– Нормально, – ответил усталым, но довольным голосом сын, – Надеемся, что выживет. Эх, отец, если б ты видел, как она работает! Быстро, ловко, уверенно! Любо-дорого смотреть!

– Ну, вот. А ты насупился сначала, – улыбнулся он, – Небось, с недоверием отнёсся, верно?

– Верно, – кивнул сын, – Я представить себе не мог, что эта, на вид девчонка, может что-то толковое делать.

– Внешность обманчива, – поучительно сказал Гордей Епифанович.

– Да уж!

– Понравилась она тебе?

– В смысле? – напыжился Елизар.

Но отец не успел ответить, потому что на крыльцо вышла Луиза. Она присела рядом с Гордеем Епифановичем на ступеньку и сказала:

– Ну вот, операция прошла успешно. Давайте теперь познакомимся и заполним карту пациента.

– Давайте, – согласно кивнул отец, – Меня зовут Гордей Епифанович, я отец вот этого парня и лесничий нашего охотхозяйства в одном лице.

– А меня зовут Луиза, с понедельника я официально вступаю в должность ветеринарного врача, – потом с улыбкой добавила, – Вернее вступила уже сегодня, благодаря вам.

– Луиза? – переспросил Гордей Епифанович, – Необычное имя.

– Если бы Вы знали, как часто я слышала это за свою жизнь, – ответила она.

– Ну, а по отчеству как? – спросил лесник.

– Станиславовна, – ответила Луиза, и обратилась к Елизару, – Ну, а Вы, как я поняла, Елизар Гордеевич?

– Просто Елизар, – хмуро отозвался тот, – Работаю егерем в здешних местах.

– Ну, об этом я уже наслышана, – сказала Луиза, и добавила, – И с не менее необычным именем, между прочим.

Елизар покосился на отца и кивнул в его сторону:

– Его заслуга.

– Да, моя. Вернее, наша с женой, упокой Господь её душу, – Гордей Епифанович перекрестился, – А в нашем роду завсегда старинные имена детям давали. Повелось так. А Вам не нравится?

Луиза увидела, что лесник внимательно смотрит на неё, и растерянно ответила:

– Ну, почему не нравится? Красивое имя, и практически не встречается. Редкое.

Гордей Епифанович гордо выпрямился и покосился на сына:

– А, между прочим, ваши имена почти из одних и тех же букв состоят!

Луиза растерялась ещё больше, и посмотрела на егеря.

Елизар кашлянул, строго посмотрел на отца и обратился к Луизе:

– А от кого это Вы обо мне наслышаны, позвольте узнать?

– От водителя Виталия. Он о Вас много рассказывал, пока мы ехали.

– А-аа, Виталя-то? Ну, это ещё тот трепач! – по-доброму ухмыльнулся Елизар.

– Почему трепач? Хороший паренёк, – встала на защиту Луиза, – Мне понравился.

Елизар почему-то нахмурился, и перевёл тему:

– Что Вам там записать нужно? В Вашей карте?

– Ах, да! – вспомнила та, и открыла блокнот, – Карту я потом оформлю, когда разберусь тут со всем. А пока несколько вопросов сюда запишу: кличка животного? Ну, если она есть, конечно.

Луиза смутилась, подумав, что сморозила глупость: какое имя у дикого зверя? Но на её удивление, егерь ответил:

– Плюша.

Когда девушка удивлённо вскинула серые глаза, смутился уже он, и объяснил:

– Когда она помладше была, на ощупь, как плюшевая.

Луиза стала записывать, стараясь скрыть улыбку:

– Возраст? – продолжила спрашивать она.

– Точно не знаю, но думаю, месяцев семь, не больше.

– Так, – записала она, – Ну, вес я знаю. А остальное допишу потом.

– А что остальное? – спросил Гордей Епифанович.

– Диагноз, назначение и так далее, – с улыбкой объяснила Луиза.

– А-аа! А что за диагноз? – продолжал спрашивать лесник.

