Кстати, неправильно говорить о мантикоре “она”, мантикоры не имеют пола, как и половых органов. Они не способны размножаться, и никто не знает, где и как они появляются на свет. Первые мантикоры появились в конце Хтонского конфликта, и их было так много, что многотысячные армии в панике разбежались: аннурцы – на север, ганнарцы – на юг, и с тех пор Аннур и Ганнар ни разу не сходились на поле брани. С момента вторжения прошло уже почти сто лет, те твари, что рвали на части воинов великих держав, давным-давно издохли, но откуда-то появляются все новые и новые исчадия тьмы. С годами их становится меньше, но их число уменьшается слишком медленно, пройдет не одно столетие, прежде чем люди снова появятся в Могильных Пустошах. Где рождаются мантикоры? Этого не знает никто, и эту тайну я намерен раскрыть.

Разыскать в Средиземье живых мантикор оказалось несложно. Я наложил дополнительное заклинание на колдовское зеркало Нехаллении (теперь уже наше общее), и зеркало показало мне, где можно найти мерзких тварей. Только одна из них охотилась в северном Рохане, все остальные находились в пределах Пустошей. Их оказалось больше, чем я ожидал, – почти тысяча. Еще одна загадка – как они добывают в Пустошах потребное пропитание?

Я рассчитывал, что распределение мантикор по территории позволит определить, где располагается их гнездилище. Я узнал, где сейчас находится каждая мантикора, и, когда я спроецировал эти данные на карту, получилась столь удивительная картина, что маги аннурского университета наверняка присвоили бы мне звание доктора, если бы увидели ее.

Мантикоры располагались в строгом порядке в узлах квадратной решетки, точно выровненной по сторонам света и занимающей всю территорию Пустошей. Единственная мантикора, порхавшая над Роханом, не вписывалась в общую картину, но это не страшно – правил без исключений не бывает. Понятно, что они заняли такой порядок не по своей воле, значит, ими до сих пор управляет чья-то злая магия. И я разберусь, чья это магия.

Я сотворил заклинание перемещения и в мгновение ока оказался в самом центре Пустошей. В четверти мили к западу от меня находится одна из мантикор. Я немедленно захватил ее колдовским зрением – даже с моей силой надо быть предельно осторожным, находясь рядом с мантикорой. Я не стал налагать на себя невидимость и неощутимость – мантикора заметит меня по звуку шагов и запаху тела, а накладывать дополнительно неслышимость и необоняемость слишком утомительно даже для меня. Я хотел было сам принять облик мантикоры, но оказалось, что без соответствующих заклинаний тело мантикоры настолько неудобно и неповоротливо, что лучше оставаться хоббитом. А получить необходимые заклинания у меня не получится: схоларность не поможет, потому что у мантикоры нет мозгов, а глаз орла – потому что эти заклинания не направлены против меня.

В общем, я двинулся к мантикоре, не изменяя облика и не совершая никаких магических действий, чтобы не привлекать к себе внимания того, кто контролирует мантикор. Со стороны, наверное, я смотрелся забавно – маленький хоббит, ничем не вооруженный и промокший с ног до головы, отважно приближается к самому опасному хищнику западного мира, поминутно поскальзываясь на мокрой траве.

Когда до мантикоры осталось футов триста, я ощутил, как она встрепенулась. Странное оцепенение, в котором пребывала ее неразумная душа, мгновенно прошло, крупная голова повернулась на короткой шее, крылья растопырились, готовясь управлять движениями летящего тела, лапы напружинились, хвост загнулся к затылку, в жало на всякий случай скользнула капля нервно-паралитического яда. Десять ударов сердца, и инстинкт подсказал хищнику, что нужно делать.

До этого момента я видел мантикору только магическим зрением, и для меня стало неожиданностью, когда поросль неизвестного мне кустарника с колючими ветками как будто взорвалась, вытолкнув могучее темно-бежевое тело. Мантикора бесшумно прыгнула навстречу мне, и ее прыжок перешел в полет. Крылья встрепенулись, выравнивая воздушные потоки, обтекающие массивное туловище, а затем начали отклоняться к хвосту, готовя ускорение перед последним ударом. Я еле-еле успел подготовить заклинание, еще несколько мгновений, и мне пришлось бы стать первым из смертных, поразивших мантикору голыми руками. Славно, но глупо.

Но я успел сотворить заклинание, и мантикора зависла в воздухе. Волна маны гнала ее вперед, но она не перемещалась, она лишь едва заметно подергивалась вперед и назад – каждое мгновение мое заклинание исправно перемещало ее в исходную позицию.

