Мирру будит сигнал тревоги.
Не глобальный, с сиренами и красными всполохами ламп. Этот сигнал просто приходит на пульт рабочего стола мерзким прерывистым писком и миганием светодиода.
Мирра не успевает скатиться с матраса, как сверху на неё опускается крыло, отсекая внешний мир вместе со всеми его сигналами, и по связи долетает сонное раздражение Арха.
«Спи, птенец, всё уже закончилось».
– Что «всё»? – бормочет Мирра вслух и зевает в кулак. И только тут осознаёт, что сжимает в руке пистолет.
Вот уж рефлексы так рефлексы.
Разжав пальцы, она роняет пистолет обратно на матрас, садится, подогнув ноги, недовольно пихает кулаком в перепонку.
«Пусти!»
Сигнал как назло смолкает.
Арх послушно сдвигает крыло, но повода вылезать из этого уютно «шалаша» уже нет.
По связи Мирра чувствует, что Арх знает больше – уже успел выяснить детали от кого-то из драконов. Она безмолвно требует информацию, и Арх подчиняется.
Разбираться в том, как передают друг другу новости драконы, сложно: там по большей части раздробленные ощущения вперемешку с мыслями их напарников. Смазанный образ Малика, его отчаянный страх – и наивное доверие партнёру, гневный рёв Зиры, матюги кого-то из патрульных пилотов, так и не разобравшихся, что вообще произошло…
Мирра морщится, пытаясь вычленить главное. Смотрит на часы: половина шестого утра. Самый сладкий сон… был бы.
– Кто тревогу-то поднял? – сдаётся она наконец: хронология в драконьих ощущениях изрядно плавает.
Ответ её не радует.
Тревогу подняла Хельга.
«Она не сунется сейчас к тебе, ложись спать».
– Хотелось бы верить, – бормочет Мирра, откидываясь на тёплый бок партнёра. Ещё раз зевает. – Да как-то сомнительно.
«Я передал, что я не в духе. Она не сунется».
Мирра демонстративно злится на непрошенную заботу, и Арх виновато вздыхает.
Он хотел как лучше.
– Я глава Драконьего корпуса, – раздражённо бормочет Мирра, кутаясь в одеяло, – или кто?
«Ты глава. Я твой дракон… А Хельга уже упустила всё, что могла упустить. Тревогу надо было поднимать ещё два часа назад. Сейчас уже поздно. Спи».
Конечно, Арх не позволил бы себе так поступить, случись что-то серьёзное, требующее безотлагательной реакции главы Драконьего корпуса.
Мирра всё равно суёт ноги в ботинки и топает в «кабинетную» половину эллинга. Включает монитор, читает сообщение дежурного, уже безо всякого энтузиазма поминает бездну.
«Не ходи сегодня к Зире».
Просьба Арха в высшей степени неожиданна.
Мирра старательно превращается в один большой мысленный вопросительный знак, безмолвно требуя объяснений.
Она глава Драконьего корпуса. Но не только пилотов – драконов тоже.
«Она сильно зла. Завтра остынет. Тогда поговоришь».
Мирра язвительно советует Арху поговорить с Зирой самому, и тот неохотно соглашается: поговорит, если надо.
«И зря ты боишься, курочка-наседка, – Мирра не может удержаться от мысленной шпильки, – как-то же я находила всегда с Зирой общий язык!»
Арх выдаёт глухой, тревожный рык.
«Не сейчас. Она знает, что ты разрешила Хельге».
Мирра закатывает глаза и никак это не комментирует. Снова зевает в кулак, да так заразительно, что пронимает даже Арха.
«Давай спать, птенец…»
– Хельга точно к нам сейчас не заявится?
В этом Арх уверен.
Он бывает очень убедительным.
Соблазн вернуться под одеяло – и под тёплый бок Арха, – силён как никогда, но Мирра продолжает читать сообщения, накладывая поступающую информацию на тот сумбур драконьих ощущений, который ей передал Арх, пока не получает хотя бы приблизительную картину произошедшего.
