20. Джонни Мэйнс

Поселение яутжа, обозначенное UMF 12

Где-то за пределами Внешнего Кольца, 2692 год н. э., август

Наступили четыре недели ада.

Тридцать дней лейтенант Джонни Мэйнс и выжившие «Пустотные Жаворонки» провели в боях, планировании боев и отступлений. Они выживали не только благодаря давно полученным знаниям, но и с помощью множества новых навыков. Полагались на острый ум и военный опыт, силу, ярость и хорошую форму.

Но больше всего они рассчитывали друг на друга.

И к концу тридцатого дня все изменилось. Вселенная и правда была безразлична ко всему, теперь они точно это знали, когда оказалось, что четыре адские недели были лишь отдаленной тенью того, что ожидало их дальше.

День одиннадцатый

Мэйнс и поверить не мог в такое везение, что яутжа не выследят и не убьют их в самые первые дни.

Сразу после прибытия и первого столкновения с пришельцами отряд быстро покинул место взрыва «Вола» и отправился на поиски укрытия. По плану нужно было скорее пробраться на любой из кораблей яутжа и попытаться улететь отсюда, но Сноуден убедила всех быть более осторожными. В конце концов именно она знала о яутжа больше всех остальных, вместе взятых, и за время, прошедшее с начала боя с вражескими кораблями до аварийной высадки на их территорию, наблюдения Сноуден только прибавили в своей ценности.

Она не сомневалась, что корабли внутри UMF 12 еще не были готовы к полету, в чем и крылась причина выступающих наружу стыковочных сооружений. Вот почему, по мнению Сноуден, приближение к кораблю и тем более его кража может оказаться настоящим безумием.

Команда доверилась Сноуден, нашла укрытие и приступила к подготовке.

– Серьезно, командир, я могу идти.

– Погано ты выглядишь, капрал.

– Каков льстец, – слабо улыбнулась Котронис, тщетно скрывая боль, с которой боролась. Мэйнс до сих пор не до конца понимал, как вообще ей удалось продержаться столько времени.

– Переждем еще день. Место неплохое, и…

– Джонни, я не хочу умереть, играя в прятки, – понижая голос, сказала Котронис, хотя все и так слышали каждое слово в передатчике связи. Кажется, она совсем позабыла об этом.

Мэйнс тяжело вздохнул.

– Сноуден?

– Мы готовы выступать, как и всегда, – подтвердила та, не отвлекаясь от входа в пещеру, который охраняла. Фолкнер сторожил второй вход, а Лидер спала. График сна изматывал, – один человек раз в два часа, – сводил с ума, но Мэйнс понимал, что потерять бдительность равносильно смерти.

– Хорошо, – сказал он. – Собираемся и выдвигаемся.

Лидер зашевелилась и встала на ноги. Оказывается, она вовсе и не спала.

Покинув кров маленькой пещеры, Мэйнс почувствовал себя неприятно уязвимым. Пусть яутжа были разбросаны по поселению намного реже, чем «Жаворонки» сначала думали, пещера стала их спасительным убежищем. Они были более чем уверены в том, что об их укрытии не знает ни один яутжа. Боевые костюмы согревали их и обеспечивали кислородом, отходы перерабатывались, а концентрированная пища из ремней для выживания поддерживала силы. Все они, конечно, мечтали о твердой пище, но за них, скорее, говорила привычка. Мэйнс знал, что отряд, как всегда, силен телом и духом, но Котронис не ошиблась.

Время пришло.

Из самих глубин UMF 12 они выбирались на его поверхность. Фолкнер, Сноуден и Котронис двигались, ориентируясь на инфракрасную картинку, а Мэйнс и Лидер предпочли положиться на обычное зрение. Лидер с Фолкнером возглавили отряд, очень медленно и осторожно ведя его вперед, пока компьютеры костюмов сканировали окружение в поисках малейших признаков движения или наличия жизни.

