Спор между ними начался с вынужденного – уже не помню чем – признания мистера Фрэнклина, что последнее время он плохо спал по ночам. На это мистер Канди сказал, что у собеседника расшалились нервы и ему следовало немедля пройти курс лечения. Мистер Фрэнклин ответил, что курс лечения и курс, которым человек движется на ощупь в темноте, суть одно и то же. Мистер Канди ловко парировал, сказав, что мистер Фрэнклин, образно говоря, сам пытается найти сон на ощупь в темноте и обрести его поможет лишь медицина. Мистер Фрэнклин принял подачу и заявил, что не раз слышал поговорку о слепцах, ведущих за собой других слепцов, но только сейчас понял, что она означает. Подобный обмен выпадами и финтами продолжался, пока оба не на шутку разгорячились, особенно мистер Канди. Он совершенно вышел из себя, защищая свою профессиональную честь, из-за чего мидели пришлось вмешаться и запретить дальнейшие споры. Это вынужденное применение хозяйских полномочий окончательно погасило последние искры веселья. Ростки разговоров пробивались то тут, то там, но через минуту или две снова увядали, им недоставало живости и блеска. Над застольем довлел Дьявол (или алмаз), поэтому, когда миледи поднялась и подала знак другим дамам оставить мужчин за вином, все с облегчением вздохнули.

Только я расставил графины с вином перед мистером Эблуайтом-старшим (игравшим роль хозяина дома), как вдруг с террасы послышался звук, заставивший меня мгновенно забыть о светских манерах. Мы с мистером Фрэнклином переглянулись. Звук издавал индийский барабан. Клянусь последним куском хлеба – с возвращением Лунного камня в наш дом вернулись и фокусники!

Когда индусы показались из-за угла террасы, я поспешил к ним, чтобы приказать убираться вон. Но не судьба – меня опередили две попрыгуньи. Они выскочили на террасу, как две шутихи, жаждая увидеть индийские фокусы. За ними высыпали остальные дамы, потом к ним присоединились джентльмены. Мошенники раскланялись, а попрыгуньи осыпали поцелуями красивого мальчика быстрее, чем вы успели бы произнести: «Господи, помилуй».

Мистер Фрэнклин встал рядом с мисс Рэчел, я занял место у нее за спиной. Подозрения нас не обманули – она, не подозревая ничего дурного, вышла и показала индусам, что алмаз прикреплен к декольте ее платья!

Я не помню, какие фокусы и как они показывали. Раздосадованный неудавшимся ужином и разозлившись на мошенников, появившихся аккурат к тому моменту, когда они могли увидеть Лунный камень собственными глазами, я, признаться, растерялся. Меня привело в чувство внезапное появление на террасе путешественника по Индии, мистера Мертуэта. Обогнув стоявших и сидевших полукругом господ, он потихоньку подошел к фокусникам с тыла и внезапно заговорил с ними на их родном языке.

Пырни он их штыком, они вряд ли бы обернулись с более звериной прытью, чем услышав первые звуки родной речи. Секунда, и они уже кланялись ему в своей подчеркнуто учтивой, притворной манере. Перебросившись с индусами несколькими фразами, мистер Мертуэт удалился так же спокойно, как пришел. Старший индус, выступавший переводчиком, снова повернулся к господам. Я заметил, что его кофейного цвета лицо после разговора с мистером Мертуэтом сделалось серым. Он поклонился миледи и объявил, что представление окончено. Страшно разочарованные попрыгуньи выстрелили в сторону мистера Мертуэта, помешавшему зрелищу, громким «о-о-о». Старший индус смиренно приложил руку к груди и повторил, что фокусов больше не будет. Мальчишка прошел с шапкой по кругу. Дамы вернулись в гостиную, мужчины (за исключением мистера Фрэнклина и мистера Мертуэта) – к вину. Я с лакеем проследил, чтобы индусы покинули усадьбу.

Возвращаясь через сад, я почуял запах табачного дыма и застал мистера Фрэнклина и мистера Мертуэта (курившего манильскую сигару) медленно прогуливающимися между деревьев. Мистер Фрэнклин поманил меня присоединиться к ним.

– Это, – представил меня мистер Фрэнклин, – Габриэль Беттередж, тот самый старый слуга и друг нашей семьи, о котором я только что говорил. Будьте добры повторить ему ваши последние слова.

Мистер Мертуэт вынул сигару изо рта и с типичным для него усталым видом прислонился спиной к стволу дерева.

– Мистер Беттередж, – начал он, – эти трое индусов такие же фокусники, как мы с вами.

Вот те на! Я, естественно, спросил, не встречался ли он с ними раньше.

