Читать книгу «Исчезновения» онлайн полностью📖 — Вадим Долгий (Сухачевский) — MyBook.
image
cover

Детектив выразительно посмотрел на Еремеева, но командовать им все-таки не решился и, в сердцах сплюнув, сам пошел открывать машину.

Едва он и Володя со стариком Шмаковым, которого таксист довольно трогательно держал на руках, покинули лавку, Еремеев немедленно захлопнул железную дверь и запер ее на два крепких засова. Небрат мгновенно понял, что его провели и забарабанил сначала в дверь, потом в окно:

– Дмитрий Вадимович, извольте открыть!..

За ним внимательно наблюдал нищий, причем Еремеев отметил, что нищий уже не тот, одноногий, а другой, без обеих ног. Оставалось лишь диву даваться, чем так уж приманивала нищих эта Щитораспределительная улица.

Было, однако, не до того, чтобы размышлять на эту тему. Сыщик продолжал стучать в окно:

– Откройте, хватит дурачиться!

Вместо ответа Еремеев опустил на окнах жалюзи.

– Как думаешь, окно не разобьет? – обернулся он к мальчишке.

– Вряд ли, не такой он дурак, – сказал малец. – Небось видел, что на окнах система сигнализации. – И добавил: – Простите, вам придется минутку подождать. – С этими словами он отошел к умывальнику, расположенному на задней стене комнаты, и старательно стал мыть лицо.

Когда он закончил с этой процедурой и обернулся к Еремееву, мазня веснушек исчезла, лицо его неожиданно обрело совсем иные черты и оказалось весьма красивым, а глаза были не по-детски умны. И еще Еремееву теперь показалось, что он откуда-то знает мальчика, где-то видел его, причем совсем недавно, но вот где – не удавалось вспомнить никак.

– Так оно, по-моему, лучше, не правда ли? – улыбнулся мальчик.

– Куда уж! – только и проговорил Еремеев. («Глаза! – подумал он. – Какие странные, совсем не мальчишеские у него глаза!»)

– А как вам маскировочка под идиота?

– Вполне убедительная, – не мог не признать Еремеев. – Понять бы еще – зачем.

– На всякий случай. Подстраховка, – сказал мальчик. – К кому реже всего приглядываются? К больным, к нищим и к идиотам. Срабатывает естественное чувство стыдливости.

– А зачем тебе вообще понадобилось маскироваться?

– Это уже особый разговор, – ответил тот. – И давайте-ка лучше продолжим его в другом месте, а то этот тип, по-моему, сейчас у окна подслушивает. Идите за мной, – и он открыл какую-то неприметную дверь.

Что-то все-таки странное было в его лице, но Еремеев все еще не мог понять, чт?.

Он последовал за мальчишкой. Дверь вела в подвал. Спускаться пришлось по темной лестнице с низкими сводами, так что надо было идти пригнувшись.

Когда спустились, мальчик щелкнул выключателем, и Еремеев увидел, что подвальное помещение представляет собой просторную залу, обставленную вполне современной мебелью, на письменном столе стоял новейшего образца компьютер, на стеллажах вдоль стен располагалась целая библиотека из хорошо подобранных книг. К чести своей, Еремеев неожиданно обнаружил там и две книги своего собственного сочинения, одну из них со своим последним романом он непроизвольно взял с полки.

– Я как раз недавно прочел, – сказал мальчик. – С точки зрения языка, по-моему, очень даже неплохо. Композиция тоже более или менее. Развитие фабулы… – Он слегка поморщился. – В этом смысле средненько. Но в общем я оцениваю вас вполне прилично – примерно в сто семьдесят пять.

– Это что значит? – не понял Еремеев.

– Я имею в виду ваш «ай кью», коэффициент интеллекта, – пояснил мальчик. – Я всегда пытаюсь оценить «ай кью» автора прочитанной книги и редко ошибаюсь. С американцами-то просто – они все знают свой «ай кью» и не стесняются его назвать. Я двоим писал письма, и они мне ответили. Оказалось, в обоих случаях я ошибся всего на единичку. Хотите, и на вас проверим? Дело недолгое.

