Отзывы на книги автора «Умберто Эко»

Итак, Умберто и перевод. Кое-кто, кого я слегка недолюбливаю, о чем-то, что нежно люблю – конечно же, надо прочесть. Книга основательная и познавательная, но в итоге я осталась с тем же, с чего начинала – Умберто мне по-прежнему не мил.

И ладно бы его высокомерие всегда подтверждалось исключительными знаниями, недоступными простым смертным. Так нет же! Начинает казаться, что то, что Эко считает троном, на самом деле, в лучшем случае, автобусное сиденье над колесом, и то, что кое-кто на него так резво вспрыгнул, еще не делает его королем автобуса. Взять, например, увеселения с программой машинного перевода – ах, глупая-глупая, не использовала для анализа контекста ономастические указатели, и Библию плохо перевела, про многозначность забыла, архаизмы не выучила. «А я-то ого-го, а она-то фу-фу-фу!» - вот, если честно, примерный уровень аргументации, потому что выбрать примитивную программу а-ля промт и потешаться над тем, что у нее – невероятно, правда? – плохо получается переводить сложный художественный текст, это как смеяться над ребенком без ног, бегая вокруг его инвалидной коляски. Ни один человек в здравом уме не будет прописывать для такого рода программы каждую возможную смысловую связку и определять все возможные коннотации каждого слова, в 2003 году это тоже было ясно, к тому же, господин Эко мог хотя бы выбрать себе более продвинутого соперника, а не простенькую Babel fish.

Да и в целом, книга оставляет спорное впечатление – она сразу о многом, но ни о чем. Потому что многие вещи должны быть уже знакомы хорошему переводчику – получается просто этакий обмен опытом «а я это перевел вот так», но при этом автор так усердно все перемудрил, что стороннему читателю и даже студенту соответствующего факультета будет сложновато продраться сквозь дебри этого текста – так что тем, кого могли бы ждать в этой книге открытия, удовольствие от новых идей может быть изрядно подпорчено их сложностью для понимания.

Это книга о переводе, написанная итальянским писателем Умберто Эко. Писателя этого я ненавижу так же страстно, как люблю книги о переводе. Я металась между этими двумя чувствами почти год, и наконец победила любовь к искусству.

За что можно любить книги о переводе? Начать с того, что я сама переводчик, и хоть сейчас уже отошла от непосредственно перевода в технические дебри оного, лингвистическое любопытство во мне не пропало.

За что можно ненавидеть Эко? У меня вызывает отторжение его бомбёжка читателя десятками тысяч незнакомых средневековых имён, событий или высоконаучных терминов, самолюбование, высокая степень снобизма... В общем, достаточно для того, чтобы больше не брать ни одной его книги в руки.

Вчера я закрыла книгу и поняла, что всё осталось на своём месте: я не стала меньше ненавидеть Эко и по-прежнему тащусь от лингвистически направленных книг.

О чём же "Опыты о переводе"?

Это не учебник для студентов иняза, поскольку Эко сразу выстреливает высоко и обычные студенты до него не допрыгнут. Однако студенты аспирантуры, профессиональные филологи и прочие небожители царства переводологии и лингвистики, владеющие более чем двумя иностранными языками, наверняка найдут эту книгу занимательной.

Это и не сборник лингвистических казусов для широкой аудитории, т.к. для понимания написанного требуется владеть такими понятиями, как когнитивные типы, ядерные интерпретанты, молярное содержание, регулятивные идеи, семантические постулаты, экфрасис, гипотипосис... Ну, может, не владеть, но хотя бы не бояться. В общем, Эко в своём стиле.

Говоря о стиле и снобизме Эко, меня весьма покоробило то, что он с нескрываемым презрением отзывается о некоторых переводчиках, которые, на его взгляд, где-то допустили оплошность. Так, он рассказал, что однажды редактировал переведённую с английского книгу и наткнулся на упоминание "прогона поезда", который в контексте книги был совсем не в тему. Эко не без самолюбования отметил, что редактировал, не имея английского источника под рукой, но, тем не менее, догадался, что под "прогоном поезда" имелось в виду training course (тренинг). Из-за этой ошибки, Эко (цитирую) "позаботился о том, чтобы переводчику не заплатили". То есть работа по переводу целой книги для Эко перечёркивается одним-единственным ляпом. Будучи человеком из богатой семьи, Эко не задумывается о том, что перевод книг стоит минимум (!) в 10 раз меньше, чем перевод контрактов, руководств по ремонту тракторов или по повышению яйценоскости кур. Это значит, что переводчику надо перевести в 10 раз больше, чтобы получить те же деньги. А художественный перевод обычно отнимает в несколько раз больше сил, чем технический. Неизвестно, сколько тысяч слов перевёл в тот день тот бедняга-переводчик, у которого под конец дня вылетел "прогон поезда" вместо "тренинга". Я извиняюсь за свой французский, но нафига тогда редакторы в издательствах сидят, раздувая щёки от собственной важности? Задача редакторов в том числе - править косяки переводчиков.

