– Ничего удивительного, – ответил Джулл, комично приподняв брови. – Когда мы сражались у особняка, своими действиями он явно дал понять, что два гимнаста Новому Свету не нужны. Вдобавок, Блэк тоже хотел убить одного из нас. С этим моментом всё понятно, а вот причины нападения в порту… Вряд ли мы сможем сейчас разобраться.

– Тут я бы поспорил…

Голос Молза сию секунду привлёк внимание итальянцев, и те повернулись к учёному.

– А кто сейчас за штурвалом?

– Не переживай, Джуллио, меня заменяет господин Ларош. Я ненамеренно подслушал ваш разговор, и у меня есть идея, которой я бы хотел поделиться. Вы не против?

– Конечно же нет, синьор Молз, – официально проговорил Сколлетти-экстраверт.

– Спасибо, Рио. И так, синьоры, я хочу начать диалог с одного малоизвестного понятия. Оно называется «Шафэлл к Шафэллу». Сейчас я объясню в чём его смысл. Возьмём условного мистера Д. Шафэлла, испытывающего финансовые проблемы. Его план, который он набросал одним пятничным вечерком, должен позволить исправить текущий расклад. Наш дорогой мистер Д. Шафэлл идёт в банк, чтобы положить на счёт последние сбережения. В то же время некий однофамилец, с именем, начинающимся на букву Д, тоже выдвигается в банк. Синьоры Сколлетти, обращаю ваше внимание – у нас два Д. Шафэлла. Второй живёт вполне себе неплохо и планирует пожертвовать малость зелёных на благотворительность, то есть совершить денежный перевод.

– Мне кажется, я понимаю, к чему вы клоните…

– Возможно, Адриано… Возможно… Я не отрицаю. Однако позвольте закончить. Вся суть истории в том, что оба приходят в один и тот же банк, и из-за системной ошибки их счета путают между собой. Тот, который хотел немного отложить денег, отправил их на счёт больницы для детей, больных раком, а второй сбросил себе на счёт в банке и просто не посмотрел в треклятую квитанцию. Он засунул её в карман пиджака, решив, что деньги ушли куда надо, и отправился домой пить чай. Шафэлл ушёл к Шафэллу и оба провалились, даже не зная об этом.

– И как это связано с нами? – спросил Джуллио.

– А ты не понял, персик мой? Новый Свет и мы – это и есть два Шафэлла. У нас у обоих был план, и он провалился из-за банального стечения обстоятельств. Полярис не хотел помешать эвакуации – он пришёл только за нами.

– Вот именно, друзья мои! – заулыбался Молз. – Если бы наши костюмированные клоуны хотели помешать эвакуации, они бы дождались её непосредственного начала. Схоронились где-нибудь и молча выжидали в теньке. А затем, когда Брайан показался бы им на глаз, вся волчья стая угодила бы пламя, и конец истории.

Вникнув в слова верного товарища, Адриано стукнул прикладом винтовки по полу и расплылся в улыбке.

– Они понятия не имеют, что мы должны были встретиться в Хорнсгейте! Брайан был прав – нас как-то отслеживают! В этот раз выбрали конкретно меня и тебя, Джуллио. Полярис просто приехал забрать нас! Поэтому с ним и прикатило так мало людей – два гимнаста не стоят полноценного отряда убийц!

– А вот тут они крупно ошиблись, – поправил Джулл и положил руку на плечо мужа. – Я в шоке от твоих умений. Как ты заставил пулю отрикошетить! Мне такому никогда не научиться – это настоящий природный талант!

– Это обыкновенная геометрия, дорогуша… С математикой не пропадёшь.

– Эй, а ну-ка хватит прибедняться.

Указательный палец Джуллио воткнулся в кончик носа Рио.

– У всех челюсть отвисла, а я вообще подумал, что у меня галлюцинации. Такую хрень обычно в кино проворачивают, а ты умудрился сделать всё в реале. Это невероятные навыки. Вот, что происходит, когда ты начинаешь верить в себя.

– Может, ты и прав, но как только всё наладится, я тебя научу. Рикошет со стороны кажется нереальным, а когда ты поймёшь саму технику, всё встанет на свои места.

Увидев, как молодые спорят друг с другом, Харви сделал шаг назад. Он облокотился на фальшборт и решил полюбоваться видами: ночным горизонтом и чистыми водами, что приглашали путников в Детройт. Спокойная погода напевала симфонию умиротворения и навеивала Молзу воспоминания о давно минувших днях счастливого брака. Генетик был готов раствориться в них, но чёрная приближающаяся фигурка вдалеке заставила его отложить калейдоскоп мечтаний.

