Вадим Морозов

Ершистый рокЪ ынд роллЬ

Часть 2

ЧАСТЬ II: РОКЕРЫ

Мотоцикл «Минск» ММВЗ 112.3

Газ до отказа – он непобедим!

Сначала газ до отказа, а там поглядим.

И кто его знает, где шаг через край.

Газ до отказа, одной ногой в рай!

Максим Леонидов, Николай Фоменко,

группа «Секрет»

Не дожидаясь лета, осваивать свой мотоцикл Мишка Демидов принялся сразу же – зимой. Своеобразным мотополигоном стали сравнительно недалеко расположенные от окраины Большущей Глуши гумно и пара ферм в одном-трёх километрах друг от друга. Важно, что сюда не совались гаишники, а трактора и грузовики, возившие силос, сено и комбикорм, пробивали в снегу дороги. После сильных снегопадов их прочищал бульдозер, нагребая по бокам сугробы и отвалы от ковша. В общем, получался отличнейший лабиринт трасс для начинающих!

Глядя на Миху, Фомичёв, поставивший было на зимнюю стоянку свой «Днепр», выкатил его вновь. Остальным родители не позволили эксплуатировать технику зимой. Но и двух мотоциклов для овладения навыками зимнего вождения хватало.

Эти покатушки были для них просто раем! Свежий воздух. Виражи и повороты. Почти чистая многокилометровая дорога. ГАИ и милиции¹ нет. Рядом лесополоса – а это в избытке валежник для костра, у которого можно погреться или поджарить чего-нибудь. Всё в совокупности сделало «курсы зимнего мотопилотажа» излюбленным занятием друзей.

Несмотря на то, что «Минск» заводился только «с толкача» и тянул на трёх первых передачах, он, конечно же, был хитом, не шедшим ни в какое сравнение с «Днепром». «Днепр» – скорее средство транспортировки компании, тогда как легкий, маневренный «Минск» – настоящий снаряд-тренажёр для обучения мастерству вождения.

На «зимнем мотополигоне» научились многому. Заводить мотоцикл с толкача на скользкой поверхности. Запрыгивать на него на ходу – этот трюк проделывали и водитель, и пассажир. Правильно падать, а падать приходилось часто. Чтобы разъехаться с трактором, ныряли в сугроб. Сугроб вообще отличный зимний бонус начинающим: всегда можно использовать его для остановки мотоцикла. Парни приобрели опыт и научились довольно точно рассчитывать тормозной путь и динамику разгона.

Друзья катались не только на «мотополигоне», ездили они и на рыбалку. Гоняли по замёрзшим водоёмам, а это особый драйв настоящего рок-н-ролла скорости и ветра!

С появлением мотоциклов ареал местечек, облюбованных для ночлега и рыбалки, значительно расширился. В очередной раз, давным-давно выведенная Михаилом Демидовым формула: «Чем дальше, тем интереснее» – подтверждалась! Эта закономерность была подмечена им, ещё когда у него не было мотоцикла: чем дальше он уезжал на велосипеде от дома, тем больше был улов. Читатель может вообразить, что народную мудрость «Чем дальше в лес, тем больше дров» тоже придумал Михаил, но нет, появление этой пословицы уходит корнями в далёкое прошлое, задолго до рождения героя этой книги.

Той зимой произошло полное воплощение в жизнь давней Мишкиной мечты, мечты всей его жизни: покорять расстояния дорог, изучая неизведанные дали!

Он мчался, с друзьями и в одиночку, наматывая километры подледеневшего асфальта и заснеженных грунтовых дорог на колёса своего порядком изношенного «Минска». «Минск» иногда подводил Михаила, нередко случалось так: туда – он на мотоцикле, обратно – мотоцикл на нём, и причиной был не только предельный износ «коня», но и серьёзные ошибки в его эксплуатации. Много их было, ошибок. Иногда по неопытности, а иной раз безысходность в совокупности с некомпетентностью становились причиной поломок.

Типичный случай того времени. У парней не было моторного масла для приготовления топливной смеси, зато была срочность куда-то ехать. Нашли выход: влили подсолнечного. Мотоцикл дымил сверх всякой меры, а вот смазывающая способность такого масла для раскалённого металла оказалась минимальной – это они потом на практике поняли. Десяти литров бензина и восьмисот граммов подсолнечного масла хватило более чем на две сотни километров просёлочных дорог!

Три дня Мишка с друзьями вовсю катались на убойной смеси бензина и растительного масла. Гоняли за ветром: по соседним сёлам, по спонтанным маршрутам, в направлении, диктуемом крыльями души! Судя по лицам жителей тех сёл, где они проезжали, парни были для них и панками и инопланетянами в одном лице – по крайней мере, такими взглядами их провожали. Их, мчавшихся на неведомом, шумном, дымящемся двухколёсном чуде! Мужики крутили пальцем у виска. Они же в ответ улюлюкали, как индейцы, и выкрикивали: «Хой!». Это был стопроцентный «хой» из глубины души, ярко окрашенный, эмоциональный! Парням было «по барабану»², что подумают обыватели – о них и о залётной пролетевшей мимо комете из дурдома. Так мальчишки воспринимали себя, мчащихся на чрезмерно чадящем, звенящем и шуршащем «Минске», по пока ещё малознакомым улицам соседних сёл. Селяне же на самом деле ничего такого о них и не думали, а крутили у виска, потому как недоумевали: ведь убьют пацаны технику, как пить дать.

