Эльфы разделились и быстро бежали разными тропами, постоянно выкрикивая имена потерявшихся, в надежде, что те услышат быстрее, чем столкнутся со скелетами. Шум приближающейся нечисти становился все громче и был особенно жутким оттого, что скелеты наступали, соблюдая полную тишину. Никаких улюлюканий, никакого боевого клича или песни, вообще ничего, только звон стали и топот шагов.

Наконец, впереди, немного левее, послышался громкий девичий крик, полный ужаса и отчаяния. Все трое рванулись туда. Почти одновременно трое воинов ворвались на поляну, в нескольких шагах друг от друга. Диаметр поляны был всего шагов тридцать. Дальняя треть ее уже была заполонена надвигающимися скелетами. Перед скелетами стоял юный эльф, лет двенадцати, видимо Шиандаль, и широкими кругами размахивал перед собой дубиной, роль которой выполняла толстая ветка, поднятая с земли. Он стараясь держать скелетов на расстоянии, а за его спиной, в их сторону бежала перепуганная Торнуиль.

Таэль, хоть и не имел опыта боевых вылазок, но всегда отличался умением быстро сориентироваться в незнакомой ситуации и принять верное решение, а его безграничная уверенность всегда заставляла безоговорочно принимать его слова за чистую монету, будто он точно знает единственно верное решение. Вот и сейчас он, с присущим только ему спокойствием, без лишних колебаний, скомандовал

– Щиты!

Эльфы-мечники мгновенно поняли, что нужно. Они в несколько резких скачков оказались по обе стороны от мальчишки и сомкнув перед ним щиты, приняли удары мечей и топоров скелетов. Таэль так же молниеносно подскочил, сгреб бенягу в охапку, развернул к себе и горячо прошептал ему глядя прямо в глаза

– Все хорошо. Ты молодец, отлично отбивался. Мы отведем вас к родным, в безопасное место. – Мальчик ошалело озирался вокруг.

– Где Торнуиль?

– Ты защитил ее, теперь я защищу вас. – С этими словами эльф развернулся и увидел, что юная эльфийка в панике продолжает с криком бежать прочь

– Скорее, надо догнать ее и отвести обоих в твердыню, пока нас не отрезали!

Все это время, принимая град ударов на щиты, воины пятились, не давая скелетам себя окружить. Они всеми развернулись и помчались вслед за девочкой, выкрикивая ее имя.

Только к третьей поляне ее удалось нагнать. Таэль аккуратно сбил ее с ног, развернув к себе лицом, накрыл своим телом, после чего она еще несколько мгновений пыталась отбиваться и брыкаться, так и не понимая, что происходит, пока ее не окликнул Шиандаль. Она ошарашенно осмотрелась огромными от страха глазами, вырвалась из хватки незнакомца и бросилась в его объятья. Так они и стояли, успокаивая друг друга, пока сын верховного друида с двумя воинами обсуждали ситуацию. Чуткое эльфийское ухо не подводило и он почти точно понимал где и сколько нежити сейчас находится.

– Они почти повсюду! Позади нас армада, весь правый фланг кишит трупами, слева тоже нет выхода. У нас только один путь. Если нас успеют отсечь, нам не выбраться. – Оба воина просто молча кивали. Оба слышали и понимали все то же самое и Таэль говорил скорее для себя, чтобы утвердиться в своих выводах и перевести дух перед решающим рывком

– Живо вставайте! Надо торопиться, успеете еще наобниматься, вся жизнь впереди! – Он рывком поставил обоих на ноги и подтолкнул в нужном направлении…

Они опоздали. Они бежали на пределе сил и скорости, сняли несколько черепов, появлявшимся справа скелетам, разбили двоих щитами, даже не притормозив. Несколько раз проскочили прямо через древо-дом. Первый раз через две двери, а второй, выскочив через окно напротив входа. Но все же они опоздали.

Выбежав на очередную поляну, опоясанную тремя домами, они обнаружили, что строй скелетов замыкается прямо перед ними.

