Глава 3
Единство и многообразие Индии

Концепция индийской нации сложилась в политической борьбе с британским колониальным владычеством. Ее обоснование было выработано в среде индийских интеллигентов-националистов, которые, в отличие от господствующей имперской традиции британской короны, а во многом и от индийских правителей по-новому переосмыслили прошлое субконтинента. Еще в 1885 г. была создана партия Индийский национальный конгресс (ИНК). Уже в самом названии партии появилось название как производное от категории «нация», что означало цель партии – добиваться для Индии статуса суверенной нации. Это была нерелигиозная политическая организация индийских националистов умеренного толка без формулировки задачи достижения полной независимости от британской короны. Идеологи ИНК, прежде всего Мохандас Карамчанд Ганди, были выпускниками британских университетов и ориентировались на британских либеральных политиков. Сильное влияние на Ганди оказала философия русского писателя Льва Толстого. Махатма Ганди разработал учение о сатьяграха («стояние в истине», «упорство в истине») как средство борьбы с колониализмом и достижения независимости. Он же стал и одним из первых авторов индийской конституции, написав ее проект уже на смертном одре. В Индии Махатму по праву считают «отцом нации», хотя в утверждении идеи и в ее практическом осуществлении ведущую роль сыграли более молодые соратники Ганди – Мотилал Неру, а затем его сын Джавахарлал.

Мотилал Неру был выпускником британского Кембриджа и после этого работал преуспевающим адвокатом. В 1910-е гг. он проникся идеями Махатмы Ганди и перешел на национально-патриотические позиции. В 1919-м он был избран президентом ИНК. Его ближайшим сподвижником стал сын Джавахарлал, который был более радикальным общественным деятелем, выступал за установление в Индии республики и за левую социально-экономическую программу. Однако как выпускник того же Кембриджского университета Неру был тесно связан с системой британского колониализма и предпочитал политику мирных соглашений и уступок под давлением Лондона. Под его руководством ИНК к концу 1930-х годов стал массовой политической организацией, которая продвигала идею превращения Индии в британский доминион – фактически независимое государство. После окончания Второй мировой войны Великобритания начала терять контроль над Индией. Военные, принимавшие активное участие во Второй мировой войне, стали поднимать мятежи, требуя отпустить их из армии домой. Руководство Великобритании понимало, что не удержит Индию, но сопроводило предоставление независимости этой «жемчужине британской короны» болезненным процессом раскола субконтинента. В целом процесс получения независимости прошел мирно, если не считать 20 миллионов беженцев и десятки тысяч погибших. Сама архитектура индийского национального проекта выстраивалась уже после провозглашения независимости в 1947 г., когда Дж. Неру возглавил правительство нового государства. Он вместе с Валлабхаи Пателем и другими деятелями ИНК предложил программу создания единой на основе общеиндийской идентичности индийской нации, которая объединяла бы граждан страны независимо от их этнической (языковой), религиозной, кастовой принадлежности.

Если на Ганди в свое время оказали влияние идеи Л. Н. Толстого, то Джавахарлал Неру позитивно относился к советской национальной политике, особенно к концепту равноправия и дружбы народов. Важным моментом нациестроительства в Индии стала книга Дж. Неру под названием «Открытие Индии», которую он написал во время тюремного заключения. Вот одно из его замечаний как революционера-социалиста и одновременно индийского националиста: «Мне часто не нравились и были непонятны некоторые явления в СССР, и мне казалось, что слишком много внимания уделяется приспособлению к требованиям момента и политики великой державы. Но, несмотря на все эти явления и, возможно, на некоторый отход от первоначального страстного стремления к совершенствованию человека, я не сомневался, что советская революция намного продвинула вперед человеческое общество и зажгла яркое пламя, которое невозможно потушить. Она заложила фундамент той новой цивилизации, к которой может двигаться мир»^[40].

Уже тогда, накануне провозглашения независимости, Неру размышлял об идее нации: «Трудно дать определение понятию нация. Возможно, что основная характерная черта национального сознания заключается в чувстве принадлежности к одному целому и противопоставление этого целого остальному человечеству. Можно спорить о том, насколько сильно это чувство в Индии в целом. Можно даже утверждать, что в прошлом Индия развивалась как многонациональное государство и что постепенно возникало национальное сознание. Но все это – теоретические абстракции, которые мало интересуют нас. В настоящее время самые мощные державы являются многонациональными государствами, и в то же время там развивается национальное сознание, как, например, в США или в СССР… Позиция Конгресса была так тесно связана с делом освобождения Индии как единой нации, что все остальное отступало на задний план, а это вело к непрерывным конфликтам и трениям с английскими властями. В лице Конгресса индийский национализм противостоял английскому империализму»^[41].

Огромное значение имели выработка и принятие в 1949 г. Конституции Индии. В подготовке документа приняли участие ведущие индийские интеллектуалы и политические деятели разных слоев и расово-этнической принадлежности, а конституционную комиссию возглавлял выходец из касты неприкасаемых, выдающийся юрист Бхимрао Рамджи Амбедкар. Последний представлял себе формирование индийской нации на условии равенства и ликвидации кастовой системы, а также защиты религиозных меньшинств^[42]. Преамбула конституции гласит: «Мы, народ Индии, торжественно решив учредить Индию как Суверенную Социалистическую Светскую Демократическую Республику и обеспечить всем ее гражданам: Справедливость, социальную, экономическую и политическую; Свободу мысли, выражения мнений, убеждений, вероисповедания, культов; Равенство положения и возможностей, а также содействовать распространению среди всех них Братства, обеспечивающего достоинство личности и единство и целостность Нации»^[43].

