Но Келен не был случайным человеком – он давно ее знал и прекрасно понимал, что за сияющими жизнерадостными глазами таится мудрость не одного поколения, а также неуемная тяга к наслаждению жизнью. На вид Марии фон Эрис было не больше пятнадцати, на словах она говорила, что ей около двадцати, прочитав где-то, что это самый лучший возраст у девиц для успешного замужества. На деле же этот самый лучший возраст она пережила более чем десяток раз. Точного ее возраста Келен не знал, но такие вещи у девушек обычно не спрашивают, да и сам он давным-давно перестал отмечать свой день рождения. Ведь зачем ценить прожитые года, если можно ценить саму жизнь?

Наконец она отпрянула от мальчика и быстрым шагом направилась к своему диванчику, на который снова взгромоздилась, буквально потонув в обилии различных подушек. Келен, стараясь незаметно растереть запястье, к которому не некоторое время перестала поступать кровь, подошел к двум дамам и поклонился, как того требовали правила этикета. Конечно, такие правила существовали не одну сотню лет тому назад, но Келен благоразумно считал, что хорошие правила никогда не устаревают. Ровно как и стиль одежды.

– Леди Мария, – галантно произнес он. – Госпожа Сора.

Женщина, элегантно сидящая на стуле с прямой спинкой, кивнула мальчику и спокойно продолжила пить чай маленькими глотками. Келен знал, что ее равнодушие объясняется не недостатком воспитания, а отсутствием каких-либо эмоций. Говорят, что эти самые эмоции были выкорчеваны из нее после серии ужасных бесчеловечных экспериментов, но это были лишь слухи. Правда состояла в том, что, даже раскрывшись, мальчик не мог уловить от нее ни малейшего признака энергетического присутствия, словно она была неживой. Марии, в свою очередь, безмерно нравилась эта черта характера, потому что суетливая и непоседливая девочка могла часами обсуждать с ней всякое, а ее собеседница в это время не бросала виноватые взгляды на входную дверь. Единственный недостаток, который Мария подмечала в своей подруге, состоял в том, что она не была мужчиной.

– Садись уже, Келен, – леди Мария махнула мальчику рукой. – Твои выходки уже давно вышли из моды.

– Осмелюсь заметить, леди Мария, что это мода вышла, а выходки остались. Просто про них… забыли, – вежливо отметил мальчик.

– И хорошо, что забыли! Знаешь, теперь живется гораздо проще, чем раньше, когда нужно было сделать кучу лишних движений перед тем, как перейти непосредственно к сути!

Мальчик осторожно взял в руки миниатюрную чашечку из изящного фарфора³, предварительно налив в нее изысканного чаю, унция которого стоила целое состояние. Келен никогда не понимал, в чем смысл такого показного богатства, но леди Мария любила жить на широкую ногу, энергично делясь своим счастьем со всеми теми, кто мог его разделить.

– Насколько я помню, – произнес мальчик с легкой улыбкой на устах, – вы не слишком часто обращали внимание на различные правила и всегда старались перейти к этой самой сути.

Девушка обиженно надула губки.

– И что? Если правила глупые, то какой смысл их соблюдать?

– Полностью согласен с вами, – сказал Келен, аккуратно отпивая драгоценный напиток из не менее драгоценной чашки.

В любом другом обществе воцарилась бы неловкая немая пауза, но леди Мария никогда не позволяла себе подобной роскоши.

– Ну, Келен, давай рассказывай, зачем пришел? Я ведь знаю, что ты несколько дней назад приехал в город с этой своей…

– Спутницей, – осторожно ввернул Келен.

– Допустим, – девушка недовольно фыркнула.

Почему-то Фрея ее постоянно раздражала. Келен, конечно, догадывался почему, но старался не закапывать себя в целом ворохе различных нюансов женских взаимоотношений.

– И ты даже не заглянул ко мне! А я бы предоставила тебе и твоей этой как-ее-там самую лучшую комнату!

– Не сомневаюсь, миледи, – мальчик ухитрился поклониться, не вставая со стула. – Но вы же знаете, какое у меня отношение к большим скоплениям людей…

– Так зарезал бы парочку, какая разница? Этих аристократов сейчас пруд пруди, никто о них особо переживать не станет, – философски заметила девушка, пожимая плечами. – Правда, Сора?

Женщина окинула своих собеседников равнодушными взглядами и ответила как всегда нейтрально:

– Кто-то переживать все же будет.

– Именно! И переживаю в итоге всегда я! Келен, почему ты выбрал себе какую-то фифу, когда на свободе бродит такая прекрасная девушка, как я?