– Что за бред…

Он снял очки и вытащил платок из кармана, вытер им линзы, дабы рассмотреть таинственные блики получше.

– Надо идти к окулисту, у меня опять зрение упало.

Вернув очки на положенное место, Молз понял, что поход к врачу отменяется. Внимательный учёный оторопел от увиденного.

– Чёрт возьми, всем быстро приготовиться!

– Что такое, Харви? Опасность? Где она?! – вопросил Джулл и сразу получил ответ на свой вопрос – трясущийся указательный палец Молза обозначил направление.

– Святая Мария… Это просто невозможно! Это немыслимо!

Сознание троицы сразил силуэт человека, приближающийся из-за горизонта – настойчиво и яростно, словно охота за жертвой для него сам смысл жизни. Выстрелы копов проносились мимо незваного гостя, звёздное небо озаряло его путь, а безграничный всепоглощающий и такой желанный спортивный интерес служил маркером пиршества битвы. Взор Молза не подвёл – генетик не ошибся. Буквально мчась по водной глади, прокладывая дорогу при помощи Берсерка, создающего под ногами стойкие платформы, за катером гнался неутомимый Полярис.

Его линзы сменили цвет с жёлтого на красный.

Ни брызг, ни ряби – поступь преследователя была необычайно легка и своей скоростью превосходила водный транспорт. Офицер Ларош старался, как мог, но Полярис не отставал. Он догонял цель, сохраняя исключительное равновесие и темп, прожигая души врагов багровым взором, таким же зловещим, как очи дьявола, готового предать своего создателя.

– Вы трое! Быстро в трюм! – скомандовал Томпсон.

– Снова бежать?! Ну, уж нет! Один раз за сутки – тактическое отступление! Два раза – позор, да и только!

Тут рука Зика вцепилась в ворот противящегося Джуллио, и голос копа стал громче обычного:

– Хватит упрямиться, смельчак хренов! В трюме есть бронебойное оружие! Один выстрел такой винтовки пробьёт доспехи этого злобного урода! Если мы втроём его не уделаем, вы закончите нашу работу! Может, я и относился к заданию несерьёзно, но теперь другое дело!

– Офицер Томпсон прав, Джуллио, – поддержал Харви. – Нам нужно скорее спускаться! Здесь мы лёгкая мишень!

– Хм… – громко хмыкнув, Сколлетти скривил недовольную физиономию. – Хорошо…

Сладив с изувеченной самооценкой интроверта, Молз и Адриано повели его в трюм, дабы найти секретное оружие. Между тем храброе трио полицейских приготовилось дать отпор Полярису, который догнал катер и забрался на него одним ловким прыжком. Металлоплатформы из живого оружия, всё это время перемещавшиеся в такт движениям владельца, тотчас обрели прежний облик и собрались воедино, образовав в его руке изогнутый клинок. Своим лезвием тот процарапал палубу и устремился вперёд – по направлению людской помехи: Пейса, Лароша и Томпсона, ладной когортой вскинувших винтовки.

Согласно уставу, они должны были зачитать преступнику права и сделать устное предупреждение, однако в этот раз копы решили пойти против системы.

Под аккомпанемент неистового крика Зика Томпсона пули одна за одной вгрызались в доспехи Поляриса и отскакивали от него, теряя первоначальный фарватер, ибо Берсерк поделился надвое. Первая его часть стала холодным оружием, другая расползлась по телу хозяина тонким слоем, укрепив его защиту. Теперь даже линзы и соединительные швы чудо-костюма приобрели неуязвимость: атаки полицейских попросту ничего не давали.

– Вы закончили? – поинтересовался безымянный жнец. – Я знаю, что Сколлетти и Молз в трюме. Тут больше негде прятаться. Хватит тратить моё время – вы и так уже мертвы.

– Чёрта с два! – выкрикнул Томпсон и понёсся на врага с кулаками.

Их он и лишился в первую очередь. Чёрный клинок пришёл в движение и вроде вращающейся пилы отсёк ладони защитника закона, разметав кровавые сгустки по палубе. Несколько капель угодили на лицо Пейса, пока он и Ларош смотрели, как их друг превращается в безжизненную стену плоти. Лицо, грудь, верхние слои кожи и мышцы с дрожащей от вибрации жировой прослойкой, отделились от телесного каркаса после двух продольных ударов меча. Берсерк не просто отрезал ломти от Томпсона – он перенял от своего владельца манию совершенства во всём. Каждый взмах должен был быть идеальным, каждый надрез филигранным и каждый удалённый орган наполненным жизнью, покуда не соприкоснётся с землёй.