Нельзя сказать чтобы Еремееву впрямь этого очень уж хотелось – была опасность на поверку оказаться глупее, чем его считали окружающие, а перед этим мальчишкой почему-то в особенности не хотелось выглядеть придурком, к тому же не терпелось поскорей узнать, для чего все-таки его сюда позвали, – однако он ответил:

– Ну если недолго…

– Ровно десять минут, – сказал мальчик и включил компьютер. – Усовершенствованные тесты моего собственного изобретения. Сейчас я буду задавать вопросы, а вы должны быстро на них отвечать. Тут дело как раз в скорости ответов. Что, начали?

Вопросы оказались в общем-то нетрудными, надо было составлять фразы из заданных слов, дополнять ряды недостающими числами, угадывать, какая из фигур на экране лишняя, решать незамысловатые логические задачки, но вопросы эти следовали один за другим с такой быстротой, что несколько раз Еремеев сбивался.

– Всё, – сказал наконец мальчик. – Десять минут. Итак, что мы имеем в итоге? – Он нажал на клавишу и сообщил, довольный: – А в итоге мы имеем почти в точности то, что я и предрекал: сто семьдесят шесть!

– И что это означает? – поинтересовался Еремеев.

– Несколько выше среднего. У Эйнштейна, скажем, было двести два.

– Ну, то же у Эйнштейна… – развел руками Еремеев.

– Кстати, двести два еще не предел, – прибавил мальчишка. – В последнее издание книги рекордов Гиннеса был занесен десятилетний школьник из Нигерии – у него «ай кью» двести восемь.

Еремеев поинтересовался:

– А у тебя какой?

Мальчик едва заметно улыбнулся.

– Лучше-ка я не буду отвечать. – По этой улыбке Еремеев сделал для себя вывод, что тот юный нигериец тоже, вероятно, еще не предел по сравнению с его собеседником. – Во всяком случае, – добавил тот, – сто семьдесят шесть тоже относительно неплохо. Это означает, что с вами можно вести разговор где-то третьего уровня сложности.

– А первый, например, уровень сложности на кого рассчитан? – спросил Еремеев. – И какие еще бывают уровни? – Таким образом он хотел прояснить свое место на интеллектуальной лестнице.

– Ну о первом уровне не стоит и говорить, – ответил всезнайка-мальчуган, – на нем общаются разве только на митингах, на стадионах и в школах для умственно недоразвитых. Второй – это уровень, который обычно используют политики, включая президентов, всякие там вожди племен и прочие своекорыстные демагоги. Собственно, третий уровень – это начальный, при котором предполагается способность собеседника к абстрактному мышлению и его некоторая свобода от общепринятых догм. На четвертом добавляется умение делать парадоксальные выводы. Лишь на пятом уровне возможен разговор об истинной сути вещей. Что же касается шестого, то, боюсь, тут на обыденном языке и слова трудно подобрать для объяснения, да и собеседников, находящихся на этом уровне, я как-то до сих пор не встречал.

Еремеев, таким образом, находился где-то посередке. Даже на ступеньку повыше президентов, что было, пожалуй, вполне сносно.

– Хорошо, – сказал он, – в таком случае, не выходя за мой средненький третий уровень, объяснишь, быть может, наконец, зачем тебе понадобилось нынче маскироваться?

– Странный вопрос, – пожал плечами мальчик. – Разумеется, затем, чтобы меня не обнаружили, зачем же еще? Нетрудно было просчитать наиболее вероятные варианты, не так уж их и много, а среди них имелся и тот вариант, что вы сюда явитесь не один. А уж когда в поле зрения попало такси, ждущее вас на улице, тут сразу все стало ясно: вас – уж простите великодушно за некоторый вульгаризм – «пасут».

– Ладно… А от кого ты вообще прячешься? Если тебе что-то угрожает – может быть, я помогу?..

Однако мальчик его перебил:

– Знаете, боюсь, так мы с вами слишком далеко можем уйти в нашем разговоре. Позвольте мне свои проблемы решать самостоятельно. В действительности вас ведь, я полагаю, интересует не столько моя персона, сколько… совсем иная…

– Ирина!.. – выдохнул Еремеев. – Ты что-то знаешь о ней?