Ещё один нелицеприятный момент в книге был, когда Эко рассуждал о переводе на разные языки сотен и сотен отсылок в его "Имени розы" к другим литературным произведениям всех времён и народов. Ну, то есть предположим, у него герой говорит что-то вроде "Буря мглою небо покрыла. Кажется, дождь собирается." На русском вы наверняка идентифицировали обе отсылки, к "Зимнему вечеру" Пушкина и мультфильму о Винни-Пухе, даже если они даны не слово в слово. А представьте, что они не к нашему времени относятся, а к какому-нибудь верхне-немецкому средневековому эпосу или переводу Элиотта или Джойса. Вы как переводчик знаете наизусть всего Элиотта и Джойса на итальянском? Даже если вы их читали, нереально слёту определить, что пять слов из какой-то фразы Эко - это в точности итальянский перевод какого-то не самого популярного писателя или поэта. А вот Эко считает иначе и весьма нелестно отзывается о какой-то переводчице одной из его книг, которая такую отсылку не узнала и перевела "в лоб".

Другой неприятный момент из книги касается темы машинного перевода, о которой Эко мало что знает, зато напыщенно рассуждает на протяжении двух глав. Так получилось, что я какое-то время работала в этой области, и хотя не считаю себя профессиональным лингвистом-информатиком, мне бросается в глаза, что в этой области Эко, мягко говоря, некопенгаген. Даже делая ссылку на то, что книга писалась в 2003 году, и машинный перевод тогда был не настолько продвинут, как сейчас, я считаю непростительной халатностью, что Эко не встретился с профессионалами в этой области, чтобы показать им свои выкладки.

Начать с того, что он использовал одну из самых несовершенных на тот момент онлайн-систем автоматического перевода, Babel Fish. Причём, он с упорством, достойным лучшего применения, называет её Альтавистой, хотя эта компания всего лишь купила Babel Fish и поставила себе его на сайт. Это как если бы Яндекс купил Промт и поставил бы его себе на главную страницу. Промт от этого не станет называться Яндексом.

Переводя разные замысловатые фразы в этом примитивном переводчике, Эко пускается в рассуждения о недостатках машинного перевода. Его ошибка в том, что он критикует только один из типов автоматических переводчиков, по иронии судьбы самый несовершенный, rule-based-переводчик, т.е. когда из грамматическо-синтаксической системы одного языка осуществляется перевод в систему другого языка за счёт того, что программируются все эти правила и все возможные варианты перехода между ними. Программирование только одной языковой пары может занимать годы, так что это экономически нецелесообразно. Этими игрушками, как правило, играются лингвисты, которым не надо думать о хлебе насущном и которым только дай зарыться в грамматическо-синтаксические дебри.

Наиболее же оптимальным и экономически выгодным является статистический перевод (в данный момент лучшие представители - Google и Bing), который активно развивается с начала 90-х, так что при всём желании Эко не мог не знать о нём.

Кроме того, скармливать автоматическому переводчику художественные тексты - это как кормить лобстером 9-месячного ребёнка. Может, чего-то он там и съест, но впрок оно не пойдёт, и продукт будет испорчен. Машинный перевод затачивается в основном под экономически целесообразные типы текстов, где простой и по возможности фиксированный синтаксис сочетается с высоким спросом на рынке переводов. Как нетрудно догадаться, это технические тексты. Художественный же перевод под силу только живому человеку.

Но чего-то я завелась :) Прямо не рецензия получилась, а экскурс в мир автоматического перевода.

Положительные моменты у книги тоже есть. Я прониклась глубоким уважением к русским переводчикам Эко, Елене Костюкович и Андрею Ковалю. Это феерически талантливые люди, которые, по выражению одного блогера, "могут перевести что угодно с какого угодно языка".