С минуту я просто стоял и любовался зверем. Да, это страшное существо, уничтожившее за свою жизнь не один десяток людей, гномов, орков и хоббитов, но это не мешает ему быть прекрасным. Любое совершенство прекрасно, и совершенное орудие убийства не является исключением. Впечатление портит только очевидная безмозглость, заставляющая мощные лапы бестолково бить по воздуху, а глотку – издавать жалобно-удивленное повизгивание.

Повизгивание сменилось воплем, от которого у меня заложило уши, и я спешно установил вокруг полог неслышимости. Не хватало мне еще, чтобы родичи этой твари собрались посмотреть, что я с ней делаю. И вообще, хватит любоваться, пора заниматься делом.

Значит, так. Захватываем мыслеобраз, не такой уж он и большой, не более миллиона понятий, совсем тупая зверюга. Что у нас с кратковременной памятью? Фу, как плохо… У нее совсем нет чувства времени. Смена дня и ночи фиксируется? Нет? Она что, видит в темноте? Видит, и неплохо, хотя поле зрения весьма ограниченно. Посмотрим, что она помнит о последней охоте.

Снег? Точно снег? Точно, ошибка исключена. Сколько же она не ела? В Пустошах снег обычно ложится в декабре, а сходит в феврале. А судя по местности, в которой проходила охота, это не Пустоши, а либо Хазг, либо Рохан. Впрочем, не важно, климат там не сильно отличается от местного. Значит, она ничего не ела по меньшей мере девять месяцев. Что у нас с обменом веществ? Совершенно нормальная скорость для существа таких размеров. Что она там съела? Кажется, дикую лошадь. Этого ей могло хватить на месяц, не больше. Она что, была в спячке? Похоже на то. Что ее пробудило?

Ну это и ежу ясно – мое приближение. А что усыпило? Что-то магическое, сразу не разберешься.

Я направил на мантикору заклятие постижения правды. Стыдно признаться, но других заклинаний низшей магии я до сих пор не знаю – не удосужился выучить. Ясно, что постигать правду в ответах мантикоры бессмысленно – она не дает вообще никаких ответов, но сейчас мне не важно, какое заклинание налагать. Смотрим на ману… Похоже на какой-то усилитель. Фильтр маны между мной и ею… Повторное наложение… Да тут, пожалуй, не только усилитель, но и приемная антенна! Дистанционное управление, проще говоря. Куда ориентирована антенна? Точно не определить, но похоже, что никуда, при такой чувствительности ориентация не нужна. Значит, кто-то ею управляет…

А как насчет обратной связи? Сейчас она явно ничего не передает, я бы заметил, но в прошлом… Ага, вот и оно! Около восьми месяцев назад, ранней весной. Чужое прикосновение к долговременной памяти, чье-то магическое щупальце грубо и бесцеремонно роется в воспоминаниях, не обращая внимания на то, какую боль оно причиняет мантикоре. И приказ: оставаться на месте до особого распоряжения, быть в спячке, но наблюдать, при обнаружении чужого присутствия… гм… дать сигнал… Почему я его не заметил? Понятно почему – передача, в отличие от приема, идет по узкому лучу. Ну-ка, посмотрим, куда направлен этот луч… На вершину кургана. Какого-то конкретного или ближайшего? Ближайшего. Тоже полезная информация. Надо прогуляться до ближайшего кургана, когда я закончу с мантикорой.

Что здесь еще интересного? Встречи с разумными существами… Все до единой закончились смертью разумных и последующим пожиранием их тел. Значит, с хозяином эта тварь общалась только по магической связи. Кстати… как я раньше этого не заметил! Способность к магической связи не присуща мантикоре изначально, это работает какой-то артефакт… конечно! Вот он, ошейник, практически не заметный под львиной гривой. Посмотрим, посмотрим… Сторожевое заклинание… бабах!

Моргот разодрал бы этих магов во все щели десять раз без смазки! Ничего не скажешь, хорошее заклинание. Если бы я не ввел в себя функцию автоматического повышения здоровья, осталась бы от меня горсть золы. А мантикору жалко.

Я попытался вытереть с лица остатки мантикоры, но не преуспел в этом. А одежду теперь вообще не отмыть. Ладно, пока сойдет и так, а к Нехаллении вернусь голым, благо что она теперь моя жена и это ее не шокирует. Я выругался еще раз, ликвидировал ненужные более заклинания и переместился к ближайшему кургану.

7

Курган. Обитель загадочных умертвий, про которых неизвестно почти ничего. Нематериальные твари, способные к психическому внушению, но не умеющие пробить заклинанием простейший магический щит. Несмотря на нематериальность, уязвимы для обычного оружия. Служат тьме, хотя точно неизвестно, как именно. Судя по всему, разумны, хотя вопрос о степени разумности остается открытым. Уже несколько столетий умертвия не выходили на поверхность земли, и только Оранжевая книга не позволяет сомневаться в их реальности.

