Цитаты из книги «Повелитель мух»

– чего же стоит лицо? И чего все вообще тогда стоит?

как утомительна жизнь, когда приходится заново прокладывать каждую тропку

Лишь только солнце садилось, тьма лилась на остров, как из огнетушителя

– Конечно, сидим сложа руки, ждем чего-то, вот все у нас и разваливается. Дома всегда взрослые были. Простите, сэр; разрешите, мисс; и на все тебе ответят. Эх, сейчас бы!.. – Эх, была б тут моя тетя! – Или мой папа… Да теперь-то чего уж! – Надо, чтоб костер горел. Танец кончился, охотники шли уже к шалашам. – Взрослые, они все знают, – сказал Хрюша. – И они не боятся в темноте. Они бы вместе чай попивали и беседовали. И все бы решили. – Уж они бы остров не подпалили. И у них бы не пропал тот… – Они бы корабль построили… Трое мальчиков стояли во тьме, безуспешно пытаясь определить признаки великолепия взрослой жизни. – Уж они бы не стали ругаться… – И очки бы мои не кокнули… – И про зверя бы не болтали…

Я его боюсь, – шептал Хрюша. – И поэтому я его знаю как облупленного. Когда боишься кого, ты его ненавидишь и все думаешь про него и никак не выбросишь из головы. И даже уж поверишь, что он – ничего, а потом как посмотришь на него – и вроде астмы, аж дышать даже трудно. И знаешь чего, Ральф? Он ведь и тебя ненавидит

Никто не знал, почему именно его; что касается смекалки, то уж скорей ее проявил Хрюша, и роль вожака больше подходила Джеку. Но Ральф был такой спокойный, и еще высокий, и такое хорошее было у него лицо; но непостижимее всего и всего сильнее их убеждал рог. Тот, кто дул в него, а теперь спокойно сидел на площадке, держа на коленях эту хрупкую красивую штуку, был, конечно, не то что другие.

вельнул вспухшим языком и ничего не сказал. – Что, неправда? – говорил Повелитель мух. – Разве ты не маленький,

И снова обмен торжествующими, сияющими в сумраке взглядами.– Высший класс!– Грандиозно!– Фантастика!

Наглухо замурованный в зарослях, чуть не в самые трудные минуты Ральф, сияя, оборачивался к остальным.– Грандиозно!– Колосса-а-а!– Потряса-а-а!Причина для такого восторга была не вполне очевидна.

Снова под грузом публичности ему изменил голос.