Вот отрывок из "Острова накануне" в переводе Костюкович, цитируемый в "Опытах...":

Вот, значит, кораллы! Первое впечатление, по записям, было беспорядочным, ошеломленным. Огромная тканевая лавка, где раскинулись штофы, атласы, плисы, тафта, парча и паволоки, травчатые, лощеные, узорочные; позументы, бахромки, плетежки, галуны и кисти, покрывала, накидки, шали, палантины. И вдобавок ткани жили и дышали, колыхаясь, как сладострастные восточные танцовщицы.
В сей ландшафт, который Роберт не умеет описать, видя такое впервые и не помня слов для похожих зрелищ, врывались сонмы существ, их-то он опознать был способен, приравнявши к чему-то виденному. Эти существа рыбы, и снуя, они пересекались, как белые пути падучих звезд августовской ночью, но подбор и сочетание чешуек показывали, сколько в природе имеется окрасок и сколько их может присутствовать одновременно на едином фоне.
Бороздчатые, дорожчатые, с полосами то вдоль, то впоперечь, а то наискосок, или волнистыми; чубарые, как инкрустированные, с прихотливо разбросанными пятнами, пестрые, рябые, многоцветные, разномастные, одни кольчатые, а другие крапчатые, или разубранные прожилками, напоминающими пластины мрамора. Были рыбы с рисунком аспидовым, были цепями оплетенные, были усыпанные глазурями, в горошек были и в звездочку; наикрасивейшая опутана тесемками, с одного бока винного колера, а с другой сливочного; чудо было наблюдать, как тесьма искусно перевертывалась и укладывалась новыми рядами, и без сбоев, дело рук изощренного мастера.

Коваль же делает, на мой взгляд, восхитительные поэтические переводы, а также переводы лингвистических казусов, множество примеров которых можно найти в тех же "Опытах..."

Здесь же процитирую другой пример. Один из сонетов Данте к Беатриче выглядит следуюшим образом:

Приветствие владычицы благой
Столь величаво, что никто не смеет
Поднять очей. Язык людской немеет,
Дрожа, и все покорно ей одной.
Сопровождаемая похвалой,
Она идет; смиренья ветер веет.
Узрев небесное, благоговеет,
Как перед чудом, этот мир земной.
(пер. А.М.Эфроса)

Один американский филолог Энтони Олдкорн решил "перевести" Данте на современный язык:

When she say hi, my baby looks so neat,
yeh fellas all clam up and check their feet.
She hears their whistles but she's such a cutie,
she walks on by, and no, she isn't snooty.
You'd think she'd been sent down from the skies
to lay a little magic on us guys.

Это не проблема для Андрея Коваля:

Когда моя гирлёнка скажет "Хай",
Всем чувакам - хоть языки глотай.
Их свисты ей слышны, но мимо ловко
Идет она, и всё тут: не дешевка!
Ты скажешь, что её прислали свышки
Слегка околдовать нас, ребятишки.

Самое большое, что могут сделать слова (ровно потому, что они способны вызвать эмоциональный отклик), – это заставить нас представить.

Думаю, это было не самой удачной идеей, приступать к чтению сборника эссе автора, с чьими предыдущими трудами я совсем не знакома. И кто сам говорит о важности этого знакомства для понимания книги. Но, несмотря на это, мне она понравилась, хоть и читала я ее очень медленно. Сложно написать общее впечатление от книги, учитывая, что эссе в ней не связаны, какие-то мне были скучноваты, какие-то я плохо понимала, другие же наоборот заинтересовали и заставили задуматься. Поэтому и в своем отзыве я сумбурно напишу понравившиеся мне мысли.

С одной стороны, кажется, будто реальный мир – это “закрытая” книга, которая предполагает только одно-единственное прочтение, потому что им управляет один закон земного притяжения, и он либо верен, либо нет. По сравнению с этим книжный мир представляется нам “открытым”.

Хотя на самом деле наоборот, реальный мир может меняться , какие-то законы могут опровергаться, новое узнаваться. В то время , как книжный мир нерушим , Анна Каренина прыгнет под поезд, Элизабет Беннет выйдет замуж за Дарси, а Фродо кинет кольцо в недра вулкана.

Прежде всего литература использует язык как коллективное наследие.

