Отзывы на книги автора «Тони Моррисон»

К премиальной литературе в принципе отношусь с осторожностью. Люблю, когда книги написаны ясным, понятным языком, а премиальные авторы, по моим впечатлениям, часто "грешат" всевозможными экспериментами со словом и формой, поэтому изначально наличие этой книги в игровой подборке, из которой я должна была выбрать книги для чтения, не вызвало у меня особого энтузиазма. Но что делать? Другие показались мне еще боле нежелательными, поэтому пришлось читать "Голубые глаза". Но как выяснилось, книга в хорошем смысле не оправдала моих ожиданий, точнее опасений и "зашла" на удивление легко.

Хотя почему "на удивление"? Язык Тони Моррисон оказался вполне "моим", та самая "золотая середина", которая мне более всего по душе: язык простой, ясный, без изысков, но при этом достаточно образный, не примитивный, есть  в нем и символизм и метафоричность, но они не бьют в глаза, не кричат о своем присутствии.

Рассказывая историю обычной чернокожей девчонки, Пиколы Бридлав, мечтавшей о прекрасных голубых глазах, которые, по ее мнению, превратят ее из гадкого утёнка в прекрасного лебедя, автор поднимает нелёгкую и актуальную в те времена тему расовых стандартов красоты. Почему даже среди чернокожих во времена детства Пиколы, а это самый конец тридцатых годов, предвоенное время, эталоном красоты считалась белая голубоглазая девушка со светлвми прямыми волосами, почему чернокожие даже среди чернокожих считались некрасивыми "по определению"?

История с закономерно безрадостным финалом. Не могу сказать, что во время чтения находилась под каким-то особым впечатлением, что эта история какой-то сильный эмоциональный отклик вызвала во мне. И тем не менее, что-то в ней зацепило настолько, что на следующий день после прочтения я исправила свою первоначальную оценку на более высокую, мне кажется, она более точно отражает моё впечатление от книги.

Рекомендовать ли её? Не знаю. Разве что тем, кто не боится тяжёлых книг с грустным финалом, этак книга точно не для приятного досуга с книжкой в руках.

Не зря говорят, что от любви до ненависти - один шаг. И шаг этот сделать тоже порой не составляет большого труда, и тогда некогда любящие друг друга люди превращаются в смертельных врагов, а их жизни - в поле для смертельной битвы, в которой с какой стороны не посмотри, не может быть абсолютных победителей. Битва, длящаяся годами, не прерываемая ни на секунду способна измотать обе стороны, нанести новые душевные раны, погрести под собой даже воспоминания о том, что было замечательного до. До того момента, когда все хорошее и лучшее в некогда прекрасных отношениях покатилось под гору, став безвозвратно потерянным прошлым и разрушив даже саму мысль о возвращении в лоно любви, о возможности протянуть друг другу руку и услышать друг друга, чтобы узнать, что многое из того, что кажется , на самом деле только кажется, является мифом, скрывающим истинное положение вещей.

И хотя роман носит название "Любовь" , её сложно будет увидеть с первых страниц, она не бросится в глаза, не западет в душу своей красотой и одухотворенностью с первых строк. Её здесь нужно отыскать, попытаться увидеть среди тысячи слов и понять, что она есть, неброская, но звучащая, направляющая многое и многих, просто героини позабыли о ней когда-то, растеряли её в пылу гнева и кровавых сражений за неё и внимание того, кто на страницах романа оживает в их воспоминаниях, обретает кровь и плоть в их стремлении вернуться в прошлое и доказать всем, на чьей стороне правда. А она тоже та еще ускользающая штука, как сказал один великий человек : Правда как люстра, каждый видит её, но смотрит под своим углом".

