Для быстрого подъема на борт на всех цеппелях предусматривалась ненавидимая экипажем «корзина грешника», которую можно было опускать на сто, а то и сто пятьдесят метров, что было очень кстати, учитывая высоту мегатагенов и отсутствие в бесконечном лесу полян. Во всяком случае поблизости. Капитан цеппеля выбрал место, где крона была не самой густой, и закрепился временными якорями за толстые ветви, надежно пришвартовав цеппель к гигантским деревьям, в результате корабль твердо стоял на месте и подъем получился непривычно спокойным.
Но при этом – привычно медленным.
На такой высоте лебедку ставят на минимальную скорость, поэтому, поднимаясь, Помпилио успел убедиться, что был прав, издалека определив цеппель как торговый, прочитал название: «Белый парнатур», и порт приписки: Ауэрона, Ямна. Тот факт, что название и порт приписки не скрыли, мог означать и то, что на борту его ожидают друзья, и то, что живым с «Парнатура» его отпускать не собираются.
На борту гостя встречал капитан – средних лет спорки в форменной тужурке и фуражке с кокардой Гильдии Свободных Торговцев, судя по синим волосам – кугианец, и невысокая черноволосая женщина, кутающаяся в черно-зеленый иол.
– Добрый день, мессер Помпилио, – склонил голову кугианец. – Меня зовут капитан Грабо, и я рад приветствовать вас на борту «Белого парнатура».
Помпилио промолчал. Даже не кивнул в ответ и тем заставил капитана слегка смутиться. Кугианец бросил взгляд на женщину, но та тоже молчала, внимательно разглядывая адигена. Возникла пауза, во время которой спокойно себя чувствовал только Помпилио: он, не стесняясь, разглядывал женщину, четко показывая, что понял, кто на «Белом парнатуре» отдает приказы.
И стало ясно, что говорить адиген будет только с ней.
– Вы не пленник, – кашлянув, произнес Грабо.
– Я знаю.
– Мессер Помпилио добровольно последовал за мной, поскольку ему нужен этот цеппель, – сообщил Хара.
– Вы собираетесь захватить «Парнатур»? – удивился кугианец.
– Думаю об этом, – не стал скрывать Помпилио.
– Но почему?
– Почему нет?
– Мы спасли вам жизнь в Фоксвилле.
– Я до сих пор не знаю, почему вы так поступили.
– Справедливо…
– Потому что ты не можешь умереть, не поговорив со мной, – неожиданно произнесла женщина.
– В таком случае мне нужно как можно дольше откладывать наш разговор, – хладнокровно ответил адиген. – Возможно, удастся прожить целую вечность.
Шутка удалась, однако никто не засмеялся: все ждали реакции женщины. Она же выдержала паузу, после которой обронила:
– Ты интересный.
Помпилио поднял брови, но промолчал. И тем заставил женщину продолжить:
– Ты не спросишь, о чем будет наш разговор?
– В моем арсенале есть бамбада, которая называется «Три сестры Тау», – громко ответил адиген, и все без исключения присутствующие вздрогнули.
А Помпилио едва заметно улыбнулся.
Продолжая буравить взглядом женщину.
Она растерялась. Судя по изумлению в глазах капитана Грабо, она растерялась едва ли не впервые, но с достоинством выдержала удар, продолжив прежним тоном:
– Ты еще интереснее, чем я ожидала.
– Я умею удивлять.
– Я заметила.
– В том числе – неприятно.
– Значит, у нас много общего.
– Нужно будет это обсудить, – кивнул Помпилио.
– В моей гостиной за чашкой чая, – спокойно произнесла женщина. – Нам как раз накрыли.
– Я хочу принять ванну и переодеться, – категоричным тоном произнес адиген.
И вновь удивил хозяйку корабля, только на этот раз не сильно и, кажется, приятно.
– Ты сможешь привести себя в порядок в своей каюте. А мой суперкарго подберет одежду нужного размера.
