Игорь. Что случилось?

Галина Аркадьевна. Вы что – не слышите, как она говорит? Она же не выговаривает несколько букв.

Игорь. Ну и что, это нормально. Поначалу все дети не выговаривают какие-то буквы.

Галина Аркадьевна. Меня не интересуют все дети, меня интересует наш ребенок.

Игорь. Нас, в общем-то, тоже.

Галина Аркадьевна. Незаметно. Вам что – трудно показать девочку логопеду?

Игорь. Нетрудно, но…

Галина Аркадьевна. Так пригласите его к ребенку.

Игорь. Пожалуйста. Если вы так настаиваете. (ПДП.) Простите, мне нужен логопед.

ПДП (подходит). Это я. Так, у коко тут фефекты буфут?

Галина Аркадьевна. Какие еще фефекты?

ПДП. Фикции.

Игорь. Дикции. Он букву «д» не выговаривает.

ПДП. Да, я букву «ф» не выговариваю. Так, и кто у вас буфет?

Галина Аркадьевна. Какой буфет?

ПДП. Не буфет, я имел в виду: кто у вас буфет – мальчик или февочка?

Лида. Девочка.

ПДП. Прекрасно. Февочки легче поффаются лечению. Буфете приводить ее ко мне фва раза в нефелю. Будем исправлять фикцию.

Галина Аркадьевна. Какую фикцию?

ПДП. Вашего ребенка.

Галина Аркадьевна. У нашего ребенка нет никакой фикции.

ПДП. Да нет, речи фикцию.

Игорь. Дикцию – чего ж непонятного.

Галина Аркадьевна. А-а, да, я забыла. Так бы и сказали.

ПДП. Я так и сказал.

Галина Аркадьевна. А как же вы тогда собираетесь ее исправлять? Фикцию. Нет, простите, дикцию. Если вы сами не выговариваете букву «д».

ПДП. Ну и что? Есть таблицы. Будете возить ее ко мне в поликлинику.

Галина Аркадьевна. В поликлинику?

ПДП. Фа. На улицу кой-кого.

Галина Аркадьевна. Кого – кой-кого? У вас что – подпольный кабинет? Почему вы намеками говорите?

ПДП. Какие уж намеки в нашем возрасте.

Галина Аркадьевна. В вашем – вы хотите сказать. Вы, вероятно, и букву «в» не выговариваете?

ПДП. Да? Простите, это я действительно…

Галина Аркадьевна. Так что за улица?

ПДП. Фисателя. Максима кой-кого.

Игорь. Горького – что ж непонятного. Яснее ясного. Сейчас она называется Тверская.

Галина Аркадьевна. Так вы еще две буквы не выговариваете?

ПДП. Их же трифцать фве.

Игорь. Действительно. Подумаешь, не выговаривает три-четыре. У нас вот комендант всего только три и выговаривает. И ничего – все его понимают.

Лида. У нас в институте завгар не умеет водить машину а преподает в автошколе. И ничего.

Галина Аркадьевна. Да? У нас, правда, тоже… (Замолкает.)

Лида. Что у вас?

Галина Аркадьевна. Нет, у нас ничего. У нас все в порядке.

Лида (ПАП). А отчего это у ребенка бывает?

ПДП. Разные причины. Инокфа семейные обстоятельства фействует. А фети очень чувствительны.

Галина Аркадьевна. Это вы опять намекаете? На кой-кого?

ПДП. Фа что вы, помилуйте. Это же общеизвестный факт. У меня у самого внук – пока мы с фочкой не разъехались…

Галина Аркадьевна. Ах вот как.

ПДП. Поменялись. Она теперь на Киевской живет, а я на Киевской.

Лида. На одной улице?

ПДП. На разных. Я на Киевской, а она на Киевской.

Игорь. На Кировской, (в зал). Кто не знает или забыл: Кировская это теперь Мясницкая. Хоть что-то за тридцать лет изменилось…

ПДП. Ну фа, я и говорю – на Киевской.

Галина Аркадьевна. А к чему вы этот разговор завели? Насчет обмена.

ПДП. К слову пришлось.

Галина Аркадьевна. Понятно. К слову. А может, вас мои детки дорогие подготовили?

ПДП. Что вы, помилуйте.

Галина Аркадьевна. Так вот, к слову учтите – из этой квартиры я перееду только на кладбище.

