Глава 1
Средние века

Современное разграничение изобразительного искусства и ремесел возникло в эпоху Возрождения, когда живопись, скульптура и архитектура были отнесены к разряду свободных искусств. Общее исключение женщин из элитарных сфер художественной культуры, таких как живопись и скульптура, и вовлечение значительного их числа в ремесленное производство закрепили иерархический порядок в изобразительном искусстве. Феминизм в искусстве не признает различия между «искусством» и «ремеслом», основанного на различиях в материалах, технической подготовке и образовании (см. главу 12). Он также отвергает дифирамбы тонко проявляемой в ремеслах и материалах «женственности» и в то же время указывает на опасность сакрализации ремесленной традиции простым переименованием ее в «искусство». Вернуться к доренессансным ценностям и феодальному разделению труда невозможно, однако мы можем попробовать поискать в Средневековье образцы искусства, не основанные на современных представлениях о художественной индивидуальности.

О повседневной жизни и обычаях женщин в Средние века мы знаем во многом благодаря изображениям, запечатлевшим их труд, как, например, на иллюстрации в рукописи XIII века, на которой женщина доит корову. Похожие сцены, вырезанные на капителях романских и готических церквей, вышитые на гобеленах и с ювелирной точностью нарисованные на полях книг, представляют собой повседневный аналог священного образа Девы Марии с Младенцем, который господствовал в средневековой визуальной культуре. Жизнь большинства мужчин и женщин в Средние века была сосредоточена вокруг работы, независимо от того, трудились ли они во славу Божью или ради пропитания. Нам известны имена некоторых влиятельных женщин, меценатов и дарителей подобных изображений, но мы почти ничего не знаем об их авторах, поскольку немногие из них подписывались собственными именами, а сохранение их биографий не играло в данном случае никакой роли.

Христианство как господствующая сила в западной средневековой жизни формировало связи и культуру, а также религиозные убеждения и образование. Присвоив себе то, что Фуко назвал «привилегиями знания», Церковь осуществляла религиозную и моральную власть, которая наделяла формой человеческое самовыражение: «Ощущавшаяся тогда потребность в непосредственной причастности к духовной жизни, в работе по спасению души, в истине Великой Книги – всё это свидетельствует о борьбе за новую субъективность». Иерархическая организация Церкви обостряла классовые различия в обществе; ее патриархальная догма включала в себя полный набор восходящих к Древней Греции и Ветхому Завету представлений о естественной неполноценности женщин. В то время как писатели и мыслители Средневековья подробно обсуждали вопросы, касавшиеся роли женщин и их надлежащего статуса в обществе, в центре христианской репрезентации было противопоставление Евы и Марии, соблазнительницы и святой.

Последние кропотливые исследования социальных историков пролили свет на неоднозначное положение женщины между IV и XIV веками. Ученые подтвердили значительные различия в правах мужчин и женщин на владение имуществом и наследование, в обязанностях платить феодальные подати и налоги, в гражданских и юридических правах, а также в праве представлять доказательства или выполнять функции судей или священников. Смешение суверенитета с личной собственностью (феодом) способствовало появлению ряда влиятельных женщин из высшего сословия, в то время как большинство женщин были ограничены домом и экономически зависели от отцов, мужей, братьев или правителей. Жесткость социального разделения и пропасть, существовавшая между высшими и низшими сословиями, означали, что женщины из высшего сословия имели больше общего с мужчинами своего круга, чем с крестьянками.

[13] Иллюстрация из рукописи Бодлианской библиотеки. Ms 764, f. 41v

Хотя социальные роли женщин ограничивались христианской этикой, делавшей упор на послушании и целомудрии, а также материнством и домашней ответственностью и феодальной правовой системой, основанной на контроле собственности, есть свидетельства того, что их жизнь, как и жизнь мужчин, определялась и социально-экономическими факторами вне церковного контроля, по крайней мере в период раннего Средневековья. Жизнь женщин, похоже, не была приватизирована, а их социальные функции не сводились к продолжению рода и не определялись исключительно полом. Симбиотические способы производства и воспроизводства, отсутствие четко очерченных границ между домашней жизнью, с одной стороны, и общественной и экономической деятельностью – с другой, а также суровые физические условия средневековой жизни побуждали женщин активнее включаться в управление семейным имуществом, а равно и в общую экономическую жизнь. Есть свидетельства того, что они участвовали во всех формах культурного производства – от каменной кладки и строительства до иллюминированных рукописей и вышивки.