Создав на глазах полицейских образец абстрактного искусства, кой завис в одной позе, Полярис шагнул вперёд, и настал черёд Пейса.

В то же время Сколлетти и Молз готовились к финальному акту. Зарядив бронебойную винтовку и заняв позицию напротив входа в трюм, они держали его на мушке. Снаружи слышались крики и неприятные уху звуки – выстрелы и скольжение клинка, путешествующего по просторам человеческого организма. Джуллио знал, что подготовительная пауза вот-вот закончится, и перед ними предстанет враг. Он непременно зайдёт внутрь, и дальнейший ход событий будет зависеть исключительно от воли судьбы – беспристрастной и высокомерной, той, что собирает налог с каждого осмелившегося жить.

Сколлетти думал лишь об одном: ему не хватало совета матери, она могла помочь – вытащить из жгучей безнадёги…

***

– Я не знаю, мам… В нашем краю это считается неправильным. С какой стороны ни посмотри, я проиграл, – размышлял тогда ещё пятнадцатилетний Джуллио, сидевший за столом с матерью. – Сверстники не докапывают меня, но держаться на расстоянии. Я для них как будто урод какой-то.

– Ты прекрасно знаешь, что ты не урод, – оборвала синьора Сколлетти, поставив чашку чая на блюдце. – Живи мы в девятнадцатом веке, может быть, тебя и называли нехорошими словами, но сейчас, в современном мире большинству наплевать. А даже если у кого и вырывается, ты можешь смело проигнорировать. Тебе это труда не составит…

Дослушав до конца, Джулл кратко посмотрел в глаза Летиции Сколлетти и ухмыльнулся.

– Хах, однако папе ты не говоришь. Небось, окликнет меня грязным пидором и забудет навсегда.

– Джуллио Сколлетти, чтобы больше не говорил такого! – строго наказала мать. – Слово на букву «Ф» («Frocio») мы не употребляем!

– Как скажешь, – он сделал глубокий, полный отстранения вздох. – Мамочка…

– То-то же! У сверстников набрался или тебя всё-таки кто-то так назвал?

Теперь и Джулл поставил чашку на блюдце, отодвинул его будто в знак протеста и уткнулся подбородком в стол, дабы рот ненароком не подвёл, позволив языку бросить лишнее слово.

– Эй, чего нос опустил? Отец нормально воспримет твою ориентацию. Ты замечательный человек, Джуллио, и кто-нибудь это оценит. Обязательно! Я тоже долгое время не могла найти друзей. Конечно… я не была молчаливой, как некоторые… Ты ведь у нас говоришь в основном только по делу, не так ли?

Физиономия интроверта стала ещё более мрачной.

– Пфф… – он тихонько всхлипнул и продолжил молчать.

– Содержательное это твоё « пфф» … Как я и сказала – у меня тоже были проблемы. Я жила богато, и по логике вещей деньги должны были собрать вокруг меня большую компанию. Так мне думалось, когда я покупала всем выпивку, угощения и подарки… Жаль, реальность жестока, и люди чувствуют не только страх, но и отчуждённость. Они понимают, что не нужны тебе, и поэтому не идут с тобой на контакт. Ответь самому себе, Джуллио, только честно… Ты и вправду хочешь найти друзей? Тебе вот прям так хочется общаться?

И тут глаза Сколлетти предательски выдали слабую искру, кою непременно заметила Летиция. Её материнский взгляд не мог упустить даже скрытую подсказку.

– Что и требовалось доказать. Твоя ориентация тут ни при чём… Тебе просто удобно быть одному, потому что таким образом ты делаешь то, что хочешь. Говоришь с кем хочешь и молчишь, когда хочешь… Джуллио, разве я должна напоминать тебе, что ты сказал первое слово аж в шесть лет? Мы с отцом думали, ты вообще никогда не заговоришь, и тут ты просто заходишь на кухню и бросаешь: «Маменька, я хочу мороженое».

– Хм, – улыбнулся он. – Помню. Вырвалось почему-то…

– Это был самый счастливый момент в моей жизни. Я перестала волноваться, и с тех пор за тебя вообще не боюсь. Я знаю, что мой сын отыщет свой путь. Он не просто найдёт любимого человека… Он встретит настоящих друзей и раскроется как личность благодаря им. Даже, если он не будет этого хотеть.