Умберто Эко очень заинтересован в создании одного универсального языка. В котором вместо слов использовались бы символы, наподобие китайских иероглифов. А также отождествление структуры языка со структурой человеческого разума.

Также тема афоризмов и цитат, я любительница выписывать цитаты, но если задуматься, то фразы из книг и фильмов, в рамках истории, подкрепленные долгой прелюдией событий и ярких визуальных образов, производили на меня сильное впечатление. Но когда я возвращалась к ним через время, или на эмоциях делилась с друзьями, цитаты теряли половину окраса и силу воздействия. О чем много говорит Эко, что не стоит выбирать афоризмы из текста и наделять излишне глубоким смыслом, как будто автор хотел или мог с их помощью нас чему-то научить. Если сам автор не создал афоризмы в качестве отдельного произведения, то они возникли не для того, чтобы блистать сами по себе вне всякого контекста.

Символ возникает только в контексте, и тогда им может стать любой образ, слово, предмет.

Предыдущие замечания касаются и символов, что читатели утратив способность обнаруживать и распознавать подлинные символы, отравленные культом подозрения и заговора, разыскивают символ даже там, где его нет в тексте. Страсть к поискам тайного значения приводит к ослаблению нашей способности видеть вторые и тысячные смыслы там, где они действительно присутствуют и присутствовали. Но ведь там, где все имеет скрытый смысл, все непоправимо банально и плоско. А наслаждаться нужно буквальным значением, удивляться простоте сущего.

И немного о заимствовании авторов у друг друга, если предположить, что вверху любой философии, литературы стоит некая Истина, накопленные веками знания. То заимствование происходит по принципу, один автор находит нечто интересное в произведениях другого, не зная, что это часть Истины, или другой автор находит нечто интересное в произведениях этого и через творчество последнего приходит к Истине, или же автор обращается к Истине и только потом замечает, что то же самое было и у другого автора.

В небольшом выводе скажу, что буду дальше знакомиться с автором, его мысли мне близки и интересны.

Почувствовав вначале, что это нечто одно, чувствуешь затем, что это - одно нечто.

Несмотря на мою безмерную любовь к Умберто Эко, глупо было надеяться, что он простым языком объяснит мне идеи Джойса. Но в конце концов, если читатель имеет наглость желать ясности от Джойса, то должен уметь разобраться в нескольких терминах Эко. Так что всё честно.
Три главы этого расширенного очерка анализируют раннее творчество Джойса, его "Улисса" и его " Финнеганнов помин", т.е. прослеживает развитие идей от первого очерка до последнего фундаментального произведения.
Раннее творчество. Эпифании, Дублинцы, Стивен-герой, Портрет художника в юности - это те произведения, которые я читала и, надеюсь, хоть немного поняла. После комментариев Хоружего, Эко не открыл мне глаза, но определенную долю структурированности внес, особенно в части сложных отношений Джойса с религией.
Улисс. Несколько подходов к книге, знакомство с обзорами и отзывами, чтение комментариев - всё это создаёт обманчивое впечатление, что я знаю, о чём "Улисс", но это, конечно, наивность. Можно изучить огромное количество литературоведческих текстов по "Улиссу", и каждый новый взгляд привнесет в образ что-то ещё, по-другому расставит акценты и создаст свое видение произведения. Эко даёт расшифровку структуры текста "сверху", широкими мазками накидывает идеи Джойса и странным образом вызывает любопытство (а не страх и трепет, в отличие от большинства других рецензентов) и желание тут же начать читать "Улисса".
Финнеганнов помин. Я точно знаю, что никогда не буду читать эту книгу. Начнем с того, что оригинал мне не позволит понять как минимум незнание языка, а на русский книгу вряд-ли переведут при моей жизни. Заканчивая банальным ужасом перед этим произведением. От одного названия я начинаю чувствовать себя глупой и недалёкой, а это неприятно, зачем мне это? Но заглянуть в замочную скважину навсегда закрытой для меня двери было неожиданно увлекательно. Эко представляет Джойса по меньшей мере гением, и это не вызывает никаких сомнений.
Я до сих пор не решила для себя как лучше: узнать, о чём пишет Джойс, и только потом читать его произведения или сделать нормально (если это вообще применимо к великому и ужасному ирландцу) и сперва прочесть сами книги. В итоге я выбрала для себя метод спирали, когда чтение Джойса подпитывается и поддерживается чтением о Джойсе. И "Поэтики Джойса" оказались на более чем правильном витке.

