Глава 7

Джеф Стивенс сидел в эксклюзивном частном клубе «У Мортона» в районе Мейфэр. Он только что крупно проигрался в карты и смотрел на девушку в конце барной стойки. Что-то в ответной улыбке этой гибкой блондинки подсказывало, что удача еще может повернуться к нему лицом.

Заказав бокал шампанского «Дом Периньон» урожая 2003 года и стакан «Перрье», он пересек зал по отполированному до блеска паркету и подошел туда, где она устроилась на обитом бархатом барном стуле, болтая бесконечно длинными ногами. На вид ей было около двадцати с небольшим, с высокими скулами и молодой, словно светящейся кожей, в коротком серебристом платье. Она относилась именно к тому типу девушек, каких предпочитал Джеф.

– Ждете кого-нибудь?

Он протянул ей бокал шампанского.

Она мгновение поколебалась, затем взяла бокал, и взгляд ее серых глаз встретился с темно-синими глазами Джефа.

– Уже нет. Я Лианна.

Джеф, усмехнувшись, представился, мысленно прикидывая, сколько минут флирта понадобится, чтобы увезти Лианну с собой. Хочется надеяться, не больше пятнадцати и еще одна порция спиртного.

Завтра у него трудный день.

Джеф Стивенс был аферистом и мошенником столько, сколько себя помнил. Азы этого ремесла изучал еще мальчишкой в ярмарочном заведении дядюшки Вилли, и они помогли ему объехать весь мир, побывать в таких местах, о которых юный Джеф не мог даже мечтать, потому что не представлял, что подобные места существуют. Благодаря острому, изобретательному уму, обаянию и необыкновенно привлекательной внешности, Джеф быстро поднялся к самым вершинам своей «профессии»: воровал бесценные картины из знаменитых во всем мире картинных галерей, оставлял без бриллиантов богатых наследниц, а гангстеров-миллиардеров – без дорогой недвижимости. Ему удавалось проворачивать крупные дела в «Восточном экспрессе», на корабле «Квин Элизабет», в «Конкорде» еще до того, как произошло трагическое крушение этого авиалайнера. Вместе с Трейси Уитни в свое время Джеф организовал несколько самых дерзких и выдающихся краж, когда-либо случавшихся в городах Европы, всякий раз нацеливаясь на жадных и коррумпированных и всякий раз умудряясь быть на шаг впереди полицейских, что не давало им возможности связать его с каким-либо преступлением.

То были счастливые дни, во многих отношениях лучшие в его жизни, хотя он и сейчас счастлив. После того как они поженились, она вдруг решила, что Джеф ей изменяет, хотя впоследствии выяснила, что ошиблась, и исчезла на десять долгих лет. Теперь они снова начали общаться. Несколько лет назад Трейси спасла ему жизнь, когда свихнувшийся бывший страховой агент Дэниел Купер попытался его убить. Именно после того сурового испытания Джеф узнал, что у него есть сын Николас.

Когда Трейси от него ушла, не сказав о своей беременности, она воспитывала сына одна в Колорадо на ранчо, где ей помогал управляющий, порядочный и славный парень Блейк Картер.

Джеф быстро понял, что Блейк, по сути, заменил Нику отца, полюбил мальчика, так что ничего в жизни сына не следовало менять. Трейси представила его Нику как старого друга, и Джеф стал собственному сыну кем-то вроде неофициального крестного отца.

Возможно, это покажется странным, зато для ребенка так было лучше. Джеф обожал Ника, но поскольку вел слишком бурную жизнь, то не мог обеспечить сыну нормальное окружение. А так они могли оставаться друзьями, иногда встречаться и посылать друг другу глупые видео, которые Трейси не одобряла. Джефу хотелось бы навещать сына чаще, и он надеялся, что со временем она на это согласится.

Что до Трейси, то ее любовь к Джефу Стивенсу никуда не делась и с годами стала сильнее, но она тоже построила новую жизнь: мирную, спокойную, вполне ее удовлетворявшую. Джефу, как и прежде, нужен был адреналин, сопутствующий каждой очередной афере, – это было частью его натуры, как, например, ноги, руки или мозги. Но он готов был отказаться от всего этого ради Трейси, как он сделал однажды, когда они поженились. Но умница Трейси сказала: «Если ты это бросишь, то перестанешь быть собой. А я люблю тебя именно такого».

