Глава пятая

Аврос был одной из колоний, составлявших хребет Империи Людей. Даже на предельной для «Бродяги» скорости на то, чтобы добраться туда, ушла большая часть дня. Боуман отсиживался у себя в каюте, тело Стеллы лежало в медицинском отсеке, замороженное тем же способом, что и далек. Иронию, впрочем, никто не оценил, и меньше всех Доктор.

Он зашел попрощаться.

Она мирно лежала на узкой смотровой кушетке, с руками, сложенными на груди, похожая на мраморное надгробное изваяние. Кожа была бела и совершенна, как алебастр, покрытый тонкой вуалью морозного тумана.

Он хотел было сказать, как ему жаль, но какой в этом смысл? Ее здесь все равно больше нет. То, что делало Стеллу уникальной, исчезло, ушло; тело осталось, а личность – разум, юмор, отвага, так быстро промелькнувшие у него перед глазами, – покинуло эту вселенную навсегда. Этого Доктор на самом деле никогда по-настоящему не понимал.

– Она ведь тебе понравилась, правда? – спросил из коридора Скрам.

В медицинском отсеке помещались только двое зараз.

– Да, – отозвался Доктор. – Понравилась. Она напомнила мне кое-о-ком… кое-о-чем… что я потерял.

– Она была хорошим другом.

Доктор прикусил губу и кивнул.

– Да уж, наверняка была.

– Нет смысла виснуть на этом, – сказал Скрам. – Она едет домой, вот все, что нам нужно знать.

– У нее есть какая-нибудь семья?

– Нет, вряд ли.

– Это хорошо.

Скрам пожал плечами.

– Никогда об этом не думал. Сейчас так много народу осталось сиротами.

– Из-за далеков?

– Угу. Это называется «далековое поколение».

– Знаю.

Скрам откашлялся, явно желая сменить тему. Доктор посмотрел на него и выдавил улыбку.

– Как там Передний Край, уже починил шлюз?

– Он работает над этим.

– Надеюсь, не перерабатывает.

– Починит как раз ко времени посадки на Аврос. Ты тоже можешь там сойти.

Доктор кивнул.

– Мне придется вернуться обратно, на Хуралу. Мой корабль остался там.

– Да там, небось, далеки кишат!

– Вот это-то меня и беспокоит.

Доктор пошел за Скрамом по узкому коридору на бортовую кухню. Еще дальше по коридору, от шлюза, раздавался какой-то технический шум – там работал Передний Край. Поглядев туда и сюда, Доктор поразился, что далека нигде не видно.

– Нам пришлось его передвинуть, – объяснил Скрам. – Краю не хватало места для работы.

– А вот это было очень рискованно, – сердито сказал Доктор. – Даже мертвый далек опасен. У них сотни автоматических защит в панцире.

– Все в порядке, мы до него даже не дотрагивались. Я использовал пару грузовых захватов, чтобы перетащить его на склад. Кроме того, крио-заряд полностью вывел эту штуку из строя. Он даже не пискнул, когда Передний Край ампутировал ему глаз.

Доктор встал как вкопанный.

– Когда Передний Край – что?

– Ну, глаз ему отрезал, на стебельке который. В качестве трофея.

– Я же ему говорил этого не делать!

Скрам поглядел на Доктора слегка ошеломленно.

– Э-э-э, Доктор, он твоих приказов слушаться не будет. Тут командует капитан Боуман, если ты вдруг не заметил. А живем мы, между прочим, вот на эти далековские трофеи: это подтверждение ликвидации, нам Земное Командование за него деньги платит. Мы сдадим глаз властям на Авросе, и нам снова будет, что есть.

Доктор ничего не сказал и просто уселся на кухне, сжав губы в ниточку.

Скрам сел напротив.

– Я все думаю об этом далеке… Нечасто выпадает случай рассмотреть его так близко – и заполучить так надолго. Там же наверняка можно кучу всего узнать, научиться – если бы только мне дали его разобрать…

– Даже не думай об этом, – мрачно отрезал Доктор.

– Да он же мертвый! Я бы мог открыть его, если подобрать правильные инструменты.

Доктор так и вытаращился на него.

– Поверь мне, ты этого совсем не хочешь. У каждого далека есть защита специально на такой случай. Это как играть с ручной гранатой без чеки. Тварь внутри, может, и мертва, но скорлупа под завязку набита антивзломными приспособлениями и ловушками, от которых у тебя волосы крючками завьются. Там внутри достаточно механизмов самоуничтожения, чтобы на месяц осчастливить целую бригаду саперов.

– Но пока он здесь…

– А я сказал, забудь. Как только шлюз починят, выбросьте его в открытый космос и забудьте. Считайте, нам всем повезло, что мы не кончили как Стелла.

Доктор тут же пожалел о вспышке, но сказанного не воротишь. Скрам холодно таращился на него минуту или две, потом встал.