– Прорыв! – Не мешкая прорычал Таэль

И они пошли в атаку. Отточившие до блеска свое мастерство эльфы-мечники работали слаженно, как один организм. Используя инерцию бега, сбили с ног первых четырех скелетов выставленными щитами, затем оба, как по команде, рубанули наотмаш мечем, затем оба, будто копируя один другого, рубанули мечами в обратном направлении, затем вывернули клинки и полоснули снизу-вверх в другую сторону. Они врубались в строй скелетов, разделяя его на две стороны. Таэль шел следом и прикрывал юных эльфов. Он с легкостью отбивал удары скелетов, несколько раз попробовал атаковать, но быстро понял, что его короткие эльфийские клинки совершенно не пригодны к бою против скелетов. Он выбивал из них кости, вгонял лезвия глубоко в черепа, но ощутимого урона не приносил. Как только строй был разорван, Он понял, что это лучший шанс и другого может не быть, Таэль вытолкнул обоих эльфов в просвет между воинами и приказал максимально сурово.

– Бегите!

И они побежали, а старшие эльфы остались прикрывать, торопливо отступая следом. До твердыни оставалось сотни две шагов, когда он понял, что кольцо снова смыкается чуть впереди, но проблема оказалась совсем в другом. Чуткий эльфийский слух выхватил среди какофонии звуков именно тот, который сейчас был опаснее всего. Он слышал шелест пущенных стрел. Примерно пол дюжины выстрелов. Краем глаза он уловил летящую слева смерть.

– Ложись! На землю! – прокричал он.

Казалось, мир вокруг почти замер. Он побежал так быстро, как не бегал никогда в жизни. Он видел, как медленно приближаются пять черных стрел. Лучники были слишком близко, чтобы все пять прошли мимо. Это было невозможно, но он ускорился еще больше. Однако никак не успевал. Их отделяло пятнадцать шагов и преодолеть это расстояние быстрее летящих стрел, он не мог. Сын верховного друида, не сдаваясь и не останавливаясь ни на миг, лишь бессильно наблюдал, как одна из стрел впивается прямо в затылок Торнуиль, другая разрывает ухо Шиандаля, две втыкаются в землю между ними, а последняя по самое оперение погружается в спину юноши. Оба рухнули на землю, как подкошенные, а вопль бессилия, выплеснутый Таэль’авиром, казалось, заставил замешкаться даже нежить вокруг.

Ярость затмила его разум, эльф ускорился еще больше, домчался до маленьких тел и встал над ними, словно кошка, охраняющая слепых котят. Вот только котята уже не встанут. Дальше разум Таэля, впервые познавшего горечь потерь в бою, совсем покинул его. А на поле боя осталась бездушная машина для убийства. Когда до него добежали эльфийские мечники, вокруг уже лежало несколько скелетов, разбитых на отдельные косточки. Клинки его были малы, но он наносил удары с такой яростью, что скелеты просто не выдерживали и разваливались.

Мечники встали вокруг двух маленьких тел, спина к спине, не дожидаясь команды обезумевшего командира и методично уничтожали тех, кто подходил на расстояние меча. Неразумная нежить даже и не думала отступать, скелеты просто напирали со всех сторон. Место уничтоженного воина занимал следующий, даже и не обращая внимания, что стоит прямо на костях собрата. Тройка билась долго, но скелеты и не думали заканчиваться, вот плече одного из мечников пронзила черная стрела и его щит безвольно повис на руке. На другого навалилось сразу пятеро скелетов и ржавый топор полоснул его по шее, едва не убив. Раны давали о себе знать. Вот, наконец, первый из воинов не смог парировать сразу три удара с разных сторон и один из них, пройдя прямо над висящим щитом пронзил его в самое сердце. Второй мечник не успел среагировать на то, что его спину больше некому прикрывать слева и получил размашистый удар огромным топором прямо под ребра. Рука со щитом повисла на топоре, который застрял между ребрами и отдавался невыносимой болью. Мечник еще несколько мгновений парировал удары, но топор уже решил его судьбу и второй воин отправился за товарищем.