Отряд не встретил ни единого препятствия на своем пути вплоть до выхода к сети неровных туннелей и коридоров, ведущих на поверхность поселения, где на них опустилась вся тяжесть бесконечного космоса. Заметив стыковочное сооружение в трехстах ярдах от себя, Мэйнс приказал всем остановиться.

– Они играют с нами, позволяя продвигаться дальше, – предположил он. – Быть по-другому не может. Они просто обязаны знать, что мы здесь.

– Я так не думаю, – возразила Сноуден, как всегда придерживающаяся мнения о том, что яутжа – раса крайне независимых особей, врожденных одиночек, космических акул, собирающихся в небольшие группы только для охоты или размножения.

– Не нравится мне все это, – настаивал на своем Мэйнс.

– Лейтенант, между нами и кораблем – какие-то две сотни ярдов, – вмешалась Лидер. – Отпусти меня и Сноуден туда, и мы все проверим, пока вы с Фолкнером и Котронис укроетесь здесь. Если я смогу управлять этой штукой, мы дадим вам знать. Пара минут, и мы удерем с этого мерзкого места, – она замолчала и оглянулась вокруг. – А если они следят за нами, то им придется довольствоваться лишь нами двумя.

– Нам нужно держаться вместе, – заспорил Фолкнер.

– Нет, она права, – подала голос Котронис. – Нужно рискнуть, если мы хотим улететь с этой каменной кучи.

Мэйнс тоже огляделся вокруг, расценивая шансы. Он посмотрел назад, туда, где приземлился «Вол», но какие бы повреждения ни нанес его взрыв, все скрыли изгибы поселения. Перед собой лейтенант увидел судно, большую часть которого также скрывали контуры UMF 12.

И ни единого шороха вокруг.

С самого первого дня они не встретили здесь никаких признаков жизни.

И это беспокоило Мэйнса. Очень беспокоило.

– Хорошо, – согласился он. – Только быстро. Не расслабляйтесь и оставайтесь бдительны.

– Ну, еще бы, – отозвалась Лидер, еле заметно улыбнувшись ему.

Лидер и Сноуден ушли, а когда они поднялись к нижней части корабля, Мэйнс с оставшимися «Жаворонками» укрылись в расселине на поверхности. Котронис то и дело отключалась, движения полностью исчерпали все ее запасы стойкости. Болезнь развивалась медленно, но верно, хотя никто не осмеливался озвучить неизбежный конец. Даже сама Котронис.

– Лидер? – позвал Мэйнс, но вместо ответа услышал лишь тяжелое дыхание обеих девушек. Возможно, они не слышат его. Возможно…

– Твою мать, – выдохнула Сноуден, и ее голос затрещал в передатчике Мэйнса.

– Что случилось? – встревожившись, спросила Котронис.

– Фолкнер, продолжай сканировать местность, – приказал Мэйнс и выполз наверх настолько, чтобы увидеть стыковочное сооружение. – Лидер?

– Мы никуда не полетим на этом корабле, – ответила та спокойным, но безжизненным голосом. – Даже близко к нему не подойдем.

– Что вы нашли?

– Яутжа. Десять, может, двенадцать яутжа.

– Бегом оттуда! – закричал Мэйнс. – Бегите обратно, и как можно быстрее. Если они заметят вас, мы прикроем, пока…

– Не стоит утруждаться, лейтенант, – сказала Сноуден. – Они все мертвы.

– Что? Как это – мертвы?

– И поверьте, – послышался голос Лидер, – подробности их смерти не покажутся вам приятными.

День тринадцатый

Мэйнс хотел двигаться дальше, ни в коем случае не задерживаясь слишком долго на одном месте. Он понимал, что любые продолжительные задержки могут привести к вялости и потере бдительности. На нем и только на нем лежала вина за то, что они вошли в дом одного из яутжа. И он был готов нести ответственность за это решение.