– Отец, ты же слышал, что у Плюши железка какая-то в нёбо врезалась, – с досадой на отца, сказал Елизар.

– Да. Мы её извлекли, почистили рану, ввели нужные лекарства, – объясняла Луиза, – Теперь нужно будет колоть медведице антибиотики, а возможно, капельницы ставить. Только, Елизар, мне без Вас не справиться. Завтра Плюша уже отойдёт от наркоза, и боюсь, не подпустит меня к себе. Да, честно говоря, я побаиваюсь к ней самостоятельно подходить. А уколы нужно будет делать дважды в день.

– Так я буду приезжать! – с неожиданной радостью воскликнул Елизар, но сразу взял себя в руки и стал серьёзным, – А как долго их надо будет делать?

– По состоянию, – ответила Луиза, подумав, что ей только показалось, что парень обрадовался, – Минимум пять дней. Я сепсиса опасаюсь, заражения то есть. Уж больно вы запустили это дело. Неужели не видели, что её что-то беспокоит? Она должна была как-то пытаться избавиться от мучившего её обломка.

– Да меня не было в сторожке два дня, – виновато ответил Елизар, – А когда вернулся, ничего не смог понять.

– Как два дня? А кто же её кормил?

– Никто. Я оставил ей еды и воды в загоне. Раньше она из него не выбиралась, а в этот раз, когда вернулся, увидел, что она по всему двору гуляет. Ну, наверное, где-то что-то и нашла, бедолага.

– Понятно, – сказала Луиза, – А как она у Вас вообще оказалась?

Елизар вздохнул, и рассказал, как они с собакой нашли медвежонка возле убитой медведицы.

– Откуда в людях жестокость такая? – расчувствовавшись, спросила Луиза, – Ведь не было никакой необходимости убивать зверя. Ведь не было?

– Не знаю, – ответил Елизар, – Может, всё ради трофея: медвежья шкура с головой не дёшево стоят. Если бы мой пёс не разлаялся на весь лес, гоняясь за перепёлками, мы бы браконьера с поличным взяли. А может, она сама нападать стала, усмотрев угрозу для своего детёныша, её и убили. Кто знает?

– А что же вы с ней делать будете дальше, когда вырастит?

– Я её к лесу приучаю. Не хочу в зоопарк сдавать, в клетку сажать до конца дней. Уже сейчас начал бы в лес одну отпускать, да браконьеры вот у нас появились. Теперь за неё волнуюсь, ведь она людей не боится. Так что, не знаю, как у меня это всё получится. Ну, это дело второе. Первое – вылечить её до конца.

Гордей Епифанович вдруг поднялся:

– Ну, пора нам. Поздно уже. Вам отдыхать надо, а то прямо с дороги загрузили Вас.

Луиза тоже встала:

– Да-да. Всем отдыхать надо.

– К каким часам завтра приехать, укол делать? – спросил Елизар.

– А как выспитесь, так и приезжайте, – ответила Луиза.

Тот хитро посмотрел на девушку:

– К шести, значит?

– Как к шести? – невольно воскликнула Луиза.

– А он у нас ранняя пташка, – улыбаясь, ответил Гордей Епифанович.

– Ну, хорошо, к шести, – смутившись, согласилась она.

– Ладно, дам Вам выспаться, – тоже с улыбкой сказал Елизар, – Подъеду часикам к восьми. Нормально?

– Да, – не глядя на мужчин, кивнула девушка.

– Спасибо Вам, Луиза Станиславовна! От всей души спасибо! – искренне поблагодарил Елизар.

– Можно просто Луиза, – ответила она и протянула ему руку, – До свидания.

Он посмотрел на её руку, сглотнул, и осторожно пожал:

– До завтра.

Потом сбежал по ступенькам и быстро направился к машине.

«Совсем парень потерялся!», – подумал Гордей Епифанович, глядя ему вслед, а вслух сказал:

– Ну, спасибо, дочка, что не отказала! Спасла нашу Плюшу.