Так и тут, слушая невестку, жену, внучку, служанку, бывшую работницу, мы постепенно будем узнавать не только версию каждой, но и получим возможность лицезреть вырисовывающуюся картинку с разных сторон, под разными углами и складывать собственное мнение и представление и о случившемся, и о том, каким на самом деле был Билли Коузи, созидающий и разрушающий одновременно. Строящий отель и разрушающий жизни, помогающий жителям поселка и не замечающий, что сеет раздор среди близких. С одной стороны, благодетель, отличный друг, любящий муж и отец, с другой, человек таких пороков, скрывающихся за отличным фасадом, что мало не покажется...И если кажется, что кто-то устроился отлично, то только потому, что мы не видим и не знаем всего, что происходит за закрытыми дверями и скрыто от людских глаз. И истина всегда где-то рядом или посередине, кому как больше нравится, в данном случае выраженная в словах

"Плохой хороший человек или хороший плохой человек. Обычным был мужчиной, разрывающимся между похотью и любовью."

Медленно, но верно автор затягивает в свою историю, местами напоминающую детектив в попытке узнать , что произошло много лет назад и почему две женщины, живя в одном доме , не разговаривают друг с другом. Не сразу удается подстроиться под стиль Моррисон, где рассказчицы сменяются одна за другой и одновременно перемежается прошлое и настоящее, где ты сразу попадаешь в гущу событий без какой -либо подготовки и пытаешься лихорадочно понять , что происходит и кто виноват, но постепенно это становится тем крючком, которым автор тебя "цепляет" и не отпускает уже до конца, в финале мудро и точно расставляя все точки над "i", оставляя тебе очередную пищу для размышлений.

Я, совершенно потеряв самообладание, до полусмерти избила чернокожую девчонку, которая свидетельствовала против меня в суде. Я била ее и ногами, и кулаками, и, как ни странно, это подарило мне куда более ощутимое чувство свободы, чем получение УДО.

Кто не выносит спойлеров - не читайте. Не то, что сейчас будет какой-то совсем лютый, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два и понять, что молодая успешная женщина едет встречать с подарками и денежным конвертом освобожденную по УДО узницу не из альтруистических побуждений. Тем более, женщину, против которой ребенком свидетельствовала в суде пятнадцать лет назад.

На судебном процессе учителей-педофилов, который прежде кто-то должен был инициировать, так? То есть, не бывает же. чтобы донос и сразу суд с вынесением срока в двадцать пять лет? Сначала следственные действия со сбором доказательств, улик и всякого такого, потом ознакомление обвиняемого с делом, судебные слушания, свидетельские показания. Чтобы вот так вышла девочка, ткнула пальчиком: видела, мол, как они делали с детьми эти гадости - и ага! Такое вряд ли могло быть даже в сверхозабоченной защитой детей от педофилов Америке?

Потому что для американской ментальности детоцентризм и безопасность детей больная и сквозная тема. Начиная с "Приключений Гекльбери Финна", из которых вышла вся американская литература, через Харпер Ли, Труиена Капоте, Стивена Кинга, Ханью Янагихару - стояние на ржаном поле над обрывом и ловля играющих на нем детишек, которые слишком близко подбегают к краю - основополагающая идея.

Так вот. возвращаясь к книге и ее героине. Молодая успешная красавица с кожей черной как смоль, внезапно едет встречать на своем пижонском авто тетку, бывшую учительницу, которую сама же и помогла засадить. Те возможности которые судьба щедро отсыпала Брайд схлопнулись для ее бывшей учительницы Софии, вынужденной прозябать полтора десятка лет на казенном коште. Что могло бы послужить причиной такого странного поступка? Мы с самого начала понимаем, что лжесвидетельство.

И вот это дано в романе так, впроброс. Ну законопатила тетку на пятнадцать лет, ну и что? Она же потом приехала встречать ее к воротам тюрьмы с набором косметики и пачкой наличных. А эта белая дурища вместо благодарности избила нашу черную красавицу в кровь - ай-ай-ай! Но Брайд даже не стала жаловаться на нее в полицию, хотя могла бы. Вскоре она совсем здорова, и может снова лелеять детские обиды на судьбу, сотворившую ее, дочь практически белых родителей, такой угольно-черной. На мать, которая стыдилась своей чернушки; на отца, который вовсе бросил их.

