Права на издание получены по соглашению с Hachette Books, New York, New York, USA. Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Серия «Публицистический роман»

© 2018 by Travis Jeppesen

© Перевод на русский язык ООО Издательство «Питер», 2019

© Издание на русском языке, оформление ООО Издательство «Питер», 2019

© Серия «Публицистический роман», 2019

* * *

Благодарности

В самых первых путевых заметках, написанных по следам моих путешествий в КНДР, я сделал упор на зрительные впечатления от страны и на ее культуру. В данной книге эти материалы нашли свое дальнейшее развитие. Мне хотелось бы выразить свою признательность Дэвиду Веласко (David Velasco) из журнала «Artforum» и Линдси Поллок (Lindsay Pollock), Ричарду Вайну (Richard Vine) и Кэти Лебовиц (Cathy Lebowitz) из журнала «Art in America» за публикацию и редактирование этих моих ранних материалов.

После моей учебной поездки в Пхеньян в 2016 году некоммерческая организация «Spring Workshop» предоставила мне в Гонконге просто-таки роскошное место, чтобы в течение нескольких месяцев я мог привести в порядок сотни страниц дневников и заметок, написанных мной в поездках. Это действительно было исключительно важно, для того чтобы начать работу над книгой. Я в долгу перед Дефни Айас (Defne Ayas), которая порекомендовала мне съемную квартиру на время работы, а также перед всеми сотрудниками «Spring Workshop», из которых мне особо хочется выделить Мими Браун (Mimi Brown) и Кристину Ли (Christina Li).

Из этого огромного мегаполиса я отправился через полмира в лесистые окрестности Вильнюса, где воспользовался гостеприимством центра искусств «Rupert». Во время пребывания в этом центре передо мной стояла двоякая цель: начать писать эту книгу и одновременно подготовиться к выставке. Это были воодушевляющие и очень продуктивные несколько недель самой благодарной на свете работы. Я признателен Юсти Йонутите (Juste Jonutyte) и всему персоналу центра «Rupert», благодаря которым всё это стало возможным.

В 2017 году я стал стипендиатом международной программы под эгидой Национального музея современного искусства в Сеуле, где и была написана бо́льшая часть черновика данной книги. Жизненный опыт, который я получил, работая в этом замечательном городе, обогатил и расширил мое понимание корейского народа – с исторической, культурной и лингвистической точек зрения. Я встречался со многими бывшими гражданами Северной Кореи, большинства имен которых я, к сожалению, не запомнил. После общения с ними мое представление о жизни, существующей на севере от 38-й параллели, неизбежно менялось, а все эти встречи, вместе взятые, заставили меня осознать, насколько жизнь «там» многогранна, как неправильно мы ее понимаем и сколь мало знаем о ней. Вклад этих людей в мой проект невозможно переоценить, и я должен особо поблагодарить Сын Му, Чан Чинсона, Ким Кёнмука, Ким Бомхи, Дирка Флейшманна, Бартомю Мари, Мису Син, Барбару Куэто, Эмили Байтс, Сон Кванчжу, Пак Хичжуна, Цой Сын, Ё Кёнхвана, Ючжин Квон, Эмму Коралл.

Затем я отправился в норвежский Берген и был тепло встречен сотрудниками художественного центра «Hordaland Kunstsenter», который предоставил мне место для жизни и работы над окончательной версией этой книги. Мои самые сердечные благодарности Скотту Эллиоту и Антее Байз за приглашение и поддержку.

Спасибо Алеку Сигли и агентству «Tongil Tours», благодаря которым и стала возможна моя учебная поездка. Я признателен также Саймону Кокреллу и компании «Koryo Tours», организовавшим мое первое путешествие в Северную Корею. Во время одной из поездок со мной была Пернилла Скар Нордбю – из основных положений ее магистерской диссертации по архитектуре Северной Кореи я почерпнул для себя очень многое. Большое спасибо Джону Монтейту, который был со мной в первой поездке. Особую благодарность хочу выразить Тому Мастерсу, который пробудил во мне интерес к Северной Корее, что и положило начало этому проекту.

Майек Коччиа был не просто моим агентом. На нем я «обкатывал» все фрагменты этой книги, он был моим врачевателем и просто другом. Без сомнения, эта книга никогда не увидела бы свет, если бы он не был рядом со мной на каждом шаге этого проекта.