ПДП. Бефный ребенок. А потом уфивляются – откуда берутся фефекты фикции…

ПДП, Лида и Игорь отходят, появляется дядя от тети Зины.

Галина Аркадьевна (дяде). Здравствуйте. Можно войти?

Дядя. Вы от кого?

Галина Аркадьевна. От тети Зины.

Дядя. Простите, это я от тети Зины.

Галина Аркадьевна. Ах да, правда. Я от дяди Пети.

Дядя. То-то же. Он вас предупреждал?

Галина Аркадьевна. О чем?

Дядя. О конспирации.

Галина Аркадьевна. Да, да, конечно.

Дядя. Вас никто не видел, когда вы поднимались?

Галина Аркадьевна. Никто.

Дядя. А если спросят, зачем приходили?

Галина Аркадьевна. Кто?

Дядя. Известно кто.

Галина Аркадьевна. Ну скажу, что…

Дядя. Ни в коем случае. Скажете, что ошиблись адресом, что дома похожи. Они и правда похожи. Ну ладно. Так что у вас есть?

Галина Аркадьевна. Квартира, сорок метров.

Дядя. Вы с ума сошли, никаких слов. Имейте в виду: метраж – это возраст, квартира – это тетя. Говорим о тете. Ясно? Сколько лет тете?

Галина Аркадьевна. Ей? Лет шестьдесят, наверное.

Дядя. Выговорили – сорок.

Галина Аркадьевна. Ах да, я спутала. Сорок.

Дядя. Сколько у вас детей? Это комнат, значит.

Галина Аркадьевна. Двое.

Дядя. То-то. Возраст?

Галина Аркадьевна. Э-э… Двадцать пять и пятнадцать.

Дядя. Младшая – маловата. Молода слишком.

Галина Аркадьевна. Так уж получилось.

Дядя. Я-то понимаю, но пятнадцать лет сейчас плохо котируется. Сейчас все хотят постарше.

Галина Аркадьевна. Странно. Всегда было наоборот.

Дядя. Вы опять забыли?

Галина Аркадьевна. Ну да. Понимаю. Но мы не претендуем на большие… тети. Нас устроят две маленькие. Так сказать, тетеньки.

Дядя. Кстати, а как племянница с мужем живут – вместе или порознь?

Галина Аркадьевна. Что это?

Дядя. Это удобства – совмещенные или раздельные.

Галина Аркадьевна. Ага. Нет.

Дядя. Чего – нет? Удобств? Э-э, племянниц? Из-за вас сам уже бдительность потерял.

Галина Аркадьевна. Да нет, что вы, есть племянница. В кафеле доверху. И муж тоже. Чех он.

Дядя. Как чех? Иностранец?

Галина Аркадьевна. Да. Импортный он. Компактный.

Дядя. Что вы меня путаете?

Галина Аркадьевна. Я – вас? Ничуть. У тети еще и внучка есть. Такая большая, что вполне за дочку сойти может.

Дядя. Подождите. Это вы про что – про кухню, что ли?

Галина Аркадьевна. Тс-с. Никаких слов. Говорим о тете. А ваши внучки, надеюсь, тоже не крошки?

Дядя. А вы дама с перцем. С вами не соскучишься.

Галина Аркадьевна. То же самое говорит мой зять.

Дядя (после паузы). А зять – это что? Лоджия?

Галина Аркадьевна. У кого как. У меня это муж моей дочери.

Дядя. Подождите, подождите. Если дочь – это комната, то ее муж – это что же будет?

Галина Аркадьевна. Я вот и сама иногда думаю – что же? Ничего хорошего, наверное.

Дядя. Слушайте, что вы мне морочите голову своими родственниками? Я вам хочу помочь подобрать вариант, а вы меня путаете.

Галина Аркадьевна. Уж больно легко вас запутать. А говорили, вы опытный маклер.

Дядя. Тс-с, вы сошли с ума. Забудьте это слово.

ПДП. В те годы частный маклер сильно рисковал, это сейчас риелторы ни от кого уже не прячутся – кроме, конечно, обманутых клиентов.

Дядя. Я даже не понимаю, о чем вы говорите.

Галина Аркадьевна. А о чем вы говорите – вы понимаете?

Дядя. Знаете, если бы вы не были дамой, я бы на вас обиделся.

