Цитаты из книги «Детство»

Я не в силах продолжать. Книга вселяет в меня грусть и невыносимую скуку. Не понимаю, как можно так жестоко издеваться над языком — этим прекрасным и чутким инструментом — и как столь отвратительные предложения очутились в книге, в библиотеке, где столь умная и привлекате­льная женщина, как фрекен Моллеруп, советует прочесть ее невинным детям.

смотрю на безоблачное шелковое небо и открываю окно, чтобы наконец-то оказаться поближе к нему. Кажется, что Бог медленно опускает свое мягкое лицо над землей и его безграничное сердце бьется неспешно и приглушенно совсем рядом со мной. Я чувствую себя такой счастливой, и длинные грустные строфы тянутся сквозь мое сознание.

Отец не бил меня никогда. Напротив — он всегда был благосклонен ко мне. Все мои детские книги были от него, и на мое пятилетие он подарил мне чудесное издание сказок братьев Гримм, без которых мое детство было бы серым, грустным и убогим. И всё же я не испытывала к нему сильных чувств, за что часто себя укоряла, когда, сидя на диване, он останавливал на мне свой спокойный пытливый взгляд, словно желая что-то сказать мне или сделать — то, что ему так никогда и не удалось выразить.

мама, по крайней мере в молодости, была веселой и ветреной, легкомысленной и тщеславной. Она работала горничной, постоянно перебегала с места на место; если ее что-нибудь не устраивало, она просто уходила, и моему отцу приходилось забирать ее трудовую книжку

в последнее время мама вселила в меня абсолютно новое ощущение моей уникальности.

Может быть, она всё-таки меня любит? Мои отношения с ней — тесные, мучительные и тревожные, и мне постоянно приходится выискивать хоть один знак любви. Что бы я ни делала, я делаю, чтобы угодить ей, вызвать ее улыбку, смягчить ее гнев. Эта работа очень утомляет, потому что одновременно мне приходится многое от нее скрывать.

Я застенчиво улыбаюсь и извиняюсь, будто мой крик был всего лишь глупым капризом.

даже не касаясь друг друга, они всё равно так близки, что мы с отцом из этой близости исключены. Как

Эдвин красив, а я уродлива. Эдвин умен, а я глупа. Это такие же прописные истины

Наше хрупкое счастье, странное и бесконечное, расцветало, только если мы оставались наедине, и когда я выросла, оно уже не возвращалось