4. «Контрактники» Мария

Традиционно принято считать, что до военной реформы, проведенной Гаем Марием, римское войско («легион» – поначалу он был только один, из него и состояла вся римская армия) представляло собой «вооруженную гражданскую общину» (лат. sociеtas armata). В этом ополчении (милиции) свободных граждан были обязаны служить (и служили), главным образом, составлявшие основную часть населения Римской державы свободные мелкие землевладельцы, покидавшие, в случае объявления войны, свои клочки земли, вооружавшиеся и экипировавшиеся за собственный счет. Вооружение римских граждан зависело от их имущественного ценза – иными словами, от их материального положения. Самые состоятельные римляне служили в коннице^[29] (их-то первоначально и называли всадниками-«эквитами», хотя со временем ситуация изменилась), граждане победнее – в тяжелой пехоте (таких было большинство), еще менее состоятельные – в легкой пехоте.

«Пролетарии» же, собственности вовсе не имевшие и соответственно, не способные на собственные средства обеспечить себя экипировкой и вооружением, в армии не служили. С течением времени, по мере разорения, переселения в город и «пролетаризации» свободных римских земледельцев, число тяжелых пехотинцев (костяка и главной боевой силы римского войска) становилось все меньше, что, естественно, ослабляло мощь римских легионов. В то время как становившиеся все более многочисленными людские ресурсы в виде «plеbs urbana», или «пролетариев», оставались невостребованными, как ни рады были бы римские «новые плебеи» послужить римскому Отечеству в «доблестных рядах» (в армии они хотя бы ежедневно получали пропитание). Но цензовая система комплектации римской армии не позволяла им этого сделать.

Реформатор Марий начал зачислять в войско и римских граждан, не имевших ценза, то есть – самых бедных или вовсе неимущих. Так он осуществил переход от гражданского ополчения к постоянному наемному войску. Бесчисленные голодранцы, «пролетарии в лохмотьях», ставшие массово вливаться в «доблестные ряды», получали жалованье, вооружение и экипировку, обязуясь служить «по контракту» (выражаясь современным языком) шестнадцать лет, с надеждой получить, отслужив положенный срок, земельный надел для поселения и ведения собственного хозяйства (не только своими руками, но и руками рабов). Если, конечно, им удастся дожить до этого светлого дня…

Опытный военачальник Марий также придал римской армии единообразную структуру и ввел единообразное вооружение. В результате проведенных им реформ боеспособность возросла, дисциплина стала поистине железной, прежнее гражданское ополчение, состоявшее главным образом из земледельцев, отрываемых на время от своих наделов, стало профессиональным войском, гибким и маневренным, вследствие ежедневной муштры и постоянных военных упражнений, строевой, физической и боевой подготовки. Марий централизовал командование, назначая на низшие командные должности преданных ему служак-легионеров (правильнее было бы сказать – «легионариев», ну да ладно, «легионер» звучит как-то привычнее для нашего русского уха). Теперь «выходец из захолустья» мог всецело полагаться на своих подчиненных, лишив аристократических «недорослей» из числа столичной «золотой молодежи», занимавших командные должности среднего звена, возможности эффективно противиться его распоряжениям и вмешиваться в процесс принятия решений.

Марий также избавил римскую армию от затруднявших ее передвижение громоздких обозов, приучив своих легионеров нести все необходимое на себе. Поэтому его солдат прозвали «мулами». «Мул» по-латыни – «варикоз(ус)». Можно предположить, что римские врачи первыми обнаружили характерное заболевание ног, известное как «варикозное расширение вен» именно у ветеранов-«марианцев», у которых этот недуг развился вследствие необходимости таскать на себе тяжелую поклажу в течение шестнадцати лет службы «по контракту». Тем не менее, палатки и другие слишком тяжелые грузы (например, каменные жернова для помола воинами ежедневно выдаваемого им по килограмму «на рыло» зерна в муку) перевозились на вьючных животных, преимущественно – мулах (не двуногих, а четвероногих). И все-таки армейские обозы стали куда менее громоздкими, чем прежде, сделав римскую армию гораздо более маневренной.

Именно при Гае Марии единственным знаменем-штандартом римского легиона, приученного им действовать, в новом, рассредоточенном, когортальном, строю, стал орел (лат. aquila) – золотое или серебряное изображение птицы римского верховного бога-громовержца Юпитера – на древке, к которому за боевые заслуги части постепенно прикреплялись металлические фалеры (медали), кольца, венки и таблички. Как писал римский писатель иудейского происхождения Иосиф Флавий:

«<…>за ними (римскими полководцами – В. А.) несли знамена и посреди них орла, которого римляне имеют во главе каждого легиона. Как царь птиц и сильнейший из них, орел служит им эмблемой господства и провозвестником победы над всяким врагом, против которого они выступают» («О войне Иудейской»).

Римский конный воин

До реформы Мария штандартом римского легиона, наряду с изображением орла, могли быть и иные изображения – волчицы, коня, кабана, льва, быка, богини победы Виктории и даже легендарного человекобыка Минотавра. Но Гай Марий и здесь ввел столь любимое им единообразие. Хотя следует заметить, что изображение орла варьировалось от легиона к легиону (в отличие от орлов на древках полковых знамен армий наполеоновской империи, введенных гениальным корсиканцем в подражание Марию). У более мелких подразделений римской армии – когорт, манипулов, центурий, кавалерийских турм – имелись свои боевые значки, отличавшиеся от легионных.