Летиция встала из-за стала, поправила свои каштановые волосы рукой и протянула её сыну с улыбкой на устах, гордая, несмотря ни на что.

– Отец придёт в восемь. Ты сам ему скажешь или перебросишь ответственность на меня?

– Сам, – ответил будущий Бесформенный Гимнаст, приняв руку матери. – Спасибо, Летиция Сколлетти, я люблю тебя.

– Не за что, Джуллио Сколлетти. И я тебя люблю. Сколько бы трудностей не возникло на твоём пути, ты преодолеешь их все.

***

Когда флешбэк, охвативший разум итальянца, завершился, он смог наблюдать запертую перед собой дверь, супруга с винтовкой в руках, и Харви, державшего дробовик наготове. Последний вопль затерялся за пределами трюма, а шаги неторопливого киллера становились всё ближе. Осмотрев Адриано повнимательнее, Джуллио приметил в его голубых глазах хрупкую сосредоточенность. Он знал, что любой шорох или вырвавшееся слово неминуемо разрушат её, а потому не двигался, не говорил и даже не дышал – лишь ждал, крепко вцепившись в автомат.

Вопреки намеченному плану (если вы помните, что я говорил о схемах действий в начале повествования), Полярис не спешил врываться внутрь. Он встал перед дверью как вкопанный и затих. Рио мог без труда прострелить её насквозь, но он не был уверен, стоит ли так поступать. Вдруг чувства обманывают и на деле враг далеко, готовит пакость Бесформенным Гимнастам?

«Нет… Этого не может быть!» – подумал Сколлетти-экстраверт.

Бронированный убийца однозначно стоял в считаных метрах от входа и сам размышлял о ценности риска! Как же иначе – он ведь тоже смертен… Эти мысли клубом дыма скопились в сознании Адриано и не позволили ему заметить тень поражения.

– Слишком медленно! – выкрикнул Полярис с той стороны.

Палец стрелка тотчас вдавил спусковой крючок, но тот отказался предшествовать выстрелу. Никто не увидел, как отделившаяся частичка Берсерка проникла в помещение через вентиляцию, добралась до винтовки по одежде Адриано и заполнила собой её пустоты, задержав патрон перед затвором. Снаряд банально не смог сдвинуться с места – никак не отреагировал на команду.

И теперь безымянный киллер мог поприветствовать оппонентов. С лёгкостью обезоружив и повалив их на землю, он рассёк воздух клинком в считаных сантиметрах от незащищённых шей и заговорил спокойным тоном:

– Замечательное представление… Неужели вы думали, что я настолько глуп? Какой смысл прятаться в трюме, откуда нет выхода? Устроить ловушку, разумеется. Мне это очень нравится, господа. Удивительная трансформация: циркачи и книжный червь превратились в полноценные боевые единицы. Будь мы на одной стороне, я бы даже пожал вам руки.

– И что? – внаглую вопросил Адриано. – Мы на радостях должны пуститься в пляс?

– Конечно же, нет… Расклад не в вашу пользу. Мне нужен только учёный и один гимнаст. Два одинаковых эффекта метки организации ни к чему, поэтому кому-то сегодня придётся умереть.

– Убей меня, figlio di puttana⁶! – прокричал Джуллио. – Не вздумай трогать Рио! Ты слышишь меня, урод?!

Полярис мигом сфокусировался на добровольце. Линзы маски сузились, приняв вид белых заострённых линий, отражающих блики клинка, что острым концом соприкоснулся с шеей Сколлетти.

– Вижу, смелости вам не занимать, синьор. Но решение сегодня принимаете не вы и не ваш дорогой муженёк.

Вновь взор Поляриса переменился – стал ярко-красным.

– Харви Молз, я даю вам выбор. Вы решите, кого я убью – Джуллио или Адриано Сколлетти.

Загнанные в угол сердца ощутили сдавливающую длань безысходности. Куда ни посмотри – всюду сплошные препятствия. Врагу нечем ответить, ибо лазейки стёрты, а хитроумные идеи раздавлены фактами. Беспощадный клинок качался из стороны в сторону, будто маятник нечестивого рока, готовый к предвещанию конца. Полярис требовал сделать выбор, и на долгие раздумья времени не было – в зловещих линзах появилась цифра «пять», запустившая обратный отсчёт.

– Кто выживет, а кто умрёт, господин Молз?

Четыре: Джуллио и Адриано взяли друг друга за руки.

– Я сам веду счёт, Харви, и останавливаться не буду. Как только увидите ноль, они оба умрут, а я уж как-нибудь найду оправдание перед Новым Светом.

