Глава 5

Щёлкнул взводимый курок. Точнее – два. Гигантская оса тревожно загудела, подняв в комнате ветер.

– Хе… – Салех запнулся, пытаясь без мата выразить эмоции. – Э-э-э… Хе-хе ты резвый, – Рей смотрел на Ричарда, который успел молниеносно извлечь револьверы и направить их на демона.

Гигантская оса с хрустом обнажила жало.

– Ставлю десяток золотых на Мартафала, – тихонько шепнул Морцех, и Рей понял, что надо срочно что-то сделать, пока не стало поздно хлебать целебные воды.

– Так, брейк! – рявкнул бывший лейтенант.

Ричард удивлённо посмотрел на Рея. Маркиз Морцех удивлённо посмотрел на Рея. Аврора удивлённо посмотрела на Рея. Даже Мартафал удивлённо посмотрел на Рея. Во всяком случае, повернул голову в его сторону.

– Аврора, а чем вы тут занимаетесь с Мартафалом? – прочие взгляды громила проигнорировал.

– Мы пили чай! А потом должны были играть в куклы. Мартафал рассказывал мне, как заживо переваривать людей ядом из жала. И как отложить личинку в живого человека, чтобы она потом пожрала человека изнутри и родилась! А правда, что осы строят соты, как пчёлки?

– Правда, – осторожно сказал Рей. – Только я думал, что свою жертву живьём переваривают паучки. А осы убивают жертву ядом и кушают.

Ричард смотрел на происходящее с открытым ртом. Впрочем, револьверы не опускал.

– Значит, Мартафал – ненастоящая оса? – уточнила девочка, уставившись на демона. Тот что-то прожужжал.

– Говорит, что он оса-паук. Это получается, у него папа оса, а мама паук? Или наоборот? А может, у него осапауком были мама и папа, а бабушки и дедушки были осами и пауками?

– Я ознакомил дочку с теорией доктора Грегора. У меня не очень складывается со сказками… – немного дрогнувшим голосом пояснил Морцех.

– А если Мартафал паук, то почему у него только шесть лапок? Кстати, Ричард, ты ведь можешь принести нам справочник?

– Мистер Салех, вы о чём?

– Ну, справочник, по животным, которым вся библиотека заставлена!

– Ах, да, справочник! Сейчас принесу, – Ричард поспешно закивал и выскочил за дверь, бегом направляясь в сторону кабинета.

Демон по-прежнему непрерывно жужжал.

– Мартафал говорит, что у него восемь лапок. Только две – призрачные, он ими плетёт паутину душ. Он в неё ловит тех, кто любит плести интриги! И если я захочу, у меня тоже будут призрачные лапки! Папа, а можно мне призрачные лапки? Я тоже хочу плести ими паутину. Будет у меня платьишко из паучьего шелка! Краси-и-ивое!

Демон, дабы проиллюстрировать слова ребёнка, завибрировал в другой тональности, и в воздухе появились ещё две светящиеся лапы. Они были длиннее остальных и действительно довольно симпатично смотрелись. Хоть и чуждо всему в этом мире.

Маркиз хотел что-то ответить, но его опередил Рей:

– А откуда он берёт эту паутину?

– Мартафал, а откуда у тебя вылезает эта паутина?

Демон коротко и несколько глуше обычного зажужжал.

– Ой, фу! У него какая-то железа на попе! Мартафал, а ты лапки не мыл?

В комнату заглянул Ричард, таща раскрытую книгу. Он тихонько замер в уголке, наблюдая за ходом переговоров.

Демон снова что-то прожужжал, ещё глуше. Похоже, эта интонация означала у него смущение, если демоны вообще умеют смущаться.

– А давай, дядя Ричард отведёт Мартафала в ванную комнату и помоет ему лапки? А то нельзя за стол с немытыми руками. Будет болеть животик, там заведутся червяки и прогрызут кишки, – закончил Рей свой педагогический пассаж.

Демон что-то зажужжал, в этот раз возмущённо.

– Мартафал говорит, что в этом весь смысл! – Аврора поднялась со стула и потащила медведя за лапу. – Мартафал, иди с дядей Ричардом и помой лапки! Не хочу с тобой играть, ты противный!

Демон зажужжал в ответ довольно пришибленно, и поплыл в сторону выхода.

– Мистер Мартафал! Позвольте, я покажу вам дорогу и выдам полотенце! – Ричард фамильярно приобнял демона за осиную талию (и ведь действительно осиную!) и вывел того из комнаты.