это был мой первый опыт знакомства с мастадонтом мира литературы. многие советуют начинать с «имени розы», но кому нужны мнения других людей, когда есть свои тараканы в голове, которых ослушаться нет сил? я в полном восторге от его работы, проведённой в данной книге. мне кажется, можно и не поступать на филфак, достаточно будет прочитать труды Эко. только начав читать, я увидела множество упоминаний «улисса» Джеймса Джойса, что послужило толчком к прочтению романа (отзыв на который, кстати, должен быть в скором времени). далее упоминалось ещё некоторое количество работ, с которыми я не знакома (они в обязательном порядке уже занесены в список "к прочтению"). но действительно неподдельное удовольствие я получила от глав об Адаме и Еве, и Супермене. в этих темах я, так сказать, шарю. главы, посвящённые Яну Флэмингу и его Бонду были не менее интересны, хоть я и не читала сами романы (да, в 15-16 лет я сильно увлеклась биографией Флэминга, смотрела художественные и документальные фильмы о нём, но не читала его романы).

Читал эту книгу долго, с большими перерывами, в основном по выходным. Читал по одной главе, по полглавы, откладывал, потом снова возвращался и читал дальше. И вот последняя страница позади.
Текст написанный писателем это ещё не все произведение, не менее важную чем сам текст часть составляет читательское понимание и представление этого текста. То какая картинка складывается у читателя в голове. Эко вскрывает тексты и читательские мозги и смотрит как устроены те и другие. Иногда Эко забирается в такие терминологические дебри что становится трудно уловить его мысль, потом снисходит до простых читателей и начинает рассказывать о чём-то более знакомом, таком как комиксы про Супермена или рассказы о Джеймсе Бонде, и ты удивляешься видя знакомых персонажей с незнакомой стороны.
Чтение нелегкое но очень увлекательное.

До этой книги знал только Эко как писателя-романиста, правда, не читал ни "Имени Розы", ни "Маятника Фуко", никаких других произведений, но имя было на слуху. Здесь Эко предстаёт перед читателем в качестве талантливейшего публициста высочайшего уровня. От его безграничной эрудированности и энциклопедичности дух захватывает. Жёсткая критика сегодняшних явлений и процессов во многом маразматичного, к сожалению, современного мира, основанная на блестящих аргументах и фактах. 600 страниц потока Разума! Многие мысли и идеи оказались мне близки, с чем-то я был не совсем согласен. Однако стиль написания, несмотря на информативную и "умственную" насыщенность, в достаточной степени удобоварим, книжка проглатывается за пару дней, оставляя отличное послевкусие.

Не устану повторять, что своей любовью к литературе я во многом обязана синьору Эко, великому интеллектуалу. Естественно, я не могла пройти мимо вышедшего в апреле в издательстве Corpus сборника эссе о той самой литературе. Этот сборник, весьма пёстрый по набору тем, собравший статьи и доклады, составленные Эко с 1980 по 2000 гг., едва ли будет интересен всем и каждому, скорее – людям, знакомым с творчеством Умберто Эко, как минимум с четырьмя его главными романами ( «Имя розы» , «Маятник Фуко» , «Остров накануне» и «Баудолино» ), и ещё больше – людям, имеющим хотя бы базовые знания из курсов литературоведения и зарубежной литературы. Впрочем, особенностью сборников эссе является то, что читатель волен пропустить те страницы, которые кажутся ему скучными и неинтересными, и уделить больше внимания наиболее увлекательным для него статьям.

Спектр тем, собранных в книге, простирается от окололитературных, вроде поэтической выразительности и запоминающихся метафор «Манифеста коммунистической партии» или создания мифа об Америке в Италии 1960-х посредством кино и литературы, до таких литературоведческих понятий, как стиль или символ.

Эссе о последнем («О символе») особенно интересно разоблачением Эко «феномена символической паранойи» – распространившемся убеждении, что везде скрывается глубокий смысл, и поиске секретного послания (заговора) в каждом событии. «Утратив способность обнаруживать и распознавать подлинные символы, отравленные культом подозрения и заговора, мы разыскиваем символ даже там, где его нет в тексте». В поиске тайного значения, сетует Эко, ослабла наша способность «видеть вторые и тысячные смыслы там, где они действительно присутствуют».