– Белый уже в курсе, – сообщает она Арху. Обращаться к нему вслух нет нужды, но это всяко лучше, чем разговаривать сама с собой. – Рвёт, мечет, требует информации в течение двух часов, к совещанию. Артур собирает, что может, но без нас с тобой никак.
Значит, утреннее совещание придётся начать с разбора произошедшего…
От этой мысли Мирра испытывает малодушное облегчение.
Это откладывает голосование по Лавру – ещё хотя бы на полдня.
– Это тебе, – устало объявил за ужином полковник, щелчком пальцев запуская через стол стержень одноразовой флешки.
Тамара Георгиевна быстро пресекла их попытки есть на кухне, и завтраки-обеды-ужины проходили теперь в самой настоящей столовой. Правда, в ней не было ни хрустальных люстр, ни накрытого белоснежной скатертью длинного стола персон эдак на двадцать, как в исторических фильмах, – ну и какая же это тогда «столовая»?
Но человек восемь разместиться бы смогли без проблем.
…и ещё место любопытной Дариной морде бы осталось, если распахнуть широченное окно в сад.
– Имей в виду, что это вообще-то ДСП, – заметил Стрельницкий с перерывом на жаркое, – но соответствующие бумажки ты всё равно пока подписать не можешь в силу своего неясного статуса.
– А, то есть, могу спокойно разглашать? – отшутился Дима, вертя в руках флешку. – Крайним вы будете?
Аппетит куда-то резко пропал.
От Дары, тоже ужинавшей у себя в эллинге, долетело беспокойство-утешение-вопрос, и Дима торопливо её успокоил: ничего не случилось. Просто Сергей Александрович умеет удивлять…
Но связь чуть придержал.
…ну, хотя бы потому что привкус брикетов драконьего корма перебивал вкус жаркого.
– Не думаю, что тебе захочется, – неожиданно ответил Стрельницкий.
Дима опасливо потрогал стержень флешки.
Что он хранит?
…какая разница, если он таким образом получит доступ к закрытой информации СГБ? Люди Артура Второго разберутся, что там такое и как может повлиять на Андар разглашение этих данных.
Если, конечно, Дима когда-нибудь сможет им информацию передать.
И выжить.
Думать об этом не хотелось.
– За флешку, конечно, спасибо, но к ней бы ноутбук, что ли… А то куда я её себе засуну.
Шутка была дурацкая. Детская, мягко говоря.
…Док бы за такую раскатал по паркету парой фраз – причём даже без напрашивающегося ответа, куда именно.
Стрельницкий же сделал вид, что просто не заметил.
– Ноут у меня в кабинете. Поднимемся после ужина, выдам… И, нет, – он наконец усмехнулся, – из гостевой учётки к секретным данным доступа нету. Да и к сети тоже.
– Увы.
– Да ладно, если тебе так надо, могу внештатным специалистом к себе устроить.
Не то чтобы было непонятно, когда господин полковник изволит шутить, а когда говорит всерьёз…
Но его шутки вечно содержали какие-то дополнительные смыслы, подтексты и второе-третье-пятое дно.
– Подпишешь все бумажки, принесёшь присягу, дашь необходимые показания…
– Давайте обойдёмся ноутом на один вечер, – оборвал Дима, с силой вонзая вилку в половинку картофеля.
Шутка окончательно перестала быть шуткой.
– Как скажешь, – покладисто согласился Стрельницкий. – Но предложение имеет неограниченный срок действия, если что. Мне в Третьем отделе правда не помешает действующий пилот.
Дима так резко заглушил связь, что Дара наверняка забеспокоилась – но он этого не услышал.
…нет, он не готов отвечать на её вопрос «Что случилось».
Господин полковник госбезопасности случился, бездна его забери.
Заканчивали ужин в молчании. Дима закидал еду в себя, не замечала вкуса, и дальше сверлил мрачным взглядом издевательски неторопливо кушающего Стрельницкого, пока тот не сжалился и не отодвинул наконец тарелку.
Аккуратно промокнул рот салфеткой и встал.
– Ладно, отнеси посуду и идём.
Хотелось съязвить «А вы надорвётесь?» – но Дима не стал.