– Папа, а во что мы сегодня будем играть? Расскажешь мне сказку? – Аврора тут же переключила внимание на отца.

– Сегодня папа будет собираться. А сказки тебе почитает дядя Салех, он знает много сказок!

– В общем-то, ни одной… – голос Рея прозвучал у самого уха маркиза.

– Неважно, я тоже. Это не порок – точнее, не только ваш порок. У вас будет время исправиться. К тому же у меня богатая библиотека. Импровизируйте, – также с помощью чревовещания ответил Морцех.

Где-то в отдалении раздался хлопок. А через полминуты в комнату вошёл сияющий Ричард. Правда, у его пиджака не хватало одного рукава примерно по локоть. Впрочем, у рубашки тоже.

– Юная леди! – голос молодого человека стал официальным. – Сэр Мартафал приносит свои искренние извинения. Ему пришлось срочно отбыть в своё загородное поместье. Он испачкал штаны, и ему крайне стыдно.

– Так у него ведь нет штанов! – удивилась девочка.

– И он ужасно переживал из-за этого! Но пообещал писать письма и прислать подарок, в качестве извинений за свой проступок, – подсластил пилюлю Гринривер.

– А он не забудет про подарок?

– Ты это… Не переживай, Аврора! Я, если что, ему напомню!

– А ты знаешь, где живёт Повелитель ос и шершней, Владыка боли? – уточнила Кудрявушка.

– Ага, знаю! Я всё про всех знаю. А если он меня спросит, что ты хочешь в качестве подарка, что ему сказать? – уточнил громила. – А то он ведь оса. Пришлёт тебе мяса и засахаренных тараканов.

– Ой, фу, не хочу тараканов! Скажи, пусть шлёт конфеты! – Аврора мечтательно причмокнула. – И тортик, и такие плюшки, что ты мне принёс! А ещё лошадку игрушечную. И обсидиановый осколок, в твой локоть длиной, обмотанный кожей жертвы. Но жертва должна обязательно быть живой. Лучше всего – сильным магом! – закончила девочка список подарков заметно изменившимся голосом.

– А если там будет ещё торт с секретной начинкой из зефира?

Вернулся детский голос, и Аврора даже нетерпеливо подпрыгнула, уронив медведя:

– Хочу! Очень хочу!

Рей покачал головой:

– Увы… Или обсидиановый осколок, или второй торт. У Повелителя страдания и боли не так много денег.

– Скажи, что я повелеваю ему заработать ещё! – ответила девочка совсем низким, командным тоном. – И пусть тащит два торта! – уже нормальным голосом закончила Аврора.

– Предлагаю всем пройти на кухню и позавтракать, – с довольным видом закончил маркиз. – Дочка, ты умылась?

– Да, папочка!

– А ручки помыла?

– Вот! – и девочка протянула руки, демонстрируя, что они чистые.

– Тогда нам ничто не мешает отправиться на кухню! Джентльмены, я, безусловно, не одобряю злоупотребление… Но у меня есть в коллекции бутылочка сорокалетнего хереса из Неграды. Чудесный год и чудесный букет, поверьте! Надо отметить ваши успехи, – на лицо Морцеха вернулся румянец. – Признаться, я уже начинаю надеяться по возвращении застать на месте не только город, но и особняк.

Словом, утро прошло в довольно расслабленной обстановке.

– Ричард, Рей, Аврора! Я вас оставляю. Мне необходимо собрать вещи. Доченька, не безобразничай тут! Всё, я пошёл…

Маркиз Морцех покинул гостиную, оставив компаньонов наедине с…

– У вас нет надо мной власти! – заявила девочка, едва захлопнулась дверь. – Служите мне и…

– Аврора! Я всё слышу! – донеслось из-за двери.

– Прости, папочка! Я больше не буду! – прокричала девочка в ответ, растеряв всю зловещую ауру. – Попадаться!.. – прошипела она едва слышно, глядя компаньонам в глаза.

– Юная леди! Мы повергали богов, и на наших руках кровь владык. Маленькая девочка не может нам… – в какой-то момент Ричард обнаружил, что его никто не слушает.

Тем временем Рей опустился перед девочкой на корточки, скрипнув протезом.

– А я тебя не боюсь. Ты совсем не страшная! – признался он ей шёпотом.

– А так? – девочка скорчила рожицу и показала зубы.

– Не-а, – ответил Салех.