И Джеф вернулся в Лондон, к своей прежней жизни, но на этот раз все изменилось. Стало лучше. Теперь он знал, что Трейси жива. И не просто жива, а цела, невредима и счастлива. Что еще чудеснее, у него был сын, изумительный мальчик. Ник стал его целью во всем. Каждая работа, за которую Джеф брался, каждое заработанное пенни – все для него, для Ника.

Он перестал пить, азартные игры хоть и не бросил, но играл реже и, кроме того, не брался за работу, которую считал слишком рискованной. Теперь, когда он был не один, Джеф не мог позволить себе безрассудство, но, с другой стороны, думал он, поглаживая бедро Лианны и ощущая, как твердеет его член, у мужчины должны быть свои удовольствия.

Жениться Джеф больше не собирался: все равно никого не сможет полюбить. Но как можно отказаться от женщин? Это все равно что оставить кита без воды, а подсолнух – без солнца.

Он уже собирался попросить счет и посадить прелестную Лианну в такси, когда между ними откуда ни возьмись возник высокий худой пожилой мужчина и, в бешенстве сверкая глазами, спросил:

– Ты кто, черт подери, такой? И почему решил, что можешь лапать мою невесту?

Джеф, вскинув бровь, взглянул на Лианну, но та лишь виновато улыбнулась.

– Джеф Стивенс. – Он протянул разгневанному мужчине руку, но в ответ получил еще один испепеляющий взгляд. – Она не упоминала, что… что вы… эээ… мои поздравления. Когда же наступит великий день, мистер?..

– Клинсманн.

Джеф едва не поперхнулся. Дин Клинсманн был, пожалуй, самым крупным застройщиком в Лондоне после братьев Канди и, по слухам, возглавлял большую преступную группировку. У него имелась своя небольшая армия, состоявшая из поляков. Днем – строительные подрядчики, а после работы они превращались в головорезов и наносили визиты врагам и конкурентам Клинсманна. Джефу Стивенсу определенно не хотелось, чтобы навестили и его, поэтому он поспешил ретироваться:

– Приятно было познакомиться, мистер Клинсманн. Я, пожалуй, пойду.

– Вали!

Бросив на стойку пачку полусотенных, Джеф едва не бегом ринулся к двери.

– Как там его, напомни… – прорычал Дин Клинсманн, сверля взглядом свою юную невесту, когда Джеф скрылся из виду.

– Майдели, – ответила Лианна, не моргнув глазом. – Макс Майдели. Он тут в отпуске. Верно, Джеймс?

Бармен побелел, услышав свое имя.

– Кажется, так, мадам.

– Он вроде бы из Майами, – глядя на него в упор, продолжила девушка. – Производит кофе-машины или что-то в этом роде.

Дин Клинсманн хмыкнул и заявил:

– Не желаю, чтобы ты с ним даже разговаривала. Не смей!

– О, милый! – Лианна обвилась вокруг любовника как змея и сладострастно прошептала: – Ты такой ревнивый! Он всего лишь проявил дружелюбие. В любом случае тебе не о чем беспокоиться: завтра он улетает обратно в Штаты.

Джеф Стивенс добирался до дома на такси дольше, чем обычно, из-за тупости водителя, который зачем-то решил объехать парк. Пока они ползли мимо величественных особняков, Джеф поймал себя на том, что прислушивается к ток-шоу по радио. Политики жарко спорили на тему «Группы-99», обсуждая бесплодные поиски убийцы капитана Дейли и американского заложника Хантера Дрекселя.

– Во всем виноваты американцы, – настаивал один из участников дискуссии. – Я имею в виду, если ты давишь авторитетом и учишь других жить, попираешь международные законы и врываешься с оружием в руках в чужие страны, то по крайней мере, во-первых, убедись в том, что твой заложник действительно там, и, во-вторых, стреляй в того, кто тебе нужен. А что мы имеем теперь? Убийца Дейли сбежал, Хантера Дрекселя по-прежнему удерживают неизвестно где, а в морге Братиславы полно убитых подростков.