– Не больше того, что вы сейчас сказали, то есть того, что ее зовут Ирина, – ответил тот. – Но то, что некоторая персона вас действительно интересует и что она, по всей вероятности, исчезла, догадаться было, поверьте, не так уж тяжело.

Еремеев поинтересовался:

– И каким же образом?

– Самым элементарным. Я отсюда, – он указал на компьютер, – прослеживаю, кто проявляет интерес к сайту «Исчезновения». Ну а уж потом вычислить вас и выйти с вами на связь было делом вовсе пустяковым.

– Так сайт создал ты?

– Начал я. Но кто-то его постоянно пополняет, а вот кт? – мне пока не удалось выяснить.

– Но если начал все-таки ты, позволь тогда спросить – зачем?

– Это особый разговор… – сказал он. – А у вас я вижу недавние царапины на лице. Могу предположить, что они появились неспроста.

– Да, – кивнул Еремеев, – в меня сегодня стреляли. То есть, – поправился, – не в меня, а в монитор моего компьютера. Кстати, выстрел произошел в тот самый момент, когда на экране появилось твое приглашение.

– Да, круто получилось, – нисколько не удивившись, произнес мальчик. И тут же прибавил: – Вы уж простите за словечко – нечаянно сорвалось. Право, ненавижу жаргонные словечки, но когда маскируешься, они сами прилипают к языку…

– Да уж куда как к р у т о! – согласился Еремеев. – А ты себе представляешь, кто бы это мог быть?

– Весьма смутно, – проговорил вундеркинд. – Может, Вольный Охотник… Впрочем, кто знает…

Еремеев вспомнил, что нынче Небрат уже произносил это прозвище.

– И что это за Охотник такой? – спросил он.

Мальчик ответил нехотя:

– Не знаю, не знаю… Многие считают, что это всего лишь легенда, существующий на «Ковчеге» фольклор… Не придавайте большого значения.

– А что еще за «Ковчег» такой? – вконец перестал что-либо понимать Еремеев. – Он имеет какое-то отношение ко всем этим исчезновениям?

– Самое непосредственное… Но прежде надо бы уточнить само слово «исчезновения». Я бы сказал, в нашем случае это не вполне корректное понятие ввиду своей инверсионности.

Еремееву показалось, что его попросту дурачат.

– То есть? – спросил он.

– Простите, – сказал мальчик, – я, кажется, нечаянно перескочил на четвертый уровень. Но раз уж слово произнесено, то придется объяснить. Исчезнувшими вы, очевидно, называете тех, кого по тем или иным причинам не в силах лицезреть, не так ли?

– Ну, в общем-то… – проговорил Еремеев, хотя ему отнюдь не казалось, что это требует столь мудреного определения.

– Вот! – кивнул мальчик. – Но ведь и они точно так же, согласитесь, не в силах созерцать вас! Это означает, что вы для них – в такой же степени исчезнувший. Обычная инверсия. Так кого же в таком случае следует считать в действительности исчезнувшим, вас или упомянутую вами Ирину?

Еремеев подумал, что, видимо, четвертый уровень вправду оказался высоковат для него.

– Но ведь меня всегда можно найти, – не нашел он более веского аргумента.

– Здесь?.. – мальчик окинул взглядом подвальную залу. – Сомнительно.

Еремеев вспомнил заодно и затерявшуюся в просторах Москвы эту самую Щитораспределительную улицу, находившуюся снаружи, и впрямь почувствовал самого себя исчезнувшим из привычного окружающего мира.

– Но хотя бы скажи – ее похитили? – спросил он.

– Или напротив – помогли ей избежать похищения, – задумчиво проговорил вундеркинд.

– По-моему, – начал уже злиться Еремеев, – ты снова перепутал уровни и хочешь, чтобы я взобрался выше, чем позволяют мне мои сирые мозги. Как-нибудь поясни, будь любезен.