– А так? Я жуткий монстр. Р-р-р-р-р!

– И ничуточки не страшно!

– А так? – в этот раз голос стал нездешним, и вырвавшийся рык пробрал до печёнок. Окажись поблизости матёрый тигр, он бы побелел от зависти и стыда.

– Круто! – признался Рей.

– А дядя Ричард испугался?

– Нет… – сдавленно сообщил Гринривер и пулей вылетел из зала.

– Дядя Салех, а во что мы будем играть? – Аврора понизила голос до шёпота.

– А я, признаться, не знаю, во что маленькие девочки играют, – честно сказал громила.

– А во что большие дяденьки играют? – полюбопытствовала девочка.

– В ленточку, – Рей порылся в памяти. – Это как прыгалки, только для больших дядей.

– Дядя Салех, а научи меня играть в ленточку?

– А у тебя это… краски есть?

– В пенале, папа его в шкаф кладёт! – ответила девочка, подумав.

– Сгодится!

Когда Ричард, отдышавшийся и успокоившийся, вошёл обратно в комнату, то застал следующую картину.

Центр зала был освобождён от мебели, а со стены снята картина с приморским пейзажем. Примерно на уровне пояса, прямо на стене красной краской была нарисована небольшая ленточка.

В центре зала находился Рей, опустившийся на одно колено, как перед бегом.

– … теперь надо разбежаться и перепрыгнуть ленточку, – услышал конец разговора Гринривер.

– Дядя Салех, а как ты её перепрыгнешь, она ведь нарисованная?

– В этом весь смысл! Смотри внимательно, – с этими словами Салех стремительно кинулся к стене. В полуторах шагах от неё он прыгнул и…

Восемь пудов низколетящего мужика, да со спецподготовкой – это серьёзно. Даже каменная стена ощутимо дрогнула. На штукатурке остались следы от сапога и протеза – не помогли и накладки.

Аврора рассмеялась. Громила рухнул на пол и громогласно присоединился к ней.

– Дядя Салех, а можно, я с тобой в ленточку играть не буду? Я лучше дяде Ричарду косички заплету!

– Но… – переодетый в новый пиджак Ричард попытался возразить.

– А может, его тоже попросим в ленточку поиграть? – прогудел Рей, всё ещё лежащий на полу.

– Ну, косички, так косички. Раз уж я обещал… Юная леди, где мне располагаться?

Довольная Аврора приступила к развлечению. Рей тем временем улёгся на диван и задремал. Впрочем, это не мешало ему оставаться настороже.

– Эники-бэники ели вареники! – девочка напевала песенку.

Веки Ричарда тяжелели, мысли шли медленно…

 
– Омудос Ратсор Эти
Грготало Эракос Мокт
Тренторос Алисор Рук
 

Песенка перестала напоминать детскую, и Ричард хотел было уточнить, что за странная считалочка, но…

Не смог пошевелить даже пальцем.

А ребёнок продолжал петь речитативом. Слова каменными глыбами падали на разум Гринривера, лишая воли… Острая боль прояснила сознание. Но подвижность к телу не вернулась. Даже веки поднять не выходило.

– Дядя Салех! Дядя Салех! Смотри, я закончила! – услышал Ричард голос Авроры.

– Ух, какая красота! Вот это я понимаю, мода! Ричард, тебе обязательно надо носить такую причёску почаще. Ричард, ты чего, заснул там?

– Нет, я дядю Ричарда заколдовала. И теперь он как принц. Спит. Но если я ему скажу, то он проснётся, и будет выполнять мою волю!

– Как интересно! – благодушно пробасил Ричард. – А давай он тоже через ленточку перепрыгнет.

– Ага! Дяденька Ричард, исполни мою волю! Убей себя об стену!

Ричард постарался пошевелиться, но…

– Дядя Салех, почему дядя Ричард не слушается? Я заплела ему волосики в большую чипу́ повиновения! Сплела его сны, его волю, его мысли и его память, и теперь он мой!

– Дядя Ричард ходит под божественным благословением. Его невозможно взять под контроль. Извини, Аврора, но, кажется, ты просто сломала дядю Ричарда, – расстроенно пробасил гигант.

– А у тебя есть запасной? Давай закажем в магазине? – судя по звукам, Аврора скакала вокруг и сыпала идеями.

– Может, этого починим? Как твоя чипа снимается?

– Чипу́! Она не снимается. Только смерть может разорвать оковы! – голос девочки снова устремился в басовый регистр.