Ярость медленно отступала и Таэль понимал, что им не пережить этот бой. Его удары становились слабее, учитывая короткие клинки, их уже не всегда хватало чтобы сломать или выбить кости противника. Эльф покосился на соратников и увидел, как один из них падает, а огромный скелет орка с клыками, торчащими из нижней челюсти, вгоняет другому в бок топор. Вновь красная пелена застлала взгляд, смутно осознавая, что делает, он резко поднял с земли полуторный эльфийский клинок, выхватил прямо из слабеющих рук умирающего воина, второй. Разум кричал, что полуторные мечи слишком тяжелы для парного оружия, но ярость в крови заглушила все, наделила его невероятной силой, придала уверенности и ловкости. И он начал торговаться за свою жизнь.

Если бы кто-то из живых сейчас увидел этот танец смерти, он бы не поверил своим глазам. Один единственный эльф в окружении сотен скелетов, несущих топоры, мечи, сабли, секиры, рапиры, луки, арбалеты и всевозможные орудия разных рас и эпох, кружился с двумя полуторными эльфийскими клинками, выписывая невозможные пируэты и отстраненно глядя на все невидящими глазами. Он не замечал десятки царапин, что оставили на нем враги, не увидел, глубокого пореза на правой руке, не обратил внимания на арбалетный болт, вонзившийся прямо в грудь, игнорировал кинжал, что по самую рукоять вошел в спину и не остановился, когда первый меч пронзил его плечо. Второй меч врезался глубоко под лопатку, третий распорол живот и туман ярости рассеялся только когда он уже висел, распятый тремя клинками, а руки бессильно опустились, не в состоянии больше подняться даже пустыми. Все тот же огромный скелет-орк, уже вытащивший свой топор размахнулся и одним мощным движением обезглавил мешок с костями, что в одиночку положил три десятка его воинов…

***

Таэль’авир проснулся, задыхаясь от ночного кошмара. А ведь это был не просто сон. Он был слишком реален. Неужели такая судьба ждет эльфов. Надо это исправить. Он должен сделать все, чтобы изменить будущее.

– Надо как-то спасти ребят, тогда мы сможем прорваться. – Размышлял еще не до конца пришедший в себя эльф. – Но я никак не успеваю до них добежать. В них попадает три стрелы. Как их уничтожить? Хорошо же магам, на все случаи жизни есть заклинания. Вот мне бы магию, что собьет эти стрелы… сбить…, хм, сегодня же меняю свой график тренировок. Весь день посвящу им. Треть займу фехтованием с двумя кривыми клинками, мои короткие бесполезны против скелетов, треть надо посвятить скорости, а треть отрядить на метание кинжалов и коротких клинков. Когда придет время, я буду готов.

***

Харнесесс сидел на своем привычном месте, в главном зале Твердыни. Эрмортресс вошел через парадную дверь и неспеша направился к трону.

– Ты звал меня, верховный?

– Да, Эрморт. Расскажи мне, как успехи с младшим?

– Судя по всплеску энергии, его крепко зацепило. Теперь в день битвы он будет там, где нужно и не придется оберегать его на поле боя. А судя по его виду утром, он намерен изменить будущее во что бы то ни стало. По крайней мере вид у него был крайне целеустремленный.

– Надеюсь ты не перестарался с видением?

– Это лучше, чем не доиграть и потерять его при битве у ворот.

– Согласен, но и сломать его не хочу, нужно быть аккуратным

– Я постарался на славу. Он может и изменит все, но исправить не сможет, я оставил для него пару сюрпризов. Раз он так настроен, значит подготовится к грядущим переменам, а тренировки лишними не бывают, пригодится в его нелегкой судьбе.

Повисла гнетущая, густая тишина, даже дышать, казалось, стало тяжелее. Друид первым разорвал ее.

– Надеюсь мы не допускаем ошибку.

– И я на это надеюсь. Но выбор у нас не велик. С тех пор, как я случайно перехватил видение о предстоящей битве, направленное Лазриэлю, я перепробовал все, что мог, ты же знаешь. Исход каждый раз один. Развеять я его не могу, в нем вплетена божественная сила. Кто из богов решил предупредить нас и почему выбрал именно твоего сына, я не знаю, но сопротивляться ему невозможно. Тот, кто его отправил, вложил запрет на разглашение другим. Вплетенная сила столь велика, что даже мне потребовалось невероятное усилие воли и баснословное количество магии, чтобы просто поделиться с тобой. Для Таэля я вплел свою историю прямо в посланное видение. Он никому не может рассказать, просто будет справляться сам. Они оба не могут никому рассказать о судьбе, только молча попытаются исправить ее

– Пусть у них получится… Я верю в их силы…

– Ну я тоже не сижу сложа руки. У меня уже есть план. Силы Стародуба и Сильвануса нельзя призывать. Договорись с ними, пусть идут за твоим сыном, когда он призовет. Остальное оставь мне.

