Я действительно не охочусь ради пропитания, нет такой цели – вышибать в окрестностях Глухарей всё живое. Лося завалил только один раз, случайно, если честно, и больше без острой нужды повторять это не собираюсь. Половину огромной туши, рацией вызвав Дмитрия Новикова, отдал этому промысловику, имеющему большой охотучасток неподалёку. Хитрый был ход. Опытный охотник примчался быстро, в знак благодарности научив меня правильно и качественно разбирать такую серьёзную добычу.

Поэтому всё нужно было сделать так, чтобы завершающим этапом подготовки к рейсу стала погрузка из промышленных холодильников «Макао» необходимого количества мороженого мяса, которое потребуется без задержек доставить в Глухари для укладки в просторный ледник.

Казалось бы, дрыхни себе до самого утра без задних ног…

И тем не менее проснулся я без пятнадцати два ночи, испуганно распахнув глаза от неожиданно сильного, назойливо тянущего под ложечкой чувства голода. Бывает со мной такая напасть. По заветам диетологов и опытных товарищей я честно стараюсь вечером ничего не есть и вроде бы давно привык к такому режиму. И всё равно досадные проколы иногда случаются.

Поворочавшись минут пять с боку на бок, я понял, что без эффективных контрмер заснуть не удастся, и сомнамбулой поплыл в сторону маленькой кухни. Большого белого друга – холодильника – у меня нет ровно по той самой причине казусного посещения явки. Не вижу смысла заводить в квартире постоянно подключенный к электросети агрегат, появляясь на квартире-базе от силы раз в квартал. И то дня на два, на три. Консервы открывать было лень, сооружать какие-нибудь бутерброды, орудуя впотьмах ножом, тоже. Не включать же свет… Выручили два варёных яйца, оставшиеся на подоконнике с завтрака.

Усевшись за столом, я кое-как снял скорлупу, нащупал солонку, придвинул эмалированную кружку. Не обнаружив поблизости хлеб, решил обойтись без него, запив яйца холодным чаем. Процедура заняла считаные минуты, и я уже собирался покинуть помещение заправки, как отметил неведомо откуда взявшийся низкий дребезжащий гул.

Затем на подоконнике мелькнула, сваливаясь на пол, быстро перемещающаяся странная тень. Резко повернувшись к окну, я увидел нечто, заставившее меня вскочить с табурета, и тут же почувствовал, что сейчас, скорей всего, произойдёт нечто очень плохое.

Над крышей здания слышался низкий гул, словно от пролетающего на большой высоте лайнера. Широкий след, почти идентичный реверсивному, то есть конденсационному следу пассажирского реактивного самолёта или ракеты, прямой линией тянулся за кормой неизвестного летательного аппарата. Однако след этот был очень уж ярким, словно луч. Точка летящего объекта мерцала импульсными вспышками, но уже через секунду вспыхнула ярким холодным цветом, прогнав ночь с этого сектора тайги.

И тут же объект ушёл в облака.

– Движки у него загорелись, что ли?

Летательный аппарат шёл со стороны северо-северо-запада, находился достаточно высоко и снижался под углом примерно в тридцать градусов, направляясь к тайге района Ванавары.

Всё происходило очень быстро, однако думать и что-то оценивать я пока успевал.

Пассажирские борта здесь летают часто, высотные эшелоны их трансполярных трасс проходят совсем рядом. Китайцы и американцы, японцы, голландцы и немцы… Кого только не увидишь в енисейском небе. Странно только, что гул настолько хорошо слышим, на такой высоте даже широкофюзеляжный пассажирский самолёт о четырёх движках для наблюдателя с земли летит почти бесшумно.

Может, это вояки тренируются? Неудачно, судя по всему.

– Разобьётся же! – вырвалось у меня.

Над тайгой по мрачному серому небу вдруг побежали яркие всполохи, и почти сразу из пелены высоких, размытых в призрачное одеяло облаков вылетел ослепительно яркий шар с огненным шлейфом! Свет был всё тот же – белый, мертвенный, знаете, как у дуговой сварки, не такой сильный, конечно, но смотреть было неприятно… Теперь небесный огонь был слепящим, не позволяющим разглядеть сам объект, который всё так же неумолимо падал в тайгу.

Да это же метеорит!

Полёт болида всё громче и пугающе сопровождался поистине апокалиптическими звуковыми эффектами: вымораживающим душу свистом и гулом! За набравшим силу огнём пылающего ядра потянулся рассыпающийся пылающий хвост, а до земли долетал какой-то рваный шорох или шипенье, как словно в небесах работал огромный огнепроводный шнур. Теперь полет болида продолжался серией ярких пульсирующих вспышек, и из-за этого казалось, что он двигается по небу прерывисто, импульсами. По западному сектору небосклона будто разлили молоко, с каждым мгновением становилось всё светлее и светлее. Видимость была прекрасная, ночи как не бывало! С высоты второго этажа я уверенно различал излучину реки и берег со стеной тёмнохвойного леса.