– Так это без проблем! Ща, только заглянем…

Ричард почувствовал, как ему на лоб опустилась ладонь, и грубые пальцы разлепили веки.

– Ричард, ты меня слышишь? Пошевели глазами вверх и вниз, если слышишь.

Ричард уставился на душехранителя. Рядом стояла Аврора, с любопытством взирая на паралитика. Благо, хоть глаза ему повиновались.

– Так, значит, я тебя сейчас укокошу…

Ричард стал отчаянно вращать глазами. А потом, стремительно выудив из памяти световой шифр, начал чередовать вертикальное и горизонтальное движение глазами.

Рей вгляделся, кивнул…

– Пэ… И… Дэ… О… О, я понял! Ричард говорит нам, что нельзя проливать кровь. Да, Ричард?

«Нет» ответил тот глазами.

– А что тебе дяденька Ричард говорит? – уточнил ребёнок, поняв, что компаньоны как-то общаются.

– Он говорит, что нельзя проливать кровь. Иначе набегут твои демоны, и будут тут шкодить. Ну, я могу его придушить… Кстати, а эта твоя чопа будет работать, если в мёртвое тело кто-то вселится? – задумался Салех.

– Чипу́! Ты чего такой глупенький, запомнить не можешь? Конечно, будет! Чипу́ связывает суть, и тело все равно будет мне повиноваться!

– Так… Тогда надо придумать, как его заставить заново выращивать тело. Взрывчатка? Так надо тогда вытащить из дома… – громила был задумчив, но нисколечко не обеспокоен.

– Дядя Салех, а давай его лучше сожжём? В печке, на кухне? – с энтузиазмом предложила Аврора.

– О, а это просто отличная идея! Мы прям с тобой большие молодцы!

Ричард, безусловно, мог много чего сказать на этот счёт, но его все проигнорировали. Так что графёныш лишь бессильно вращал глазами под закрытыми веками.

Салех перехватил нанимателя за поясницу и закинул на плечо. Скрипнула дверь. Ричард болтался, слюна текла из безвольно приоткрытого рта, капая на пол. Молодой человек сочинял речь. Что характерно, цензурную.

– О, это вы куда собрались? – раздался голос Морцеха.

– Папа, папа, мы с дядей Салехом играем! Сначала мы нарисовали ленточку, и дядя Салех через неё прыгал. Потом я заплела чипу́ подчинения. Но дядю Ричарда благословил какой-то вредный бог, и дядя Ричард уснул, как волшебный принц, и теперь мы будем играть в Тофет, и сожжём его в мою славу! Не хочу его целовать! – затараторила Аврора.

– Мистер Салех? – Морцех грустно вздохнул.

– Ну, он оживёт…

– А сейчас он мёртв?

– Жив, но в кататоническом ступоре. Глазами шевелит, ругается, но больше ничего не контролирует. На него эта… Чопа не сработала. Скрутила, но мозги на месте. Но… Ща мы его спалим, будет как новенький, – смутился громила.

– Мистер Салех, а откуда мысль, что надо обязательно мистера Ричарда жечь? И вообще, с чего вы взяли что смерть – это выход?

Спрашивая Рея, маркиз внимательно глядел на дочь. Девочка попыталась спрятаться за ногой Салеха, но безуспешно.

– Папочка, я больше не буду, не надо на меня так смотреть, пожалуйста! – в голосе Авроры прорезались слёзы.

– Несите Гринривера на кухню. Только печь разжигайте на обычный режим. Не надо беднягу мучить. Я сейчас принесу ножницы… – ещё раз тяжело вздохнул Морцех.

Через десять минут усаженный на табурет и придерживаемый Салехом Ричард подвергся принудительной стрижке. Когда сплетённые волосы вспыхнули жарким пламенем в недрах печи, заклятие спало.

Ричард вскочил на ноги, вытирая ладонью рот. Но наткнулся взглядом на ссутулившегося Морцеха – и первый же слог заготовленной речи сделался кляпом. Графёныш молча плюхнулся обратно на табурет.

– Джентльмены, я должен принести свои извинения. Я слишком мало общаюсь с людьми… – голос маркиза был полон раскаяния. – И иногда забываю, что не все умеют различать правду и ложь. Аврора ещё ребёнок, и очень часто голоса в её голове находят нужные слова. И она не понимает, что делает. Дочка, скажи, ты ведь обманула дядю Салеха, чтобы показать ему, какая ты сильная? И что нет ничего зазорного, чтобы такой сильный и безжалостный воин склонил пред тобой колени?