Моя признательность Полу Уитлэчу за его интерес к проекту и выказанный энтузиазм, за его редакторские находки, которые оказались жизненно важными для окончательной версии книги. Большое спасибо всей команде издательства «Hachette», особенно Лорен Хюммель, Каролине Курек, Джоанне Пинскер и Одетте Флеминг.

Отдельная благодарность моему большому другу и учителю Брюсу Бендерсону, который знал существенно больше меня о том, что, заблудившись, можно найти огромное богатство. Также спасибо Берти Маршаллу, приютившему меня в Лондоне, и моему уже ушедшему от нас другу Брайану Тенесси Клафлину, который вдохновлял и поддерживал меня. Он верил, что рано или поздно я напишу эту книгу. Спасибо моим друзьям в Берлине и вообще во всем мире, которые все прошедшие годы стойко выдерживали мою многочасовую болтовню о Северной Корее. Спасибо моим родителям – Деби и Джону Джеппесенам, моей бабушке – Элизабет Блэкбёрн, которые мужественно перенесли всё это. Спасибо Ван Пин-Сяну – там, где он, чувствуешь себя как дома.

Большое спасибо друзьям из Пхеньяна – всех их невозможно перечислить. Увидимся с вами как-нибудь еще!

Предисловие автора

Написание книги – это деятельность, которая поглощает вас полностью. Вы гонитесь за какими-то аморфными идеалами, которые часто не в состоянии внятно высказать, чтобы понять, где же правда. Именно поэтому вам необходимо это всё ЗАПИСАТЬ. А если речь идет о человеческих жизнях, то процесс написания книги таит в себе потенциальную опасность. Любой, кто решится ступить на территорию Северной Кореи, должен отчетливо это осознавать. Северная Корея ставит под вопрос базовые принципы реального мира. Это снова и снова напоминает мне о путях, которыми «правда» постоянно переопределяется окружающим ее контекстом.

Северная Корея ставит перед иностранными исследователями многочисленные проблемы. Когда я работал над данной книгой, одна проблема всегда была в центре моего внимания – безопасность, причем в меньшей степени моя собственная, а в большей – тех, с кем я пересекался на своем пути. Был необходим некий компромисс для защиты источников информации. Всё изложенное в этой книге – правда в той части, что касается происходившего со мной или с теми, кого я хорошо знаю. Многие другие упомянутые истории на самом деле являются результатом моей авторской «компиляции» событий из жизни двух или более реальных людей. Большинство имен было изменено. Например, товарищ Ким Намрён (Kim Nam Ryong) – это собирательный образ, созданный на основе биографий многих людей, с которыми я встречался, даже дружил или о которых я так или иначе узнавал. Некоторые из них являются жителями Пхеньяна, другие были ими в прошлом. «Корейская государственная туристическая компания», в которой работает этот собирательный персонаж, – вымышленная фирма, ее деятельность описана на основе знаний, почерпнутых мной из наблюдений за несколькими принадлежащими государству туристическими бюро.

Среди беженцев, с которыми я общался на Юге или в других странах, я пытался найти тех, кто намеренно избегал общения с прессой. Некоторые из них требовали плату за свои интервью – от общения с такими людьми я старательно уклонялся. Стремясь не подвергать общавшихся со мной опасности, но при этом не предлагая им денег, я пытался выработать такой сценарий разговоров с ними, при котором у них не было бы никаких внутренних мотивов давать мне какую-либо ложную информацию о том, что они пережили в прошлом и чего они ожидают от будущего.

В дополнение к этому «камуфляжу» я использовал и другие приемы из арсенала писателя-публициста для достижения краткости и ясности. В частности, я изменил временной порядок нескольких событий, слил воедино ряд интервью, чтобы изложение материала выглядело более логично. Моей целью было дать читателю не дневник с точным описанием происходивших со мною в Северной Корее событий, а скорее представление о том, что я чувствовал и переживал там во время нескольких своих поездок. Хотя события в книге разворачиваются в основном вокруг моей учебной программы 2016 года, иногда я дополнял повествование примерами из более ранних поездок, а также тем, что видел уже позднее – в 2017 году.