– Вряд ли у него окажется новый комплект.
– Окажется, – пообещала женщина. – Жду на чай.
Помпилио кивнул, показав, что приглашение принято.
Если собрать жителей всех обитаемых планет и попросить их назвать стихию Герметикона, ответ будет единогласным – небо. Глубокое, уходящее в бесконечную даль, невообразимо огромное и невообразимо загадочное небо. Открывающее путь в другие страны и на другие планеты.
Человечество освоило Ожерелье благодаря Вечным Дырам – уникальным устройствам из астрелия, позволяющим создавать стабильные переходы через Пустоту.
Алхимики и астрологи с материнской планеты сумели организовать колонии на девяти мирах, подарив человечеству гигантские просторы, мечтая о том, что развитие будет постоянным и пойдет во благо. Но их мечты столкнулись с суровой реальностью и… не рассыпались, конечно, но несколько потускнели. Люди слабы, подвержены страстям и гордыне, страхам и злобе, и сиюминутным желаниям, но главное – люди столкнулись с глобальными катастрофами, преодолеть которые у них получилось с огромным трудом. Белый Мор и войны Империи, а затем – как следствие – войны против Империи привели к тому, что связь с материнской планетой и тремя мирами Ожерелья прервалась и были утрачены Вечные Дыры – и сами устройства, и умение их создавать. Показалось, что человечество проклято и обречено жить обособленно, а не одной семьей, но вскоре в небо поднялись цеппели и началась Эта Эпоха – новый этап развития цивилизации. Огромные корабли несли в себе астринги – звездные машины, способные создавать небольшие, на один цеппель, межзвездные переходы, и рассеянное человечество вновь осознало себя единой семьей.
Бескрайнее небо связало обитаемые планеты в Герметикон – Вселенную людей, а символом этой связи стали цеппели: военные и гражданские, торговые и пассажирские, исследовательские рейдеры и тяжелые грузовики. И именно грузовой цеппель, здоровенный и мощный корабль класса «камион», приобрел для Киры Помпилио, именно им командовал старый капитан Жакомо, согласившийся провести безумный эксперимент.
Капитан поднялся на борт ровно в шесть утра, с привычной въедливостью проверил готовность цеппеля к полету и в десять, когда радист паровинга сообщил, что «адира ждет», отдал приказ подниматься.
«Дрезе» отцепился от причальной мачты, набрал стометровую высоту и неспешно направился к озеру, бросая длинную тень на Даген Тур и заставляя местных задирать головы. Впрочем, самые смышленые сразу сообразили, что их ожидает зрелище, побросали дела и помчались на берег, торопясь занять места в первом ряду, остальные последовали за ними, и прежде, чем грузовик добрался до озера, набережная оказалась запружена народом. Не каждый день увидишь, как невестка дара убьется на потеху толпе, подарив Даген Туру тему для разговоров на следующие сто лет и два застолья: сначала похороны, потом – следующая свадьба.
– Собираешься прикрепить паровинг к цеппелю? – догадалась Сувар, увидев над головой зависший грузовик. И сброшенные с него тросы с мощными захватами на конце.
– Именно так мы доставили машину на Лингу, – ответила Кира, внимательно наблюдая за действиями береговой команды, члены которой крепили тросы к паровингу. – Мы благополучно совершили три долгих перехода через Пустоту.
Они с Сувар явились на причал к шести утра, облаченные в летные комбинезоны, и так же, как Жакомо, посвятили последние часы проверке машины. Затем Кира распорядилась запустить кузель и разогреть двигатели, однако в подробности предстоящих испытаний не вдавалась, и Ачива до сих пор пребывала в неведении относительно планов подруги.
Но не торопилась спрашивать.
– Надеюсь, во время переходов ты находилась в гондоле?
– Разумеется.
– Мне стало легче.
– Но это не значит, что в следующий раз я не останусь в кабине паровинга, – чуть помолчав, ответила Кира. – Помпилио рассказал, что Гатов совершил переход не просто сидя в паровинге, но залетев на нем в «окно».
