Глава 3

1.

Нина подъехала к «дому с лилиями» на такси вместе с Анчутом примерно около 23.00. Они договорились встретиться с Александром в ресторане на первом этаже. Нина волновалась, Анчут как мог подбадривал ее, но не слишком успешно.

Иногда Нина задавалась вопросом, почему у нее, жутко боящейся всей этой кладбищенской бытовухи, не склонной к готически страстям, такой странный дар. Разговаривать с умершими. Ведь она даже фильмы ужасов не любила, а мертвецов остерегалась, как любая нормальная женщина.

В последнее время, во многом благодаря Анчуту, бояться их она перестала. Но все равно каждый раз испытывала чувство омерзения при виде всех этих повешенных, застреленных, задушенных обитателей мира Нави. Хотя в мире мертвых вообще всё выглядело жутковато. На то она и Навь.

В ресторане играла приятная музыка, свет горящих свечей, призванный добавлять романтики, выглядел красиво, но с ролью своей справлялся плохо. Хотя дело, конечно, не в свечах, Нина прекрасно это понимала. Дело было в цели их визита, который к романтике не имел вообще никакого отношения.

– Добрый вечер, рад вас видеть, – Александр поднялся с кресла им на встречу. Посторонился пропустить Анчута, отодвинул стул для Нины.

– Сомневаюсь, что он будет добрым, поэтому – здравствуйте, – Нина слегка улыбнулась Александру и присела за стол.

Оглядела зал, людей было совсем немного. А что за знакомая фигура в дальнем углу? Марийка. Ну конечно, кто бы сомневался. Специально ее никто не приглашал и время встречи никто не сообщал, но Марийка ведьма ушлая, еще и прорицательница. Сама назначила встречу здесь какому-то кавалеру. Делает вид, что с ними не знакома. Ужинают. Нина усмехнулась и слегка кивнула подруге. Та поморщилась, сделав вид, что от вина.

– Вы голодны, ужинать будете? – обратился к Нине Александр.

– Нет.

– Да, – одновременно с Ниной ответил Анчут. – Нам тут еще час торчать, я же с голода умру, закажите мне пива с острыми ребрышками.

– Хорошо, – улыбнулся сын некроманта. – А вы, Нина?

– Я буду красное вино… любое… на ваше усмотрение. Нужно успокоить нервы.

Пока ожидали заказ, Анчут рассказывал, что ему удалось узнать по своим каналам.

– Так как времени у меня было всего-ничего, то и узнал я не много, – начал он. – Фактически, а не по документам, владельцем гостиничного комплекса является Януш Михайлович Радивиловский. Человек он непростой, поэтому нигде в официальных бумагах не светится.

– Человек?

– Это я образно. Почти уверен, что нет. Что за фигура выяснить пока не удалось. Слухи ходят, что великий чародей.

– Так может поэтому здесь магия не действует?

– Может и поэтому. И, на самом деле, не действует она только в ресторане. А в гостинице все как обычно. Колдуй – не хочу.

– Интересно…

– Да, интересно, но с этим мы разберемся позже. А раз в номерах магия действует обычно, то думаю сегодня никаких проблем быть не должно.

– Ой не знаю, Анчут, у меня дурные предчувствия.

– Ниночка, золотце, не волнуйся. Ну что может случиться? Мы же рядом. Все будет хорошо.

Нина обреченно кивнула и сделала небольшой глоток из бокала, принесенного официантом. Вино было неожиданно крепким, густым и сладким.

– Сто лет не пила сладкое вино, – сказала она, поднимая благодарный взгляд на Александра. – Сейчас это действительно то, что нужно.

Анчут принялся с аппетитом обгрызать пряные ребрышки, не забывая прихлебывать пиво из высокой кружки, поэтому объяснения свои временно прекратил.

– А вы в каком номере остановились? – спросила Нина у Александра.

– Тут интересная система, – оживился сын некроманта. – Бутик-отель в котором всего восемь номеров. Каждый из них отделан в своем стиле, имеет совершенно не похожий на другие номера интерьер. У комнат есть даже свои собственные названия.

– Интересно…

– Так вот, номер в котором останавливался мой отец, называется «Кабинет». Он расположен на третьем этаже в мансарде. Сдать мне именно его – отказались. Впрочем, как я понял, его пока никому сдают. Не знаю по каким причинам. Может ждут, что еще какие-то следственные действия будут проводиться, может по другим причинам. Мне никто ничего объяснять не стал.

– А может он просто занят? Или забронирован?

– Вряд ли. Я сегодня целый день в отеле. В номер никто не заходит, не выходит, даже горничная. Ключ постоянно висит на ресепшене. Думаю, он пустует.

– Может и так, – согласилась Нина. – Так, а какой номер сняли вы?

– «Комнату путешественника», – Александр усмехнулся. – Да, представьте себе, она именно так и называется. Это соседний номер с «Кабинетом», буквально через стенку.

– Отлично. Я надеюсь, все должно пройти хорошо. Нет, я почти уверена, что все пройдет хорошо.

Минут через сорок, за пару минут до полуночи, покончив с вином и ужином, они втроем поднялись в номер к Александру. Уже было успокоившуюся и разомлевшую от вина и разговоров Нину опять начало ощутимо потряхивать. Мысль о предстоящем колдовстве поднимала уровень адреналина в крови, а тот, в свою очередь гнал сердце вскачь и выветривал из сознания алкоголь.

Нина решила сразу взяться за дело, пока сомнения и страх не раскачали ее психику до состояния панической атаки. Она без колебаний подошла к стене, разделявшей этот номер, от номера, в котором нашли тело некроманта. Анчут с Александром стояли в нескольких метрах позади, сосредоточенные, готовые в любой момент кинуться на помощь.

