“Я вырос в атмосфере враждебности”

“Кто‐то однажды сказал, что человек пытается либо оправдать отцовские ожидания, либо исправить отцовские ошибки, – написал Барак Обама в своих мемуарах, – и, полагаю, этим может объясняться мой недуг”. Отец оказал огромное влияние на психику Илона Маска, несмотря на множество попыток избавиться от него – и физически, и психологически. Настроения Илона меняются от светлого к темному, от серьезного к шутливому, от отстраненного к эмоциональному, а порой у него и вовсе включается режим, который окружающие называют “сатанинским”. В отличие от отца он заботится о своих детях, но в остальном его поведение намекает на опасность, с которой постоянно приходится бороться, – на призрачный шанс, что он, как сказала его мать, “может превратиться в своего отца”. Это один из самых резонансных мотивов в мифологии. В какой степени великий путь героя “Звездных войн” требует изгнания демонов, полученных от Дарта Вейдера, и борьбы с темной стороной Силы?

“Думаю, с таким детством, как было у него в ЮАР, приходится отключать эмоции, – говорит первая жена Маска Джастин, мать пяти из десяти его живых детей. – Когда отец постоянно зовет тебя кретином и идиотом, возможно, не остается другого выхода, кроме как отключить внутри все, что могло бы открыть эмоциональную глубину, с которой он был не в силах взаимодействовать”. Этот эмоциональный клапан, вероятно, сделал его черствым, но вместе с тем и превратил его в новатора, охотно идущего на риск. “Он научился отключать страх, – говорит Джастин. – А если отключаешь страх, то, возможно, отключить приходится и другое, например радость и эмпатию”.

Из-за приобретенного в детстве ПТСР он также разучился радоваться успехам. “Кажется, он просто не умеет наслаждаться успехом и пожинать его плоды, – говорит Клэр Буше, выступающая под именем Граймс, которая родила ему троих детей. – Думаю, в детстве он получил установку, что жизнь – это боль”. Маск согласен с этим. “Я вырос в атмосфере враждебности, – признает он. – Мой болевой порог стал очень высоким”.

В особенно ужасный период своей жизни в 2008 году, когда первые три запущенных SpaceX ракеты взорвались, а Tesla оказалась на грани банкротства, Маск просыпался в холодном поту и рассказывал Талуле Райли, которая стала его второй женой, какие ужасные вещи говорил его отец. “Я слышала, как он сам употреблял те же выражения, – отмечает она. – Это колоссально повлияло на его жизнь”. Делясь с ней воспоминаниями, он погружался в себя и словно бы исчезал за своими серыми как сталь глазами. “Думаю, он не понимал, в какой степени это по‐прежнему влияет на него, ведь ему казалось, что [плохое] осталось в детстве, – говорит Райли. – Но в нем сохранилась эта детская загнанность. Внутри он остается ребенком – ребенком, стоящим перед отцом”.

В таких обстоятельствах у Маска сформировалась аура, из‐за которой он порой напоминает пришельца, и кажется, что, стремясь на Марс, он хочет вернуться домой, а разрабатывая человекообразных роботов – пытается найти в них понимание. Никто бы особенно не удивился, если бы он распахнул рубашку и оказалось, что у него нет пупка, поскольку он родился на другой планете. Но вместе с тем детство сделало его человеком – крепким, но уязвимым мальчишкой, который ставит перед собой грандиозные цели.

Его рвение скрывает дурашливость, а дурашливость скрывает рвение. Немного неуклюжий в собственном теле – крупный мужчина, который никогда не был спортсменом, – он идет вперед, как целеустремленный медведь, и танцует так, будто движениям его учил робот. С убежденностью пророка он говорит о необходимости поддерживать пламя человеческого сознания, познавать Вселенную и спасать нашу планету. Сначала я думал, что он просто играет роль, подстегивая команду к великим свершениям и делясь фантазиями взрослого ребенка, который обожает “Автостопом по галактике”. Но чем больше я встречался с этим, тем больше убеждался, что отчасти им руководит именно чувство долга. Пока другие предприниматели с трудом формировали картину мира, он сформировал картину космоса.