Я до предела напряг магическое зрение, вглядываясь в основание земляного холма, но никаких умертвий не обнаружил. Есть какие-то подземные ходы, из которых ощутимо тянет волшебной силой, но ничего живого или псевдоживого там нет. Теперь посмотрим, что творится на вершине.

Так и есть – артефакт. Да какой мощный! Локальное повышение фона ощущается даже за пятьсот футов. Кто же его заряжал? И каким образом, хотел бы я знать? Впрочем… Точно, он не нуждается в подзарядке, под курганом ощущается какой-то древний источник маны, похоже, что артефакт черпает магическую энергию прямо из-под земли. Изящно. Неизвестные маги, устроившие все это безобразие, несомненно, несут зло и не имеют права продолжать существование, но все равно я восхищаюсь тем, как оригинально они решили технические проблемы. Организовав сотовую связь с узлами на вершинах курганов, они убили сразу трех зайцев: обеспечили большой радиус действия связи, получили в свое распоряжение дармовой источник энергии и решили проблему, защиты артефактов от несанкционированного доступа. В самом деле, если кто-нибудь отчаянный сунется в Могильные Пустоши, разве полезет он на вершину одного из курганов, от которых исходит древнее зло?

Минут пять я вглядывался в силовую нить, связывающую вершину кургана с подземельем. То ли внизу вообще нет ничего живого, то ли оно пребывает в той же неестественной спячке, что и мантикора, которую я пробудил своим приближением. Как бы то ни было, это может подождать, сейчас самое важное – то, что притаилось на вершине.

Я медленно двинулся вверх по скользкому склону, распространяя вокруг себя отвратительный запах сгоревшей мантикоры. Я не хотел использовать заклинания ни для того, чтобы переместиться на вершину в мгновение ока, ни для того, чтобы истребить гадкую вонь. В первом случае магия могла оказаться опасной – лучше медленно приближаться к неизвестному, чем вдруг оказаться в самом сердце магической ловушки. Во втором случае, как говорят хазги, овчинка не стоит выделки. Запах хоть и мерзок, но дело не стоит того, чтобы тратить время, подбирая заклинания.

В общем, я мало-помалу поднимался к вершине и вскоре смог различить артефакт обычным зрением. Это был длинный шест (посох?), воткнутый футах в трех от мерцающего камня, венчающего вершину кургана. Но это только внешний облик, истинная суть любого артефакта скрыта внутри, нельзя делать выводы о ее природе, не подойдя к исследуемому артефакту вплотную.

Я подошел вплотную к шесту, и это действительно оказался шест. Но не из дерева, а, похоже, из кости, если только в нашем мире может существовать кость без малого десяти футов в длину. Наверху шест заканчивался округлым куском янтаря размером с детскую голову, причем не было видно никаких следов того, что скрепляло кость и янтарь, казалось, будто янтарь вплавлен в кость или вырос на ней, как какой-то чудовищный плод.

Внутри артефакт выглядел обманчиво простым. Он углубляется в землю футов на пять и заканчивается скульптурным изображением человеческой руки. С этой стороны артефакт принимает энергию неведомого источника. Длинная костяная палка, похоже, не содержала никакой магической начинки и нужна только для того, чтобы вознести янтарь повыше над землей. А вот янтарь… Все знают, что янтарь преобразует силу маны в силу молний, поэтому напрашивается вывод, что природа энергии на выходе будет молниевая, но… никаких других подтверждений этому предположению нет. Впрочем, как и опровержений. Попробуем… нет, не так быстро. Этот шест, очевидно, снабжен сторожевыми заклинаниями, учитывая то, какая сила аккумулируется в янтарном навершии, лучше не пытаться провоцировать артефакт на ответные действия – мое защитное заклинание может не успеть. Заранее усилить свои защитные свойства? А почему бы и нет? Здесь на триста миль вокруг нет никого, на кого это могло бы произвести впечатление. Хорошо, сделано. Если этого не хватит для отражения магической атаки, значит, вообще ничего не хватит. Поехали!