Ух ты! После очередной вспышки шар взорвался следующей, но уже более яркой, но не разделился, лишь расплескав назад фейерверком ярких белых всполохов.

После исчезновения болида в тайге, где он взорвался, образовалось огромное слепящее пятно и заметное на его фоне грибовидное облако, медленно поднимающееся в небо. Секунды я не считал, рефлекс не сработал за его отсутствием. Будь я крутым спецназовцем или опытным артиллеристом, может, и засек бы временной промежуток между вспышкой и звуком взрыва, позволяющее хотя бы примерно установить дистанцию до места катастрофы.

В голове мелькнула совсем другая мысль: «Стёкла!»

Дрожащими рукам я рванул старые шпингалеты, распахивая створки настежь внутрь, метнулся в комнату, где успел проделать то же самое. Дверь надо распахнуть! В этот момент я зачем-то начал считать вслух, произнося цифры громким шёпотом.

Вскоре после увеличения облака примерно вдвое за рекой раздался плотный, резкий, наподобие оглушающего выстрела гаубицы, громовой удар. Следом послышался гул, а секунды через три после удара раздался второй, а вот и третий…

Взрывная волна мгновенно наполнила комнату тугой скатанной ватой. Пол под ногами дрожал, началось что-то вроде землетрясения. Я упал на пол, не столько от толчка, сколько от страха. Боли от падения не почувствовал. Какая-то неведомая сила вжимала меня в доски, шептала: «Лежи!», сюрреализм происходящего поражал. Внутри вспыхнуло необъяснимое и нечеловеческое чувство животного ужаса.

Гул немного стих, дом перестало трясти. Собрав волю в кулак, я смог на четвереньках добраться до подоконника и подтянуться.

Мать моя…

Кругом звенели падающие наземь осколки битого оконного стекла, где-то на складах с опозданием завыла сирена, истошно орали автомобильные сигнализации. Вряд ли здесь кто-либо в Крестах становился жертвой угона автотранспорта, но сигналки имеют все. Очень важен автозапуск, особенно зимой. Мой красавец «Монстр» тоже ревел дурью, хозяин всегда узнает звук своей сигналки. Отключил. Дом, в котором я живу, построен странно, два подъезда выходят по разные стороны. Джип стоял на другой стороне, возле самого подъезда, поэтому пострадать не должен. А прицеп?

По всей долине, огромной поляне овальной формы, в которой раскинулся посёлок Каменные Кресты, летел уже почти обычный сильный ветер, даже очень сильный, и поэтому всё ещё пугающий. Упруго толкнувшись в низкие здания, он, огибая их, и дальше продолжал в стену тайги дуть ровно, с постоянной силой. Какой глубокий поток! Над ближними постройками, закручиваясь спиралью, взвились в воздух тучи мусора и сорванных листьев. Где-то неподалёку с шумом рухнул большой щит или кусок стены, даже последыши взрывной волны продолжали приносить неприятности. Громыхнули листы сорванной кровли.

Что же тогда творится на месте падения! Несложно предположить. Деревья вокруг эпицентра вырвало с корнем, в воздух поднялись целые холмы и болота… Особенно страшно представить судьбу тех, кто мог оказаться в зоне падения каменного монстра.

Яркое полусферическое свечение поднималось над точкой удара.

Мистическая картина! В облачной высоте белый свет тускнел, переливался бликами, постепенно начиная переходить в оранжево-красный.

– Что, товарищ писатель Бекетов, в штаны навалили, мать иху-шалуниху так? Как и я, впрочем, – неожиданно крикнули снизу громким басом.

Фамилию мою он произнёс верно, с ударением на второй слог. Как-то так сложилось, что в столице почему-то ставят на первый. А здесь сразу начали произносить корректно, без уточнений с моей стороны.

– Так ведь есть от чего навалить, Сидор Поликарпович! – ответствовал я нашему участковому, перевесившись через подоконник.

Капитан Храпунов – ветеран МВД и потомственный енисеец знаменитого казачьего рода, высокий коренастый мужик с крепкими руками и коротко стрижеными усами. Рассказывали, что его предки появились в этих краях ещё в семнадцатом веке.

– Вы на камеру засняли, Никита?

Эх, не бывать мне популярным видеоблогером. Ничего не колыхнулось, вообще не вспомнил о камере.

– Видел, но не снял, к сожалению, как-то не до этого было.

– Вот и я оплошал. Это же натурально Гром Небесный! Словно дьявольская колесница по небу пронеслась!

– Князя Тьмы на огненном шаре я не заметил, а настоящую колесницу никогда не видел. Однако вы правы, сумасшедшее зрелище. Сейчас спущусь.