Бóльшая часть произведений искусства того периода создавалась в монастырях. Доступ к образованию и монастырю, центру интеллектуальной и художественной жизни женщин с VI по XVI век, как правило, определялся благородным происхождением. Историки средневековой Церкви делят ее историю на два периода, разделенные реформами папы Григория VII (1073–1085) в конце XI века. Это разделение важно: григорианская реформа, совпавшая с развитием феодального общества, не только резко ограничила роль женщины в церковной жизни и породила новую традицию женского мистицизма, но и выдвинула на первый план идеологию божественной женственности, достигшей своего апогея в культе Девы Марии в ХII веке. Поскольку большинство средневековых монахинь-художниц, упоминаемых в феминистской истории искусства, жили в Германии ХII века и принадлежали к влиятельным политическим и социальным кругам, расширившим участие образованных женщин в своей культуре, необходимо различать произведения раннего и позднего Средневековья.

Истоки женского монашества восходят к уединенной аскетической христианской жизни, которую впервые стали вести в III веке как мужчины, так и женщины-отшельники. Первым из пустынножителей обычно считают Антония, но прежде чем удалиться в египетскую пустыню, он поместил свою сестру в женскую монашескую общину в Александрии. В 512 году епископ Цезарий Арелатский основал женский монастырь, поставив во главе его свою сестру Цезарию и повелев, чтобы «девы Христовы между пением псалмов и постами, бдениями и чтением красиво переписывали священные книги». Так было положено начало традиции ученых-монахинь, несмотря на то что монахи-мужчины продолжали выражать в своих сочинениях отвращение к сексуальности и женщинам вообще.

В монастыре женщины получали образование, при том что преподавать им запрещалось в соответствии с предостережением апостола Павла: «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позоляю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии». Начиная с VI века бенедиктинский устав (написанный Бенедиктом Нурсийским [ок. 480–547]) определял общинную жизнь как мужчин, так и женщин, руководствуясь двумя противоречивыми установками относительно гендера в религиозной жизни. С одной стороны, в женщинах видели сексуальную угрозу мужскому целомудрию, а с другой – идеалом бенедиктинского устава и, следовательно, монашества была духовная общность, а не гендерная дифференциация. В Средние века монастырь представлял собой альтернативу браку, он предлагал убежище нонконформистам и женщинам-интеллектуалам. Хотя женщины наравне с мужчинами обращались в веру и получали наставления, они были отстранены от тех форм власти, с помощью которых Церковь осуществляла контроль: им запрещалось проповедовать, совершать богослужения и становиться священниками. Тем не менее устав святого Бенедикта санкционировал основание двойных монастырей, в которых монахи и монахини вели общинную жизнь и часто работали бок о бок. Многими из этих монастырей (до их упразднения Вторым Никейским собором в 787 году) управляли аббатисы, известные своей ученостью, среди них Анструда Лаонская, Гертруда Нивельская, Бертила Шелльская и Хильда из Уитби.

Традиционная история искусства не упоминает женщин, когда речь идет о художественных произведениях, созданных в двойных монастырях, однако существует немало свидетельств о том, что к VIII веку влиятельные и образованные настоятельницы из знатных семей руководили скрипториями, где переписывались и иллюстрировались рукописи. Об их создании мало что известно, и были ли их авторы и переписчики мужчинами или женщинами, определить невозможно, тем не менее сам факт, что были двойные монастыри, позволяет предположить, что и монахи, и монахини участвовали в составлении, переписывании и иллюминировании рукописей. В документах той эпохи мы находим впечатляющие списки женских имен, упоминаемых в рукописях после 800 года, когда из скриптория монастыря Шеля под руководством сестры Карла Великого Гизелы вышли тринадцать томов рукописей, включая трехтомный комментарий к псалмам, подписанный девятью женщинами-переписчиками. В житиях святых раннего Средневековья упоминаются женщины-иллюстраторы; в частности говорится о письме, написанном святым Бонифацием в 735 году Эдбурге Мерсийской, настоятельнице собора в Танет, в котором он благодарит ее за присланные ему в дар духовные книги и просит «переписать для меня золотыми буквами послания апостола Петра…».