Молча подхватил обе тарелки и в два захода перетаскал всё на кухню.
…честно говоря, он бы и вымыл заодно – флешка неожиданно начала оттягивать карман, и желания узнать, что на ней, резко поубавилось.
Ну его, вдруг и правда такие жуткие тайны СГБ, после которых пути назад уже не будет?
Мыть посуду как-то безопасней…
Но посудомоечная машина не оставляла такой возможности.
…Они поднялись в кабинет, где Стрельницкий вручил Диме старенький ноут, вытащенный из ящика стола.
– Вернёшь, как досмотришь, – только и сказал он.
– Что там хоть за гостайна такая страшная? – довольно жалко пошутил Дима.
…нет, он не передумает, конечно.
Просто неплохо было бы успеть морально подготовиться.
– О, просто кое-что по мотивам нашего вчерашнего разговора. Вчера вечером запросил в архиве, сегодня получил.
Вчера они поспорили из-за драконов. Из-за упёртого нежелания некоторых признать их право на разум.
Да что там тогда может быть такого, чего Дима не знает сам по себе или от Дока?
Но где-то в глубине души сидела трусливая мысль: хорошо, что Дара сейчас почти ничего слышит.
…эдак недалеко до мысли, что заблокированная связь бывает во благо.
Не имея возможности почесать деактивированный, но так и не извлечённый чип, Дима передёрнул плечами.
– Можешь у меня посидеть, – предложил внезапно Стрельницкий. – Наушники дам, ты мне не помешаешь.
– Да нет уж, лучше у себя.
…ещё бы предложил за ручку подержать.
– Как хочешь.
Стрельницкий проводил его в комнату, дождался, пока включит ноут и вставит флешку, подтвердил доступ… и молча вышел, так что Дима даже не успел повернуться, чтобы попросить не торчать над душой.
На флешке был ряд файлов с буквенно-цифровыми именами, в конце каждого из которых шла дата, самая ранняя аж восемнадцатилетней давности.
Отогнав желание призвать Небо, Дима запустил первый файл.
Видеозапись – ещё зернистая по нынешним меркам.
Куча вспомогательной информации по краям: тайминг записи, дата-время, какие-то цифры и значки, о смысле которых осталось только догадываться.
…Артур Второй бы за такое душу бездне продал наверняка.
В кадре спал дракон.
Незнакомого блёклого сине-зелёного окраса, с плоскими пластинами гребня вокруг головы и вдоль хребта – крупнее и острее, чем Дима привык видеть у драконов.
С изнанки пластины покрывал тёмный узор.
Дракон не был закован в экзоскелет, что само по себе было странно, но из основания черепа, с двух сторон от спинного гребня, змеились кабели, от вида которых у Димы заныла фантомной болью шея – смутными Дариными воспоминаниями.
Камера приблизилась. Ноутбук плохо воспроизводил звуки через свой слабенький динамик, и Дима открутил громкость на максимум.
Вот где-то за кадром лязгнул металл – видимо, дверь в бокс.
Послышались шаги, и в кадре появился человек в белом халате и защитных очках.
Типичный безумный учёный из комиксов… Ну или просто любой учёный, не пренебрегающий техникой безопасности.
Даже Док держал очки под рукой.
…впрочем, он-то как раз вполне тянул на «безумного учёного из комиксов».
Дракон тоже заметил человека и завозился, выходя из дрёмы. Повёл сложенными крыльями – они были какие-то странные, но Дима не мог поймать, что именно его цепляло, – и повернул морду к человеку, открывая глаза.
Нет, это определённо был дракон совершенно незнакомого Диме вида.
Гораздо меньше Дары, поджарый – если не сказать худющий. Чешуя грубее, вытянутыми пластинами, и прослеживающийся в ней узор кажется не нарисованным, а выпуклым.
Странные пропорции морды: маленькие глазки, неожиданно массивная нижняя челюсть, этот нефункционально огромный плоский гребень… К холке шейная его часть опускалась, превращаясь в настоящую броню.
Словно прообраз экзоскелета.
Дима впервые поймал себя на том, что про такого дракона и впрямь можно сказать «тварь». Слишком… непривычный.