Галина Аркадьевна. Кажется, на это уже можно не делать скидки.

Дядя. А сколько вам лет, что вы так кокетничаете своим возрастом?

Галина Аркадьевна. Около сорока метров.

Дядя. Шутница. А вы одна живете?

Галина Аркадьевна. Нет, с комнатой, взрослой.

Дядя. Слушайте, я не понимаю, что – вы нормально говорить не можете?

Галина Аркадьевна. Не могу. Я тоже законспирирована.

Дядя. Я вас понял. Это то, что нужно. Это то, что она просила. Вот вам адрес, идите туда, останетесь довольны. Передайте привет.

Галина Аркадьевна. От дяди?

Дядя. Нет, от тети.

Галина Аркадьевна. Тети Зины?

Дядя. А как вы догадались?

Галина Аркадьевна. А вы что думаете – резидентами дураков держат?

Дядя. Нет, это будет прекрасный вариант. Он тоже очень остроумный. (Уходит.)

Выходит Николай Павлович.

Николай Павлович. Вы к нам? Прошу вас. Чем могу?

Галина Аркадьевна. Я от тети Зины.

Николай Павлович. Простите?

Галина Аркадьевна. От тети Зины я.

Николай Павлович. Ах вот как. Но, видите ли, какая штука, мамы сейчас нет дома, она скоро будет. Вероятно, вам к ней надо.

Галина Аркадьевна. Я не знаю. Я хотела посмотреть, что у вас есть. Это, наверное, и без нее можно.

Николай Павлович. Ах, вы вот насчет чего. Я не понял сразу, извините. Я думал, вы к маме. Конечно, пожалуйста, я вам покажу сам. Только, понимаете, в моей комнате чертовский беспорядок, может, вы подождете, пока я расставлю все, чтоб свет хорошо падал.

Галина Аркадьевна. Но меня, честно говоря, мебель не очень интересует.

Николай Павлович. Конечно. Это я понимаю. Мебель действительно только мешает. Но не выносить же ее.

Галина Аркадьевна. Зачем же?

Николай Павлович. Вы как предпочитаете – в рамках или на подрамники поставить?

Галина Аркадьевна. Что?

Николай Павлович. Картины, с вашего позволения.

Галина Аркадьевна. Какие картины?

Николай Павлович. Что значит – какие? Те, что вы пришли посмотреть.

Галина Аркадьевна. Почему картины?

Николай Павлович. Я не знаю почему. Наверное, потому что я художник.

Галина Аркадьевна. Я ничего не понимаю. А при чем здесь вы?

Николай Павлович. А при чем здесь ваша тетя Зина?

Галина Аркадьевна. Ну сама тетя Зина ни при чем, это правда. Я скорее от ее дяди.

Николай Павлович. Ах вот как – от дяди. И с чем же вы пожаловали от дяди?

Галина Аркадьевна. С приветом.

Николай Павлович. Вот оно что. Любопытно. И кому же он передавал привет?

Галина Аркадьевна. Я не знаю. Вам, наверное.

Николай Павлович. Так, так, очень интересно. Простите, я не слишком вас огорчу, если скажу, что не знаю никакого дяди? И никакой тети тоже.

Галина Аркадьевна. Но тогда, может, ваша мама?

Николай Павлович. Она, конечно, может. Она все может. Но в этом случае вам придется подождать ее – я, так сказать, не в курсе. У меня вообще с родственными чувствами – не очень.

Галина Аркадьевна. Но показать-то вы мне можете и без мамы.

Николай Павлович. Показать? Хм… А что вас интересует?

Галина Аркадьевна. Квартира, конечно.

Николай Павлович. Какая?

Галина Аркадьевна. Эта.

Николай Павлович. Эта? А в каком плане, не сочтите любопытным.

Галина Аркадьевна. В плане обмена.

Николай Павлович. Да… Странный день. С утра, знаете ли, не задался.

Галина Аркадьевна. А вы что – разве не меняете квартиру?

Николай Павлович. Утром еще во всяком случае не собирались.

Галина Аркадьевна. Ну и ну. Значит, он что-то напутал.

Николай Павлович. Кто?

Галина Аркадьевна. Да дядя этот.

Николай Павлович. Ваш дядя?