– Если Боуман добьется своего, в космос за далеком последуешь ты.

Доктор поднял бровь.

– Мне казалось, только пираты заставляют людей ходить по доске.

– Не забывай, Доктор, Стелла была одной из нас. В отличие от тебя.

И Скрам вышел, оставив Доктора на кухне одного.

Передний Край возился с дверью. Внешний люк немного погнуло, из-за чего помялись направляющие основного шлюза. Все нужные инструменты у него были, да вот только сосредоточиться никак не выходило.

Думать он мог только о Стелле. В ушах до сих пор пронзительно визжал далековский луч смерти; ему вторил не менее пронзительный крик гибнущей подруги, распятой на стене одной только силой энергетического удара. Закрывая глаза, он до сих пор видел сине-белую вспышку и в ней череп Стеллы, откинутый назад, с раскрытыми в вопле челюстями.

Рука у него соскользнула, и он ободрал костяшки о металлическую решетку палубы. Край выругался и швырнул гравитационный ключ через весь коридор; на пол он приземлился с тяжелым лязгом.

– В следующий раз в меня попадешь, – заметил Скрам, выходя из-за угла. Ключ разминулся с его ногой на пару сантиметров.

– Ничего не могу сделать. – Передний Край покачал головой.

– Все ты можешь. Ты годами разбирал это старое корыто, а потом снова собирал.

– Я не про это. Посудину я могу починить, даже не просыпаясь.

Он тяжело вздохнул и сел на пятки, уронив могучие руки на колени.

– Я про… а, черт, даже не знаю, про что я.

– Мы сражаемся с далеками за деньги, – тихо сказал Скрам. – Нас могут убить в любой момент – да, любого из нас. Ты сам это знаешь… все мы это знали – и Стелла тоже.

– От этого, знаешь ли, не легче. Она никогда не хотела в этом участвовать, в отличие от нас. И то, что она вот так умерла, – это неправильно, бро.

– Я понимаю, о чем ты. – Скрам уселся напротив него на палубу и полез в поясной карман, вытащил маленькую металлическую фляжку, отвинтил крышку, отхлебнул.

– На, – он протянул ее Переднему Краю.

– Что у тебя там?

– Старый земной напиток. Очень старый. Ужасно дорогой, потому что редкий.

Край взял фляжку, отсалютовал, глотнул и чуть не задохнулся.

– Эй, что это к чертовой матери такое? Оно меня чуть не прикончило!

– Считай, что это лекарство.

Край сделал еще глоток, поперхнулся и заморгал.

– Как это называется?

– Имбирное пиво.

– Своеобразно.

– Только для особых случаев, – Скрам забрал фляжку и тоже выпил. – За Стеллу – она была из настоящих парней.

– Аминь.

Некоторое время они уютно сидели в молчании; фляжка гуляла туда и сюда. Наконец, Скрам привинтил ей крышку на место и убрал в пояс.

– Что ты думаешь об этом Докторе? – спросил он.

– Ну, он точно не пират, – отозвался Передний Край. – Но помимо этого понятия не имею, что он такое. Я и половины не понимаю из того, что он говорит. Он в этом отношении типа тебя, только выглядит получше.

Скрам шмыгнул носом.

– Он много всего знает.

– О чем?

– О далеках, например. Такого, чего нам не говорит.

– Ну, может быть. В любом случае это без разницы, потому что Боуман все равно при первой же возможности вышибет его тощую задницу с корабля. Тем лучше для нас всех.

– Это еще почему?

– Потому что кем бы и чем бы он там ни был, – Край наклонился вперед, – он не принес нам ничего, кроме несчастья.

А Доктор тем временем решил, что нет никакого смысла торчать на камбузе в полном одиночестве и строить из себя идиота. Все равно он застрял на «Бродяге» по меньшей мере до Авроса, а, значит, самое время сориентироваться в обстановке. К тому же он никогда не умел противиться желанию немного порыскать вокруг. По каковой причине, собственно, и влипал во все свои истории.

Первым делом надо проверить машинное отделение. Корабль был маленький, но мощный – интересно, какая у него пропульсивная система? Не так уж много космических судов в эту эпоху полагались на антикварные топливные механизмы типа астронной перезарядки.

По дороге в машинную он миновал склад и, конечно, не смог не заглянуть внутрь через пластиковый иллюминатор в двери.

Там, поблескивая в дежурном освещении, высился далек – словно какая-то жуткая ледяная скульптура. Там, где из купола должен был выходить стебелек глаза, в гнезде торчал жалкий заиндевелый пенек. Из отверстия свисала пара проводков и обрывок оптоволоконного кабеля.

Даже слепой, далек выглядел опасным. Сам его облик уже пробирал Доктора до костей. Слишком много скверных воспоминаний, слишком много ночных кошмаров, чтобы чувствовать что-то, кроме отвращения.