Мальчик вздохнул:

– Хорошо, попробую. Придется сделать это на одном примере. Представьте себе: жил некто на свете, с детства чувствовавший, что очень сильно отличается от остальных. Предположим, обладал «ай кью» равным двумстам пятнадцати или даже двумстам восемнадцати. И был этот некто все время задумчив, ибо его интересовала истина, глубинная природа вещей… У этого «некта» были родители, души в нем не чаявшие и, разумеется, как все родители, желавшие ему лишь добра. Но только это добро они понимали очень уж по-своему – чтобы их отпрыск был как все: играл в компьютерные игры, посещал дурацкие дискотеки, для их и своего спокойствия не замечал невежества учителей. А вершиной блага по нынешним временам они считали карьеру финансиста, ну и, соответственно, поступление сперва в экономический колледж, затем в финансовую академию… И вот теперь скажите – разве это не они пытались похитить свое чадо из того мира, в котором лежало его истинное предназначение? В том-то и дело, что именно они! А тот, кто помог их чаду исчезнуть… разве в действительности не он помог ей не быть похищенной?!..

…Ей?!.. Боже! Ну конечно же! Наконец-то Еремеев узнал е е!

Так вот почему таким странным казалось ему, Еремееву, это лицо! По сравнению с той, давней, видимо, фотографией, девушка, правда, сильно похудела, и прическа была совсем другая, мальчишеская, но ошибки быть не могло, это была, безусловно, она, та самая девушка из сайта «Исчезновения», при загадочных обстоятельствах пропавшая в лесу. И даже несмотря на это мальчиковое облачение и прическу, прехорошенькая, ей-Богу, девушка, с удивительно умными серыми глазами и утонченными чертами лица!

– Тебя же Нина зовут! – воскликнул он. – Ты ведь та самая Нина Кшистова!

– Узнали все-таки… – улыбнулся вундеркинд, или как его (ее) теперь называть. – А еще спрашивали, для чего мне нужна была маскировка!

– Но как же ты все-таки там, в лесу, исчез?.. Исчезла?.. – придя в себя, спросил Еремеев. – Клянусь, я никому не скажу.

– Позвольте мне все же до поры до времени оставить это при себе, – твердо сказала девушка. – Да и вообще речь ведь шла не обо мне. Вы, помнится, спрашивали, не была ли похищена некая Ирина, а я всего лишь привела пример того, что настоящих похитителей иногда следует искать в другом месте.

– Ты утверждаешь, что это я был ее настоящим похитителем?

– Для того, чтобы это утверждать, мне не хватает информации, – ответила Нина. – Я всего лишь предполагаю, что именно так оно могло быть. Возможно, она мечтала жить совсем, совсем иной жизнью, нежели та, которой она живет?

«И, возможно, совсем, совсем с другим человеком, нежели я…» – мысленно добавил он про себя. Он вспомнил, как они с ней жили в последний год, и подумал, что, пожалуй, именно так оно и было.

– Я права? – спросила девушка.

Как раз такой вопрос нынче задавал ему и Небрат. Похоже, детектив до чего-то эдакого впрямь докопался. Еремееву стало даже чуть неловко, что сперва хотел расторгнуть с ним контракт, а затем оставил его плясать у запертых дверей.

– Да, – кивнул он, – она чувствовала, что рождена быть… Ну, в общем, другой. Вначале считала, что ее истинное призвание – быть гадалкой…

– А вы ей мешали?

– Да нет, пожалуй. Просто иногда позволял себе над этим слегка подтрунивать.

– Вы сказали, что это было поначалу, – напомнила Нина. – А потом?

– Незадолго до исчезновения вообразила себя жрицей вавилонской богини Иштар.

– Это те, которые занимались?.. – Девушка проявила большую деликатность, чем давеча Небрат, и не стала заканчивать фразу.

Еремеев добавил:

– Она даже придумала себе имя, хотела называться Ина-Эсагиларамат.

– Что означает «Любимая в храме Эсагилы», – так же легко, как тогда Небрат, перевела Нина с вавилонского, но услышанное из ее уст, Еремеева это удивило гораздо меньше. – Что ж, – сказала она, – какая-никакая – а информация. Значит, Ина-Эсагиларамат?.. – С этими словами она тут же стала что-то набирать на клавиатуре.

И вдруг Еремеев увидел на экране компьютера Ирину. В том самом одеянии, которое он когда-то назвал сарафаном, она шла по какому-то длинному коридору без дверей. Взгляд у нее был поначалу отрешенный, словно она находилась в состоянии транса. Но потом она взглянула…

Боже, она взглянула прямо на Еремеева! Неужели в эту минуту она видела его?