– Ни разу. Зато я знаю, как на самом деле выглядит индийский фокусник. Сегодня вечером вы наблюдали плохую, неуклюжую подделку. Если меня не обманывает мой длительный опыт, эти люди принадлежат к высшей касте браминов. Я спросил их, почему они выдают себя за фокусников. Эффект вы видели сами, а ведь индусы большие мастера скрывать эмоции. Тайну их поведения я не в состоянии объяснить. Они дважды пожертвовали принадлежностью к своей касте: во-первых, уехав за море, во-вторых, переодевшись бродячими фокусниками. В их краях это – колоссальная жертва. У них должны иметься очень серьезные мотивы и незаурядное оправдание, без которого по возвращении в родную страну их не примут обратно в касту.

Я потерял дар речи. Мистер Мертуэт затянулся сигарой. Мистер Фрэнклин, немного поколебавшись, словно решая, какую сторону характера выбрать, первым нарушил молчание:

– Не уверен, мистер Мертуэт, стоит ли тревожить вас по семейным делам, которые вам неинтересны и о которых мне не хочется говорить вне семейного круга. Однако после ваших слов я считаю себя обязанным перед леди Вериндер и ее дочерью рассказать вам кое о чем, что, возможно, наведет вас на верный след. Я говорю это по секрету и смею надеяться, что вы об этом не забудете?

После этого вступления мистер Фрэнклин рассказал путешественнику все, чем поделился со мной на Зыбучих песках. История настолько заинтересовала невозмутимого мистера Мертуэта, что он позабыл о сигаре.

– Что об этом, – закончил мистер Фрэнклин, – говорит ваш опыт?

– Мой опыт подсказывает, мистер Блэк, что вы чудом избежали смерти большее количество раз, чем я, а это о многом говорит.

Теперь настала очередь удивиться мистеру Фрэнклину.

– Неужели все так серьезно?

– По моему мнению – да. Сказанное вами не оставило у меня ни малейших сомнений в том, что возвращение Лунного камня на свое место во лбу индийского идола и есть тот мотив и оправдание жертв, о которых я упоминал. Эти люди будут ждать подходящего момента с долготерпением кошки и набросятся на добычу со свирепостью тигра. Как вам удалось улизнуть от них, ума не приложу. – Путешественник снова зажег сигару и посмотрел на мистера Фрэнклина в упор. – Вы перевозили алмаз туда-сюда и здесь, и в Лондоне, и тем не менее вы еще живы! Давайте разберемся. Полагаю, оба раза вы забирали алмаз из лондонского банка в дневное время?

– Среди бела дня, – подтвердил мистер Фрэнклин.

– И на улицах было много народу?

– Порядочно.

– Вы, разумеется, намеревались приехать в дом леди Вериндер к определенному часу? Дорога до вокзала довольно пустынна. Вы приехали вовремя?

– Нет. Я прибыл на четыре часа раньше намеченного срока.

– Поздравляю! Когда вы отвезли алмаз в местный банк?

– Через час после прибытия в дом – за три часа до того, как кто-либо рассчитывал увидеть меня в здешних местах.

– Поздравляю еще раз! Вы везли алмаз назад в одиночку?

– Нет. Я ехал верхом с кузинами и грумом.

– Поздравляю в третий раз! Если когда-нибудь решите путешествовать за чертой цивилизованного мира, мистер Блэк, дайте знать – я поеду с вами. Вы невероятно удачливы.

Тут и я не утерпел. Подобные вещи противоречат моим представлениям об Англии.

– Вы желаете сказать, сэр, что ради алмаза, будь у них шанс, они бы лишили мистера Фрэнклина жизни?

– Вы курите, мистер Беттередж? – спросил путешественник.

– Да, сэр.

– Есть ли вам дело до пепла, который вы выстукиваете из трубки?

– Нет, сэр.

– В стране, откуда они явились, жизнь человека ценится не больше пепла в выкуренной трубке. Если бы между ними и алмазом стояла тысяча человек и они нашли бы возможность, как их убить, не привлекая к себе внимания, они бы никого не пощадили. Видите ли, для индуса такая жертва, как отречение от своей касты, очень серьезна. А такая жертва, как чья-то жизнь, – совершенный пустяк.

Я высказал мнение, что нам противостоит шайка воров и убийц. На это мистер Мертуэт высказал свое – что индусы замечательные люди. Мистер Фрэнклин оставил свое мнение при себе и вернул нас к теме разговора:

– Они видели Лунный камень на платье леди Вериндер. Что теперь можно сделать?

– То, чем грозил ваш дядя, – ответил мистер Мертуэт. – Полковник Гернкастль понимал, с кем имел дело. Завтра же отправьте алмаз (под охраной нескольких человек) в Амстердам, пусть его разрежут. Превратите его в дюжину бриллиантов. Это положит конец его священным свойствам и вместе с тем заговору.

