Где-то на окраине чуть слышно звенела тревога Дары.

…он никогда ещё не был так близок к тому, чтобы попросить включить чип обратно.

Смутно помнилось, что ноут Сергей Александрович просил вернуть.

Дурнота накатывала волной – и отступала.

…Когда Дима постучал в дверь кабинета, Сергей Александрович сидел, закинув ноги на стол, и курил, пуская дым в потолок.

Картина «господин полковник закончил рабочий вечер и размышляет о тщете всего сущего».

– Посмотрел?

Дима молча положил ноут на стол.

Сев нормально, Стрельницкий убрал ноут в ящик стола и подвинул Диме портсигар.

– Не, – мотнул головой Дима.

Его и без сигарет мутило.

– Не буду настаивать.

Несколько секунд они оба молчали.

…в ушах всё ещё звенел визг того первого дракона.

– Разрешите ночевать с Дарой.

Его раздражала эта беспомощная необходимость спрашивать разрешение на то, что было неотъемлемым его правом – как Дариного партнёра.

…такого же партнёра, как на тех видеозаписях?

Нет. Сто, двести раз нет. Их связь с Дарой принципиально другая.

Только вот почему он её до сих пор глушит?..

Он уже почти услышал сокрушительное «нет», но Стрельницкий произнёс только:

– Вот как, – и сделал неторопливую затяжку.

Не «нет» – и всё равно не «да».

Будто ждёт чего-то ещё.

– Да хоть на цепь меня посадите, если вам так спокойнее будет!

– Ну зачем на цепь. Давай, – он вдруг протянул руку, – что там у тебя было, часы, жетоны… в общем, колюще-режущее и всё такое прочее.

Запомнил, значит.

Помедлив, Дима стащил с шеи жетоны и положил на стол. Вздохнул. Вытащил из пряжки ремня остро заточенную шпильку.

Да, Стрельницкий о ней не знал. Она так аккуратно была встроена в пряжку, что даже если всерьёз обыскивать – не найдёшь, если не знаешь, куда смотреть… В Южной цитадели, похоже, не знали.

…но пусть Сергей Александрович видит: Дима с ним честен. До конца.

– Вот оно что, – только и прокомментировал полковник, и стало непонятно: а может, знал, но испытывал Диму?

Или не знал, но ожидал чего-то подобного.

– Всё?

Дима посмотрел на часы.

…полковник точно воспользуется моментом, чтобы найти и изъять лезвие. Вот только оно там было далеко не самой опасной находкой.

Связь дрогнула от Дариной беспомощной тревоги.

Дима выдохнул и расстегнул ремешок.

– Не поломайте, – буркнул он.

– Я буду аккуратен, – пообещал Стрельницкий, даже не пытаясь сделать вид, что не понял намёка. – Ключ от шкафа с инструментами тоже пока останется у меня. Во избежание всяких глупостей… Ну, а это тебе.

На стол лёг уже знакомый передатчик от электронного браслета. Тот, что был связан с домашней контролирующей станцией и транслировал все Димины перемещения за пределами дома.

– Идём, провожу.

На улице моросил унылый дождь.

Дара буквально выпрыгнула на них из темноты у эллинга.

…не тварь – Дара. Своя, любимая, единственная, самая прекрасная, нежная и добрая драконица во всём мире.

– Пришли-и!

Дима понял, что цепляется за приглушённую связь до боли – не решаясь прикоснуться к Дариному сознанию.

Не решаясь запачкать Дару теми образами кровавых, лишённых разума тварей.

Откуда-то из невообразимых глубин памяти всплыли слова Дока: «Резче будешь со своей бабой… А мы так получим неуправляемую тварь».

…он знал.

– Ди-има? – обеспокоенно позвала Дара, заглядывая ему в лицо.

– Всё хорошо, – солгал Дима. – Сейчас, погоди немножко…

Дождь барабанил над головой, но на них не падало ни капли. Подняв глаза, Дима понял, что Дара прикрывает их со Стрельницким крылом, как козырьком.

Стало совестно.

– Идём внутрь.

И первым шагнул в полутёмный эллинг, щёлкнув выключателями на панели при входе. Отшатнулся в сторону, уступая дорогу Даре.

Стрельницкий зашёл последним. Огляделся, кивнул:

– Спальник не забирал? Хорошо. Глупостей не творить, допоздна не засиживаться, завтра жду на завтрак в семь, перед моим отъездом.

– И меня? – радостно уточнила Дара. – Только я в дверь не пролезу…

Стрельницкий закатил глаза.

– Обойдусь Димой от лица вас обоих.

– Я пошутила, – сообщила Дара на всякий случай.

– О, я догадался, – с убийственной серьёзностью кивнул Сергей Александрович. – Но Диму это от необходимости прийти не освобождает.

И на кой ему этот завтрак сдался…

– Вы часы у меня забрали.

– И чьи это проблемы? Вон, большие висят.

– Ваши, видимо, – проворчал Дима. – Я же ваш завтрак просплю.

Но на самом деле готов был тянуть этот разговор как можно дольше.

…он что, правда боится остаться с Дарой наедине?

Стрельницкий зевнул – и покачал головой:

– Всё, спокойной во всех смыслах ночи… нам всем.

И вышел.

Дима с Дарой остались наедине.

Дара обошла его кругом, ласково ткнула носом в грудь.

– Плохо? – спросила она с очень странной интонацией.

Дима открыл рот, чтобы снова соврать, уверяя, что в порядке… но в итоге только мотнул головой – так неопределённо, что и сам бы не смог сказать, было это «да» или «нет».

– Ты не… обиделся?

– Я? – изумился Дима.