И вот она перешла к сути, как всегда быстро и неожиданно, подумал Келен.

– Миледи, поскольку я не являюсь знатоком психологических нюансов, то давайте лучше спросим независимого эксперта. Вот госпожа Сора… – начал мальчик.

Но перевести стрелки не получилось.

– Эй, погоди, – девушка в забавном и милом негодовании стукнула своим маленьким кулачком по обивке дивана. – Ты, давай, не отходи от темы!

Она с вызовом посмотрела на мальчика, который встретил ее взгляд спокойно и без лишних эмоций.

– Я думаю… просто так сложилось, – Келен виновато пожал плечами.

– Сложилось?! – девушка бросила на него еще один, полный негодования, взгляд, а затем неожиданно расслабилась.

– Ну и ладно, – махнула она рукой. – И зачем ты мне такой нужен в любом случае? Таскаешься по всяким местам, спишь, где попало, ешь, что придется… это разве жизнь?

Мальчик кивнул, соглашаясь.

– Это и правда есть жизнь.

Девушка обреченно вздохнула.

– Келен, общество не зря придумало деньги, чтобы мы мотались по полям да лугам, питались подножным кормом и мерзли от холода где-то вдали от цивилизации. Сора, вот ты как считаешь?

Женщина устремила свой бесцельный взгляд в пространство и произнесла:

– Каждому свое.

– Да ну вас всех! – в сердцах воскликнула леди Мария.

В следующее мгновение она прицельно запустила подушкой в сторону Келена, а когда тот в последний момент поймал ее, набросилась на него, столкнув со стула. С визгами и криками они стали кататься по шикарному ковру, привезенному из далекой и вряд ли существующей страны, как дети, сражаясь, щекоча друг друга и бросаясь подушками.

Госпожа Сора, уличив свободную минутку, достала из-под стола небольшую книжку и с удовольствием погрузилась в чтение, отстранившись от окружающего ее мира.

Наконец борьба затихла, и девушка с торжеством нависла над мальчиком, прижав его к полу обеими руками.

– Слушай, – прошептала она, наклонив свое лицо к его уху, – а что будет, если я тебя поцелую? Узнает ли об этом твоя… спутница? А если узнает, то что сделает?

Мальчик приподнял голову и нежно обхватил ее за голову.

– Давай проверим, – также прошептал он.

Она удивленно моргнула, но уже в следующее мгновение приблизила к нему свое лицо так, что их кончики носов соприкоснулись. Он закрыл глаза и расслабился… но в последний момент она резким движением больно укусила его ухо.

– Ай! – вскрикнул Келен.

– Все вы мужчины одинаковые! – с укором воскликнула Мария, вставая и подавая руку Келену. – Вечно ищете, как бы получить от жизни больше, чем заслуживаете!

Келен с благодарностью принял руку девушки.

– Возможно, это и так, – покорно согласился мальчик. – Но также возможно, что вы бы так никогда меня и не поцеловали.

– И когда ты стал психологом, Келен? – спросила Мария, снова уютно усаживаясь на диване.

– Это всего лишь догадка, миледи.

Леди Мария недовольно проворчала, подразумевая тем самым, где она видит все эти догадки.

Наконец она слегка успокоилась, как будто выжала всю приятную для себя энергетическую составляющую из сложившейся ситуации.

– Ладно, Келен, рассказывай. Я знаю, что просто так ты никогда не захочешь посетить мою скромную особу…

Мальчик хотел было возразить, но она пресекла это резким движением руки.

– Поэтому… – продолжила она, – зачем ты здесь?

Келен тактично несколько секунд помялся, но затем сразу же перешел к сути.

– Миледи, если вы позволите… я бы хотел воспользоваться вашими обширными знаниями о местной аристократии.

Выражение лица Марии не изменилось, а в заблокированном состоянии Келен не мог не только передавать энергию в окружающий мир, но и принимать ее, поэтому оставалось только гадать, насколько сильно заинтересовалась его собеседница. Хотя данный фактор Келена не особо интересовал, его больше заботил сам результат. И ради него он был готов засунуть голову в открытую пасть льва… благо это он проделывал далеко не в первый раз. Страх уже исчез, осталась лишь легкая настороженность.

Конечно, леди Марии вовсе не надо было знать, что он на самом деле про нее думает, ведь себя она считала крайне миловидным созданием. На самом деле все хищники в мире выглядят гораздо милее, чем травоядные… возможно, это потому, что в их взгляде можно прочитать некую осмысленность, целеустремленность? Да и что говорить – он сам полюбил хищницу, причем одну из самых опасных.