Что это за серия такая вообще? Для чего сделанная?..
Ах, да, семнадцать лет назад. Какая тут серия вообще.
…прототип?
Дракон тяжело поднялся на лапы, внимательно следя за человеком. Из-за непривычного гребня было сложно понять, он насторожен, испуган?.. Вряд ли рад – видно же, что напряжён. Да и уязвимые крылья плотно прижаты к телу.
– Экземпляр ТН-10 демонстрирует сниженную агрессивность относительно прошлого контроля, – монотонно вещал голос за кадром. – Переход к стадии импринтинга. Введение дополнительных семи пунктов метатраста.
Качнулись кабели. Дракон недовольно мотнул головой, замирая на месте. Часто заморгал своими маленькими тёмными глазами, сгорбился, поворачиваясь к человеку боком, и выдал причудливо меняющий высоту свист, почти не размыкая пасти.
Эти странные несоответствия – в поведении, во внешнем виде, – сбивали с толку и порождали смутное чувство тревоги.
Или, может, то Дара пыталась пробиться по связи?..
– Показания активности гиперстриатума приближаются к эталону. Инициируем контакт.
Человек в халате, до этого держащийся поодаль, медленно приблизился к беспокойно переступающему на месте дракону. Остановился в трёх шагах, плавно снял очки, присел на корточки.
Дракон опустил голову, разглядывая человека, и мелкими шажочками подступил ближе.
Стало видно, что на шее у него закреплён массивный ошейник, от которого тянется вделанная в пол цепь.
– Тан, – позвал человек, протягивая ему ладонь.
Ещё шажочек, ещё. Дракон поворачивал голову то одним, то другим глазом, и этим живо напомнил Дару – тогда, при первой встрече в питомнике.
В груди ёкнуло.
Стадия импринтинга… Импринтинг – запечатление детёныша.
Этот дракон детёнышем, несмотря на размеры, определённо не был, но…
Неужели Дима наблюдает формирование связи с одним из ранних прототипов?
– Прекращение подачи метатраста. Наблюдается стабильный уровень вещества как в крови, так и в ихоре. Динамика долей гиперстриатума в норме.
Человек, дотянувшись, коснулся носа дракона.
– Тан, – повторил он негромко.
Дима шумно выдохнул, только сейчас осознав, что несколько секунд наблюдал за ними не дыша.
Дракон мотнул головой, отступил на шаг, припадая на передние лапы – так иногда играла Дара. Человек поднялся на ноги и шагнул к нему.
– Падение концентрации метатраста в ихоре! 0.9 единиц, 0.7… 0.3! – в монотонном голосе диктора прорезалась паника. Где-то на заднем плане взвыл сигнал тревоги…
Но это всё было потом.
За мгновенье до тревоги дракон чуть подался назад и с визгом, от которого затрещали динамики ноута, рванул к человеку, обрывая кабели и распахивая пасть.
…распахивая куда шире, чем это было возможно.
Нижняя челюсть буквально растянулась, разошлась в стороны на две части – и вспыхнувшая ярко-голубым пасть захлопнулась.
Драконий визг оборвался.
…но продолжал звучать в ушах вместе с криком человека, чьё тело уже рухнуло на пол.
В динамиках орала сирена и гулко стучали выстрелы – долго-долго, хотя попасть по сорвавшемуся с цепи дракону было не так уж и сложно. Укрыться негде, но воздух вокруг него дрожал в странном мареве и сияли ярко-голубым узоры на теле и пластинах гребня, так что пули, казалось, не причиняли ему вовсе никакого вреда.
Потом что-то раскатисто громыхнуло, и дракон, запнувшись, рухнул на пол.
По пасти стекала красная кровь – и голубой искрящийся ихор.
…Оцепенело Дима наблюдал, как драконье тело вздрагивает от выстрелов. Как входят двое вооружённых бойца в шлемах, продолжая держать драконий труп на прицеле, а следом техники утаскивают на носилках обезглавленное тело в заляпанном кровью халате. Как другая группа техников приступают к вскрытию… твари
О проекте
О подписке