– Ох и старый же ты пройдоха. Потому и доверяю тебе свою жизнь, хитер, как голодный харек.

***

В первую же ночь Лазриэль отыскал, среди прочих, одно, крайне полезное в путешествии заклинание “сторожевой периметр”. Оно позволяло магу-одиночке отдыхать по ночам, не беспокоясь за свою жизнь. Он никого не опасался в такой близости от владений лесных эльфов, поэтому сразу же занялся усилением заклинания. За первые две ночные медитации он увеличил расстояние, на которое мог раскинуть периметр, улучшил распознавание периметром чужеродных объектов и усилил его чувствительность. Теперь он мог раскинуть сеть на полсотни шагов вокруг и магия даст ему знать, если кто-то нарушит границу. Дальнейшее развитие помогает увеличить радиус и чувствительность, Самые умудренные в этой магии могут сказать кто находится в периметре, сколько их, каких они рас, какого возраста, роста, где точно в каких позах стоят и в каких направлениях двигаются.

Он пока этого не мог, но пока и не нужно было. Ему было достаточно, что магия предупредит о пересечении границы периметра. Тем более, что он не спит, а медитирует. Время полного возвращения в реальность из нее гораздо меньше, чем ото сна.

В этот день Лазриэль точно понял, что за ним следят. Где-то он ошибся и его все-таки заметили. Маги гораздо тоньше владеют предчувствием и ощущением наблюдения, чем другие. От самой стены его не покидало чувство, что он не один, хотя никаких признаков не было. Не замолкали ни где птицы, не было слышно ни звука, ни разу нигде не мелькнула тень. Это его немного успокоило. В лесу так бесшумно могут передвигаться только лесные эльфы.

***

Два дня Тихая смерть преследовал по лесу Лазриэля. Неопытный путешественник, для его тренированного уха, создавал слишком много шума и это, казалось, слышал весь лес. Его же разведчики передвигались бесшумно, словно тени. К полудню второго дня их настигли Шорох и Быстроногая и пояснили, что это Верховный друид отправил своего сына с каким-то поручением, хотя уверенности в их словах было немного. Тихая смерть решил убить сразу двух зайцев и заговорил своим тихим, но не терпящим возражений голосом

– Я сам переговорю с верховным и разберусь, что тут происходит. Мы возвращаемся. Элиандор, а ты останься и присмотри за ним, пока не покинет лес. Что бы он ни искал, боюсь, что он это найдет. Если будет нужно, помоги ему, до тех пор себя не выдавай. – Лучшая лучница его отряда растаяла в окружающем лесу.

***

Величественный лес окутывал миллионами звуков и запахов. Многие из них были ему совершенно не знакомы. Эльф впервые ночевал вне стен дома дольше одного дня и наслаждался каждым моментом в диком лесу. Свежий утренний воздух наполнял легкие чистотой и прохладой. Звенящая ночная тишина так окутывала разум, что в медитацию он проваливался мгновенно, только подумав об этом.

Постоянно медитируя вместо сна, эльф смог расширить радиус сторожевого периметра до семидесяти шагов и поиграл с молниями, расщепив удар молнии на несколько целей, а также увеличил мощность потока огня. Чувство постоянного наблюдения немного притупилось и отступило на второй план, он просто перестал обращать на это внимание. Каждый день эльф продвигался так далеко, как только мог. В полдень устраивал привал, затем продолжал двигаться до тех пор, пока лес не погружался во тьму. Тогда он выбирал место для ночлега, раскидывал сеть Сторожевого периметра, усаживался посередине и начинал медитировать. А на утро снова отправлялся в путь.

Так продолжалось почти неделю. На седьмой день Лазриэль, как обычно, встал, перекусил эльфийским хлебом и отправился на восток, в столицу людей. К вечеру густой лес стал немного редеть и неожиданно расступился, открыв его взору почти овальную поляну, в сотню шагов в ширину, а вперед она простиралась на все две сотни. Он так и замер. Прямо перед ним в паре десятков шагов стояла ветхая хижина, сплетенная из каких-то прутьев.