Но Мария фон Эрис все же отличалась одним качеством от других охотников. Если все остальные убивали и охотились только ради утоления чувства голода, утоления той непреодолимой жажды ярости, что горит глубоко в душе, ради того, чтобы быть частью игры, частью чего-то живого и развивающегося… то леди Мария охотилась ради себя. Ей не нужны были какие-либо причины, чтобы встать на тропу войны. Она делала это осмысленно, расчетливо и крайне беззаботно. Она никогда не хотела, чтобы мир крутился вокруг нее, никогда не хотела быть частью чего-то большого и важного, она просто… вмешивалась. Без причины, без логики, ради самой себя. Сразиться с ней означало отбросить все стандарты окружающего тебя мира и стать самим собой. Чаще всего это предвещало неминуемую смерть – если не от ее руки, то по вине несправедливого мира, который не мог потерпеть, чтобы кто-то начинал мыслить не так, как все, да еще и смело об этом говорил.

Губы Марии фон Эрис начали медленно приподниматься, постепенно обнажая ровные ряды белоснежных зубов. Она подобрала ноги под себя, уперлась локтями в колени и положила подбородок на ладони. Следующие слова она произнесла словно нараспев:

– Аристократы, говоришь?

Девушка хищно облизнулась.

–

Келен сидел на полу рядом с кроватью, положив голову на колени своей подруги.

– Я поспрашивала у окружающих, – сказала она, нежно проводя рукой по волосам мальчика, – но никто не знает, что послужило причиной взрыва или кто мог стать жертвой.

Келен кивнул.

– Жертв на самом деле могло и не быть. Об этом, возможно, мы узнаем позже, когда стражники разберут завалы. Хотя не думаю, что они будут торопиться…

– Так это действительно?.. – удивленно спросила Фрея.

– Да, это был мощный энергетический взрыв, – подтвердил мальчик. – Настолько мощный, что волна дошла и до поместья леди Марии, хотя он располагается в нескольких кварталах от места происшествия.

– Ты был у нее? – рука девушки остановилась, а в голосе послышался отзвук ревности.

– Я… – Келен на мгновение замялся. – Я был у нее, когда случился взрыв. Хотел проверить кое-что. А затем, после осмотра места происшествия, снова отправился к ней… чтобы поговорить…

– Только поговорить? – девушка опустилась на пол рядом с Келеном и заглянула в его черные глаза.

– Ты все время меня подозреваешь, Фрея, – мальчик игриво коснулся кончиком пальца носа девушки. – Я прямо не знаю порой, куда себя деть.

Девушка вздохнула и легла на пол, положив голову на колени мальчика – теперь был его черед гладить ее.

– Я подозреваю не тебя, Келен, а эту маленькую сучку, которая всегда сует нос не в свое дело.

Келен тихо рассмеялся.

– Действительно, Мария любит интриги, но нельзя же подозревать ее при каждом случае?

– Можно и нужно! Моя звериная интуиция подсказывает мне, что она замешана и в этом деле.

Интуиции своей девушки Келен всегда безоговорочно доверял, но все равно оставалось много вопросов, на которые он пока не мог дать ответа. Пока.

– Так что тебя заинтересовало при первом и при втором посещении? – тихо спросила девушка, закрыв глаза от наслаждения.

– Ты знаешь, что я не могу открыть себя посторонним, но даже при косвенном осмотре города стало понятно, что он буквально усеян различными маяками. А один из них я совершенно случайно обнаружил в поместье нашей гостеприимной хозяйки, когда кормил уточек.

– Уточек? – девушка медленно облизнулась.

– Да, я хотел отдать дань почтения пригласившей нас стороне, но в тот момент, когда я пришел, был обед. Аристократы и их добродушная хозяйка как раз собирались за общим столом на первом этаже.

– А уточки?.. – аристократы, конечно, были весьма неплохи на вкус, но в последнее время девушка предпочитала питаться различным зверьем – в животном мире на тебя не вешали множество моральных ярлыков за одно-единственное убийство.

– А уточки плавали себе да дрались за хлеб. Кроме одной…

– Она не хотела есть? – удивленно спросила девушка.

– Скорее, не могла. Это была маленькая статуя в центре пруда, изображающая утку, которая запрокинула голову и извергала из себя струйку воды. Эдакий декоративный фонтанчик.

Фрея повернулась на другой бок, заинтересованно слушая продолжение.

– Так вот, я заметил, – продолжал Келен, – что все живые утки крайне неохотно подплывают к своей каменной сотоварке, даже если рядом с ней плавает кусочек хлеба. А затем…