– Ну, что Вы? Как можно отказывать в такой ситуации?

– Да можно, – махнул рукой Гордей Епифанович, – Сейчас разные люди встречаются. А ты молодец! Ничего, что я на «ты»? – спохватился лесник.

– Очень даже ничего! – улыбаясь, ответила Луиза, протягивая руку и ему, – До свидания, Гордей Епифанович. Очень рада была с вами познакомиться.

– Только со мной? Или и с ним тоже? – сжав в руке её ладонь, кивнув в сторону Елизара и хитро прищурившись, спросил Гордей Епифанович.

Луиза растерялась, и, покраснев, ответила:

– С вами обоими, разумеется.

– Ну, вот и славно! – он отпустил её руку, – Спокойной тебе ночи, Луиза!

– Спокойной ночи!

Девушка вошла в дом, и на этот раз сразу закрыла и проверила все замки.

Она поднималась к себе в комнату, вспоминая, как сзади неё грохнула распахнувшаяся дверь и, обернувшись, она увидела встревоженного Елизара. Что она почувствовала тогда? Сначала испуг, а потом необъяснимое волнение. Она смотрела на его растерянное лицо, и чувствовала, как в ней поднимается волна какой-то странной радости. Как будто подсознание говорило: «Ну, вот, познакомься – это он!». И в её память сразу врезались его немного взъерошенные русые с выгоревшими желтоватыми прядями, волосы; слегка приоткрытый в удивлении рот, с красивыми губами; светло-карие, или даже медовые глаза.

Ей вдруг вспомнилось, как мама в детстве заставляла их с братом сосать ложечку гречишного мёда, если они начинали кашлять. Этот мёд передавала из деревни бабушка. Он был прозрачный и изумительно красивый по цвету. И сегодня, увидев глаза этого парня, ей вдруг вспомнился этот факт.

Луиза заулыбалась: «Да-аа…! А он наверняка ожидал увидеть на моём месте кого-то другого. Кого угодно, но не тощую, коротко стриженную и напуганную девчонку!».

Луиза ещё раз проверила дверь на жилом этаже, и отправилась спать. Усталость так внезапно навалилась всей тяжестью, что она ничего больше не могла делать, только спать!

***

Елизар сидел в машине и ждал, когда отец попрощается с новой ветеринаршей.

Он нервно постукивал пальцами по рулю, и спрашивал себя, почему он так нервничает? Когда ему пришлось пожать ей руку, ему показалось, что он получил слабый разряд тока. От ладони ток пробежал по всей руке, потом по груди и ударил в сердце. Елизар никогда не испытывал ничего подобного, и был ошеломлён случившимся. Поэтому и сбежал так быстро. Он не хотел, чтобы кто-то заметил его состояние.

Перед глазами всё ещё стоял образ, который он увидел в первый миг: девушка в позе статуэтки балерины, которая опускает руки, поворачивается, и смотрит на него испуганными большими серыми глазами.

Как такое может быть?! Ожившая мечта? Но, ведь она не балерина! Обыкновенный ветеринарный врач. Или не обыкновенный? Ведь почему-то до сих пор бабахает у него в груди?!

В машине открылась дверца, и на сиденье уселся отец:

– Ну, вот и я. Поехали.

Елизар тронул машину. Проехав какое-то время молча, отец спросил:

– А ты чего неразговорчивый такой? На тебя не похоже.

– Почему не похоже? Я что, обычно болтаю без умолку? – хмуро спросил Елизар.

– Да нет, ты не из болтливых. Но после таких событий обычно делишься впечатлениями, а тут молчишь. Как тебе наша новая ветврач?

– Я уже говорил тебе – она отлично работает!

– А я о ней не как о специалисте спрашиваю! А как о девушке. Понравилась она тебе?

Елизар покусал верхнюю губу, и процедил:

– Не нашего поля ягода.

Гордей Епифанович внимательно посмотрел на сына, и сердито ответил:

...