Читать книгу «Ураган мысли» онлайн полностью📖 — Вадима Проскурина — MyBook.

Глава пятая, в которой я делаю деньги из ничего

Мне было скучно. Я заглянул в холодильник и увидел там с десяток бутылок «Афанасия». Порылсяв недрах кухни, выкопал пучок вобл, уселся в большой комнате перед телевизором и включил свободный поиск.

Свободный поиск – это когда телевизор сам решает, что показывать, исходя из того, что пользователь смотрел раньше и что из просмотренного ему больше понравилось. Еще при свободном поиске процессор телевизора непрерывно сканирует мозговой процессор и отслеживает состояние эмоциональных центров. В общем, считается, что ты смотришь именно то, что хочешь сейчас смотреть. На самом деле так не получается – либо телевизор непрерывно переключается с канала на канал, либо зацикливается на каком-нибудь сериале про дикую природу. Говорят, если тонко настроить матрицу чувствительности, можно добиться эффекта, о котором говорится в рекламе, но реально свободный поиск хорош только тогда, когда надо убить время, и я очень редко включаю этот режим. Только если телевизор в данный момент рассматривается как приложение к пиву. Я успел выпить первую бутылку и ополовинить вторую, когда мне позвонил Егор.

– Привет! – сказал я.

– Привет! Как дела?

– Да ничего, нормально.

– Что делаешь?

– Квашу.

– С кем?

– Сам с собой.

– Что завтра собираешься делать?

– Хрен его знает, скорее всего, тоже квасить. Предлагаешь куда-нибудь выбраться?

– Не знаю. У меня родители дома торчат, у отца завтра какое-то шпионское дело. Если б они на дачу свалили, можно было бы собраться.

– Так приезжай ко мне.

– Во сколько?

– Хоть сейчас.

Егор на секунду задумался.

– А что, приеду. Что пить будем?

– Я – пиво.

– ОК. Закажи мне «Очаковского». Я замялся.

– Егор, тут такое дело…

– Денег нет? – Казалось, Егор удивился. – Ничего, у меня есть. Напомни номер счета.

Я напомнил. Через несколько секунд Егор сказал:

– Еду. – И повесил трубку.

Еще через пару минут я услышал, как из кухни доносится позвякивание – заказанные Егором бутылки загружались в холодильник. Я посмотрел, что заказал приятель, и удивился: «Хольстен», причем не только светлое, но и темное. Не иначе, появились деньги. И с каких это пор он стал учитывать вкус собутыльника при выборе выпивки? Впрочем, закуску Егор, как обычно, не заказал. Ну и хрен с ним.

* * *

Егор приехал довольно быстро – примерно через час. Мы засели перед телевизором и начали культурно проводить время. Я ожидал, что сокурсник предложит заказать девочек (он же нынче при деньгах) или посмотреть какой-нибудь голливудский боевик про хороших полицейских и плохих бандитов, но вместо этого Егор придвинул к себе пепельницу, закурил и спросил меня:

– Новости смотрел?

– Угу. Ничего интересного.

В новостях действительно не было ничего необычного. Генеральный прокурор в очередной раз сообщил, что зачистки взяточников в ближайшее время проводиться не будут, известного телеведущего признали-таки достойным принудительной психокоррекции, но он собирается оспаривать приговор суда, узбекские террористы опять что-то взорвали, короче, все как обычно. Егор, однако, засек в новостях нечто действительно любопытное.

– Там Маринку Тимофееву показывали.

– Где?

– На семнадцатом канале в местных новостях. Оказывается, у ее матери было коровье бешенство. Я сделал вид, что ничего об этом не знаю.

– Как это было? Коровье бешенство – его же не лечат. Ну то есть иногда лечат, если вовремя дать антиген, можно спасти сознание, но, ты же говорил, у нее инвалидность уже несколько лет?

– Вот поэтому ее и показали.

– Маринку?

– Да нет же! Мать ее.