Мне также пришлось решать проблемы достоверности источников информации и возможности проверки фактов. Как подтвердит любой, кто занимался изучением Северной Кореи, стандартные журналистские и научные подходы к проведению исследований очень часто невозможно использовать в данном контексте. Приходится отделять факты от слухов и домыслов. (Ирония состоит в том, что это в действительности отражает реальность, в которой живет среднестатистический северокореец, получающий «из уст в уста» наиболее ценную для себя информацию.) Это противоречие постоянно возникало в процессе моей работы над книгой. Поэтому я пришел к выводу, что наиболее честным будет каждый раз упоминать об этих философских затруднениях по мере их появления. Несколько таких моментов переданы в книге в виде диалогов между мной и моими попутчиками.

Были и проблемы лингвистического характера. К вящему удивлению, существуют две системы транслитерации слов корейского языка при написании их латинскими буквами. Так называемая система Маккьюна – Райшауэра (Mc Cune – Reischauer romanization), которая считается устаревшей, до сих пор в ходу в Северной Корее. В Южной же Корее с 2000 года официально используется Новая система романизации (Revised Romanization system). Еще больше запутывает ситуацию и то, что большинство самых употребительных имен собственных подчиняются старой системе Маккьюна – Райшауэра в обеих Кореях (например, транслитерация самой распространенной корейской фамилии «Ким» остается «Kim», а не «Gim», как этого, казалось бы, требует новая система; латинское написание названия столицы КНДР также сохраняет написание «Pyongyang», а не «Pyeongyang», что соответствовало бы новой системе). Принимая во внимание преобладание старой системы транслитерации в англоязычной литературе, а также то, что я начал изучать корейский язык именно в Северной Корее, в данной книге я придерживаюсь транслитерации корейских слов по системе Маккьюна – Райшауэра. При этом я не буду ставить дефис в написании корейских имен, которые всегда идут за фамилиями (например, на Юге будет «Jong-un», в то время как на Севере это «Jong Un»)^[1].

За исключением только что описанных сложных случаев я постарался сделать так, чтобы в книге говорилось то, в чем я уверен на сто процентов. Любые возможные ошибки, если они вдруг встретятся, остаются на моей и только на моей совести.

Пролог

Удивительным образом навязчивые идеи влияют на жизнь человека. Десятилетним мальчишкой я смотрел репортаж о падении Берлинской стены, находясь в своей комнате нашего пригородного дома на юге США, и не мог полностью прочувствовать всю значимость происходившего. Конечно, меня учили, что коммунизм – это что-то плохое, абсолютно противоположное чистейшей демократии, в обстановке которой я воспитывался и которую должен был холить и лелеять в будущем. Тогда я уже мог понимать, что это – зло и что оно подходит к своему концу. Всё вокруг было или черным, или белым; только хорошим или только плохим; только грубым или только гладким. Когда десятилетний подросток начинает сознательную жизнь в таких тепличных условиях, у него нет ни малейшего представления о реальной сути вещей и о тех формах жизни, которые сильно отличаются от его собственной. Чуть менее чем через десять лет после этого я гулял по улицам тех самых серых городов Центральной Европы, которые ребенком видел в вечерних новостях.

Я жил в двух из них – Праге и Берлине – в течение долгого периода моей молодости. Каждый раз, когда меня спрашивают, что заставило меня переехать в эти города, видевшие самые мрачные и наиболее знаменательные события прошлого века, я не могу дать четкий ответ. Вероятно, было что-то такое в моих детстве и юности, что побудило меня к изменению той стандартной траектории жизни, которая естественным образом должна была вытекать из воспитания в благополучных пригородах юга Соединенных Штатов. Растущее любопытство и даже очарование другим укладом жизни привели меня сначала в Нью-Йорк, где я изучал искусство, литературу и философию в университете, в котором господствовали левые взгляды, а всё происходящее рассматривалось через призму марксистской интерпретации исторического процесса. Поначалу я увлекся системами верований с богатой обрядовой практикой и идеологическими «вывертами», мне хотелось пересмотреть те ограниченные способы восприятия окружающей действительности, которыми я располагал. Я обнаружил, что лучший способ добиться всего этого – постоянно перемещаться, никогда и нигде подолгу не задерживаясь. Я стремился уклониться от любых обстоятельств, которые могли бы привести меня к тому, что походило на пугающую «зону комфорта». Наверняка мои друзья из Берлина – города, где я живу в последнее время, – скажут вам, что я трачу уйму времени, путешествуя. Понятие «дом» как одно постоянное место жизни становится для меня всё более и более туманным.