– Да… Он со мной говорит, как с маленькой девочкой, а я уже большая! Мне повинуется бездна, и она взывает ко мне! – хныкающий голос опять сменился глубоким.

– А зачем ты заплела чипу́ дяде Ричарду?

– Важничает много! И красивый, как куколка, я бы с ним играть могла, – ответила Аврора.

– Так дядя Ричард и так будет играть с тобой. Сколько захочешь! – Морцех продолжал воспитательный процесс.

– Нет, он меня не любит! – ответила девочка удивительно серьёзно, хоть и обычным голосом.

– Дядя Ричард никого не любит, – ответил Рей, опускаясь перед Авророй на колени. Этот приём при общении с детьми ему показал дрессировщик на псарне. Правда, он касался собак, но Рей особо не вникал. Ричард был не единственным, к кому бывший лейтенант обратился за советом. – И дядю Ричарда тоже никто не любит.

– Почему? – удивился ребёнок.

– Ну, а за что его любить?

– Он красивый, таких все любят! – Аврора посмотрела на стриженого Ричарда новым взглядом.

– А ещё он злой, бессмертный, и любит делать людям больно, – Рей говорил очень серьёзно. – Вот полюбит его какая девушка, и через двадцать лет она постареет, а Ричард нет. А потом вообще умрёт. И Ричард боится любить. Или вот, положим, хочет человек подружиться с Ричардом. А Ричард думает, что тот на нём хочет нажиться, или просто боится его. И Ричард такого человека прогоняет, чтобы ему больно не сделали.

– А мама у Ричарда умерла? Как моя мама? – Аврора уселась на пол.

Теперь тяжело вздохнули все трое.

– Нет, Аврора, а почему ты так решила? – Рей тщательно подбирал слова.

– А разве бывает, что мамы не любят своих деток?

– В мире много что бывает. И такие грустные вещи тоже, – голос громилы еле заметно дрогнул.

– А ты разве дядю Ричарда не любишь? Ты ведь его друг? – Ричард в этот момент, кажется, был готов провалиться сквозь землю. Буквально. От активации атрибута и падения в литосферу его удерживал только тот факт, что он дал слово.

– Не знаю, Аврора, честно! – ответил Рей, подумав.

– А это как?

– Ну… вот так! Скажи, если ты человеку друг и его любишь, то будешь его живьём сжигать в печке?

– Нет, конечно. Я с ним буду играть и вместе есть торт! А ты можешь сжечь Ричарда живьём в печке? Он твой раб? – последняя фраза прозвучала минимум в контральто.

– На самом деле я на него работаю, – снова честно признался громила. – И да, я могу сжечь его живьём в печке.

– Я не понимаю!.. – грустно протянула девочка.

– А у нас, у взрослых, всегда так. Всё очень сложно. Спроси вот папу, – перевёл стрелки Салех.

– А я спрошу! Папочка, а я ведь бессмертная?

Кажется, вопрос застал маркиза врасплох. Мужчина надолго задумался, глядя на дочку.

– Сейчас – нет. Но если доживёшь до первой инициации, то да, – в итоге ответил он. Видно было, что слова даются Морцеху нелегко, и он явно хочет сказать что-то другое.

Аврора торжествующе улыбнулась и посмотрела на Ричарда.

Маркиз и Ричард с одинаковым ужасом посмотрели на Аврору. И только Рей переводил озадаченный взгляд с одного присутствующего на другого, не понимая причин паники. Впрочем, его озадаченность длилась чуть больше секунды.

Вокруг девочки вспыхнуло пламя цвета запёкшейся крови. Дневной свет в комнате побагровел. Рей в этот момент глядел на маркиза. И то, что Морцех не пошевелился, не попробовал хоть как-то остановить намечающееся действо…

– Ричард Джереми Гринривер! Палач народов! – голос девочки стал окончательно нечеловеческим. – Я, Аврора Морцех, госпожа и повелительница сил бездны, что властвует над биллионами миров, клянусь тебе своей сутью, что ты полюбишь меня и станешь моим мужем! Да примут все силы земные и небесные мою клятву! У нас будут очень красивые детки! – радостно закончила Аврора уже нормальным голосом.

Рей помотал головой и взглянул на маркиза. Что-то в хозяине изменилось, и бывший лейтенант не сразу понял, что. А когда понял…