А когда Брайд в пароксизме откровенности расскажет об аттракционе неслыханной доброты любимому Букеру (позабыв добавить, что бедную женщину она оклеветала, чтобы добиться внимания матери, и потому что прежде была свидетельницей изнасилования подростка их квартирным хозяином, но тогда не смогла ничего рассказать, потому что мать запретила ей из страха что они не смогут найти такое же дешевое жилье) Так вот, когда она расскажет своему черному полубогу Букеру, тот просто бросит ее, потому что нельзя быть добрым с такими.

Вообще, количество педофилов и детей, ставших жертвами насилия в романе зашкаливает: у Букера от рук такого мерзавца погиб брат (и еще десять детей); маленькая Лулу Мэй видит изнасилование ребенка (что, прямо на улице?); девочку Рейн, которая сбежала из дома и была удочерена парой добрых хиппи, продавала родная мать. Реально, кажется, плюнь - попадешь в извращенца. Вам не кажется, что это чересчур? Мне - да.

И мне не дает покоя ситуация, в которой чья-то загубленная оговором жизнь не перевешивает страданий героини по поводу того, что любимый бросил, волосы на лобке исчезли, мочки ушей заросли, а грудь сделалась плоской. А когда они воссоединились , все вернулось - Ура! И можно не париться по поводу несчастной училки - она же всего лишь белая (значит по определению расистка).

Политкорректность, доведенная до абсурда даже великого писателя не гарантирует от странных книг.

У относительно светлокожих родителей рождается иссиня-чёрная дочь. Муж обвиняет жену в измене и хлопает дверью, помогая лишь деньгами, и мать остаётся одна воспитывать девочку. Она стесняется её цвета кожи, запрещает называть себя "мама", растит в строгости и учит не высовываться. Она учит дочь быть незаметной, ведь "её чёрная кожа – вот тот крест, который ей до конца жизни нести." В своём воспитании женщина руководствуется принципом "мир будет к тебе жесток, поэтому я первая буду с тобой жестока." В итоге девочка настолько пытается заслужить хоть какое-то одобрение от матери, что ещё в детстве решается на страшный поступок, о котором помнит спустя годы. Весь роман – о ней взрослой, скрывающейся за ширмой своей эффектности, своей яркой внешности, которую она поставила себе на службу, своего нового имени. А внутри она всё та же маленькая темнокожая девочка, чьей маме противно до неё дотрагиваться.

Травмированная своим прошлым, неприученная что-то требовать от мира, Брайди раскрывается только перед одним человеком, но и у него достаточно собственных "демонов", и не хватает сил справляться с чужими. Оба держатся за свою боль и позволяют ей разрушать то новое, ещё совсем хрупкое, что способны совместно создать в настоящем. Из-за небольшого объёма книги все поднятые темы во многом оказались затронуты поверхностно, и осталось сильное ощущение недосказанности. Писательница не сосредотачивается на, например, болезненных отношениях матери и дочери или, отдельно, на теме насилия над детьми, а постоянно меняет фокус. В итоге остаётся впечатление затронутых по вершкам вопросов, каждому из которых не помешал бы отдельно взятый роман.

Тони Моррисон пишет на очень болезненную тему о темнокожих, которым приходится выживать. Жизнь каждого из них наполнена болью и отчаянием, они живут в беспросветной мгле и можно ли тут найти лучик света?
О темнокожих написано много книг, читая которые можно сочувствовать, можно ненавидеть. Это же произведение похоже на вязкое болото, погружаясь в которое нет уже шанса выбраться. На самом деле, читая эту книгу, понимаешь, что нет разницы в проблемах белого и темнокожего населения. Но почему то, автор пытался описать все события так, чтобы вызвать сочувствие к этим людям. Каждая описываемая семья со своими проблемами и тяготами. И если посмотреть на нашу реальную жизнь, сколько в мире бедных, больных людей.
Почему же тогда они заслужили особого расположения автора? Может она писала о том, что хорошо сама знает.

Фото Тони Моррис, взято в сети Интернет.

Желание девочки Пиколы иметь голубе глаза, это своего рода призыв к изменению жизни. Ей кажется, что голубые глаза изменят все и да будет счастье и мир на земле. Детские мечты пока не разбились о суровые будни взрослого человека. Да и остается ей только мечтать.
Читая такие книги, понимаешь, что в жизни бывает и такие моменты, которые врагу не пожелаешь. В этой книге нет призывов к действию, она описывает реалии жизни маленького городка. А нам, читателям эта книга как данность, о том, что есть и другая сторона жизни, где дети страдают, а родители погрязли во тьме.