Правительство Дж. Неру осуществило меры по присоединению к Индии нескольких сот в прошлом независимых княжеств, а также французские и португальские колонии, тем самым территориально оформив пространственное очертание индийской нации. В январе 1950 г. по инициативе Неру Индия была провозглашена светской и демократической республикой. Конституция Индии содержала гарантии демократических свобод и запрет дискриминации по признакам религии, национальности или касты. Система правления была президентско-парламентской, но основная власть принадлежала премьер-министру, избираемому парламентом. Парламент стал двухпалатным, состоявшим из народной палаты и совета штатов. 28 штатов с разной степенью самоуправления (Джамму и Кашмир имели особый статус с принятой только в 1956 г. конституцией, которая была ликвидирована в 2019 г.) получили внутреннюю автономию, право на собственное законодательство и полицию, регулирование экономической деятельности. В дальнейшем число штатов возросло, так как было создано несколько новых штатов по этноязыковому признаку. В ноябре 1956 г. было создано 14 новых штатов и 6 союзных территорий.

Говоря о нациестроительстве в Индии, невозможно обойти фундаментальный фактор раскола этого общества по этнорелигиозному признаку, своего рода конфликт между доминирующим большинством и остальным населением страны. Этот конфликт двух подходов в понимании сущности нации и государственности чем-то схож с российской ситуацией и по этой причине особенно ценен для сравнительного анализа. В Индии идея нации на основе гражданского (инклюзивного) общеиндийского национализма столкнулась с давним и растущим в последние десятилетия этнорелигиозным индуистским национализмом. Напомним, что общеиндийский национализм Ганди и Неру стоял за единство политической нации независимо от религиозной и этнической принадлежности, а индуистский национализм требует привилегий индуистам как «государствообразующему народу» под лозунгом «Индия для индуистов». Последний активно использует религиозный фактор, отождествляя «истинных индийцев» с приверженцами индуизма, которые якобы подвергаются дискриминации в своем государстве, хотя и составляют его историческую основу и демографически больше других групп населения (мусульман, христиан, буддистов, сикхов и т. д.). По разным оценкам, индуисты составляют 80 %, а мусульмане 16 % населения страны.

Как пишет В. А. Шнирельман, «с самого начала индийский национализм содержал в себе определенные религиозные компоненты, и перед лидерами освободительного движения постоянно стоял вопрос о том, как строить нацию в условиях поликонфессиональности и можно ли это сделать вообще». Здесь главным оппонентом была идеология хиндутва, «„индуистского“ культурного национализма», которая содержала в себе обращение к генетическому наследию и общей крови, к некоему изначальному индуизму эпохи вед и упанишад, представляя собой гегемонистский проект североиндийского брахманизма. Этот дискурс включает в себя «цивилизационную» компоненту («индуистская / индийская цивилизация»), а сам индуизм представляется не столько религией, сколько образом жизни и набором универсальных норм поведения, которые стоят выше всех других религиозных традиций. Хотя индуизм объявлял себя толерантной идеологией, вбирающей в себя все верования под общей концепцией «индуизма», это «однако не мешало ему подчас мириться с фундаменталистскими, мистико-оккультистскими взглядами и даже своего рода „монокультурным неорасизмом“». Под последним имеются в виду расовые «арийские» идеи, отвергающие «чужаков-иноверцев»^[44]. Кстати, «отцы нации» – Ганди и Неру не скрывали своих симпатий к индуизму, а Ганди-то был просто весьма верующим человеком, укорененным в обычаях своей касты банья и вишнуитским культам, хотя делом своей жизни считал объединение мусульман и всяких разных индуистов, которые отличаются подчас больше друг от друга, чем от мусульман и христиан. Неру хотя и был кашмирским брахманом, но очень светским человеком, далеким от религии. Но Джавахарлал Неру считал, что в такой стране, как Индия, где существует много религий, невозможен никакой иной национализм, кроме секулярного.

Не менее сложная ситуация сложилась вокруг языковой проблемы и федеративного строительства. Хиндиязычное политическое лобби настаивало на придании своему языку статус национального (государственного) языка. Их лидеры в Ассамблее выступали за очищение языка от заимствований из языков урду и английского, использование языка хинди как основного в тексте Конституции. В напряженной атмосфере Неру и его сторонникам удалось найти компромиссное решение, а именно – наряду с английским как государственным хинди получил статус официального языка с возможностью предоставления такого статуса и другим региональным языкам. Тогдашним властям удалось сдержать языковой национализм со стороны наиболее значительной части населения и утвердить политику многоязычия, использования разных языков на разных уровнях и в разных сферах. Индийская идентичность не была сведена к единственной, пусть даже мажоритарной, культурной норме. «Индийскость была определена не как единственная и исчерпывающая идентичность, но как идентичность, которая заключает в себе по меньшей мере два других аспекта. Гражданами Индии также считаются и члены языковых и культурных сообществ: ория или тамилы, кашмирцы или маратхи. Федеральная система Индии должна воплощать в себе эту многоуровневую индийскость и разрастающие идентичности»^[45].