Одним словом, я стал писателем. Образцом для подражания были бодлеровский «фланёр»^[2], «шпациргенгер»^[3] Роберта Вальзера, странник-скиталец, не испытывающий никаких привязанностей к какой-либо стране, нации, коллективу или идеологии, а только лишь к ГОРОДУ в самом общем и широком понимании – к хаотичному и беспорядочному мегаполису, к сумасшедшей религии, воспевающей постоянное движение, в котором рождается поэзия. В отличие от привязанного к Парижу Бодлера (возможности путешествий в XIX веке соответствовали своему времени), мне повезло жить в эпоху, когда путешествия стали доступнее и проще, чем когда-либо ранее. Мегаполисы всего мира с их разнообразием и богатством стали благодатной почвой для моего творческого роста.

Так как одержимость переменой мест является тем, что в первую очередь и питает мое писательское вдохновение, главная цель моих путешествий – это потеряться, ощутить себя чужаком в новом окружении, каждый раз восхищаясь процессом превращения чего-то чуждого в нечто очень знакомое и близкое. Я готов преодолевать огромные расстояния, чтобы затеряться в какой-нибудь новой, незнакомой для меня среде.

Поэтому весьма странно, что такой персонаж, как я сам, вдруг может оказаться привязанным к одному конкретному городу на планете, в котором кому-либо просто запрещено потеряться, городу со странными обычаями, который управляется в соответствии с еще более странной идеологической системой. К столице странного государства, во главе которого стоит странный лидер, к столице страны, которая повсеместно и демонизируется, и высмеивается, которую боятся и вообще не понимают. Это такое место, от которого странник вроде меня, находящийся в постоянном поиске свободы ото всех условностей «обычного» существования путем писательского труда и постоянных перемещений, казалось бы, должен сторониться. Никакое «фланирование» не разрешено в Пхеньяне! Вы не сможете даже просто прогуляться в одиночестве без сопровождения местного официально лицензированного гида, который обязан следить за тем, чтобы вы перемещались по строго заданному маршруту. Что такое место может дать кому-то вроде меня? Оказалось, очень многое. Поскольку в основе моей страсти к путешествиям лежало стремление к постоянному ощущению интриги, к познанию и «расшифровке» того, что выглядит непонятным или даже непостижимым. К нахождению смысла в том, что кажется диковинным и чуждым. Неслучайно первая повесть, которую я написал в 23 года, частично была о религиозном поклонении НЛО.

Издалека кажется, что Северная Корея – результат такого же, только доведенного до абсурда, коммунистического эксперимента, что и два европейских города, в которых я жил и поэтому ежедневно сталкивался с его отголосками. В самой же Северной Корее происходящее воспринимается как поистине ДРУГОЙ жизненный уклад. Как и многие другие, я и не подозревал, что попасть туда в принципе возможно. Однако в одном из разговоров с моим другом Томом Мастерсом, автором многочисленных путеводителей, я узнал, что он не только уже ездил в Северную Корею несколько раз, но вскоре собирается туда снова. Это необходимо было для переработки главы о Северной Корее в очередном путеводителе, над которым он в то время трудился. Было бы мне интересно поехать с ним?

Мы приземлились в Пхеньяне весной 2012 года, через несколько месяцев после кончины Ким Чен Ира. Страна внезапно оказалась в руках его сына, о котором ни народ Северной Кореи, ни весь остальной мир практически ничего не знали. Дух неопределенности парил над улицами Пхеньяна, где распространяемые шепотом сплетни и слухи были главными источниками информации о происходящих в стране событиях. Конечно, в воздухе витали и другие настроения – ощущение всепроникающих паранойи и подозрительности. Как, впрочем, и весьма заметная надежда на возможные изменения, которые молодой лидер может с собой принести – многие были настроены оптимистически.

Я не ожидал оказаться в столь красочном месте. И не рассчитывал, что меня будут принимать с такой теплотой. Несмотря на то что всю свою взрослую жизнь я прожил как экспат^[4]