Я рассмеялся. Кажется, пиво начинает действовать. Егор понял, что сказал двусмысленность, но даже не улыбнулся.

– Говорят, она три года лежала, считай, в коме, и вдруг резко ни с того ни с сего очухалась. С нее уже сняли все датчики, так она позвонила главврачу по мобиле.

– У психов же вроде мобилы отключают?

– Ну да, но у нее забыли отключить, она же была как овощ. Врачи вначале подумали, что это шутка, так она позвонила Маринке, а Маринка – журналистам. Они приехали, говорят, у вас больная от коровьего бешенства исцелилась, а врачи говорят: да пошли вы все в сад, типа вы еще скажите, что у нас даун задачу NP-полноты решил. Короче, состоялся у них разговор глухого с педерастом, только через полчаса кто-то вошел в палату, а там Маринкина мать глазами моргает, мычит что-то, она, оказывается, нормально говорить не может, у нее в гортани что-то атрофировалось. Подключили ей телесвязь на голосовой выход, она вначале всех матом обложила, а потом расплакалась, говорит, во какое счастье, что я жива, но муж умер, типа жалко его, хорошо еще, что дочка жива, спасибо там какому-то хмырю, вроде как начальнику той конторы, где он работал, позаботился о Маринке, из служебной квартиры не выселил, дал ей в универ поступить, и все такое. Егор отхлебнул пива и неожиданно добавил:

– Неужели она и вправду проститутка? Я обозлился.

– Да какая тебе, блин, разница?

– Извини. – Егор выставил вперед обе руки, как будто я собирался его бить. Бить Егора без толку, у него красный пояс по карате-до. – Извини, Игорь, не хотел тебя обидеть. Считай, что я ничего не спрашивал. Да на самом деле я и не знаю ничего. Я тогда просто прикалывался, хотелось тебя позлить. Извини. Просто мне показалось… они обе так странно вели себя, будто что-то недоговаривают… ладно, забудь. Извини.

Я успокоился. Некоторое время мы молча пили пиво. Потом Егор спросил:

– Это твоя работа?

– Что?

– Ну все это. Я же помню, как ты водку в вино превратил.

– Воду, – поправил я на автомате. Кажется, начинается занятный разговор. Впрочем, скорее всего, ничего интересного Егор не скажет. Походит вокруг да около, а потом попросит научить его тому, что я умею. А я не знаю, как этому можно научить, я даже не знаю, можно ли этому научить, и вообще, не уверен, стоит ли Егора этому учить, даже если это возможно.

– Воду тоже, но вначале водку.

– Так я же воду из-под крана наливал.

– Ни хрена. Ты покрутился около крана и выключил воду. А в бутылку ты ничего не наливал.

– Да? – Я почувствовал себя глупо. – А мне казалось, я позже нажрался.

– Почти сразу. Сидел сонный, я думал, сейчас мордой на стол упадешь, потом ты как-то резко протрезвел, стал нормально разговаривать, а после снова начал квасить и нажрался вообще в зюзю.

– А чего же ты у меня водку не отнял, если я ее собирался водой из-под крана разбавить?

– Я и пытался отнимать. А ты говоришь, не трогай, я сейчас из водопроводной воды классного винища наделаю, как Иисус Христос. Все, думаю, у Игоря крыша поехала. Я и сам к тому времени был уже веселый, думаю, хрен с ним, пусть сто грамм на ерунду изведет, зато развлекуха какая. Хотел еще Пашку крикнуть, только не успел, ты уже водку в вино превратил, и я подумал, что лучше Пашку не звать.

– Он что, так ничего и не знает?

– Не-а. Я ему сказал, что у меня есть знакомый, который работает на подпольном винзаводе, и там гонят классную трансгенку, стоит она копейки, а качество зашибись. Качество, кстати, и вправду во!