И страха – о, да.

Он испустил глубокий вздох, и окошко затуманилось, спрятав из виду скованного морозом демона внутри. Только это и не дало Доктору разглядеть одну-единственную каплю воды, сорвавшуюся с края далековой руки – той, что с присоской.

Машинное отделение располагалось дальше в хвостовой части корабля. Чем ближе Доктор подбирался к тяжеленным астронным двигателям, тем сильнее дрожал пол под подошвами его кедов, а вместе с ним нарастал и рокот. Он засек слегка нерегулярный ритм откуда-то со стороны охладительных насосов – интересно… наверняка это означает неисправность регуляторных клапанов… и наверняка он может починить их или даже усовершенствовать и так заработать себе хоть немного дополнительных очков в глазах команды.

Однако что-то на подступах к машинному отсеку отвлекло его: дальше по коридору в тени он заметил какое-то движение.

– Эй?

Доктор пытался разглядеть, что там такое. Коридор стоял темный; его освещала только цепочка желтых лампочек, бежавшая по стене на высоте плеча. Толстые кабели и трубы занимали весь потолок; сквозь решетки поднимался пар от охладительных насосов – верный признак того, что редукторы уже поизносились.

– Есть тут кто-нибудь?

Мелькнуло что-то длинное и темное, сверкнули клыки – и в следующее мгновение он уже лежал, прижатый к полу, а на нем, свирепо скалясь, восседала…

Глава шестая

– Капитан хочет тебя видеть, – сообщила она свистящим шепотом, никак не вязавшимся с образом хищной твари, которую вообще-то ожидал увидеть Доктор.

Он нахмурился.

– Чего?

– Я говорю, капитан хочет тебя видеть, – повторило сидящее у него на груди существо.

Доктор полежал еще немного, не в силах придумать подходящего к случаю ответа.

– Что?! – наконец сказал он.

Существо спрыгнуло с него. Когда пар от охладителей немного рассеялся, Доктор разглядел гуманоидную фигуру золотистого цвета, оснащенную парой светящихся глаз. Он кое-как встал на ноги, одернул пиджак в попытке вернуть остатки достоинства и сурово уставился на странное, львиное лицо.

– Ты на всех гостей вот так кидаешься?

– Это зависит, – снова прозвучал тихий шепот.

– От чего зависит?

– От того, нравятся они мне или нет.

– Ясно, – сказал Доктор, потирая шею.

Всего пару секунд назад он был уверен, что это создание вырвет ему горло зубами.

– Надо понимать, я тебе не особенно понравился?

– Если бы ты мне не понравился, ты был бы уже мертв.

Она отвернулась и пошла прочь по коридору, быстро растаяв в тенях.

– А, ну тогда все понятно, – резюмировал Доктор.

Боуман сидел за столом и чистил большой автоматический бластер. На посетителя он поднял глаза лишь после того, как за ним, шипя, закрылась дверь.

– Доктор, – сказал он.

Судя по его физиономии, слово оказалось гадким на вкус.

– Капитан.

– Последний ранг мне присвоили уже очень давно, – сказал тот. – Капитан я здесь только потому, что «Бродяга» – мой корабль, а эти люди – моя команда. Официально нас не существует.

– Вы наемники.

– Мы охотники за головами.

Боуман откинулся в кресле и скрестил на груди руки. Под кожей, выдубленной солнцами сотен разных миров, вздулись мускулы. Еще на ней виднелись отметины от множества старых ран и один белый шрам – на предплечье.

– Наемники работают на того, кто больше всех платит. Мы охотимся на далеков, а Земля платит нам за каждого убитого. Тут есть некоторая разница.

– Как скажете.

– Так и скажу. Мы работаем на Земное Командование и ни на кого больше.

– Я знаю Земное Командование. Оно сейчас в панике. Далеки ведут наступление по всем фронтам, продавливая пределы земного контроля. И Земля теперь готова на все, готова пойти на любые меры, чтобы только остановить далеков – и даже воспользоваться наемниками. Или охотниками за головами, если угодно.

– Вы говорите так, словно это плохо.

– Проблема в эскалации. На налеты в пограничные области по принципу зуб за зуб всем по большому счету наплевать. А потом вдруг целая планета оказывается зачищена, и это сразу передают по всем каналам. Совершенно бесполезно пытаться сдержать далеков на передовой с помощью команды головорезов. Земле придется посылать войска – тысячи солдат. И половина из них будут просто дети, которые подались на войну, потому что решили, что это правильно.

– А вы думаете, что нет?

– Я не верю в резню невинного населения.

– Далеки хотят покорить всю нашу галактику. Нам приходится с ними воевать.