И убили. Загажена свеча, но главное – в очередной раз запорота поршневая и безвозвратно разрушен нижний, у шатуна, подшипник коленвала. Но это были их ошибки и их опыт. И последствия исправляли тоже они сами!

Приобрели они и опыт общения с ГАИ – не обошлось без этого обязательного пункта. За эту зиму встречались с гаишниками дважды. К удаче пацанов, оба раза утряслось. Мишкин «металлолом» особого аппетита у блюстителей порядка не вызывал, хотя разговоры были не из приятных. В обоих случаях всё решил предусмотрительно припасённый пузырь.

Алкоголь парни в то время ещё не употребляли, но бутылку водки или самогона всегда возили с собой – вдруг понадобится! Надобность такая возникала не раз. Во-первых, и большинство бутылок шло именно на эти нужды, пузырь полагалось ставить ставшему их лучшим другом колхозному сварщику Семёнычу. У «Минска» вечно что-нибудь да отвалится, то одно приварить надо, то другое – чаще всего дуги безопасности (сваренные из стальных труб, когда-то использовавшихся для разводки отопления в домах). Они смягчали падения, но при этом раз за разом ломались. Во-вторых, водка была жидкой валютой: за бутылку многое можно было решить – почти всё, в том числе и бензином, и моторным маслом разжиться. В-третьих, содержимым пузыря хорошо растирать промокшие насквозь ноги. В-четвёртых, да мало ли что ещё – вот и сотрудники ГАИ не побрезговали!

Логичным итогом «зимних курсов вождения» стало освоение элементов высшего мастерства, доступных только асам: парни обучились совершать контролируемый занос переднего и заднего колёс, причём на совершенно «лысой» резине!

За полгода-год владения «Минском» Демидов и его друзья стали в нём довольно-таки неплохо разбираться. «Минск» ломался часто. Столь же часто его и чинили. Как правило, «на коленках». Множество народных методов было освоено и изобретено. Из консервных банок выбивали прокладки. Использовали асбестовую нить и шнурки от ботинок для герметизации. «Минск»-донор – тот, что купили в ДОСААФ, был разобран до мельчайших деталей: всё что можно пошло на ремонт «боевого коня».

Порой, желая достичь лучших ходовых характеристик, двигатель разбирали по три-пять раз за день. Разбирали и совсем сдохший, во имя вдувания в груду металла хоть какой-то «жизни». И ведь оживляли! Правда, не всегда удачно, порой этого «глотка жизни» хватало всего на двадцать минут заезда. И снова ремонт – когда на день, когда на неделю, но чаще всего выходило так: день покатушек, затем несколько дней ремонта. В этом была настоящая романтика!

Имелись в Мишкином «Минске» крайне хромые узлы, которых и после ремонта хватало лишь на очень скромные, малые сроки эксплуатации. Коленчатый вал был изношен на девяносто процентов. Нового не было, поэтому он регулярно ломал поршень, кольца, задирал цилиндр. Бывало, перебирали коленвал удачно и сносно, но чаще не очень, ибо центрацию на глаз и на ощупь поймать тяжело. Ведь ремонтировали без положенных средств и инструментов, без тисков и надлежащей цеховой базы.

Весной ресурса «бравого коня» уже почти ни на что не хватало – реанимируй-не реанимируй. Тогда парни решили «половинить» коленвал сами, самостоятельно поменять нижний игольчатый подшипник. Вместо съёмников – кувалда, зубило и топор. Тем не менее, они добились ювелирной точности, надеясь, что после такого ремонта эксплуатация будет как можно более долгой и надёжной.

Нужно отдать должное конструкторам³ этого мотоцикла: при семидесяти-девяностопроцентном износе внутренних узлов он ехал! Будь выработка ресурса процентов пятьдесят, на нём можно было бы гонять ещё лет пять. Если взять для сравнения «ИЖ» или «Днепр», то и при тридцатипроцентном износе, в силу своих конструктивных особенностей, они уже ничего б из себя не представляли.

Этот «Минск» был учебно-познавательной техникой – судьба его такая. Продержался он, пока не «сдох» окончательно, около двух лет, став донором запчастей для следующего. Сколько их ещё – «дохлых» и «полудохлых» «Минсков» – Демидов скупил за свою жизнь, а делал он это регулярно, – подсчёту не подлежит.

«Минск» за свою простоту и ремонтопригодность стал любовью всей жизни Михаила. Была у него потом и другая мототехника, но превзойти и вытеснить «Минск» из Мишкиного сердца ей было не под силу. Да и сегодня, в нынешнем «Минске», эксплуатируемом Михаилом Демидовым, возможно, есть деталь, гайка или болт от того самого, первого.

Мотоциклы расширили парням не только границы расстояний, они дали им мощный толчок к саморазвитию, технической подготовке и логике эксплуатационного мастерства. Мототехника стала их вторым «я», настоящим надёжным другом, у которого вместо сердца пламенный мотор⁴!