– Ты… заперся. – Дара вновь, как при активном чипе, начала делать долгие паузы, с трудом подбирая слова. – Я хотела позвать! Но др-руг сказал… тебе надо давать время. Как его давать?

Нет, нет, Дара ничего общего не имела с теми тварями.

…а вообще, это было странно. Заглушить связь – но говорить с Дарой.

Не слыша её. Но понимая.

– Ты уже дала, – заверил он, видя, как драконица переживает.

И, решившись, обхватил морду, уткнувшись лбом Даре в нос.

…он не будет бояться своего дракона!

Он не будет думать о том, как широко может эта пасть распахнуться. О стыке двух частей нижней челюсти. О ярко вспыхивающем ихоре.

Он ничего не скажет Даре.

Дара тихонько заурчала, и этот звук отдавался в руках и почему-то в основании черепа – в чипе.

Дима размеренно, неторопливо дышал ей в нос, ловя её собственные выдохи. И только когда почувствовал, что в голове больше нет ничего, кроме этого гипнотического ритма и Дариного урчания – позволил себе скользнуть к ней по связи.

«Прости, маленькая. Ты не виновата».

«Дурак», – отчётливо подумала в ответ Дара с долей ехидной обиды.

***

Вообще говоря, Сергей планировал после завтрака зайти разбудить этого придурошного пилота, но тот и впрямь появился на пороге в семь с копейками, когда сам Сергей ещё только спускался в столовую.

Глаза у Димы были заспанные и красные.

Но не такие безумные, как вчера после просмотра видеозаписей.

Стрельницкий проверил по логам: Дима просмотрел их все (он ставил на то, что сломается на пятой, где сорвавший катетер дракон-подросток, мечась в панике по боксу, переломает себе столь знакомо отливающие зеленью крылья – и спину своему «опекуну»).

Не то чтобы он подбирал эти видео специально – взял, что было.

Почти стандартный набор…

Завтракали в таком мрачном молчании, что с кухни выглянула Тамара Георгиевна.

– Ай, Серёж, кого хороним? – поинтересовалась она, скрестив на груди белые от муки руки. – Поминальную кашу варить?

– Может, мы просто потеряли дар речи от того, как всё у вас вкусно? – привычно отшутился Сергей.

– Особенно сгущёнка мне удалась, – фыркнула неугомонная старуха, разглядывая Диму, бездумно льющего на блин сгущённое молоко ложку за ложкой. – Прямиком из консервной банки.

– Правда вкусно! – спохватился Дима. – Не хуже маминых!

– Ай, врёшь и не краснеешь, – отмахнулась Тамара Георгиевна.

Но, удовлетворившись, вернулась на кухню, деликатно прикрыв за собой дверь.

Дима попытался подцепить блин вилкой и ножом, но потом плюнул и, свернув, быстро запихнул себе в рот целиком. Прожевал, облизал пальцы.

– Да нет, правда вкусно, – признал он словно бы удивлённо.

– Ты бы сразу в соусницу блин макал, зачем переливать в тарелку? – хмыкнул Сергей.

Сам предпочёл с ветчиной и сыром, здраво рассудив, что обед ему на работе вряд ли светит раньше пяти вечера.

Они ещё помолчали, но на сей раз тишина уже была не такой похоронной.

Расправившись с очередным блином, Дима не потянулся к следующему. Несколько секунд сверлил взглядом точку над плечом Стрельницкого, а потом наконец спросил:

– Это были прототипы?

Ну наконец-то.

Как будто Сергей хотел его утром увидеть исключительно ради совместного завтрака… а не ради возможности ответить на неминуемо возникшие вопросы.

– Да. Те, с кого начинался проект «Защитник».

– На первых видео они вообще… какие-то не такие.

– Ну, они были ближе к исходнику, так сказать, – осторожно ответил Стрельницкий. – Драконы, конечно, не вышли прямиком из бездны, как любят стращать бабки и всезнайки из сети, но в каждой байке есть зерно истины… а в каждой истине – богатый материал для баек и страшилок.

Судя по Диминой реакции, страшилки он эти слышал и не раз – и никогда не принимал всерьёз.

На свой счёт, так сказать (на Дарин, раз уж на то пошло).

Ну да, ну да, «все твари бездны» – это просто сочное ругательство и вообще про другое, а драконов, видимо, создали специально для КОДы, чтоб ей было, чем заняться.

– И вот это всё правда всего лишь «для служебного пользования»? – недоверчиво уточнил Дима. – Не гостайна, не секретный секрет, не страшное тайное знание, которое может перевернуть мир и сотрясти устои…

Ну, ему-то устои это «тайное знание» сотрясло, это понятно.

– Нет, просто служебная информация. С которой знакомится каждый мой сотрудник – ну, не считая тех, кто пришёл «с поля» и вопросов и так не имеет.

– Я не ваш сотрудник!

– Но тебе это знать тем более надо.

Дима скривился столь выразительно, что и без слов было ясно, насколько он не согласен с этим утверждением.

Но… всё равно он посмотрел. Все одиннадцать записей, хотя мог остановиться ещё на первой.

И пришёл-таки с вопросами. Не выкинул из головы, не обозлился, не начал бессмысленный спор – нет, обдумал и уточнил детали. Хотя и так понял всё верно…

Что ж, возможно, бессмысленных споров отныне станет чуть меньше.

– Но только попробуйте рассказать что-то из этого Даре.

О, какая угроза в голосе!

Кто тут «защитник», спрашивается.

– И… спасибо, что её вчера успокоили.

Отвечать ехидное «Спокойный дракон – целые нервы» Сергей, конечно, не стал.