– Это невозможно.
– Мне Помпилио не лжет.
Сувар промолчала.
– Захваты – штатно, – доложил подошедший к подругам механик. – Можно переходить к следующему этапу.
Тросы ослаблены, поскольку цеппель висел на прежней высоте, но следовало поторопиться, ведь любой порыв ветра мог сдвинуть камион и превратить испытание в комедию.
Кира все это понимала, но пока оставалась на крыле.
– Так что ты задумала? – тихо спросила Сувар. – Мы отправляемся развлечься на соседнюю планету?
– Тебе стало скучно в Даген Туре?
– А мы ненадолго, – рассмеялась Ачива. – Сходим на какой-нибудь карнавал, выпьем модный коктейль – и обратно.
– Я все равно предложила бы взять багаж.
– Верно… – кивнула брюнетка. – В таком случае рассказывай, что у тебя на уме.
– Капитан Жакомо поднимет «Дрезе» на половину лиги, – ответила Кира, глядя в черные глаза подруги.
– Проверим, как высоко может забраться паровинг?
– Гатов уже проверял – очень высоко, но нужно герметизировать кабину, потому что наверху воздух сильно разрежен… А в Пустоте, как ты знаешь, его вовсе нет.
– Твоя герметизирована?
– Будет.
– Не сомневаюсь. – У Сувар начали подрагивать пальцы. Она была светской дамой, жизнь ее протекала между приемами, премьерами и подготовкой к ним, но когда-то давно, на Кардонии, Ачива совершила с рыжей Дагомаро массу безумств и догадалась, что подруга вот-вот предложит продолжить традицию. – Я давно не летала на паровинге.
– Насколько давно?
– С тех пор, как покинула Кардонию.
– Значит, не так уж и давно, – пошутила Кира. – Ты ведь недавно навещала родину.
– Скажи, что ты задумала, – потребовала Сувар.
– Ты уже догадалась.
– Не хочу об этом слышать.
– Давно в последний раз прыгала с парашютом?
– Никогда.
– Не ври, мы вместе прыгали.
– Тогда это случилось в первый и последний раз, – ответила брюнетка.
– Возможно, придется пережить эти ощущения снова, – прищурилась Кира. – В кабине есть парашют для тебя. Я сама его сложила.
– Что ты задумала? – повторила Ачива.
– Я собираюсь проверить, можно ли выйти на нормальный полет непосредственно с цеппеля, – рассказала Кира. – Без посадки на воду.
– Как ты хочешь это сделать?
– Всю последнюю неделю мы совершенствовали захваты, теперь их можно раскрыть изнутри.
– Их четыре, – буркнула Сувар, пряча от подруги дрожащие пальцы. И изо всех сил стараясь, чтобы не дрожали губы.
– Я умею считать, – спокойно сообщила рыжая.
– Если хотя бы один не сработает, ты…
– Мы воспользуемся парашютом.
– Паровинг перевернется, прыгать будет затруднительно.
– Мы справимся, – уверенно ответила Кира. – Как-нибудь.
– Общение с Помпилио превратило тебя в идиотку.
– Мой супруг никогда не рискует, не подготовившись, каждое его безумство тщательно рассчитано.
– А твое?
– Мне кажется – да. Мы с Помпилио похожи.
– К счастью, не красотой…
– То есть ты со мной? – перебила подругу Кира. – У нас мало времени.
А Сувар, как хорошо знала рыжая, могла болтать часами.
– Если хочешь обязательно разбиться в моей компании, я могу посидеть рядом, – сдалась Ачива. – А кресло второго пилота пусть займет опытный летчик.
– Я специально откладывала испытания в ожидании тебя.
– Почему? – изумилась Сувар.
– Потому что первый полет на паровинге мы совершили вместе, – ответила Кира. – И он получился удачным.
О проекте
О подписке