Галина Аркадьевна. Какой он мой! Я его вообще первый раз видела. Мне его рекомендовали – он в обмене квартир помогает. Неофициально, конечно.

Николай Павлович. Подождите, подождите, я, кажется, догадываюсь, в чем дело.

Галина Аркадьевна. Ну вот – а говорили, не меняетесь.

Николай Павлович. Догадываться и меняться – не одно и то же, с вашего позволения. Скажите, а вот этот ваш дядя – он такой странный, да?

Галина Аркадьевна. Да, в общем, довольно странный.

Николай Павлович. Намеками все говорит, да?

Галина Аркадьевна. Да.

Николай Павлович. Он. Точно, он. Он был у нас. Это мамин знакомый.

Галина Аркадьевна. Так, может, вы просто не в курсе маминых намерений?

Николай Павлович. Да нет, боюсь, что теперь в курсе.

Галина Аркадьевна. А что такое?

Николай Павлович. Но, к счастью, заговор вовремя раскрыт. И тайные планы кучки интриганов развеяны народным гневом.

Галина Аркадьевна. Слушайте, а может, он ваш дядя? Судя по тому, как вы выражаетесь…

Николай Павлович. Вот так, милая племянница. Ничего у вас не вышло.

Галина Аркадьевна. У кого – у нас? Что не вышло? Бред какой-то.

Николай Павлович. Да здравствует свобода и независимость малых народов.

Галина Аркадьевна. Знаете, я пошла. И привет вам от дяди.

Николай Павлович. Подождите. Я ведь так – в порядке шутки.

Галина Аркадьевна. А если серьезно?

Николай Павлович. А если серьезно, у моей матушки есть одна идея фикс. Она во что бы то ни стало хочет – вы только не сердитесь, ладно, это же не я хочу, – она хочет меня женить.

Галина Аркадьевна. Ну и что?

Николай Павлович. И все время пытается с кем-нибудь меня познакомить. На этот раз – при содействии вашего дяди.

Галина Аркадьевна. Вы разыгрываете меня?

Николай Павлович. Ничуть.

Галина Аркадьевна. Но как же это может быть, чтобы взрослые люди занимались такими недостойными вещами? Вам-то не стыдно – идти на такое?

Николай Павлович. Мне? А я никуда не иду. Это, простите, вы пришли.

Галина Аркадьевна. Вы… Вы… Вы знаете, кто вы?

Николай Павлович. Знаю, конечно. Не очень молодой, не очень удачливый художник.

Галина Аркадьевна. Хуже. Вы не очень молодой и не очень удачливый павиан. И все, и счастливо оставаться вместе с вашей матушкой, дядями, тетями и невестами.

Николай Павлович. Минутку… Погодите. Может, вы все-таки посмотрите, коли уж пришли.

Галина Аркадьевна. Меня не интересует ваша квартира.

Николай Павлович. Да нет, картины.

Галина Аркадьевна. Могу себе представить.

Николай Павлович. Нет, нет, с этим все в порядке, я не рисую голых женщин. (Уходит.)

Галина Аркадьевна (Лиде). Я больше не могу. Это не для моего возраста. Лучше уж спичечные коробки собирать – толку столько же.

Игорь (Лиде). Не знаю, как ты, а я лично – все. Я уж наменялся на всю жизнь. Лучше вместе с тещей жить.

Лида (Галине Аркадьевне). Зато ты познакомилась с разными интересными людьми. К миру искусства приобщилась. Изобразительного. Слова вон какие произносить стала – гуашь, темпера… С ума сойти.

Галина Аркадьевна. Еще один обмен, и я не такое скажу.

Лида. Слушай, а может, это и правда неплохая идея была, а?

Галина Аркадьевна. Какая идея?

Лида. Ну, твоего дяди этого. Может, тебе и вправду замуж выйти? В салоны ходить будешь, на вернисажи. Сила.

Галина Аркадьевна. Что еще, интересно, можно услышать от собственной дочери? Только гадость какую-нибудь.

Лида. Почему гадость? Что, по-твоему, никто второй раз замуж не выходит?

Галина Аркадьевна. Ты на все согласна, только чтобы избавиться от меня. Даже чтобы я вышла за первого встречного.

Игорь. Скорее, за последнего. Если быть точным.

Галина Аркадьевна. Так вот, забудьте об этом, дорогие. Не будет этого никогда.

Антракт