– Они не просто убитые! – взревел в ответ оппонент. – Это вражеские солдаты, павшие в бою, получившие по заслугам за то, что сотворили с Бобом Дейли. Это террористы!

– Побойтесь бога! Они же дети! Террорист тот, кто застрелил Боба Дейли, но ведь с пулей в башке лежит не он!

– Они все члены одной банды, – безапелляционно заявил его оппонент. – А значит, ответственность несут все!

– Да ну? Получается, что за ИГИЛ несут ответственность все мусульмане?

– Что? Разумеется, нет! Это две совершенно разные ситуации.

– Приехали, приятель!..

К своему облегчению, Джеф увидел, что такси наконец-то добралось до его дома на Чейни-уок. Дав таксисту чаевых больше, чем тот заслуживал, он вышел в прохладу ночи. С реки дул ветерок, что в сочетании с мягко подмигивающими фонарями на мосту Альберта успокаивало нервы.

Как многих в Англии, его искренне волновали подробности этого дела. С одной стороны, он считал, что антиамериканизм первого участника радиошоу был оскорбительным и ошибочным. Джеф достаточно долго прожил в Англии, чтобы знать: если бы британского заложника отправились спасать бойцы САС, их прославляли бы как героев, а неприкосновенность территорий Словакии пусть катится ко всем чертям. Кроме того, вряд ли САС так облажался бы.

С другой стороны, какая-то часть души Джефа была согласна с первым говорившим, когда тот назвал застреленных в братиславском лагере солдат детьми. До зверского убийства Дейли «Группа-99» не проявляла признаков насилия, «Хакеров» никогда не называли террористами. Неужели теперь всех, кто когда-либо входил в эту организацию, нужно мазать той же краской, что и монстра, застрелившего Дейли?

Джеф Стивенс знал, что из него вряд ли получится защитник «Группы-99». Раньше, когда было модно восхищаться «Хакерами», Джеф считал их политику глупой, а так называемую миссию – абсолютной утопией. Эти молодые люди из разных государств Европы пытались оправдывать свои действия, размахивая флагом социальной справедливости, но, судя по тому, что видел Джеф, на самом деле ими двигала зависть. Зависть, а еще злоба и все возрастающее чувство неудовлетворенности, которое использовали «левые» смутьяны вроде грека Элиаса Каллеса или испанца Лукаса Коломара. Может, Джеф стареет, но в его время цель заключалась в том, чтобы сначала заработать себе состояние, а потом наслаждаться им так, чтобы чертям стало жарко. Верно, в свое время Джеф нарушил множество законов: с формальной точки зрения его можно назвать грабителем, но воровал он только у тех, кого искренне считал преступниками. И делал это на свой страх и риск, дерзко и смело, не забираясь в чужие компьютерные системы с черного хода. С точки зрения Джефа Стивенса, «Хакеры» всего лишь кучка маменькиных сынков, разбирающихся в математике и прикладных науках. А то, что они нацелились на фрекинг-индустрию, – просто чушь! Если на свете и есть нечто, что способно вывести Джека из себя, так это ханжа-экологист.

Если Николас когда-нибудь превратится в одного из этих наглых, озлобленных зануд, Джеф умрет от стыда. К счастью, такое вряд ли случится.