Для начала «Жаворонки» проверили здание, послав дроны в скрытные точки и возвращая их обратно на как можно более безопасном расстоянии. Они не нашли никаких признаков того, что кто-нибудь еще жил в доме. Ничто не указывало на хоть кого-то, кто бы появлялся здесь за последнее время. Место внушало чувство безопасности, по крайней мере, настолько, насколько это вообще было возможно на UMF 12.

Дом, встроенный в саму поверхность огромного, трубчатого поселения, защищали от ледяного дыхания космоса каменные складки. Здание казалось странно невыразительным в своем окружении, но в нем чувствовались попытки придания некоторой… красоты? эстетики? Как бы там ни было, а квадратное сооружение было окружено несколькими выпуклыми конструкциями, соединенными между собой, а на его верхушке виднелась более высокая выступающая часть, с которой, возможно, когда-то стыковался корабль. Теперь там было пусто.

Мэйнс надеялся, что дом принадлежал одному из яутжа, уже улетевших с UMF 12. А еще лучше, чтобы его хозяина они успели сбить до аварийной посадки «Вола».

После дня разведки, он наконец решил, что дом достаточно безопасен, чтобы войти внутрь.

Первыми снова пошли Лидер и Сноуден, следом – Мэйнс и Фолкнер, а тыл прикрыла Котронис. В главной комнате Мэйнс увидел застывших на месте боевых подруг. Опустив оружие и почти не дыша, они в ужасе уставились на широкую и высокую стену, выросшую словно из самого ада.

– Обыщите помещение, – прошептал Мэйнс, не в силах отвести взгляда от открывшейся перед ним картины.

– Уже, – отозвалась Лидер. – Мы здесь одни. Ну, если не брать в расчет…

Если только не брать в расчет то, что они здесь были далеко не одни. Мэйнс знал, что яутжа часто забирали боевые трофеи из некоторых сражений и носили их, как медали или символы чести, но подобного он ожидать не мог. Подобной гордости за содеянное, заботы и выдумки. Подобного ужаса.

Вся стена была усыпана кусками мертвой плоти. Она скрывалась под лапами, руками и челюстями, кожаными крыльями и острыми, как бритва, когтями, черепами и позвоночниками. Пятнами по всей стене рассыпались зубы самых разных размеров и видов, тут и там из нее тянулись когтистые тела, будто пытаясь дотянуться до смотревших на них людей.

Но больше всего Мэйнса испугали человеческие черепа. Восемь или десять штук, все полностью очищены от плоти и волос и вымыты – просто голая кость, рассказывающая о страшных последних минутах жизни их владельцев. В некоторых из них виднелись дыры, но узнать в них человеческую природу не составляло труда, а в других не осталось свободного места от ожогов. Лишь пара черепов казались практически неповрежденными.

– Я хочу домой, – сказала Лидер, и никто не рассмеялся этой фразе. Нечто подобное чувствовал каждый из них.

– Давайте выбираться отсюда, – предложила Котронис, и Мэйнс не имел ничего против. Он оставался в комнате, пока не убедился, что остальные выбрались наружу, и смотрел на стену, пытаясь представить того яутжа, владельца дома, точно также сидящего и созерцающего этот ужасающий вид. О чем вообще могло думать в такие секунды это существо?

Мэйнс предпочел бы никогда не узнать об этом.

День шестнадцатый

– Фолкнер, Лидер, прикройте! – закричал Мэйнс, проклиная судьбу, проклиная яутжа и их невыгодное расположение, проклиная самого себя за неспособность защитить людей, положившихся на него. Особенно Лидер. Чтобы между ними ни происходило, он с уверенностью мог сказать, что никогда до этого не испытывал чувства, более близкого к любви в его понимании.

– Лейтенант, сюда! – послышался голос Сноуден. Она тотчас расценила ситуацию и, обхватив Котронис за талию, потянула едва держащуюся на ногах Сару за собой, а другой рукой подняла винтовку, целясь в тени, возникающие на их пути. Тени, за которыми могло скрываться все что угодно.