Маг перехватил посох разрушения поудобнее, левой рукой, а в правой, так быстро, как только мог, создал шар огня и, подпитывая его, двинулся обходить хижину. Она находилась на небольшом холме, а дальняя часть поляны была в низине. По диагонали всю поляну пересекал довольно быстрый, но мелкий ручеек, шагов пять в ширину и в пару ладоней глубиной. Он не был следопытом, но точно понимал, что означает кострище на земле, сеть, перекрывающая небольшую запруду в ручье и ведро с водой у входа. В домике кто-то жил.

Продолжая усиливать огненный шар в руке, эльф двинулся к двери хижины. Он успел пройти несколько шагов, как та распахнулась и наружу, чуть горбясь и щурясь от света, вышел человек. Он был стар, его лицо избороздили глубокие морщины, седые локоны спадали на плечи, а почти белая, борода опускалась до уровня груди. Он удивленно уставился на стоящего напротив эльфа. Затем его взгляд слегка смягчился, скользнул по чужаку и остановился на огненном шаре в его руке

– Не лучший способ знакомства, тебе не кажется? – Хмыкнул старец

– Возможно, зато эффективный способ защиты. – Парировал эльф, как и человек, говоря на общем диалекте.

– О да, огненный шар отлично защитит от беспомощного старика. – Его скрипучий голос был пронизан нотками ехидства, но отличался удивительным спокойствием и доброжелательностью.

Лазриэль представил, как это выглядит со стороны и тут же сжал кулак, туша свою магию, однако, не забывая возвратить человеку его укол.

– Так ли беспомощен старик, что живет в хижине посреди леса?

– Вот уж верно подмечено. – Ответил человек и расхохотался искренним, открытым смехом, словно обсуждает смешную историю со старым другом, а не разговаривает с незнакомым ему магом. – Ты прав, не так уж я и беззащитен, по крайней мере здесь. Это священное место. А я жрец бога, нахожусь здесь по его личному указанию.

Лазриэля насторожило, что старик не назвал имени бога и он тут же спросил

– О каком именно боге идет речь?

Старик даже слегка замялся, видно было, что он очень давно ни с кем не разговаривал и подобрать слова для него не так просто.

– Бог лишь один, у него нет имени.

Эльф насторожился еще больше. Из тех богов, про которых он слышал, только у одного не было имени и это был тот самый, встречи с кем он искал.

– А у твоего бога есть сын? – задал он наиболее точный вопрос. который должен был развеять, или подтвердить его догадку.

– Да. Именно из-за него я здесь. – Без лишней воды ответил старик. А немного погодя, добавил. – И из-за тебя.

Юный маг растерянно вглядывался в испещренное морщинами лицо, стараясь разглядеть в нем усмешку, а собеседник продолжал удивлять его.

– Я здесь уже несколько месяцев, жду тебя, сын верховного друида.

Лазриэль окончательно потерял смысл происходящего. Мысли роились в его голове, словно улей разъяренных пчел. Кто этот старик? Откуда он столько знает? Зачем ждет его здесь? Как он вообще узнал, что ждать надо именно здесь, а не в любом другом месте бескрайнего леса? А старик продолжил, не обращая внимания на изумление, написанное на его лице.

– Я жду тебя по указанию самого Харастиса. Это он послал тебе видение. Это он заставил тебя отправиться в путь, чтобы изменить судьбу эльфов. Это сын бога наделил меня знаниями о том, где тебя ждать и какова наша цель. Я верю, что он поможет нам пройти этот сложный путь.

– Нам?! Да я тебя вижу впервые, старик! Ты прикрываешься именем едва ли не худшего существа из всех, о ком я только слышал, заявляешь, что ждешь тут именно меня, а я ушел из родного дома только из-за вас, а потом предлагаешь идти вместе с тобой? – С каждым словом Лазриэль все больше распалялся.

Он искренне негодовал такой бестактности со стороны человека и совершенно не представлял, как в такое можно поверить. Но жрец ни чуть не был задет его жаркой тирадой, он лишь покачал головой и ответил.