Любовь… Такое ёмкое, глубокое слово и в то же время немного бессмысленное. Ведь нет четкого определения этому чувству. Даже Надежда, Сострадание и другие слова подобного типа намного точнее и конкретнее, их действительно ощущаешь. Даже Влюбленность и то понятней: окрыленность, трепет, ожидание чуда (про бабочек в животе умолчу, ибо моих, видимо, забыли туда положить – никогда они меня не щекотали). В общем, нет более абстрактного слова, чем Любовь. Ну что это? Для кого-то – неугасаемая страсть и болезненная потребность постоянно находиться вместе с предметом своей любви. Для других – ощущение спокойной уверенности и защищенности. Для третьих – да не знаю я, что это для третьих, но, наверняка, что-то еще. Мне кажется, что любовь, как отпечатки пальцев, у каждого своя, неповторимая и единственная во всем мире. Главное, чтобы она не выходила за рамки морали и этики общества, в котором мы живем. «Почему нет?» – возмутилась бы я лет десять назад в приступе юношеского максимализма. «Потому что за рамками чаще всего патология» - отвечу теперь. И уж конечно, я не имею ввиду гомосексуализм и другие добровольные наклонности (если говорить о любви сексуальной, неотъемлемой части Любви вообще). Но, к сожалению, есть столько других разновидностей патологии! Как в книге «Любовь» Тони Моррисон. А хуже всего то, что я верю: где-то действительно произошла такая история и сотни похожих происходит и теперь по всему миру. А оправдание такое удобное и вечное: Любовь. Только к кому?

Мне довольно странно, что такого качества текст написан Нобелевским лауреатом. В смысле, он увлекателен и не так уж и плох чтоб прям плеваться, он хорош для ноунейма, но ведь за ним стоит уважаемое имя! Допустим, перевод не очень. Но вряд ли переводчик виноват в слабоватом сюжете и исполнении, вряд ли он сам решил накидать текст от первого лица разных персонажей. Я, наверное, книжный сноб, но мне кажется, что так писать - это дурной тон. По меньшей мере, не каждому автору под силу создать приличный текст в таком вот формате.

Начало мне понравилось, оно сразу задает нужный тон высокой истеричной нотой. Послушайте этот монолог простоватой женщины с нелегкой судьбой:

Дело тут не во мне. И винить меня не за что. Ничего такого я не делала и понятия не имею, как это вообще могло произойти.

Для матери нет ничего хуже, чем признать, что она - плохая мать. И это настолько глубокая и непроходимо вечная тема, что можно выстроить на ней все свое творчество, прославиться и стать новым Достоевским. Моррисон заявила тему в первой главе, а после переключилась на самолюбование чернокожей красавицы (региональные менеджеры косметической индустрии в 23 года и правда так богаты, что могут позволить себе за всю книгу ни разу не появиться на работе?) и педофилию, которой внезапно оказалось так много, что в очередной раз только киваешь, ну ладно, мол, еще один педофил. С материнством, в общем-то, все.

Все-таки проблемы отцов-матерей и их детей, на мой взгляд, намного лучше даются русским авторам. От Тургенева до «На солнечной стороне улицы» Дина Рубина эта тема раскрыта душевней и на порядок интересней. Рубиной я планировала написать средней паршивости рецензию, и если бы написала, то сегодня же пошла бы извиняться за опрометчивые слова, ведь что бы в книге не происходило, отношения матери-дочери ее героинь несомненно заслуживают только похвалы. Конечно, антураж хрущевок, коммуналок, быт советского и постсоветского периода мне ближе, чем проблемы расовой обстановки в Америке, и тем не менее, тем самым удачным образцом калечащей любви для меня является «Похороните меня за плинтусом» Павел Санаев .

Знакомство с Тони Моррисон считаю неудавшимся, но надеюсь, что мне понравятся ее более ранние работы. Здесь я доверюсь другим рецензентам этой книги и дам автору второй шанс.