Один чёрт придётся выходить наружу, надо проверить технику. К моему удивлению, разрушений в квартире почти не наблюдалось. Кое-что упало, весь пол был усеян принесённым через окно мусором. Разве это последствия… Быстро одевшись, я, секунду подумав, прихватил с собой плоскую бутылку коньяку, сунул в карман горсть шоколадных конфет.

Эта сторона здания, закрытая от удара волны, выглядела неповреждённой. Во всяком случае, окна выглядели целыми. Обогнув дом, подошёл к участковому, и какое-то время мы молча стояли и смотрели на мистическое зарево, раскинувшееся над тайгой. Ветер почти стих. Словно и не было ничего. Остался только странный переливающийся свет в небесах.

Капитан начал разговор первым:

– Надо же, сто лет прошло, и вот, здравствуйте, второй гость прилетел, почти на то же самое место.

– Чуть больше прошло, – не удержался я от поправки. – Думаете, там же лёг?

– Не совсем. Пожалуй, немного восточней и северней, ближе к нам. Где-то между Крестами и Ванаварой, примерно на равном расстоянии. И поменьше мощностью, чем предыдущий.

– Бабахнуло здорово, – возразил я.

– Здоровее видали, – важно объявил Храпунов, погладим усищи. – Я много свидетельств да рассказов всяких прочитал, а один из моих прадедов сам был очевидцем падения Тунгусского метеорита.

– Из казаков?

– Других не имеем. И этот не высоко над тайгой взорвался, а, скорей всего, упал на землю.

– Значит, есть хорошо заметный кратер.

– Опять ничего толкового не найдут, – проворчал полицейский, махнув рукой.

Интересно, как он объяснит своё появление именно здесь и сейчас, задай я ему такой вопрос. Поселковое отделение полиции находится в полукилометре отсюда, а служебного «Хантера» поблизости не видать.

– На адрес заходил для проверки. Сигналы от населения – приоритет в нашей работе. И тут такое…

Я уже знаю, что в игры с этим серьёзным человеком играть опасно, он на ходы вперёд видит. А нарушителя спокойствия, на которого якобы стукнули соседи, я, кажется, знаю. В бухгалтерии работает, при администрации. Впечатляющих форм особа.

С минуту мы опять молчали, потрясенные зрелищем пламенеющей небесной полусферы. Ни поваленные деревья, ни разбитый сарай неподалёку, ни груды деревянных обломков и пара сорванных с крыш листов оцинковки на перекрёстке перед школой всё ещё не убеждали, что передо мной – материальные последствия космогонической катастрофы поистине вселенского масштаба. Разум упорно старался связать это зрелище с привычным ему по телепередачам и видеороликам в ютубе. Он упорно пытался приклеить увиденное к террористическим актам, наводнениям и землетрясениям, с локальной войной – моделировал пусть и трагическое, но самым ужасным образом хоть сколько-то привычное современному обывателю, объяснимое, то, что имеет видимые причины и конкретных виновных.

Падение Тунгусского метеорита-2 мой разум воспринимать отказывался наотрез, наверное, считая это кинопостановкой.

Наконец капитан произнес:

– Сколько же там деревьев повалило…

– Не было бы пожара, – подкинул я тревог. – А если ещё в районе и искатели какие-нибудь работали…

– Это не приведи господь, – согласился Храпунов. – Доложить бы по инстанции, да связи нет.

Капитан, не глядя, протянул в мою сторону служебную рацию, пару раз безрезультатно нажав кнопку вызова. Наверное, магнитная буря лютует.

Говорит он на странной смеси канцелярита и местных говоров. Первым меня не удивить, это скорее норма для его службы, а вот к енисейской манере разговора я привыкал долго, пока не обнаружил, что уже и сам вставляю новые для себя словечки.

– Военные наверняка наверх сообщили, у них связь защищенная.

– Доложили. Обязательно, а как же! Скоро в район полетит авиация МЧС с пожарным самолётом, – невесело предрёк участковый, показывая рукой направление, и, чуть подумав, добавил: – А может, и сразу Министерство обороны.

Вот эта часть фразы мне отчего-то очень не понравилась. Однако прав ветеран, военные вполне могут зайти на место первыми, а при необходимости и засекретить всё с ограничением доступа.

– Допускаете происки врагов?

– Не допускаю, – отрезал он. – Не человеческих рук это дело.

На этой стороне стояли две автомашины, владельцы которых жили во втором подъезде. Блестящий антрацитом новенький «Лендкрузер-200» в стоковой комплектации, орал особенно громко. Наконец из второго подъезда вышел растрёпанный Коля Гинзберг, работник службы безопасности одной из золотодобывающих артелей, которой и принадлежал джип. Быстро осмотрев машину, он отключил сигналку. К нам подходить Николай не стал, показав на разбитые окна своей квартиры и взмахнув в отчаянье руками. Второй автомобиль, старый ниссановский пикап на базе «патруля», всё ещё противно верещал.

