Цитаты из книг автора «Уильям Голдинг»

Но есть предел, за которым видение не более чем детская сказка. – А! – Он медленно, осторожно покачал головой, и огни поплыли перед глазами. – Значит, ты ничего не понимаешь. Ничего. Роджер снова подошел к нему по гладким плитам пола и остановился, глядя на него сверху вниз. – Преподобный отец. Я… я восхищаюсь вами. Но против нас сама земля. – Ближе, чем земля к ступне… Роджер упер руки в бока, отбросив последние сомнения. Голос его зазвучал громче: – Слушайте. Можете говорить что угодно. Я все решил. – Ты, но не я.

Выслушай меня. Что на свете ближе, чем брат брату, дитя – матери? Ближе, чем рот и рука, мозг и мысль? Видение, Роджер. Я знаю, этого ты понять не можешь… – Нет, могу!

Сейчас все тело мое вспыхнет огнем, и сердце будет корчиться в пламени. Но это мое предназначение

Вот что чувствуешь, когда твоя воля слита с великой, беспредельной Волей

Вот как это бывает, – подумал он, – вот как бывает, когда приносишь себя в жертву и жертва угодна Богу». – Ты боишься дерзнуть. – Я дерзал до последнего. – Какое там. Где же твоя вера? – Думайте что угодно, отец мой, но теперь – конец! И говорить больше не о чем.

Да ведь тут и говорить не о чем. Строить дальше нельзя. Губы Джослина скривились в улыбке. Роджер маячил где-то далеко, совсем крошечный. «Вот сейчас, – подумал он. – Сейчас посмотрим». – Объясни мне.

Стиснутые кулаки тяжело лежали перед ним на пюпитре, но он не замечал их. Смятенный, но упрямый, он чувствовал: это тоже молитва! И он стоял на коленях, недвижный, скорбный, терпеливый; и пение камней неумолчно звучало в его голове. Под конец он вообще перестал что-либо понимать и знал лишь одно: что держит на своих плечах весь собор

Его воля вспыхнула яростным пламенем, и он вогнал ее в четыре опоры, втиснул в камень вместе с болью в затылке, в висках, в спине, возрадовался в помрачении чувств огненным кругам и вспышкам – пускай бьют прямо в открытые глаза, сильней, еще сильней!

Впереди кто-то, вроде огромной обезьяны, спал сидя, уткнув в колени голову. Потом ветер взвыл в лесу, всколыхнул тьму, и существо подняло голову и обратило к ним бывшее лицо.

На нем шерсть. И сзади у него что-то – вроде крылья.