– Ира! – воскликнул он.

Показалось, она услышала. Во всяком случае, вздрогнула, безусловно.

– Звук! Дай звук! – крикнул Нине Кшистовой Еремеев.

Однако вместо того, чтобы прибавить звук, та вдруг произнесла:

– Проклятье! Я его недооценивала! Хуже нет, чем недооценивать противника. – И с этими словами выключила компьютер.

Ирина исчезла, как искра, промелькнувшая и тут же растаявшая в воздухе.

Еремеев схватил Нину за руку:

– Что ты сделала?! Зачем?!

– Господи, да посмотрите же вон туда! – воскликнула она.

Еремеев увидел чуть поодаль еще один небольшой, черно-белый экранчик. На этом экранчике было видно, что сыщик Небрат как-то все же проник в антикварную лавку и теперь ковыряется отмычкой в двери, ведущей в подвал.

– Сейчас он будет здесь… – проговорила девушка. – Интересно, понял он, что попал в телекамеру?.. Да, кажется, понял… – И добавила, сощурившись: – Ничего, сейчас будет ему сюрпризик…

Теперь детектива не было видно, зато слышались его шаги по лестнице. Еще несколько секунд – и он появился в подвальной зале.

– Ниночка Кшистова! Ведь это ты, коли я не ошибаюсь! – вполне ласково сказал он. – Как же я сразу-то не догадался?.. Хотя знал ведь, чего от тебя, от эдакой можно ожидать…

– Боюсь, не до конца знали, – спокойно отозвалась девушка.

И тут вдруг лицо сыщика начала застилать какая-то рябь, а сам он, схватившись за воротник, стал бессильно оседать на пол.

Потом – только эта рябь, больше Еремеев не видел уже ничего.

– Ах ты паршивка!.. – слабо прорвался сквозь эту рябь голос сыщика.

– Что, взяли?! – еще слабее пробился торжествующий голос Нины.

Своего собственного голоса, кажется произносившего: «Ира!.. Ирина!..» – Еремеев почти вовсе не услышал. Вместе с голосом своим он и сам растворялся в этой ряби, проваливался в небытие. И только для паскудных д?хов эта рябь не была помехой.

– Она принадлежит Эсагиле!..

– Ему одному!..

– Никому больше!..

– Эсагила ее ни за что не отдаст!.. – перекликались они между собой.

III

Без названия

Друг мой, таково

тому сну толкование…

Из древневавилонской поэмы «О все видевшем» со слов

Син-леке-уннинни, заклинателя (Таблица IX)

Из телевизионной передачи «Неизведанное»

– …И в связи с этим мы пригласили на нашу передачу кандидата физико-математических наук Георгия Мефодиевича Беспалова. Скажите, Георгий Мефодиевич, давно ли вы начали заниматься феноменом исчезновения людей?

– Несколько месяцев назад, после того, как у моего близкого друга, известного писателя Еремеева, при загадочных обстоятельства исчезла жена.

– Подобные случаи далеко не единичны.

– Безусловно. Однако большинство из них можно объяснить хоть и печальными, но вполне понятными причинами. Иногда людей похищают с целью выкупа, иногда не возвращаются домой люди, вдруг потерявшие память. Убийства в нашей стране, увы, тоже случаются, и не всегда удается отыскать тела. Но меня заинтересовали случаи совсем другого рода – когда человек исчезает практически у всех на виду. Лишь на какую-нибудь минуту-другую он пропал из поля зрения окружающих – и все, его уже нет! Подобных случаев с тех пор, как я занимаюсь этой темой, мне известно уже более двух десятков.

– Например, нашумевший случай с Борей Николайчуком?

– Да, например. Сюда же, конечно, следует отнести и исчезновение девушки Нины Кшистовой, и банкира Палисадникова, и учителя Сидорихина, и доцента-филолога из Калининграда Анатолия Варфоломеева. Вот у меня описание еще нескольких случаев именно такого рода. Скажем, профессор Вайнштейн Иосиф Аронович в семь часов утра вышел прогуляться со своей собакой породы кавказская овчарка…

– Неслабая собачка!