Три: влюблённые обречённо закрыли глаза – уж лучше умереть в бою, чем сгинуть в камере инфернальной организации, как псы, лишённые воли к свободе.

– Полярис, я не могу брать на себя такое! – взмолился Харви. – Вы не можете так поступить!

Два: взгляд учёного ненароком пал на Адриано – оного знака убийца вожделел.

– Один! Ваш выбор сделан! Спасибо за подсказку, мистер Молз!

И линзы монстра пожрали циферблат багровым светом. Он не услышал ни криков, ни мольбы… Судьба заранее расчертила исход битвы – избрав победителя, уравновесив проржавевшие чаши весов. Глаза Джуллио и Адриано Сколлетти оставались закрытыми, покуда Харви Вильбур Молз беспомощно наблюдал.

Ему не верилось, но наступил конец мукам…

…последовал удар…

Конец записи 29

Субъект: Мэттью Саммерс. Запись ведёт: Карсон Смит.

К:Снова саспенс… Заканчиваете на полуслове, мистер Саммерс – в своём репертуаре. Месяц беготни и постоянной тревоги, видимо, ничего не изменил.

М:Вы говорите так, как будто тревога закончилась…

К:О, нет! Я отдаю себе отчёт, что при невероятной дотошности Эссексов они накроют лавочку быстрее, чем мы успеем с материалом для второй части. Сейчас главное – держать хвост пистолетом и не терять времени. Я готов сразу же запустить следующую запись. Не забывайте, кофе стынет, и холодным он будет невкусным.

М:Так, глядишь, подсядем на него, как на наркотик.

К:Я уже подсел… У меня голова по утрам болит, если не выпью чашечку.

М:Хах, аналогично, Карсон. Мигрень, как во времена Санриз, когда мы кутили ночи напролёт. Хорошо тогда было! Сумрак не дышал в затылок, рассудок не играл со мной в «Лайрс Дайс», а я помнил собственную улыбку и говорил другим голосом.

К:Прошлого не вернёшь, что поделать… В любом случае… куда дальше держим путь? Вы расскажите, что с вами случилось и куда вы пропали?

М:Нет, это подождёт… Мы обязательно до меня доберёмся, но сперва необходимо ответить на другие, не менее важные вопросы. Я хочу в юбилейный раз перепрыгнуть к другому участнику событий и поведать о нём. Расскажу о том, что приключилось с лучшим из худших.

К:Я понял, о ком вы говорите. И, кстати, чуть не забыл: Ситуэл вчера сделал официальное заявление. Болтал много и не по делу.

М:Что, прямо ни одной любопытной строчки? Вообще не за что ухватиться?

К:Ну… Основной материал состоит из хитро преподнесённых маркетинговых филлеров процентов так на восемьдесят. Однако само обращение Дункана к народу стоит услышать.

М:Вперёд! Включайте, хочу послушать этого олуха!

К:Знал, что вы не откажете себе в удовольствии. И… включаю…

Воспроизведение:

«Братья и сёстры, услышьте моё слово. Некоторые называют его героем… Глупцы, коим вбили в голову пропитанные фальшью истории… Истории о провидце, символе свободы Америки и обычном парне из Спрингфилда, спасшем нас от великой напасти. Всё это враки! Максимилиан Пертридж был истинным героем! Он пытался уберечь всех нас и пал от руки подонка, не заслуживающего даже суда! Мэттью Гордон Саммерс – наш враг! Террорист, мясник – противник мира во всём мире! Не бойтесь сообщить К.О.С. любую информацию о местонахождении этого пасынка природы! Вы знаете его лицо! Вы знаете, на что он способен! Знанием и победим! К.О.С. зиждется на двух китах: Левом и Правом…»

Конец аудиозаписи.

М:Какая прелесть… Вице-президент К.О.С. рвёт волосы на заднице в попытках изловить пресловутого Мэттью Саммерса, а Архонт Аэрамас между тем устраивает теракты. М-да… приоритеты ни капли не сбиты – всё в порядке. Да и Пертридж был просто святой, нам там не от чего было спасать людей…

К:Дальше Дункан начинает орать про свободу слова и её защиту… В общем – неинтересно. Ситуация скверная, если не сказать больше. Те, у кого есть поддержка общественности, идут по ложному следу, а тот, кому она нужна позарез, для того чтобы действовать, лишён её.

М:Вот поэтому мы и работаем, Карсон. Заканчивайте запись и начинайте новую. Дело не ждёт.

К:Слушаюсь, босс! Стартуем через минуту.