Я проник в шест магическим зрением. Шест не реагировал. Его внутренние заклинания очень сильны, но их немного. Я мало что понимаю в них, но кое-что все-таки понимаю, и сдается мне, что этот шест – не более чем ретранслятор, преобразующий чистую ману в какие-то странные колебания молниевой природы. Если так, мне не понять, кто, когда и зачем установил здесь этот шест – у артефакта нет души, с которой можно снять мыслеобраз, а иначе эти данные не получить, ведь сигнал, выдаваемый шестом, не может быть направленным, а значит, получатель сообщения может находиться где угодно. Облом. Я задумался. Мантикоры получают приказы посредством шестов, а шесты могут получать приказы любого, кто знает, как правильно сформулировать приказ. Все, что я увидел в Пустошах, – это исполнительные звенья сложной системы, сотворенной неизвестно кем, но, несомненно, в злых целях. Я не знаю, где мозг этой системы, и похоже, что мне этого не узнать. Что я могу сделать? Самое простое – дематериализовать всех мантикор и все шесты. Но тогда я никогда не узнаю, кто виноват в том, что в Могильных Пустошах завелась эта мерзость. А как я могу это узнать? Надо заставить моего противника как-то проявить себя, другого пути нет. А как можно заставить противника проявить себя?

Поразмыслив, я дематериализовал шест. Естественно, ничего не случилось – сторожевое заклинание, если оно и было, просто не успело сработать, будучи уничтожено вместе с артефактом. Я сотворил простое заклинание поиска, и все шесты, стоящие на вершинах могильных курганов, оказались в моей власти. Я дематериализовал их. Мантикор же я пока оставил в покое. Все они, кроме одной, кружащей над Роханом, пребывают в спячке и без шестов не смогут пробудиться от нее. Пусть спят. А когда неизвестные черные маги явятся в Пустоши разбираться, почему связь перестала работать, тогда я поговорю с ними по душам.

Кажется, все сделано. Я дематериализовал одежду, а затем перенесся домой.

8

В маленьком мире, ставшем домом для нас с Нехалленией, не бывает смены времен года, у нас всегда нежаркое лето. Вся северная половина Средиземья скована зимними морозами, даже в Минаторе идет снег, который, впрочем, сразу же тает, а в странном мире, сотворенном Учителем, царит вечное лето.

Сегодня у меня радостный день – Нехалления сообщила мне, что ждет ребенка. Через восемь с половиной месяцев я стану отцом. Это настолько потрясающая новость, что мне требуется не один день, чтобы полностью осмыслить радостное известие. Наконец я понимаю во всей полноте, что именно произошло.

Ни один из героев прошлых эпох не оставил потомства, а у меня будет сын. Или дочь, но лучше сын. Почему-то я верю в то, что родится именно сын. А если есть муж, и жена, и ребенок, значит, есть полная семья. А полная семья может образовать клан. Среди хоббитов может появиться целый клан героев, стоящих вне всяких законов. Что тогда произойдет в Хоббитании? Я могу предположить несколько вариантов развития событий, и все они заставляют трепетать мою душу. Я могу стать аватаром или даже положить начало семейству собственных хоббичьих майаров. Я могу прийти с женой и детьми на свободную землю, объявить о создании нового клана и менять судьбу всем приходящим, давая им такое количество скилла, о котором не мечтают даже самые могучие визарды. Или мы можем по-прежнему жить с Нехалленией в нашем маленьком убежище, иногда наведываясь в Средиземье, чтобы устранить там очередное безобразие. Мне этот вариант нравится больше всего, но вот понравится ли он моему сыну, когда он подрастет?

Пожалуй, я не буду принимать решение прямо сейчас. Я подожду, когда настанет время, и тогда принять решение будет куда проще.

9

Когда в Хоббитании закончился ежегодный совет кланов, я навестил Хардинга и Дромадрона. Нельзя сказать, что они были мне очень рады, но и не возмутились моим появлением. Я обратился к ним с такими словами:

– Вы стоите во главе сильнейшего клана Хоббитании, и никто не знает лучше вас радости и горести нашего народа. Волей высших сил я получил в свои руки великую способность, но не знаю, как мне следует ею распорядиться. Я уже сделал свое первое дело, и теперь мантикоры больше не угрожают ни вам, ни людям.

В этот момент Дромадрон перебил меня:

– Как, Хэмфаст, ты уничтожил всех мантикор?!

– Не совсем, – ответил я, немного смутившись, – я погрузил их в спячку и уничтожил магические каналы, которые можно использовать для их пробуждения.

– Какие каналы?

– Те каналы, по которым ими управляют маги, их создавшие.

– Разве кто-то управляет мантикорами до сих пор?

– Теперь уже нет. Но когда я посетил Могильники, на вершине каждого кургана я нашел артефакт, позволяющий управлять мантикорами. И похоже, что этими артефактами регулярно пользуются.

– Ты выяснил, кто это делает?

– Нет, я не смог. Создатели этих артефактов надежно запутали все следы. Я поставил магическую ловушку, но не уверен, что она сработает. Прошел уже месяц, а никто из этих черных магов еще не появлялся в Могильниках.

В голосе Хардинга прорезался металл.