В силу своего происхождения и воспитания, а также в силу устройства собственного мозга Маск порой бывает беспардонным и импульсивным. Но эти же особенности наделяют его и чрезвычайно высокой терпимостью к риску. Иногда он полагается на холодный расчет, а иногда бросается в омут с головой. “Илон идет на риск ради риска, – говорит Питер Тиль, который стал его партнером сразу после основания PayPal. – Он любит риск, и порой кажется, что он от него зависим”.

Теперь он принадлежит к людям, которые чувствуют себя поистине живыми в преддверии урагана. “Я родился для штормов, и штиль мне не подходит”, – сказал однажды Эндрю Джексон. Это применимо и к Маску. У него сформировался осадный менталитет, который предполагает влечение, порой даже упрямое стремление, к штормам и драмам – как на работе, так и в романтических отношениях, поддерживать которые ему нелегко. Он обожает кризисы, дедлайны и работу на износ. Сталкиваясь с мучительными испытаниями, от напряжения он часто не может спать и страдает от тошноты. Но вместе с тем они вселяют в него силы. “Он притягивает драму, – говорит Кимбал. – Это его навязчивое желание, сюжет его жизни”.

Когда я рассказывал о Стиве Джобсе, его партнер Стив Возняк сказал, что я должен поставить важный вопрос: обязательно ли ему было быть таким грубым? таким суровым и жестоким? таким охочим до драмы? Когда я подошел к концу своего повествования и задал этот вопрос Возу, тот ответил, что если бы он руководил Apple, то был бы добрее. Он относился бы ко всем как к членам семьи и не увольнял бы людей пачками. Затем он сделал паузу и добавил: “Но если бы я руководил Apple, мы, возможно, никогда не сделали бы Macintosh”. И вот вопрос об Илоне Маске: мог ли он быть более спокойным, но все равно отправить нас на Марс и обеспечить нам электроавтомобильное будущее?

В начале 2022‐го – после года, когда SpaceX совершила 31 успешный пуск, Tesla продала более миллиона автомобилей, а Маск стал самым богатым человеком на Земле, – Маск с сожалением рассуждал о своем неконтролируемом желании баламутить воду. “Нужно перестроить свой образ мыслей, чтобы не находиться постоянно в режиме кризиса, – сказал он мне, – потому что я живу в нем уже лет четырнадцать, а может, и вовсе большую часть жизни”.

Но это было просто грустное замечание, а не зарок на Новый год. Даже говоря об этом, он тайком скупал акции Twitter, самой большой игровой площадки в мире. В том апреле он сбежал в гавайский дом своего наставника Ларри Эллисона, основателя Oracle, и скрывался там в компании актрисы Наташи Бассетт, с которой время от времени встречается. Ему предложили место в совете директоров Twitter, но в выходные он пришел к выводу, что этого недостаточно. Его характер требовал абсолютного контроля. Он решился на попытку враждебного поглощения, чтобы сразу купить компанию. Затем он улетел в Ванкувер, где встретился с Граймс. Там он до пяти утра играл с ней в новую игру Elden Ring, где можно строить империи и вести войны. Закончив, он начал реализацию собственного плана и пошел в атаку на Twitter. “Я назвал цену”, – объявил он.

На протяжении многих лет всякий раз, когда Илон оказывался в тяжелой ситуации или чувствовал, что над ним сгущаются тучи, он вспоминал об ужасах травли на детской площадке. Теперь у него появился шанс прибрать игровую площадку к рукам.

Глава 1
Авантюристы

Джошуа и Уиннифред Хальдеман

Любовь Илона Маска к риску – семейная черта. Он унаследовал ее от своего деда по материнской линии Джошуа Хальдемана, отчаянного авантюриста и упрямого в своих взглядах человека, выросшего на ферме на пустынных равнинах Центральной Канады. Он изучал хиропрактику в Айове, а затем вернулся в родной город неподалеку от Мус-Джо, где объезжал лошадей и практиковал мануальную терапию в обмен на еду и кров.