– М-да… – протянул я. А что тут еще скажешь? Не рассказывать же всю историю того, как меня чуть не убили гопники, как я устроил им Освенцим, и что я до сих пор не могу понять, как все это делаю, и что не могу понять, на что еще способен, и что мне вообще с этим делать. Можно было устроить исповедь минут на двадцать-тридцать, только я знаю, чем бы все это закончилось. Егор бы меня внимательно выслушал, задал бы пару вежливых вопросов, сказал, что все это круто, а потом спросил: «А меня ты научить можешь?»

– Игорь, а ты понимаешь, как это происходит? – спросил Егор.

– Нет. Абсолютно.

– А что чувствуешь при этом?

– По-разному. Иногда ничего, чаще всего ничего. Иногда будто какую-то вуаль сдергиваю или, наоборот, натягиваю на какой-нибудь предмет. А то кажется, что у меня в мозгах что-то вроде насоса.

– И давно это у тебя?

– Неделю.

– А как появилось?

– Внезапно. – И я замолчал. Егор тоже помолчал и спросил:

– Не хочешь рассказывать?

– Не хочу. История неприятная и гнусная. Некоторое время Егор молча пил пиво. Я не выдержал:

– Да не знаю я, как это у меня появилось! Возвращался домой поздно вечером, никого не трогал, подвалили гоп-ники, начали меня избивать, я что-то сделал, и они разбежались. Потом сидел на лекции у Моисеича, стал рисовать на виртуальном дисплее всякую ерунду, а она произошла в реальности. А после оказалось, что я могу делать и другие вещи. С чего это и почему – не знаю, с пришельцами не общался, душу дьяволу не продавал, чудесных озарений не испытывал, просто оно появилось и все.

Я замолчал. Егор тоже молчал. Было видно, что ему очень хочется задать вопрос, но он колеблется: я на него наверняка не отвечу, да и обидеться могу, а с другой стороны, если не наберешься смелости спросить, потом будешь корить себя всю жизнь. Я ответил на вопрос приятеля, не дожидаясь, когда он будет задан.

– Не знаю.

– Что не знаешь?

– Могу ли тебя научить тому же самому. Ведь тебя это волнует?

Долгая пауза.

– Попробуешь?

– Не знаю. Боюсь.

– Так поставь на меня какие-нибудь блокировки, хотя бы как у Азимова.

– Не уверен, что это возможно. Я не только поэтому боюсь, просто страшно. Знаешь, я в детстве хотел быть суперменом, все об этом мечтают, а сейчас чувствую себя… ну как пьяный за рулем «феррари» – пока едешь по прямой, все круто, а как начнется… ну колдобины там или гололед…

– Ладно, не хочешь – не пробуй. А деньги ты можешь добывать?

– Не пробовал.

– Что так?

– Хрен его знает, даже не думал об этом. Тут с Маринкой такая каша заварилась, больше вообще ни о чем не думал.

– Любишь ее?

Вначале я хотел заругаться, но потом мысленно махнул рукой.

– Не знаю. Наверное, да.

– Хорошо тебе. Ты ее любишь, она тебя любит… – Егор вздохнул. – Я так понимаю, из борделя ты ее заберешь? Лучше бы я заругался.

– Да иди ты на хрен, уже достал, с чего ты взял, что она проститутка?

– Да хватит тебе кипятиться, это и так ясно. Иначе ты бы не реагировал так резко на всякие намеки. Не волнуйся, я никому не скажу, мне на это наплевать. Ну влюбился в проститутку, ну и что с того? Баба она хорошая. Или ты сам по этому поводу комплексуешь?

Я обдумал вопрос и решил, что да, похоже, комплексую. Но признаваться в этом не стал. Вместо этого спросил:

– Так тебе, значит, деньги нужны?

– А кому они не нужны? – ответил Егор не слишком уверенно.

Я напряг то, что живет в моей голове, и оно задумалось. Видимо, на моем лице отразилось что-то необычное, потому что Егор спросил:

– Ты что, деньги добываешь? Прямо сейчас? Я кивнул. Егор испуганно заговорил:

– Да подожди ты, я же так, я от денег, конечно, не откажусь, но если тебе в напряг, я не обижусь, ты же мне не обязан ничем. Если тебе тяжело – так и хрен с ними, с этими деньгами.

