– Что, Геркулес, тяжело быть героем? По приказу подвиги совершать? Так вокруг, считай, одни боги, они работать не желают, все командовать норовят. А благодарность герою одна – палкой по хребту. Не грусти, Геркулес, угощайся, серый.
Пограничник почесал Геркулеса между длинными ушами и угостил завалявшейся в кармане гимнастерки карамелькой. Осел оскалил мощные зубы, счавкал диковинное угощение и благодарно мотнул хвостом.
Имя ему подобрали удачно, оно как нельзя лучше подходило для большого серого эфанского осла. Высота в холке – метр семьдесят, круп мощный, грудь широкая, большая голова. Красавец, а не осел, к тому же в самом расцвете сил. Семь—восемь лет – это как раз тот возраст, в котором ослы и совершают свои главные подвиги.
– Понравилась? Извини, конфетный боекомплект закончился, так что подставляй-ка спину. Тюк тяжелый? Терпи, серый, отдыхать на пенсии будем, а сейчас нам бы головы сохранить в этой заварушке. Не удивлюсь, если под конец у меня не только виски, но и вся голова будет под цвет твоей шкуры. Эти голубчики доведут.
Пограничник пристраивал поклажу на спину Геркулеса, а сам присматривался к «голубчикам». Поход на двух внедорожниках закончился вместе с предгорьями, дальше придется пешком, так что самое время изучить всю десятку, тем более, что разгрузкой машин сейчас занимались все бандиты без исключения. Даже красавчик в черной шляпе работал наравне со всеми, он доставал из багажника коробки с патронами.
Из десяти человек настоящих бандитов было только двое. Во-первых, Сураб, биография которого была написана на зверской роже и бритой голове десятками шрамов. Ничего интересного, грубо сколоченная обычная «шестерка». Зато дружок его в черной шляпе так и притягивал взгляд. Звали красавчика Чамп Чернорукий. Имел он славу хорошего стрелка, ловкого шулера и удачливого ловца, еще ни разу не попадавшего в руки гала и милиции. С ним тоже все было ясно: на этот раз Чамп решил сыграть по-крупному.
Куда в большей степени пограничника интересовали остальные члены экспедиции. Восемь человек, все – самые обычные горожане, как говорится, мирные обыватели. Вот с ними имелся хоть какой-то шанс договориться. В конце концов, горожан с бандитами объединила только одна вещь – цель. А этого мало.
Разгрузка двух внедорожников шла быстро; на осле да на своем горбу много в горы все равно не утащишь. Палатки, продукты, утварь, оружие – все необходимое уже лежало на траве. Машины тут же загнали под деревья, чтобы их нельзя было обнаружить с воздуха. Отсюда придется топать на своих двоих, здесь начинается Северный Гиркангар – каша из скал, рек и озер, через которую и вездеходам не пробиться.
Кто-то из членов экспедиции шутил, кто-то не в меру суетился, но оживленными и даже возбужденными выглядели все: и горожане, и бандиты. Обманчиво близкие горы
сияли голубоватыми заснеженными вершинами. Орали попугаи на цветущих ветках.
Широкий вход в ущелье, словно парадный вход в кладовую горных сокровищ, приглашал, манил пройти к заветным уголкам Северного Гиркангара, прямо туда, где надежно хранилась цель экспедиции. Сейчас, в ясный солнечный полдень, цель эта казалась близкой и легкодоступной.
В общей суете спокойными оставались лишь Геркулес и пограничник. Осел понятно почему не веселился, а оттрубивший четверть века в разведке лейтенант слишком много знал о трудностях искательства, чтобы заранее зариться на шкуру неубитого медведя. Он мог бы много порассказать сегодняшним энтузиастам о том, за какое тяжелое дело они взялись. Бывало не одни армейские ботинки сотрешь до шнурков, а в итоге получишь или совсем мелкий чуд, или вовсе останешься с пустыми руками.
Впрочем, когда это любители слушали профессионалов, отправляясь на поиски чудов? А ведь никто из них в своей жизни даже пустякового чуда не находил, а тут им сразу подай легендарную сому, сам чуд чудов, известный еще как «вино Рамы».