Поднимаясь в лифте к своему пентхаусу, Джеф с удовольствием почувствовал себя дома. Большая квартира, занимавшая весь этаж, была его радостью и гордостью. Элегантные раздвижные окна, высокие потолки, паркетные полы и впечатляющий вид на реку и противоположный берег – его квартира скорее напоминала музей, чем частную резиденцию. Со временем Джеф заполнил свое жилище бесценным антиквариатом, сокровищами, привезенными из многочисленных путешествий и приобретенными не всегда легально. Чего только не стояло на полках: и древнеегипетские вазы, и ранние издания викторианских романов, и жуткие мумифицированные головы пигмеев, законсервированные в банках. Там были монеты и статуи, окаменелости и одежды из древних захоронений, фрагменты наконечников стрел и целый нордический камень с рунами, водруженный на постамент. Все это было собрано без какой-либо логики, но каждый предмет представлял собой уникальную вещь и имел свою историю. Одна из бывших любовниц предположила, что Джеф окружает себя вещами, дабы компенсировать нехватку человеческой близости. Это замечание почему-то задело его за живое – возможно, так на самом деле и было, по крайней мере, до тех пор, пока он снова не отыскал Трейси и в его жизни не появился Ник.

Джеф прошел на кухню, засыпал кофе в кофемашину и, пока готовился напиток, отправился на террасу подышать воздухом.

После того как Джеф отказался от выпивки, кофе заменял ему виски во время вечернего ритуала и по непонятной причине не мешал заснуть. Джеф по-детски наслаждался полезными свойствами кофемашин нового поколения: сияющим хромом, кнопочками и безупречно взбитым молоком.

До Рождества оставалась неделя, и в Лондоне заметно похолодало, отчего все было покрыто искрящимся серым инеем. Снег еще не выпал, но парк уже напоминал рождественскую викторианскую открытку: неподвластный времени, мирный и прекрасный. Джеф всегда любил Рождество. В это время он снова ощущал себя ребенком, который, прижавшись носом к витрине магазина, мечтает о конфетах и подарках. Опять же, как то и дело говорила ему Трейси, Джеф никогда и не переставал быть ребенком. Единственная разница заключалась в том, что, повзрослев, он уже не глазел через стекло, а предпочитал вламываться внутрь через крышу и брать все, что понравится.

«Ты навсегда внесен в черный список Санты», – не раз пеняла ему Трейси.

Улыбнувшись воспоминанию и все еще думая о Николасе – в Рождество Джеф скучал по нему сильнее, чем в любое другое время, – он взял телефонную трубку и, подчиняясь мгновенной прихоти, набрал номер Трейси. Она не ответила, и пришлось оставить сообщение, чего Джеф терпеть не мог: «Это я. Очень хочу увидеться с Ником. Понимаю, мы тогда решили, что торопиться не следует, но все же хотел бы приехать. Прошло уже много времени, и я… я по нему соскучился. Перезвони мне, ладно?»

Нажав «отбой», злясь на самого себя, он вернулся на кухню за кофе. Нужно дождаться ответа Трейси: всегда лучше поговорить, чем общаться посредством голосовой почты, – и в этот момент зажужжал дверной звонок. Джеф от неожиданности даже подскочил: кого это черт принес в такое время? Желудок от дурных предчувствий ухнул куда-то вниз. Не мог же Дин Клинсманн выследить его так быстро! Или мог? Возможно, кто-нибудь в клубе дал его адрес. Достаточно одного телефонного звонка.

Джеф метнулся в спальню и отпер ящик прикроватного столика, где хранил пистолет. Сняв оружие с предохранителя, прижимаясь спиной к стене, он подкрался к входной двери и нервно посмотрел в глазок.

– Господи Иисусе! Ты меня до смерти напугала, – впуская гостью, выдохнул Джеф.

В дверях стояла Лианна в темно-сером кашемировом пальто и зимних сапогах.

– Я решил, что это твой жених или кто-нибудь из его головорезов явился меня прикончить.

– Нет, – похотливо улыбнулась Лианна, – это всего лишь я.

Она развязала пояс и медленно распахнула пальто, глядя Джефу прямо в глаза. Кроме сапог, на ней больше ничего не было.

– На чем мы остановились? – медленно надвигаясь на Джефа, проговорила Лианна.

На крошечную долю секунды Джеф подумал, что будет весьма необдуманно с его стороны переспать с невестой Дина Клинсманна, затем обеими руками обхватил Лианну за талию и втянул в квартиру.

До тех пор, пока жива Трейси Уитни, сердце Джефа Стивенса будет принадлежать только ей, но ведь есть и другие части тела…

А это уже совсем другое дело.