– Разумеется, приходится. Только дело в том, как именно воевать. Далеки только того и хотят, что втянуть вас в долгую, изматывающую войну, потому что таковы они сами. Разрушение, убийство, уничтожение – вот что они делают. Вы играете им на руку, простофили. Впрочем, все равно.

– А вы, кажется, немало о них знаете.

– Достаточно, чтобы понимать: если не будете осторожны, далеки просто ослабят вас в непрерывных стычках – всех людей до единого. Именно это им и нужно.

Боуман пристально разглядывал Доктора, словно взвешивая сказанное им слово и прикидывая, стоит ли продолжать расспросы или уже просто пристрелить гостя на месте. Было у него в глазах что-то совсем нечитаемое, каменное – с такими возможен любой вариант, Доктор это хорошо понимал.

В это мгновение в фоновом ворчании двигателей что-то изменилось – «Бродяга» поменял курс. На столе запищал интерком, и голос Скрама произнес:

– Мы только что вошли в систему Авроса, шкипер.

– Хорошо, – сказал Боуман. – Сообщите мне, когда мы окажемся на орбите.

После этого он повернулся к Доктору и коротко приказал:

– Садитесь.

Через стол от него стояло еще одно кресло, и Доктор уселся, задрав ноги и непринужденно разместив кеды на краю стола. Что-то тут же привлекло его внимание, он протянул руку и сцапал голограмму с картинкой.

– О-о-о, это ваши мама с папой? Какая прелесть! У вас мамины глаза, знаете? Правда, она, судя по картинке, не так часто хмурится. Бьюсь об заклад, она понятия не имеет, чем вы зарабатываете на жизнь. Охотник за головами, а? Каково!

– Поставь на место! – рыкнул капитан.

Доктор ловко запустил голограмму через стол, и Боуман поймал ее одной рукой – просто взял из воздуха.

– Ну? Зачем я вам понадобился? И кто это очаровательное создание, которое привело меня сюда? Ваш телохранитель? Наемные мускулы? Или просто корабельная кошка? Непохоже, чтобы вам требовалось хоть что-то из этого.

– Мне и не требуется. Но Корал – это нечто особенное. Она быстрая, сильная и очень верная. И у нее когти, способные распороть листовой металл.

– Правда? Вряд ли я раньше такое встречал.

– Ее планету уничтожили далеки. Она последняя из своего народа.

– Мне это чувство знакомо.

– Я спас ей жизнь, – просто сказал Боуман. – Она умирала, задыхалась в дымящихся руинах родного мира. Я забрал ее на «Бродягу» и выходил. Теперь она верит, что обязана жизнью мне – в совершенно буквальном смысле слова, – и поклялась меня защищать.

– Старая история, – заметил Доктор. – Но все равно не думаю, что она вам нужна.

Он кивнул на тяжелый бластер, лежащий на столе.

– Это так, но чем еще ей тут заняться? Жизнь со мной дает ей шанс делать то, чего она хочет больше всего на свете, – мстить далекам. Мне случалось видеть, как она крушит их голыми руками. Во время последней нашей стычки с пиратами один из команды был слегка ранен. Корал прыгнула на бандита, который в него стрелял, и просто снесла ему голову, одним ударом. Ее преданность распространяется и на всех членов команды.

Доктор даже присвистнул.

– А остальные ваши ребята – на какие трюки они способны?

– Скрам – блестящий компьютерщик и ученый-теоретик или так он мне, по крайней мере, говорит. Еще он в уголовном розыске по всему земному пространству, так что проверить его притязания не представляется возможным. Но поскольку он изобрел все наши противодалековые вооружения и защитные системы, я оставляю за ним привилегию сохранять инкогнито.

– А Передний Край?

– Был космодесантником и одним из лучших – за одним исключением: не выносил военную дисциплину и был уволен без сохранения прав и привилегий. Что-то там связанное с убийством командира части, насколько я помню.

– А Стелла? – Доктор говорил мягко, осторожно… но ему просто необходимо было спросить. – Она не особенно вписывалась в вашу команду: преступники, убийцы, граждане, способные рвать металл голыми когтями.

Боуман обжег его взглядом.

– Стелла была хорошим ребенком. Это все, что вам нужно знать.

– Она мне нравилась, – кивнул Доктор.

– Вы ее едва знали.

– Я хорошо вижу людей.

– Неужели?

– Да, и поэтому вот что: я совершенно не намерен торчать у вас на корабле дольше необходимого. Я знаю, что я вам тут не нужен, так что как насчет забыть все эти пересуды и разойтись каждый своей дорогой? Кидать меня за борт – это лишнее. Как только приземлимся на Авросе, я просто сойду и будем считать, что мы квиты.

Боуман не ответил. Он снова занялся пистолетом, собирая оружие вслепую.

– Не торопитесь, Доктор, – сказал он, наконец.

Доктор смотрел, как, клацая, встают на место детали.