У книг Моррисон упал градус. Тони уже не та. Её книги стали более понятными и линейными, сюжеты – более разветвлёнными, но при чтении последней книги одной из моих любимых авторов душа не яростно кипела, как случалось всегда раньше, а тихо булькала.

Афроамериканцам в Америке плохо. Было, есть и будет. Так говорит Моррисон. Не знаю, как всё обстоит на самом деле, поэтому просто ей верю. Я привыкла доверять писателям за долгие годы нашего общения. Хотя в этот раз местами мне казалось, что дорогая и любимая Тони где-то преувеличивает. Понятно, что в 19 веке рабство цвело и процветало в США («Возлюбленная») и было реально худо, хоть вешайся. В 40-х годах 20 в. всё тоже было еще очень непросто («Самые синие глаза»). Но вот уж в последние тридцать лет («Боже, храни моё дитя»), мне кажется, дело наладилось, нет? Моррисон уверяет читателя, что нет. До сих пор расизм со стороны белых настойчиво мешает жить остальным. Даже светлокожим мулатам, что уж говорить о чёрнокожих. И борются несчастные персонажи её книг из романа в роман за свои ущемлённые права, отстаивая справедливость. Хотя книга совсем не о том. Это так, фоном, как в каждом произведении Моррисон. Главных же сюжетных линий две: педофилия и дочки-матери. Для такой небольшой книги слишком много глобальных тем, честно. Кто хочет высказаться – вспомните классиков. А хорошенько разобрать одно и другое не получится с разбегу. Поэтому обе темы остались не до конца раскрытыми.

Даже при такой небрежности автора «Боже, храни мое дитя» не может не трогать. Приёмчики Моррисон, как всегда, срабатывают отменно. Но нет напряжения. Градус упал. Стало как-то слишком просто решать, кто хороший, а кто плохой. Не стало полутонов и недосказанности, зато грязи и мерзости в избытке. Получается, что из Нобельского лауреата Моррисон потихоньку превращается в автора типа Пиколт, у которой выдавить слезу читателя есть конечная цель порчи бумаги. Стоило бы обойтись без педофилии и добавить больше подробностей о Свитнес и Брайд и других мамах, проходящих через книгу. Тогда бы это получилось супер-мега-прекрасно. Даже боюсь представить насколько. А педофилов оставить на потом. Или на никогда. Нечего увековечивать тварей в литературе. Их нужно просто уничтожать.

Неприятный осадок остался от этого романа. Ощущение, что обманули в самых наилучших ожиданиях. Не могу сказать, что уж очень сильно разочарована, но эта вещь мало что всколыхнула во мне и была прочитана как хроника событий и не более. Видимо злую шутку сыграло то, что ее "Возлюбленная" в свое время шокировала и пробрала до глубину души. До сих пор помню мощь и силу этой истории, благодаря которой писательница получила две именитые премии (Пулитцеровскую и Нобелевскую). "Любовь" же... Это нечто странное и вызывающее недоумение. Любви я там, честно говоря, особенно и не нашла. Хотя очень хотела и пыталась разглядеть. Вся история построена на женских воспоминаниях о мужчине-идоле, который был самым обычным мужчиной. И всю свою жизнь стремился жить шикарно, разрываясь между похотью и страстью.

Аннотация лишь обнадеживает и дезинформирует. "Увлекательное исследование природы любви"? Мало того, что любви с фонариком не сыщешь, так еще и насчет увлекательности могу сильно поспорить. Читать было скучно, хотя стиль и язык прекрасны. Сплошные дрязги, грязь, споры за наследство и за главную роль в жизни Мужчины. О боги! Падайте ниц. А на самом деле все там эгоистичные душонки, прогнившие насквозь. Это скорее книга о ненависти, такой саморазрушающей, от которой внутри все пылает, а жизнь между тем сгорает дотла.

Печальное вышло продолжение знакомства с именитой афроамериканкой. Очень слабая вещь на мой взгляд. Ну или планка уже слишком высока, да и аннотация ужасно неправдоподобна.