– Что ж ты орёшь-то так все время? – с этими словами полицейский начальник решительно подошёл к пикапу, оглядел его и, примерившись одним замахом, вторым сильно ударил кулаком по капоту. Как массивной пивной кружкой по столу! Сигнализация тут же заткнулась.

Во, участковый у нас! Все ходы знает, и ко всему у него есть ключики. Хозяин тайги.

– Стиклы-то биты! Гля, кругом стиклы, всё бито, щепа… Все окна у людей повышибало, – покачал он тяжелой головой. – Теперь всем к Галиакбарову.

Вовремя я, однако, затарился! А если Храпунов будет намекать, что хорошо бы стеклом поделиться, то хрен вам, непредусмотрительные потерпят. Одно из окон зимовья выходит на реку, а значит, вполне могло вылететь. Так что подождут. Я вот жду, и ничего, не опух.

– Салофаном придётся затягивать по первости, – сказал он, словно опять прочитав мои мысли. – Но это не самая главная печаль, Никита. По крайней мере, моя. Окна, оно что… Суровые времена для меня наступают, тяжкие, маятные.

– Вы о чём, Сидор Поликарпович?

– Экспедиции сейчас сюда нагрянут, проверки, вот о чём. Пуще, чем в несчастную старушку Ванавару попрут к нам. Табуном прискачут! А зачем мне, скажи, столько новых людей в посёлке, я спрашиваю, да ещё из столиц всяких?

Ёлки-моталки! Я тут же очень живо представил приземляющиеся на тесную площадку вертодрома цветастые геликоптеры с прессой из всех стран мира, один за другим, увидел спешащие по трассе зимника автоколонны с учёными и эзотериками разных школ и течений, колдунами, уфологами и искателями метеоритного железа.

– Вижу, осознали. Во-во.

– Надо срочно в тайгу драпать.

– Хорошо вам. А мне улизнуть не удастся. Утром придётся встречать.

– Думаете, связь быстро восстановится?

– Конечно, это же не ядерный взрыв.

– Отлично. Вот дождусь продавца, заберу мотор, и ходу. Сказали, что он завтрашним бортом должен прилететь.

– А вот на это вы, товарищ писатель, не надейтесь, – ехидно заявил полицейский. – Я, конечно, не специалист в делах СМИ, тонкостей всяких не знаю, да и телевизор смотрю редко. Только думаю вот что: центральные телеканалы любые деньги заплатят авиаторам, но ради такого эксклюзива выкупят все свободные и не очень борта. Да и капитанов катеров найдут, тут заработать каждый будет рад. Так что не видать Азраку билета, как своих волосатых ушей. Вы как, готовы давать красивой журналистке развёрнутое интервью? Да шуткую я, шуткую…

Вот теперь я точно всё осознал и крепко выругался. А потом достал из кармана куртки коньяк с конфетами.

– Раз так, давайте помянем былую спокойную жизнь.

– Эвона как! Вы что же, товарищ писатель, ответлицу прямо вот на улице выпить предлагаете? Спиртные, значится, напитки, на служебном, извините, посту? А давайте-ка! Только зайдёмте за пикап, люди выходить начали, видите, осмелели. Сейчас с сигналами от населения всё будет в порядке…

Гораздо позже, вспоминая, и неоднократно, этот апокалиптический момент, я почти убедил себя, что почувствовал приближение метеорита несколько раньше, чем он появился в небе над Каменными Крестами. Один мой знакомый называет эту форму внезапной интуиции чуйкой. Испускаемые небесным телом какие-нибудь там инфразвуки, не знаю, вызвали спазм диафрагмы, которые я принял за чувство голода. Хотя внезапного озарения не случилось. Но ведь может же быть такое! В результате достаточно долгого одиночного проживания в таёжной глуши писатель Бекетов отчасти вернулся к первобытному состоянию человека разумного. К кроманьонскому способу оценки степени опасности. Разум ещё не понимал, что беда на пороге, а датчики уже собрали информацию и отослали телу, дальше должны были отработать своё рефлексы.

Я даже собирался как-то использовать подобный эпизод в будущей книге. Накопленный опыт сразу выдал – драпай как можно быстрей, идиот! Однако в данном случае мой мозг, всё ещё расслабленно-урбанистический, оказался не на уровне, у домашней и таёжной живности эта самая чуйка работает гораздо лучше.

Качественно прогнозировать нечто плохое пока не получалось. Глядишь, в следующий раз что-нибудь дельное из головы в нужный момент и выскочит. Во всяком случае, очень на это надеюсь.