От этого эссе перекинут мостик к ещё более увлекательному – «Сила ложного», в котором читатель будто вновь оказывается на страницах одного из романов Эко, полнящихся заговорами, фальсификациями, вымыслами, фантазиями, мифами, безумными идеями и бредовыми теориями. Эко совершает экскурс в историю фальшивок, ложных историй, которые известны читателям из его романов, рассказывает о том, какое влияние оказали подлоги на историю, – «некоторые из этих ложных историй дали положительный эффект, а некоторые стали причиной ужасных или постыдных событий». Не забывая о воспитательной функции своей книги, он напоминает: «Коль скоро мы осознаём, какое влияние оказывали на нашу историю фальшивки, то должны постоянно быть готовы к пересмотру понятий, принимаемых сегодня за истину, поскольку главный показатель мудрости общества – умение признавать свои ошибки».

На оборотной относительно фальсификаций стороне литературной медали находится «непреложная литературная правда». Эко переворачивает с ног на голову обычную нашу убежденность в том, что реальность – это правда, а литература – ложь и выдумка. Оказывается, что в реальном мире правда легко может обернуться фикцией, тогда как в литературе – Шерлок Холмс всегда будет жить на Бейкер-стрит, а Анна Каренина всегда будет погибать под колёсами поезда.

Конечно, Эко не обходится без своих извечных героев – Данте, Джойса и Борхеса («Джойс и Борхес – мои самые любимые современные писатели»), которые помогают ему раскрыть почти любую тему, какую бы он ни выбрал.

Думаю, Эко знал, что большинство читателей «Божественной комедии» Данте, ограничиваются чтением первой её части, «Ада», на котором путь их заканчивается. Даже для студентов-филологов обязательным к прочтению является только «Ад» (в годы моей учёбы в университете было так). Эко же предлагает прочесть незаслуженно обделённый вниманием «Рай» и объясняет, что́ может сделать третью часть «Божественной комедии» привлекательной для современного читателя, приглашает взглянуть на неё новым взглядом и, обращаясь к молодёжи, называет «Рай» «апофеозом виртуальной реальности», более увлекательным, чем «стробоскопическая дискотека или экстази» (Эко написал это в 2000 г. – с тех пор тренды, конечно, поменялись, но всё же).

Любимых Джойса и Борхеса Эко связывает «литературным экспериментализмом». Джойс, с его поиском совершенного поэтического языка и революционными экспериментами, играет словами, тогда как Борхес, придерживающийся языка консервативного, – играет с идеями, представляет постмодернизм и интертекстуальность, предваряя эпоху гипертекста.

Немало внимания Эко уделяет библиотеке Борхеса, которой долгое время по собственному признанию был одержим, противопоставляя её библиотеке Дон Кихота , уверовавшего «будто мир подобен его библиотеке». Из собрания рыцарских романов знаменитого идальго выйти можно, а из библиотеки Борхеса, решившего, что она «подобна миру», – нельзя. «Борхес – это автор, который говорит обо всём. Невозможно найти в истории культуры темы, которой не коснулся бы Борхес» – восхищается Эко, и продолжает, – «когда я описываю библиотеку в “Имени розы”, я думаю о Борхесе».

Так, переплетая язык, литературу, интертекстуальное влияние («очень важный концепт в литературоведении») и культурный лабиринт Вавилонской библиотеки, Эко переходит к постмодернистским чертам собственных романов (метарассказ, диалогизм, двойное кодирование и интертекстуальная ирония), выделяя два возможных уровня чтения литературного произведения – семантический и семиотический (эстетический), и таким образом – читателей двух уровней. Тут не помешает перечитать «Роль читателя. Исследования по семиотике текста» .

Стоит отметить, что Эко очень уважительно относится к читателю, на каком бы уровне чтения тот ни находился. В конце сборника автор рассказывает о том, как он пишет и для кого, – приоткрывает дверь своего писательского кабинета, чтобы каждый мог заглянуть, – говорит о том, как из идей-зародышей возникает роман, как создание автором целого литературного мира предваряет собственно письмо («Когда автор сотворил свой мир, слова придут сами»), как автор проходит тропами своих героев, чтобы лучше узнать их, и какие ограничения необходимы для любого произведения искусства. И наконец, приходит к тому, для кого всё это затевается, все его писательские усилия и изыскания, да и не только его, а любого писателя, даже если писатель это отрицает, – для Читателя. Вообще вся литература – для Читателя, идеального – «страдающего идеальной бессонницей», – или нет.