Знаменосцы носили поверх шлемов и доспехов шкуры хищных зверей – волков, медведей иль львов (в подражание легендарному эллинскому герою Гераклу, превращенному римлянами, при посредстве этрусков, в солдатского бога Геркулеса). Впрочем, довольно об этом…

Обновленное и упорядоченное в результате проведенных Марием реформ римское войско стало идеальным инструментом в руках одаренного командующего, обеспечивающим ему силу и влияние, как в дни войны, так и в дни мира. Новые римские легионеры, воины-«контрактники», подрядившиеся тянуть солдатскую лямку шестнадцать лет подряд, в корне отличались от прежних – мобилизованных на время поселян, стремившихся как можно скорее закончить войну и вернуться домой, возделывать свои пашни, сады, огороды и виноградники. Легионеры нового римского войска нуждались в удачливом полководце, выигрывающем многочисленные сражения и обеспечивающем своих солдат богатой военной добычей. Военные же успехи их полководца в решающей степени зависели от них, солдат, от их храбрости, стойкости и дисциплины. Эти присягавшие на верность не «римскому сенату и народу» вообще, а своему предводителю (или, по-латыни – «дуксу», dux), профессиональные воины на протяжении шестнадцати лет своей службы «по контракту» не особенно задумывались над тем, против кого им обращать свои короткие обоюдоострые мечи-гладии^[30] и тяжелые длинные дротики-пил(ум)ы.

Римские боевые значки

Римские знаменосцы

«Контратнии» задавались совсем другим вопросом: ради кого или ради чего им это делать, и сами давали себе ответ на тот вопрос: ради своего полководца, чью клиентелу они фактически составляли и чей образ, собственно говоря, и олицетворял для них «Отечество», которое они присягали защищать от врагов внешних и внутренних; ради золота, серебра и собственной сельской усадьбы на собственном клочке земли в Италии по истечении срока службы. Ополченцы республики – преимущественно мелкие земельные собственники – превратились в навербованных из неимущих «пролетариев» (и потому весьма озабоченных вопросом своей социальной защищенности по окончании контракта) наемников удачливого «дукса» – «кондотьера» (если употребить термин, принятый в уже не античной, а средневековой Италии), «полевого командира» или, если угодно, «владельца ЧВК» (если употребить термин начала нашего, XXI века). Эти честолюбивые «полевые командиры» (вне зависимости от того, происходили ли они, как сам Гай Марий, из простонародья, из аристократов или «всадников») де-факто, хоть и исподволь, но очень быстро, образовали новый, совершенно отдельный от традиционного нобилитета, слой чисто военной аристократии, со своими специфическими корпоративными интересами.

Впоследствии Цезарю, племяннику Мария, будет суждено пожинать плоды посеянного его дядей, причем на том же самом театре военных действий, в северном приграничье Римской державы.

Практические результаты проведенной Марием реформы римской армии не заставили себя ждать. В двух поистине грандиозных сражениях – при Аквах Секстиевых (ныне – Э-ан-Прованс, на территории Южной Франции) в 102 и при Верцеллах (ныне – Верчелли, на территории Северной Италии) в 101 году до Р. Х., не уступавших по размаху и по численности вовлеченных в них противников крупнейшим сражениям войн Рима с Карфагеном, Македонией, Сирией, Понтом и другими «развитыми» государствами античного мира, обновленное Марием римское войско нанесло германо-кельтским «вооруженным мигрантам» настолько сокрушительное поражение, что сегодня его назвали бы геноцидом (или, по крайней мере, этноцидом)^[31]. Гордые и свободолюбивые германские (и, надо думать, кельтские) женщины разбивали головы своих детей о повозки, соединенные в укрепления на колесах-«вагенбурги», прежде чем вонзить себе в сердце меч (чтобы избежать римского плена самим и избавить от тяжкой рабской доли свои порождения). Устроенная римлянами «варварам», пришедшим с севера, «кровавая баня» была столь чудовищной и истребительной, что после этой массовой резни от народа тевтонов осталось лишь название, которое стали с тех пор применять как собирательное для обозначения германцев (а впоследствии – немцев) вообще (отсюда – Тевтонский, то есть – Немецкий, орден и т. д.). Судьба амбронов «со товарищи» была немногим лучше. Впрочем… «кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья.» (Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»).

Победоносный Марий, прославляемый на все лады своими легионерами, досыта напоившими свои остро отточенные гладии и пилумы горячей кровью северных «варваров» (а также «варварок» и «варварят») и обратившими недобитых побежденных в рабство, с триумфом вступил в «Вечный Город» на Тибре.

В Риме друзья безродного триумфатора, невзирая на то, что угроза Отечеству, казалось бы, была им полностью устранена, добились (вопреки неписаной конституции Римской республики), избрания победителя консулом на шестой срок подряд…

Именно в год шестого консульства Гая Мария родился его племянник Гай Юлий Цезарь.