Любителю проще. Он в жизни чего-то там добился, торговать приноровился или в хитрых железках научился разбираться, и уже почему-то уверен, что может смело отправляться на поиски чудов. Но мало быть хорошим торгашом, чтобы стать высококлассным искателем. Одного ума и ловкости для искательства недостаточно.
Проще любителю и по другой причине: он мало знает. Любитель понятия не имеет на что замахивается, с историей проблемы не знаком и ведать не ведает, что вино Рамы на протяжении последних трехсот лет искали лучшие искатели-профессионалы Эфы, причем вполне безуспешно. А сколько было черных, любительских экспедиций за сомой на протяжении этих трех веков – сотни, если не тысячи – и большинство из них сгинуло в горах и ущельях Северного Гиркангара и следов не осталось. В итоге чуд чудов так никому и не дался в руки.
Теперь сома новые жертвы заманивает в скалистые жернова гиркангарских ущелий. Манит новичков майским днем и несбыточными обещаниями. Уж кто-кто, а пограничник знал всю отраву этой мечты о вине Рамы, сам искал сому уже двадцать пять лет. По хмельной силе эта отрава искательства, наверное, не уступала самому вину Рамы.
Послышалась ругань. Все повернулись в сторону Чампа, который со всей силы пару раз заехал кулаком Сурабу по физиономии, а завершил расправу подзатыльником. Уворачиваться Сураб не стал, от ударов даже не поморщился и продолжал улыбаться идиотом. А Чернорукий занялся пятнами на своей белой рубашке; ее, по всей видимости, и запачкал неосторожно Сураб.
Эпизод сбил градус всеобщего оживления в момент. Горожане поднапряглись, озаботились. Чувствовалось, бандитов они побаивались.
Готовящий поклажу пограничник все это видел, замечал и уже прикидывал, каким образом можно будет использовать этот напряг между разбойниками и обывателями. Последние правильно побаивались Чампа и Сураба, а нужно чтобы боялись еще больше. Надо как-то им растолковать: Чернорукий опасен как любой ловец, да и Сураб не подарок, и если бы суд раскопал о нем всю правду, он из тюрьмы не вышел бы никогда.
– Добрый день, Федор Тимурович. Поговорить надо, – к пограничнику подошел человек лет пятидесяти. В руках он держал пистолет и трехствольный автомат.
– Добрый день, Арнольд Григорьевич. Поговорить никогда не поздно.
После чего оба замолчали, начинать разговор не торопились. Присматривались. Именно Арнольд Григорьевич, а вовсе не бандит в черной шляпе являлся командиром отряда. Пограничник ехал с ним в разных машинах, и поэтому сейчас особенно внимательно изучал организатора похода.
Имидж, если можно так выразиться, командира полностью соответствовал его прозвищу – Инженер. Неприметное лицо, темный пиджак, мятый галстук, вышедший из моды еще двадцать лет назад. Из общего ряда выбивались неожиданные малиновые ботинки, то ли случайные, то ли намекающие: не так прост их обладатель, и является он здесь первым кандидатом в сверхчеловеки.
Инженер протянул автомат с пистолетом пограничнику:
– Возвращаю, Федор Тимурович, как обещал. Начинается настоящее дело, пригодится.
– Не боитесь? – пограничник тут же забрал оружие.
– Нет. В каньоне вы могли всех нас положить, а вы здесь.
– Мы – гала – не убиваем людей.
– Чепуха! Вы искатель, а это еще та отрава. Поэтому и с нами.
Лейтенант закончил проверку автомата, приладил его на плечо, сказал:
– И все-таки боитесь. В других случаях к гала за помощью не обращаются.
Инженер обернулся на свой отряд и неприметным жестом показал, мол, на эту тему потом.
– Как хотите, – не стал настаивать пограничник, – но вы еще кое-что обещали. Главное для меня сейчас не оружие.
– И об этом позже. Главное сейчас – не забыть про наш уговор. Обещаю и гарантирую: вы получите свою порцию чуд-вина, только помогите нам его отыскать. С Чампом поосторожней, он гала ненавидит – ваши его старшего брата расстреляли. Чамп стрелок известный, недавно он коммерческий чемпионат края по дуэлям выиграл. Впрочем, если дойдет дело до стрельбы, надеюсь, как опытный разведчик вы ему не уступите?
– Посмотрим.
– Тогда что еще?