"Картонки" - это далеко не лучшее знакомство с нон-фикшеном Эко, как я теперь поняла. Это сборник избранных текстов, которые Эко писал для колонки в одной итальянской газете, в основном они относятся к девяностым годам. И большая их часть - не про что-то старое-доброе-вечное, а именно на злобу дня.

Или это личности и события, которых я просто не знаю, потому что живу в другой стране, в другой культуре. Или это вопросы, которые уже попросту потеряли актуальность - двадцать лет прошло. Ну какой сейчас интерес в статье DOS против Windows (версии 3.1)? Или это какие-то темы, которые никак не пересекаются с моей сферой интересов. Причем рассчитаны все материалы на читателя, который как раз прекрасно знает, о чем идет речь: никаких вводных слов и пояснений, сразу к делу.

Читая книгу (и честно просматривая часть статей по диагонали, поскольку очевидно, что они мне совсем ничего не дадут, я их попросту не пойму), я было думала, что она вся из таких статей и состоит, то есть это совсем не мое. Но оказалось, что все-таки есть там ряд статей, посвященных литературе - и вот тут-то и просыпался мой интерес. Так что, хотя "Картонки" мне скорее не понравились, я надеюсь, что другие нон-фикшен книги Умберто Эко у меня пойдут гораздо лучше.

Сборник эссе, написанных с 2000 по 2015 год.
Последняя книга профессора, изданная при его жизни.

Этот сборник по времени гораздо ближе к нам, поэтому читается легко и быстро. Многое о чем рассуждает автор нам знакомо и вызывает чувства, лежащие буквально на поверхности. Как отмечает сам Эко, нам нравятся его эссе, потому что он словно говорит за нас, озвучивает наши переживания, но в то же время мы понимаем, если что-то противоречит догме, нам за это ничего не будет — ведь это сказали не мы .

Если честно, мне было бы интереснее читать эти "картонки" именно в хронологическом порядке, а не разделённые по темам. Тогда была бы логика и отсутствовало ощущения повторности одной и той же мысли, хоть и высказанной гениально, но к третьей картонке уже слегка поднадоевшее . Хотя потом это чувство отпустило, будем справедливы.

Короче, если хотите увидеть нашу современность трезвым взглядом, почитайте сборник.

А теперь несколько цитат от Профессора:
"Известно, что история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса".

"История сродни вязкой, зловонной трясине. Не стоит об этом забывать, потому что завтрашние катастрофы, не подавая виду, назревают уже сегодня".

"В истории, написанной мужьями, жены обречены на забвение".

"Возлагать на всех граждан страны ответственность за политику их правительства есть одна из форм расизма".

" Зачем же наказывать нашу молодёжь слишком простыми экзаменами?"

"Несчастна та страна, которая нуждается в героях". Бертольд Брехт
Эта фраза настолько зацепила меня (и вообще это эссе в целом), что не отпускает меня в нашей действительности. Какую страну ни возьми, везде в мире СМИ стараются восславить героями тех, кто просто до последнего выполняет свой профессиональный или человеческий долг. Это значит, что в мире почти не осталось таких людей. И наша страна, кстати, не исключение .

Ну и напоследок wishlist, который я составила по эссе:
"В сторону Свана"
"Макбет"
"Выборы" Айзек Азимов
"Лолита"
"1984"
"Фунес памятливый" Борхес
"Гоморра" Роберто Савьяна
"Критика чистого разума"
"Доктор Живаго"
"Privacy" Фурио Коломбо
"Вечный жид" Эжен Сю
"Тайны народа" Эжен Сю
"Цветы зла" Бодлер
"Сердце тьмы" Джозеф Конрад
Бондиана Яна Флемминга
Ниро Вульф Рекса Стаута
"Убить зло" Рекс Стаут
"Поминки по Финнигану"
"Пламя Лоаны"
"Баудолино"
"Утопия"
"Город солнца"
Работы Хобсбаума
"Тамплиеры" Рид П.
"Рамаяна"
"Философия в средние века" Э.Жильсон
"Обученные" Мандзони
"Искусство рассуждать о книгах, которые вы не читали" П. Байяр
"Третий человек" Г. Грин
"Галактика Гутенберга"
"Рим — открытый город" (1945)
"Гильда" (1946)

Что читали у Эко? "Имя розы" уж наверняка читали? Или нет?