Я проснулся от яростного лая собак. Глаза еще не открылись, но затыкать уши было уже поздно. Я попытался вспомнить сон, который мне снился, но он безвозвратно улетучился. Поморщившись, я помянул неласковым словом Берту, которая в такую рань устроила разборки с соседской собакой.

С соседом, молодым высоким парнем, уже случались разборки по поводу того, чья собака лает по делу, а чья – нет. Видите ли, моя Берта не даёт ему спать. Но разве я знал, что он работает по ночам, а спит днем? Надо было подойти ко мне и обсудить этот вопрос, тогда бы я перегнал собаку в другой вольер, и дело с концом. А он вместо этого подходил к нашему забору и нецензурно орал на неё или, как он объяснял, «просто воспитывал». Притом, что его собака вообще могла лаять всю ночь. То ли она оставалась голодной, то ли сосед над ней издевался, называя это «воспитанием»… Я мог только догадываться.

Сейчас, конечно, смешно вспоминать, как мы собрали пол-улицы своими криками, когда бросались друг на друга, но тогда это все казалось чем-то важным. Всласть поругавшись, мы через пару часов выдохлись и разбрелись по домам вместе с женами.

А сейчас вот уже полгода я живу один…

Когда-то я покупал частный дом, чтобы дети могли гулять, образно говоря, не выходя из дома. Детей у меня трое; была и жена, молодая красивая девушка младше меня на пятнадцать лет. Прекрасная образцовая семья, облик которой омрачало только одно: средняя дочка неожиданно заболела сахарным диабетом. И это событие в своё время так шокировало нас, что моя супруга вынашивала мысли о самоубийстве. Ей казалось, что жизнь не удалась и что стоит уйти вместе с дочкой из этого жестокого мира, так несправедливо обошедшегося с ее надеждой на счастливую жизнь.

Покупка этого дома немного поменяла планы супруги на будущее: какое-то время он доставлял ей огромное удовольствие. Цветы, парник, свежий воздух, собственная баня… Но вскоре под влиянием своей матери жена стала называть его «золотой клеткой». И в один прекрасный день после банального бытового разбирательства она забрала детей и уехала к матери, оставив дом и меня пустовать.

Спустившись на кухню и включив кофемашину, которую мне подарили дети, я с улыбкой вспомнил, как тщательно они собирали скидочные купоны в супермаркете, чтобы приобрести ее на мой день рождения. Выпив ароматный кофе, я все же решил покормить эту беспредельщицу, разбудившую меня в такую рань. Не много у неё удовольствий: разнообразнее поесть – вот главная радость. Особенно если насыпать ей кастрюлю гречки с куриными шейками. Вспомнив волчий аппетит овчарки, я усмехнулся и вышел на улицу.

Надо мной нависла лёгкая, прозрачная пелена тумана, а свежая предрассветная прохлада сочеталась с редкими порывами утреннего ветерка. Небо ещё не сияло своей привычной голубизной, а было покрыто небольшими белыми облаками, которые должны разойтись сразу после того, как взойдёт солнце.

Перегнав Берту фон Челесту, а именно так звали овчарку по паспорту, я вывалил ее любимое лакомство в большую металлическую миску. Когда она голодная и ждет не дождется еды, то начинает играть этой миской, перегоняя ее из угла в угол и создавая при этом невыносимый металлический звон. Естественно, он дико меня раздражает, поэтому остается только поторопиться.

Не знаю, кто кого дрессирует на самом деле… порой мне кажется, что у Берты дрессировка выходит гораздо лучше.

Оставив собаку довольно уминать гречку, я направился в сторону гаража. Всего их у меня было два, и если один предназначался для моих любимых внедорожников, то во втором я оборудовал настоящий спортзал. С тренажерами, штангами и беговой дорожкой. Обклеил стены видными культуристами, профессиональными боксерами и фигуристыми фитнес-моделями. Все это создавало приятную атмосферу и желание заниматься.

Зайдя в спортзал, я вслух поздоровался и сразу встал на беговую дорожку. Нужно было размяться, хотя разминку я не любил больше всего. Здороваться при входе в зал я научился еще в юности, когда занимался каратэ. У японцев принято кланяться при входе и выходе из додзё. А некоторые даже становятся на колени.

Моя тренировка состояла из пробежки и ходьбы по беговой дорожке в течение тридцати минут в среднем и занятий со штангой и гантелями. Три дня в неделю я старался затаскивать себя в гараж-спортзал. В понедельник у меня жим лежа со штангой и работа с гантелями на плечи. В среду становая тяга и опять тренировка с гантелями, только уже на бицепс и трицепс. А в пятницу приседания со штангой, которые мне очень нравились. Периодически я менял местами упражнения, увеличивал веса и нагрузки, но в общем занятия проходили в таком графике. Я получал от них огромное удовольствие, чувствуя, как уходит скопленное за рабочие дни напряжение. Хотя в молодости занятия с силовыми тренажерами меня не увлекали; все больше ходил на турник, играл в футбол и посещал разные секции… А тут вдруг на старости лет решил заняться тяжелой атлетикой.