– Как звали отца? – бросила она Александру, не оборачиваясь

– Владимир Федоров.

Нина сделала большой вдох и попыталась сконцентрироваться на своих ощущениях. Детальнее, ярче представить окружающую ее действительность. Прочувствовать каждую мелочь.

Интерьер номера был ярким и смелым. Обстановка пестрила самыми необычными предметами. Здесь нашлось место даже пропеллеру самолета. На стене висели старые карты, на подоконнике лежал большой корабельный компас, полочки украшали статуэтки из дальних стран. На стене – принт с зебрами, гуляющими в саванне. Для гостиницы – очень экзотично. Но в то же время уютно и продумано…

Дыхание Нины выровнялось, стало спокойным и глубоким. Она расправила плечи, подняла выше подбородок, вытянула правую руку с перстнем вперед. Синий камень постепенно начал светиться в темноте. Сначала совсем блекло, но постепенно все ярче и ярче, заливая пространство вокруг голубым, мертвым светом.

Откуда-то появился и начал густеть знакомый туман, размывая очертания предметов, подменяя их на другие. Голова у нее вдруг стала странно легкой, она почувствовала, как по спине побежал холодок. Туман наползал в самые глаза практически ослепляя ее.

Нина затрясла головой, туман постепенно рассеивался… Стены перед ее глазами больше не было…

2.

Освещение стало гораздо хуже. Люстра, горевшая за спиной Нины, не могла осветить все помещение, которое сейчас будто раздвинулось и стало гораздо больше, чем то, в которое она зашла изначально.

Обстановка комнаты тонула во мраке, но можно было с уверенностью сказать, что это спальня.

Основное пространство занимала огромная кровать. Резные деревянные столбики поддерживали тяжелые складки бархатного балдахина. На кровать навалены пухлые белые подушки с кружевными оборками. Край толстенной перины свесился на пол. Справа окно, занавешенное такими же тяжелыми, как балдахин, шторами. Под окном атаманка с круглыми, вывернутыми подлокотниками. Перед ней низкий пуфик для ног на изогнутых ножках. Слева зеркало в багетной раме, а под ним туалетный столик, заставленный немыслимым количеством баночек и шкатулок.

Нина переводила взгляд с предмета на предмет, запоминая детали обстановки. Стены оббиты тканью с мелким узором: переплетенные веточки, цветочки, райские птички. Под ногами добротный, но пыльный дубовый паркет.

Обстановка богатая, спальня, похоже, женская. Вот только никакого мертвого некроманта в поле зрения не наблюдается. Вообще никого нет. И эта ужасная давящая тишина, которая всегда сопровождает Навь. Как будто через уши в голову натолкали ваты.

Нина сосредотачивает все свое внимание на полу, на том месте, где как ей кажется, должны были найти мертвого некроманта, открывает рот и зовет:

– Владимир Федоров.

Тишина. Нина не слышит своего голоса. Не пугается, знает, что здесь так всегда. Но также знает, что если сосредоточится и изо всех сил напрячься, то ее беззвучный зов услышат в Нави. Поэтому она, набрав в грудь побольше воздуха, повторила:

– Владимир Федоров!

Невидимая вата была уже не только в ушах, но и во рту. Эта вата гасила все звуки, поглощала их, как песок поглощает воду. Быстро без остатка.

В комнате ничего не происходило. Ветер из открытого окна беззвучно колыхал тяжелую занавеску. Нина собрала все свои силы и крикнула безмолвно, как в кошмаре:

– Федоров!

Внезапно прямо перед лицом возникла женщина в длинном домашнем платье с белым кружевным воротничком. Темные волосы прикрывают плечи. Лицо бледное, ни кровиночки. Фигура стройная, можно сказать молодая, а лицо все в глубоких морщинах, как у старухи. Глаза блестят сумасшедшим огнем. Под ними огромные почти черные круги. Нижняя губа и подбородок дрожит.

Женщина смотрит прямо на Нину. Во взгляде ее отчетливо пылает ненависть. Она открывает рот, что-то яростно говорит, но Нина ничего не слышит. В голове по-прежнему вата. Закончив гневную тираду, женщина внезапно протягивает вперед руки и со всей силы толкает Нину в грудь.

Та, чтобы не потерять равновесие, делает несколько шагов назад, неловко размахивает руками, цепляется каблуком за складку ковра и падает на спину…

Издалека в ее сознание врывается голос Анчута.

– Нина, Нина! Да что вы стоите? Александр, некромант ты недоделанный, положи ее на кровать.

Нина открыла глаза и поморщилась. Малейшее движение отдавалась головной болью в затылке.

– Подождите, – слабым голосом сказала она, – не трогайте.

Закрыла глаза, пытаясь остановить кружащуюся каруселью комнату. Нина почувствовала, как чьи-то руки подхватили ее и положили на кровать. Она приоткрыла глаза убедиться, что эта не та кровать с балдахином, которую видела в Нави. Не та. Обычная кровать в номере у Александра. Зебры на стенах плясать перестали, но голова продолжала болеть.

Молодой человек налил ей в стакан воды из бутылки, стоящей на тумбочке. Нина сделала несколько глотков, вытерла капли с подбородка.

– Ну что там? Что там? – рядом подпрыгивал от нетерпения Анчут. – Видела его?

– Не видела, – выдохнула она. – Там что-то странное. Спальня и женщина, а Владимира Федорова нет.

– Странно… – озадачился Анчут. – Дом, ясное дело, старый. Наверняка здесь куча народу перемерло. Но он же тоже… должен быть.