– А что, у меня лицо какое-то странное было?

– Да уж, – Егор вздохнул. – Оно как бы… замерцало, что ли. Как будто через матовое стекло смотришь.

– Ни хрена себе! Ладно, буду иметь в виду. Егор поколебался и спросил:

– Так что, не получилось у тебя?

– Не знаю еще. Команду я отдал, оно ее обрабатывает.

– Оно – это, которое…

– То самое.

Я открыл очередную бутылку, налил себе пива и отхлебнул. Мы уже заметно опьянели, но время трезветь еще не пришло. Я отхлебнул еще.

Минут пять-семь мы сосредоточенно пялились в телевизор, а потом внутри моего мозга появилась длинная последовательность букв и цифр. Я вопросил, что это такое, и получил ответ. Не все из этого ответа я понял, но того, что понял, было достаточно, чтобы сказать Егору:

– Принимай номер счета.

– Чего? – переспросил он, явно не поняв, в чем дело. Он, кажется, ожидал увидеть, как перед нами материализуется чемодан с наличными.

– Телесвязь включай в режиме защищенного соединения.

Егор включил телесвязь, мы установили защищенное соединение, и я передал данные во внешнюю память Егора. Он спросил:

– Это что?

– Номер счета. Счет рублевый, количество денег на нем не ограничено. Класть деньги на счет нельзя, получать информацию – тоже. Снимать можно без ограничений. Пин-кода нет, счет на предъявителя.

– И в каком банке такая услуга появилась?

– Не знаю. Честно говоря, и знать не хочу. Думаю, такого банка не существует и счета тоже не существует. Но деньги снимать можно.

– Как?

– Что как?

– Деньги как снимать?

– Обычным образом, как с любого нормального счета, только пин-код не вводишь.

– Это все оно тебе сказало?

– Какое оно?

– Ну это, которое… ну которое не ты.

– Оно. Только не сказало, а… да не важно это.

Егор надолго замолчал. Я подумал, что он мне не поверил, что он думает, будто я над ним издеваюсь. Прошло несколько минут, может, две, а может, и все пять. Мы молча сидели и тупо смотрели в телевизор, который переключился на финансовый канал, я и не заметил когда. Егор курил, я пил пиво, телевизор сообразил, что показывает что-то не то, и погнал эротику. Я удивился, и телевизор переключился на мультики, сериал про Тома и Джерри, говорят, его показывают уже почти сто лет, и люди все еще смотрят.

На кухне раздалось позвякивание, Егор поднялся и через минуту вернулся с охапкой «Гиннеса». Он выглядел удивленным, даже чуточку прибалдевшим. Сказал:

– Сработало, однако.

Мы выпили за то, чтобы чудеса происходили почаще (я уточнил: хорошие чудеса), потом мы выпили за то, чтобы плохие чудеса происходили пореже, потом Егор предложил выпить за наше с Маринкой семейное счастье, а я послал его куда подальше, и дальше мы пили без тостов. Егор заказал натуральные креветки по штуке за килограмм, я сварил их в микроволновке, они оказались ничуть не лучше трансгенных, но все равно, когда кушаешь натуральные продукты, чувствуешь себя крутым, я поделился этой мыслью с Егором, он сказал, что это все пальцы веером, и вообще, по его мнению, «Гиннес» – отстой, а я с ним не согласился, потом мы стали заказывать разное дорогое пиво, по две бутылки каждого… Последнее, что я помню, это как Егор сказал мне:

– Игорь, если тебе нужен апостол, я к твоим услугам. Меня это рассмешило, Егор тоже посмеялся. Я подумал, не убрать ли опьянение, а потом подумал: «Какого хрена?» и ужрался окончательно.

1
...
...
12