Оставив все силы, накопленные за ночь, на тренажерах, я вернулся в дом и принял контрастный душ. А после приготовил себе геркулесовую кашу с фруктами. Всю жизнь завтракал яичницей с бутербродами, а сейчас почему-то вот захотелось каши. Видимо, после пятидесяти мои предпочтения изменились не только в спорте. Проведя инспекцию холодильника и кухонных шкафов на предмет залежавшихся продуктов, я принял волевое решение поехать за продуктами.

С некоторых пор я пользовался услугами такси, и это оказалось гораздо удобнее и выгоднее, чем езда на собственной машине. Особенно после не слишком серьезной аварии, оформление которой в ГАИ заняло всю ночь, несмотря на наличие всех участников происшествия, видео с камер наблюдения и взаимного согласия разрешить этот вопрос как можно скорее. Я почти уверен, что эти процессы сотрудники затягивают намеренно, чтобы в следующий раз незадачливые водители вели себя осторожнее.

Так или иначе, а свой «Лексус» я продал, чем вызвал недовольство жены, которой не хотелось ронять планку перед собственными родителями, всю жизнь проездившими на машинах премиум-класса. Но я не стал менять принятого решения и сейчас, вызывая такси для поездки за продуктами, нисколько о нем не жалел. О парковках и техобслуживании думать не надо, да и таксисты народ интересный, разноплановый.

Сегодняшним оказался молодой парень: он подъехал прямо к центральному входу и кивнул мне, встретившись со мной глазами в зеркале заднего вида. Я кивнул в ответ и уточнил:

–Скажи, дорогой, едем в «Ашан»?

–Да, как вы сказали диспетчеру, по такому адресу и

едем.

Я удовлетворенно откинулся на спинку сиденья и позволил себе расслабиться. Мысли успокоились, некоторая суета улеглась, и в уме наступил абсолютный штиль. Я погрузился на так называемый альфа-уровень.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, увидел сосредоточенное и слегка взволнованное лицо водителя. Очень внимательно и практически не моргая, я стал смотреть парню в район лба между бровями, туда, где находится «Третий глаз». Мне неожиданно пришла идея о том, чтобы изменить маршрут, не сообщая водителю об этом вслух. И я сосредоточился на том, чтобы очистить разум от всех мыслей, а дыхание от зажимов. Мысленно прошелся вниманием по телу и освободил мышцы от лишнего напряжения, постепенно погружая себя в «ничто». Раньше, чтобы войти в состояние шакти, у меня уходило примерно десять минут. Но со временем я научился делать это всего за пару.

Передача мыслей на расстоянии требует немаленьких энергетических затрат. Энергию в себе необходимо заранее аккумулировать по специальной психотехнике и следить за тем, чтобы она не растрачивалась, а направлялась в голову. Таким образом мозг наполнялся мощным ресурсом, подходящим для процесса телепатии.

В этот момент машина как раз остановилась на перекрестке, и я обратился к шоферу:

–Откуда ты родом, дорогой? Видно, что нездешний…

–Из Киргизии, – повернувшись ко мне всем туловищем, с легким акцентом произнес водитель.

И в ту же секунду я направил ему мысленный посыл, велевший ехать не в «Ашан», а в «Глобус», в противоположную часть города, создав при этом что-то вроде астральной трубы, по которой текла мощная энергия. Она буравчиком ввинчивалась в область третьего глаза шофера и несла с собой мой приказ. Мысленно повторяя адрес «Глобуса» и не отрывая взгляда от глаз водителя, я периферическим зрением уловил, как сначала загорелся желтый, а затем и зеленый свет светофора. Сзади начали сигналить машины. Нужно было определяться.

Если он сейчас повернет направо, значит, мы едем в «Глобус». А если налево – значит, шофер меня не услышал. И моя команда до него не дошла.

Я невольно задержал дыхание, как вдруг парень резко крутанул руль и, включив правый поворотник, развернул машину в сторону «Глобуса». И как ни в чем не бывало продолжил рассказ о себе:

– Меня зовут Манэ, – спокойно сказал он, глядя на дорогу.

Я удивился такому имени и недоверчиво переспросил:

– Это такое прозвище? Прямо как художника звали. Может, ты рисуешь хорошо?

Парень слегка смутился и раздраженно бросил:

– Я не совсем киргиз. Точнее, не киргиз. Дунгане, есть такой народ, который живет на границе Киргизии и Казахстана.

– Дунгане… – Я на мгновение задумался. – Кажется, я знал одного солдата с такой же национальностью, когда служил в Афганистане. Правда, он называл себя «хуэй», объясняя, что в Киргизии их зовут дунганами, а в Китае – хуэйцзу.

Он был моим напарником, запасным водителем на грузовом «Урале». И как-то раз по сигналу тревоги мы выдвинулись в сторону города Шинданд. Куда мы едем, нам обычно не сообщали, но в этот раз местом назначения со мной по секрету поделился наш прапорщик Куруг. Фамилия ему, конечно, досталась необычная. Тем необычнее это выглядело, учитывая, что гора, находившаяся в паре километров от нашей части, называлась точно так же. И ладно бы, если бы прапорщик был из местных, однако он родился на Украине, и поэтому такое совпадение не могло не удивлять.

Манэ, посмотрев на меня чуть внимательнее, кивнул, и я продолжил, чувствуя, как воспоминания обретают все большую четкость: