Хранитель грустил. Он никогда не надеялся, что этот момент настанет. Старался вспомнить прошлые разы, пришедшиеся на такие далекие жизни, но вспоминать было нечего. Церемониал для женщин, конечно, существовал, но Саид никогда всерьез не изучал его порядок: у господина Хранителя было слишком мало времени, чтобы тратить его зря, готовясь к тому, что никогда не произойдет. И вот теперь он просто сидел на краешке стола с абсолютно пустой головой и бешено колотящимся сердцем.

Стрелка сдвинулась еще семь раз, когда наконец он услышал шаги. Саид встал, разгладил полы халата, поправил тюрбан и очки и, сложив руки в характерном хранительском жесте, застыл.

Аль′Кхасса, конечно, поклонилась, но, выпрямившись, приподняла в удивлении бровь. Тайра явно не ожидала увидеть в Башне никого, кроме ′т Хоофта.

– Что, в Зиндан? – спросила она, припоминая свой дневной разговор с Наставником.

– Не в этот раз, – ответил Саид. На большее его не хватило.

Тайра еще раз с головы до ног осмотрела Хранителя и заметила, что его традиционный малиновый халат был расшит тончайшими золотыми нитями и жемчугом, а под полами угадывались золотые парчовые туфли с загнутыми вверх носками. В обычные дни Саид такое не надевал.

– В чем дело? – Тайра насторожилась.

Саид наконец-то расцепил, казалось, сросшиеся между собой пальцы, прошел на середину комнаты и провел рукой сверху вниз, убирая иллюзию и давая возможность увидеть прятавшееся за ней.

Посреди комнаты, в воздухе, поблескивая серебряной вышивкой в свете люстры, висело черное церемониальное платье. Растительный орнамент, похожий на вязь шанкари, спускался с высокого воротника по узкому, в форме стилета, вырезу на груди, по старинной моде серебряным поясом охватывал бедра и одной полосой стекал к подолу, оплетая платье и по низу.

– Ваша парадная форма, госпожа аль′Кхасса, – произнес Саид и услышал, как голос предательски дрогнул.

Тайра, не сводя глаз с платья, подошла ближе и осторожно дотронулась рукой до юбки.

– Парадная форма, – шепотом повторила она и погладила платье по рукаву, будто не верила своим глазам.

– Вам нужно переодеться. Я помогу.

Плохо слушающимися пальцами он расстегнул молнию на спине аль′Кхассы. Отвернулся, давая ей возможность снять привычное платье с белыми манжетами, закрыл глаза и протянул ей снятое с невидимой вешалки парадное одеяние. Через секунду ткань скользнула по его ладоням и Хранитель остался с пустыми руками. Он слышал шуршание нижних юбок и бархатный шорох соприкосновения ткани и тела. Потом аль′Кхасса коснулась его руки, Саид открыл глаза, застегнул длинную молнию на парадной форме и еще раз взмахнул рукой, являя большое старинное зеркало в медной узорчатой раме.

Они стояли рядом, молча рассматривая в отражении почти незнакомую женщину, закованную в черное с серебром. Платье сидело по фигуре, выгодно оттеняя Тайрины формы, которые вопреки всей строгости парадного одеяния стали казаться Саиду слишком соблазнительными. Хранитель все еще не мог унять дрожь. Он, надеясь, что делает это незаметно, вытирал о халат мокрые ладони и периодически поправлял очки, загоняя их все выше на переносицу. Тайра молчала, глядя на вьющуюся по платью вышивку, потом подняла руку и поправила спрятавшийся под одеждой крестик. Он будто соединял разорванный вырезом серебряный узор, идеально вписываясь в его середину.

– Когда-нибудь тут будет видна дельта, – Хранитель представил вместо крестика треугольную серебряную подвеску Некромантов Ишанкара.

Тайра молча кивнула и опустила руку.

– Тебе нравится? – по-детски спросил Саид, совсем забыв о Церемониале. – Я не знал, как оно должно выглядеть. Парадной формы ни у кого из вас не было… Мы пытались вспомнить, какие вообще у вас были одежды… Мы плохо помним. Мы хорошо сохранили в памяти только одеяния Брианны, – он снова говорил от всех своих личностей. – Она любила вышивку. Сэр ′т Хоофт показал нам, как должно выглядеть твое парадное платье. Он видел тебя в нем много лет назад, в каком-то подземелье… Мы взяли это одеяние за основу, и я его доработал.

– Это потрясающе, – тихо сказала Тайра. – Я даже не мечтала… Хотя мечтала, конечно… Но мне никогда не верилось, что это случится.

– Нам тоже.

– В прошлый раз со мной был Сэл, – Тайра оглянулась на свою старую форму.

– Сэр хет Хоофт не звал Сэла, – сказал Саид и быстро добавил: – Потому что в этот раз все не по плану. Вообще-то, до парадной формы тебе еще месяц… Но сэр ′т Хоофт сказал, что время пришло сейчас. Он не успел больше никому сказать. Или не захотел… Так что прости: все без особых церемоний. Но позже мы можем повторить уже официально.

– Я не слишком люблю ваши церемонии, господин Хранитель, – Тайра на секунду улыбнулась.

– Тогда я спокоен, потому что дальше… – Саид покачал головой. – Дальше будет вообще без Церемониала. Сэр ′т Хоофт запретил мне приходить. Он ждет только тебя. Я побуду здесь, чтобы все было по Закону.

– Что «все»?

Она спросила это так, что Саиду стало страшно. Он сглотнул слюну и дрожащей рукой поправил серебряную шпильку в ее заколотых волосах.

– Идите, госпожа аль′Кхасса. Сэр хет Хоофт ждет вас, – и он указал пальцем в сторону лестницы.

Тайра не помнила, как добралась вниз. Когда до лаборатории остался один пролет, она остановилась, выравнивая дыхание и свои эмоции, и, мысленно считая ступеньки, спустилась в лабораторию.

Кафедра была убрана в подпространство. Сэр ′т Хоофт стоял в центре, абсолютно спокойный и грозно-величественный в своем парадном одеянии, и Тайра в который раз подумала о том, что на самом деле он вовсе не человек, а древний бог мертвых. Она смотрела на него не отводя глаз, а потом, сбросив наваждение, прижала руку к сердцу и поклонилась по всем правилам. Хет Хоофт ответил тем же: он тоже решил соблюдать полный Церемониал даже в отсутствие Хранителя.

Тайра подошла и остановилась в метре от него. ′Т Хоофт сделал хорошо читаемое движение кистью и достал из Арсенала посох. Он был похож на его собственный как брат-близнец, но был чуть тоньше и короче. Черное матовое древко оплетала такая же, как и на Тайрином платье, серебряная вязь, похожая не то на цветы и листья, не то на причудливо соединенные между собой буквы. В некоторых местах серебряные нити пронизывали древко насквозь, прорастая сквозь него новыми узорами. ′Т Хоофт перехватил посох двумя руками и положил его горизонтально на свои раскрытые ладони. Тайра медленно опустилась на одно колено и протянула руки к Наставнику. Он бережно передал ей посох, Тайра сомкнула пальцы, ощущая тепло древка и холод серебра, прижала посох к груди и склонила голову.

…Вспомнилось лето, прохладный фонтан на центральной площади, танцующие тени кленовых пятерней на криво уложенных асфальтовых плитах, сэр ′т Хоофт, их первая встреча… Ее вопросы, его ответы, ценности которых Тайра еще не понимала… Его улыбка, безупречно сидящий костюм и легкий голландский акцент, украшающий его английскую речь… И его руки, сильные, свободные от обручального кольца и магических перстней, коими были унизаны пальцы Сэла… Сэр ′т Хоофт совсем не был похож на некроманта, но был им даже больше, чем Сэл. И посох у него тоже был. Не волшебный сказочный атрибут, а рабочий инструмент… Серьезный, страшный, почти непобедимый… Теперь такой же был и у Тайры. Вероятно, его выдавали в обмен на последнюю оставшуюся сказку.

′Т Хоофт выждал немного, а потом дотронулся до Тайриного плеча, поднимая ее с колен. Тайра выпрямилась и развернула посох вертикально. Теперь она держала его только одной рукой, уперев нижний конец в каменный пол. Йен отошел на пару шагов назад, словно художник, рассматривающий свое полотно… А потом он открылся.

Тайру захлестнуло волной его чувств и воспоминаний. Его радость, его боль, сомнения, печаль, гордость, страх и много всего прочего, о чем он никогда не говорил вслух, слились в один разноцветный поток, такой мощный, что Тайру качнуло, подхватило и унесло в лабиринты его памяти. Она видела себя его глазами: с надкушенным яблоком на скамейке Внутренних Садов… В прозекторской с нелепой сеточкой на волосах… За кафедрой в старых подземельях, окутанную изначальной тьмой, еще тогда, когда они только начали заниматься… В Библиотеке над раскрытыми фолиантами, со Змеем на втором этаже Башни… Взрослой женщиной в черном с серебром платье и девчонкой-подростком на ржавых качелях во дворе соседнего дома… Он показал ей поросший клевером холм посреди бескрайнего травяного моря, старое кладбище возле полуразрушенного здания из красного кирпича, статного светловолосого мужчину с осанкой флибустьера в парадной ишанкарской форме, молодую женщину и хрупкую девочку лет пяти верхом на раскрашенном коне карусели, белую дверь детской, в которой до сих пор аккуратно причесанные куклы сидели рядком под черно-белым плакатом с фотографией Анны Павловой… И все это больше не принадлежало только ему. Теперь все это было и ее тоже. Тайра почувствовала, что больше не может себя сдерживать, и с такой тщательностью установленный ей барьер рухнул, открывая Йену то, о чем и она никогда не смела ему сказать.

Посох завибрировал и дернулся, ловя ритм ее сердца, теплея и остывая с каждым ударом, пропуская сквозь серебряные накладки Тайрину память, любовь и радужные потоки магии, из которых был соткан ее мир. Тайра крепко держала пляшущее в руке древко, не давая ему вырваться, но позволяя найти нужное положение и привыкнуть к своей ладони, и в конце концов посох затих, перестал артачиться, гудеть и разбрасывать вокруг себя фиолетовые и зеленые искры. Он снова стал казаться неживым, но белый свет просачивался из его нутра, создавая светящийся ореол вокруг каждого вживленного в черное матовое дерево серебряного элемента. Постепенно свет тускнел, втягивался внутрь, а вскоре совсем погас. Тайра переложила посох в другую руку, он отозвался теплом живого существа и снова притворился обвитой серебром деревяшкой.

Стало тихо. Пахло озоном, будто в Башне только что закончился летний ливень. Откуда-то снова накатили детские воспоминания: жаркий июль, терракотовый песок, широкие кроны чинар, насквозь вымокшие под внезапным дождем… Ядовито-розовый зефир и кривые пиалы чайханы в углу парка… И никакой некромантии. Никакой смерти. Только жизнь, долгая и счастливая, как обещали все самые волшебные сказки…

Тайра шмыгнула носом и вытерла первые слезы. Посох вдруг стал мешать, став самой обычной палкой. Тайра попробовала затолкать его в Арсенал, но он не влезал, упирался, как упрямый осел, и она расплакалась еще больше. Магия опять была сильнее нее.

Йен подошел вплотную к Ученице, забрал из ее руки посох и просто положил его на пол возле ее ног. Тайра ревела, даже не стесняясь. Йен обнял ее, прикоснулся щекой к ее виску и закрыл глаза.

Утро у Дэна началось рано, еще до первых петухов. Рассвет он встречал в компании коронеров академии и ужасного герра Дильса. Слава богу, тот Райкером интересовался мало, а потом и вовсе незаметно пропал. Все вздохнули с облегчением, хотя Дэн побился бы об заклад, что личных дел с главным дознавателем академии никто из присутствующих, кроме него, не имел.

К восьми Райкер успел плотно позавтракать и собрать необходимые материалы в одно дело. Он миновал пустую приемную, постучал ради приличия в ректорскую дверь, – мало ли, чем Ангерштайн занимался в этот момент, – выждал пару секунд и вошел.

Новости были плохие, ректор понял это по его лицу, так что тратить время на приветствие не стал.

– А сегодня что у нас не так? – поинтересовался Ангерштайн.

– Еще один, – сообщил Дэн и положил на стол перед ним личное дело и смертельный номерок на потертой цепочке.

Ректор бегло пролистал папку. Пальцами, как слепой, ощупал металлический прямоугольник с закругленными краями и выгравированными на нем надписями, вздохнул и положил его поверх личного дела.

– Что скажете, герр Райкер?

– По-моему, у нас большая проблема, герр ректор. Трое за три дня. Кто-то даже не старается прибрать за собой. Это похоже на вызов.

– Это похоже на ноготь, – Ангерштайн ткнул карандашом в прикрепленный поверх бумаг снимок. – Длинный ноготь.

– Что вы хотите сказать?

– Ничего, что вы от меня ожидали. Я тоже не думаю, что это аль′Кхасса, но проверить стоит. Да и Ишанкару будет полезно знать о происходящем.

– И как вы собираетесь это проверить?

– Позвоню хет Хоофту, – Ангерштайн взял со стола телефон и, пощелкав клавишами, послал вызов. – Здравствуй, Йен… Кому как, у меня не особо… Я предпочел бы поговорить об этом с глазу на глаз… Через полчаса будет вполне удобно, да. И я был бы признателен, если бы ты пришел не один, а со своей ученицей. Нет, не можешь. Ее присутствие обязательно. Да… Герр Райкер вас встретит. Жду. – И сбросил звонок.

– Вы всегда так общаетесь? – осторожно спросил Дэн.

– Мои отношения с ′т Хоофтом с самого знакомства были прохладными. Это герр Редегер может спрашивать его о погоде и прочей сентиментальной чуши, но не я.

– Почему мне кажется, что вы об этом жалеете?

– Потому что я жалею.

Райкер не ожидал такого ответа, удивился, но больше ничего говорить не стал.

– Встретимся в морге через полчаса, – ректор посмотрел на часы, справляясь о времени, Дэн сделал то же самое и покинул кабинет.

′Т Хоофт уверенно шел по длинному коридору вслед за Райкером, но Тайра предполагала, что он дошел бы до места встречи и без сопровождения, так как прекрасно знал планировку академии еще со студенческих лет.

От входной двери они почти сразу свернули направо. Коридор плавной дугой заворачивал влево, словно главный корпус академии был выстроен кругом или подковой. С улицы академия смотрелась обычным зданием в стиле ампир и на карте была прямоугольной, но Тайра знала, что, помимо главного корпуса, имелись еще три крыла, внутренний двор и даже тренировочные плацы, разместиться которым в городской застройке Дрездена было просто негде. Без трейсеров тут явно не обошлось: академия имела гораздо больший размер и совсем другую форму, чем казалось с первого взгляда. Тайра подозревала, что вышитая на кителе Райкера эмблема – бордовый круг с двумя точками, в центре и сверху, за пределами круга, и тремя отходящими от нижней дуги вниз прямыми линиями, – и есть план строений, но решила спросить об этом позже.

Высокие лакированные двери с обеих сторон коридора все без исключения были закрыты, и Тайре подумалось, что в этом крыле людей было только трое. Она осторожно взглянула сквозь тени и обнаружила еще одного человека двумя этажами ниже.

Райкер свернул еще раз к широкой, круто уходящей вниз лестнице, пропустил вперед хет Хоофта и подал руку Тайре. Тайра намерение оценила, но от помощи отказалась. Райкер пропустил вперед и ее. Держась на шаг сзади и едва заметно улыбаясь, он с интересом наблюдал, как Тайра преодолевает высокие ступеньки, справляясь с подолом своего платья.

На нижнем этаже он занял свою позицию провожатого и метров через тридцать распахнул перед ′т Хоофтом двери морга. Тайра вошла следом, Райкер остался в коридоре.

– Еще раз приветствую, – Ангерштайн повернулся к вошедшим, лишив своего внимания лежащее на столе тело.

Хет Хоофт протянул Ангерштайну руку, и Тайра заметила, что он сделал это без какой-либо неприязни, как если бы никаких разногласий между ним и дрезденским ректором не было и в помине.

– Пахнет убийством, – сказал Йен и откинул простыню с ближайшего препарата. – Это не?..

– Фритто Лайконен, – кивнул Ангерштайн. – Ты должен помнить, он когда-то читал на открытых лекциях.

– Я помню, – кивнул ′т Хоофт. – А эти двое?

– Тоже наши преподаватели. Я возлагал на них некоторые надежды в наступающем учебном году.

– Видимо, кто-то очень не хочет учиться, – предположил ′т Хоофт.

– Видимо, кто-то очень хочет получить знания нетрадиционным путем, – Ангерштайн повернул мертвую голову в сторону, и Йен увидел небольшую дугообразную рану на виске. – И я хотел бы быть уверен, что ты не имеешь к этому никакого отношения.

– Я уже давно завязал с обучением.

– Правда? – Ангерштайн перевел взгляд на аль′Кхассу.

Тайра подошла к столу, нагнулась над телом и какое-то время всматривалась в очертания раны.

– У остальных двух повреждения такие же? – спросила она.

– Такие же, – подтвердил ректор.

Тайра одним движением поместила проекцию в полуметре над препаратом, выделив на ней рану.

– Такое ощущение, что ему в голову воткнули ноготь, – она дотронулась пальцем до входного отверстия. – Это не сэр ′т Хоофт, однозначно. Он ногти не наращивает.

– А вы, дар-аль′Кхасса?

– У меня длинных ногтей никогда не было.

– Неудобно в мертвечине копаться?

– Да, перчатки рвутся, – без иронии ответила Тайра.

– Принято, – согласился ректор и тут же добавил: – Насчет длинных ногтей.

– Это не ноготь в прямом смысле, – Тайра начала раздражаться. – Судя по изменению тканей вокруг раны – вот, это видно на проекции, – это не живой ноготь и не акрил. Это, возможно, стальной коготь, вроде тех, что носят металлисты или готы. Что-то вроде кольца на две-три фаланги. У меня нет подобных украшений. Кроме того, сэр хет Хоофт не учил меня подобной технике получения информации.

– Хотите сказать, все, что вы знаете, вам из уст в уста передал ваш Наставник? А как же книги? Разве вы не читаете дополнительную литературу?

– Я читаю, герр Ангерштайн, – Тайра попыталась найти на его лице следы неприязни, но не увидела и намека, – однако мой допуск в Библиотеку не абсолютен.

– А если бы был абсолютен, вы бы прочитали?

– Вероятно, – не стала отказываться Тайра. – Но это не значит, что я стала бы применять такой способ.

– Он запрещен Законом? – Ангерштайн адресовал свой вопрос ′т Хоофту.