– Карту бы посмотреть, карты разные бывают.
– На что вы намекаете?
– В эти горы многие с картами чудов приходили, да в горах и сгинули. А почему? Карты были фальшивые. Сами знаете, на наших базарах тебе за десять рупелей продадут и третий глаз Шивы, и кожу Шеша, и волшебную карту Махатрамы со всеми ее чудами в придачу.
– Думаете, я карту на базаре за бутылку пальмовки у какого-нибудь безногого инвалида выменял?
– Посмотреть бы на нее, чтобы зря горы не топтать. Народ не поймет, если кого-то демы сожрут, мы ни за что людей положим, а потом выяснится, что карта поддельная.
Инженер задумался, и пограничник догадывался о чем. Больную для всех чуд-искателей тему затронул Федор. За триста лет колонизации уж слишком много фальшивых карт было сфабриковано на Эфе. Тысячи экземпляров ходили по рукам, сформировался целый бизнес, поэтому владелец самой настоящей чуд-карты всегда сомневался, не искусная ли подделка досталась ему, не стал ли он всего лишь очередной жертвой какого-нибудь несостоявшегося художника.
Это – раз. Два – было куда серьезней. Если в отряде начнутся потери, а карта окажется из сфабрикованных, то отвечать придется хранителю карты и никому другому. Но больше всего боялся Инженер побега. Пограничник мог элементарно сбежать после того как увидит карту с отмеченной на ней месторасположением сомы.
Проанализировав все три свои страха, Инженер открыл висевший на боку кожаный планшет и извлек пергаментное сокровище. Затем он выхватил нож, примерился и отмахнул от карты широкую полосу, которую и протянул Федору.
– Я не привык полагаться на ход событий. Проверяйте, но учтите, что я тоже за свою жизнь много карт видел.
Для начала пограничник закрыл глаза и понюхал карту. Посмотрел на свет, будто червонец на рынке проверял. Попробовал на зуб, на язык. Сплюнул на палец и принялся мусолить край пергамента. Затем, как говорится, от проверки качества носителя информации перешел к самой информации и принялся изучать надписи, значки и рисунки.
– Что скажете? – спросил Арнольд Григорьевич.
– Пергамент настоящий, текстура оригинальная, правильная, даже с зеленой краской все в порядке – настоящий двадцать первый век. Смотрим дальше: язык древнеэфанский, эзотерический, для посвященных. Шрифт классический, пиктограммы стандартные. Придраться не к чему, так что осталось подвести итог.
– И каков он?
– Карта фальшивая.
Произнес Федор свое экспертное заключение не громко, но весь отряд повернулся к нему, как по команде. Оказывается, народ не только делами занимался, но и внимательно следил за беседой командира с пограничником.
– Чепуха!
– Сами смотрите. Видите значок? Это шахматная ладья, ею на картах обозначают башни древних эфанцев, таких башен много сохранилось в Восточном Гиркангаре. Вспомните их вид – это семь этажей и плоские крыши, выстланные плитами из отполированного гранита, так что башни замечательным образом видно и с автоэров, и из космоса. Увы, таких башен в Северном Гиркангаре отродясь не было. Их стали строить после великого переселения народов на восток.
– Откуда вы можете это знать?
– Хорошо помню снимки Пограничья со спутников. В Северном Гиркангаре башен нет, следовательно, карта – подделка.
– Ерунда, сома как раз и находится в одной из… – Инженер резко оборвал фразу, повернулся и стал созывать народ на совет отряда.
Когда Арнольд Григорьевич изложил черным искателям мнение разведчика о карте, те не на шутку озаботились. Не понравилась им ситуация с северными башнями, но высказываться никто не спешил. Тем временем Инженер открыл планшет, приготовил листок бумаги и ручку, дабы делать необходимые пометки по ходу обсуждения, и можно было только представить, сколько производственных совещаний он провел на различных фирмах за свою жизнь.
– Какие будут конструктивные предложения?
Чамп взорвался сразу:
– Давай я этого гала на месте шлепну! Все равно этим закончится. Зачем мы его вообще взяли, чтобы он здесь воду мутил? Да он нам поход сорвать хочет.