В конце концов он купил собственную ферму, но потерял ее в период Великой депрессии 1930‐х годов. Следующие несколько лет он работал ковбоем, участвовал в родео и трудился на стройках. Неизменной в его жизни оставалась лишь непреходящая любовь к приключениям. Джошуа женился и разводился, ездил зайцем на товарных поездах и однажды даже без билета пробрался на океанский корабль.

Лишившись фермы, он заразился популизмом и стал активно участвовать в движении под названием Партия социального кредита, которое предлагало раздавать гражданам беспроцентные кредитные банкноты, чтобы ими можно было расплачиваться, как валютой. Движение имело черты консервативного фундаментализма с налетом антисемитизма. Его первый канадский лидер заявил об “извращении культурных идеалов”, поскольку “у власти стоит непропорционально большое число евреев”. Хальдеман в итоге занял пост председателя национального совета партии.

Уиннифред и Джошуа Хальдеман

Также он вступил в технократическое движение, участники которого полагали, что государством должны управлять технократы, а не политики. Некоторое время оно было запрещено в Канаде, поскольку противилось вступлению страны во Вторую мировую войну. Хальдеман нарушил запрет, разместив в газете объявление в его поддержку.

Однажды он решил научиться бальным танцам – и так познакомился с Уиннифред Флетчер, которая была не меньшей авантюристкой, чем он сам. В свои шестнадцать она работала в газете Times Herald, выходившей в Мус-Джо, но мечтала стать танцовщицей и актрисой и потому сбежала на поезде сначала в Чикаго, а затем в Нью-Йорк. Вернувшись, она открыла в Мус-Джо танцевальную школу, куда Хальдеман и ходил на занятия. Когда он пригласил Уиннифред на ужин, она ответила: “Я не встречаюсь с клиентами”. Хальдеман бросил занятия и пригласил ее снова. Через несколько месяцев он спросил: “Когда ты выйдешь за меня замуж?” Она ответила: “Завтра”.

У них было четверо детей, включая девочек-близняшек Мэй и Кэй, которые родились в 1948 году. Однажды в поездке Хальдеман увидел в поле одномоторный самолет “Люскомб”, на котором висело объявление о продаже. Денег у него не было, но ему удалось убедить фермера обменять самолет на его автомобиль. Это было довольно опрометчиво, поскольку летать Хальдеман не умел. Он нанял человека, который отвез его на самолете домой и затем обучил пилотированию.

Семейство прозвали Летучими Хальдеманами, а самого Джошуа в отраслевом журнале хиропрактиков описали как “пожалуй, самую выдающуюся личность в истории летающих хиропрактиков”, что было довольно узко, но точно. Когда Мэй и Кэй было три месяца, Хальдеманы купили одномоторный самолет “Белланка”, который был побольше первого, и девочек стали звать “летучими близняшками”.

Эксцентричный консерватор и популист, Хальдеман пришел к выводу, что канадское правительство слишком сильно контролирует жизнь отдельных людей, а страна при этом дает слабину, и потому в 1950‐х годах решил перебраться в ЮАР, где сохранялся режим белого апартеида. “Белланку” разобрали на части, сложили в ящики и отправили на грузовом судне в Кейптаун. Хальдеман предпочел жизнь подальше от побережья, поэтому семейство отправилось в Йоханнесбург, где основным языком белого населения был английский, а не африкаанс. Но, пролетая неподалеку от Претории, они увидели, как повсюду цветет лиловая жакаранда, и Хальдеман провозгласил: “Здесь мы и останемся”.

Когда Джошуа и Уиннифред были молодыми, в Мус-Джо приехал шарлатан Уильям Хант, известный (по крайней мере, самому себе) как Великий Фарини. Он рассказал, как побывал в древнем “затерянном городе”, когда пересекал пустыню Калахари в Южной Африке. “Этот баснописец показал моему деду фотографии, которые явно были подделкой, но дед поверил ему и задался целью найти [этот город]”, – говорит Маск. Перебравшись в Африку, Хальдеманы каждый год около месяца бродили по пустыне Калахари в поисках легендарного города. Они добывали пропитание на охоте и спали, держа наготове заряженные ружья, чтобы отпугивать львов.