Мистер Фрэнклин обернулся ко мне:

– Ничего не поделаешь. Придется поутру обо всем рассказать леди Вериндер.

– Может быть, лучше сегодня же вечером? – спросил я. – Вдруг индусы вернутся?

Мистер Мертуэт ответил прежде мистера Фрэнклина:

– Индусы не рискнут возвращаться сегодня ночью. Они редко идут к цели напрямик, тем более в таком деле, где малейшая ошибка способна окончательно сорвать их планы.

– Что, если мошенники поведут себя более дерзко, чем вы думаете, сэр?

– На этот случай спустите на ночь собак. У вас есть на подворье крупные собаки?

– Две, сэр. Ищейка и мастифф.

– Подойдут. В критическом положении, мистер Беттередж, у ищейки и мастиффа есть одно большое преимущество: им не свойственны, как вам, угрызения совести насчет неприкосновенности человеческой жизни.

Вслед за его шуткой из гостиной послышались звуки фортепиано. Мистер Мертуэт выбросил окурок сигары и, взяв мистера Фрэнклина под руку, пошел обратно к дому. Следуя за ними, я заметил, что небо быстро затягивают тучи. Путешественник тоже это увидел. Он бросил на меня сухой, равнодушный взгляд и сказал:

– Индусам сегодня ночью не обойтись без зонтиков, мистер Беттередж.

Ему все шуточки. Но я-то не отважный путешественник, привыкший рисковать жизнью среди воров и душегубов в диковинных краях. Я вернулся в свою каморку, сел, покрытый испариной, в кресло и стал теряться в догадках, как быть дальше. Такое тревожное состояние ума способно довести других до лихорадки, но только не меня. Я зажег трубку и открыл «Робинзона Крузо».

Не прошло и пяти минут, как я наткнулся на сто шестьдесят первой странице на бесподобный отрывок: «Страх опасности всегда страшнее опасности уже наступившей, и ожидание зла в десять тысяч раз хуже самого зла».

Если человек даже после этого не уверовал в «Робинзона Крузо», то у него либо что-то не в порядке с головой, либо ему застит глаза самонадеянность! Доказательство смотрит ему в лицо, и снисхождения заслуживает лишь тот, кто готов поверить.

Я заканчивал вторую трубку, тая от восхищения перед чудесной книгой, но тут Пенелопа прибежала доложить обстановку в гостиной (куда она приносила чай). Попрыгуньи пели дуэтом, каждую фразу начиная с длинного «о-о-о» под соответствующую музыку. Миледи ошибалась в висте, чего за ней раньше не наблюдалось. Великий путешественник задремал в углу. Мистер Фрэнклин оттачивал свой сарказм на мистере Годфри в частности и дамском благотворительном кружке в целом, а мистер Годфри отвечал ему резче, чем подобало джентльмену, известному своим великодушием. Мисс Рэчел, очевидно, пыталась загладить обиду, нанесенную миссис Тридголл, показывая ей фотографии, но на самом деле украдкой бросала на мистера Фрэнклина такие взгляды, смысл которых любая смышленая горничная прочитает за одну секунду. Под конец мистер Канди загадочно пропал из гостиной, чтобы не менее загадочно вернуться и вступить в разговор с мистером Годфри. В общем и целом дела шли лучше, чем можно было ожидать после того, что происходило во время ужина. Осталось продержаться в таком же духе еще часик, и старушка Время подгонит свои экипажи, окончательно избавив нас от присутствия гостей.

В нашем мире ничто не вечно. С уходом Пенелопы иссяк и успокаивающий эффект «Робинзона Крузо». Я опять не находил себе места и решил, пока не начался дождь, сделать обход имения. Вместо лакея, который был человеком, а следовательно, обладал никчемным нюхом, я взял с собой ищейку. Уж на ее нюх в отношении чужаков можно было положиться. Мы обошли всю территорию, выглянули на дорогу и вернулись несолоно хлебавши, нигде не обнаружив и следа прячущихся злоумышленников.

Прибытие экипажей словно подало сигнал к началу дождя. Зарядило, похоже, на всю ночь. За исключением врача, которого ждала двуколка, остальные гости благополучно отправились по домам в закрытых экипажах. Я предупредил мистера Канди, что он вымокнет по дороге. Он изобразил удивление: мол, как я мог дожить до седин и не знать, что кожа врачей не пропускает влагу. Он так и уехал под дождем, хохоча над собственной шуткой. Мы наконец проводили всех гостей восвояси.

Дальше пойдет рассказ о том, что было ночью.