Вторым выступил рыжеватый гигант по прозвищу Мельник. Говорил он много, но невнятно, не рассуждал, а мямлил о том, что по фальшивой карте идти нельзя, мало ли в какую ловушку она может завести, но и не идти нельзя, а вдруг что-то в итоге найдется интересное. В таком же неопределенном духе высказалось еще несколько человек. Никто рисковать своими шкурами просто так не собирался, но все готовы были рискнуть по делу.
Подвел итог Инженер. До башни, где спрятана сома, далеко, путь к ней трудный, тяжелый. Шагать туда без уверенности в карте не стоит, рисковать надо по-умному. Но башен на карте обозначено несколько, а до ближайшей из них всего полдня ходу, поэтому к ней и нужно поторопиться. Если в указанном месте найдутся или развалины, или хотя бы фундамент не замеченный с орбиты, значит, с картой все в порядке, она правильная, и можно смело поворачивать на север. В конце концов, на проверку истинности карты, на которую поставлены их жизни, можно потратить полдня. Все.
Народ одобрительно зашумел. На лицах читалось: «толковый у нас командир!»
– Все по делу, – высказал общее мнение Чамп и продолжил о своем, – а на тот случай, если на указанном месте мы найдем хотя бы один кирпич, у меня есть предложение.
– Какое? – Инженер приготовился зафиксировать на бумаге предложение бандита.
– Пограничника как провокатора прямо на фундаменте и расстрелять.
– А если следов от фундамента не найдем и наша карта фальшивая, что тогда? – ехидно ввернул кто-то вопрос.
– Тогда… – и пока Чамп думал, за него закончил Сураб.
– Тогда повесить.
Никто не ждал такой прыти Сураба – отряд лег от хохота, а Инженер, согласно кивнув, буркнул: «Хорошо, так и запишем», и аккуратно записал поступившие предложения в протокол собрания, причем так и не было понятно, то ли шутит он, то ли нет.
Поход за чуд-вином стартовал.
Геркулеса у Федора отобрали, поставив погонщиком к ослу молодого чернявого парня. Пограничник что-то пытался пареньку объяснить, но тот зыркнул из-под челки черными глазищами, сверкнул диковатым, как у зверя, взглядом и потащил осла вперед. Звали парня Артуром, но свои называли его исключительно Мальцом. У черных искателей вообще было принято использовать клички. Во время подготовки экспедиции за чудами правила конспирации требовали отказа от настоящих имен, а в горах уже работала привычка.
Командир осмотрел отряд, убедился, что все готово, и скомандовал движение. Народ двинулся, малиновые ботинки замелькали в сторону авангарда, и тут же поход за чудами закончился едва начавшись.
Заартачился Геркулес. То ли тяжелая поклажа ослу не понравилась, то ли чего еще, но он сделал два шага и уперся как вкопанный. Как ни уговаривал его Артур, как ни тянул за узду, ни толкал сзади, как заглохшую машину, – все зря. Осел не двигался с места.
Первыми на помощь подлетели Чамп с Сурабом. Красавчик, не долго думая, с разбега пнул ногой животное в зад, на что осел нервно отлягнулся, попав копытом прямо Сурабу в колено. Другой от такого удара взвыл бы, по земле принялся бы кататься, как футболист, а бандит даже не поморщился.
– Малец, что тебе можно поручить? – залепил он парню подзатыльник. – С ослом не справишься!
– Скотина, что с нее взять.
Пока Чамп препирался с неудачливым погонщиком, Инженер задумчиво рассматривал серого. Видимо, размышлял, какую такую шестерню надо поправить этому заклинившему ушастому агрегату. Ну не лекцию же ему читать, мол, люди за чудами отправились, дэвами, планетными богами решили стать, а ты, серая скотина, рушишь великие планы.
Арнольд Григорьевич, наверное, уже собирался открыть совещание по проблеме осла, когда к Геркулесу подошел Федор. В первую очередь он снял со спины животного верхний рюкзак, показал его серому, после чего забросил рюкзак на плечо. Затем наклонился к длинному уху и принялся что-то нашептывать. Вдруг осел кивнул, словно согласился с чем-то, и двинулся в подъем.
– Тимурыч, а что ты сказал Геркулесу? – не утерпел, спросил чернявый парень.
– Секрет.
– Скажи, Тимурыч, вдруг опять упрется.
– Хорошо, но только между нами.
О проекте
О подписке