Глава 2

После завершения доклада все слушатели устремились к кирпичному старинному зданию, где расположилась рабочая столовая.

Роберт взял поднос и встал в очередь за блюдами сзади своего непосредственного начальника, Лютера. С двенадцати до тринадцати часов здесь просто сумасшедший дом: практически все работники смены собираются на обеденный перерыв.

Ассортимент еды удовлетворит вкусы любой культуры и религии. Каждый работник выбирал сам, какую карту покупать себе – для обеда или ужина. Все равно все стоит гораздо дешевле, чем в городских учреждениях, и многие предпочитали даже питаться здесь, чем дома.

Роберту это было максимально выгодно, так как ни он, ни его подруги, которых он порою заводил, не любили готовить. После того как устроился работать здесь, стал жить отдельно от своих родителей, решив остаться в том же городе.

Личная жизнь у него никак не складывалась. И во всем был он виноват. В наши времена такие романтики уже не нужны. Женщины теперь больше ориентируются на практическую силу парня, а не на его духовное богатство. Какой подарок оценит больше девушка от своего нового парня: книгу Шекспира или золотое колечко? Да, разумеется, если она по уши влюблена в парня, то и подарок вовсе не нужен. Но не каждая девушка так влюбляется в своего парня. Так все обстояло и с Робертом. Он был влюбчивым молодым человеком, но судьба ему не дарила взаимности. И когда ему исполнилось тридцать лет, он плюнул на концепцию любви и семьи, склонившись к другим интересам в жизни.

Ему советовали друзья, как вести себя с современными барышнями, но он словно родился пару веков назад, когда еще были в спросе джентльмены. Его галантность, пышные букеты цветов, красивые столики ресторанов с интересным разговором теперь интересовали мало кого из девушек. Да многим нравились его ухаживания, но в конце концов воспринимали их комичными и нелепыми с его стороны. Так что Роберту часто приходилось слышать от своих друзей нравоучения. Времена, когда подавали руку женщине для помощи, когда целовали ее руку при встрече, уже давно ушли в историю. Теперь времена эмансипации. Женщины как мужчины – во всем равны. Если ты поздороваешься с парнями, а девушкам лишь кивнешь приветствие, одаривая им добрую улыбку, то тебя обвинят в невоспитанности. Или посчитают человеком, прибывшим из строгих восточных стран. Здороваться надо со всеми с одинаковым выражением лица и за руки. Или вовсе просто кивать всем приветствие. Не стоит пропускать даму вперед, не надо ей помогать в затруднительном положении. Многие тебя в таком случае посчитают сверхвоспитанным. И сегодня это уже считается дурным тоном. Очень скоро оба пола будут пользоваться одним туалетом. Кстати, уже такие есть в Европе. Сидеть с женщинами в открытом пивном баре и тут же писать в открытый пластиковый писсуар, установленный возле стола, становится обычным делом. Представляю, после того, как девушка увидела тебя, как ты облегчаешь свой мочевой пузырь, ей тут же цветы подарить или что-нибудь про любовь рассказать. Нет, все наоборот, надо с ней обсуждать матч по футболу или как отдохнуть на берегу теплого моря. Но только не надо про историю и литературу говорить. Будет полный провал.

Роберт умудрялся все испортить, даже пригласив новую знакомую в ресторан, где ужасно скучно, нет музыки и надо говорить шепотом. Да еще он лезет со своими заумными философскими беседами.

Остаются ночные клубы, где можно только трясти головой под громкую музыку и смеяться с другими, будто услышал шутку, которую кто-то рассказал.

Да. Вот это все и надоело Роберту. Он решил все это отправить к чертями и заняться делом. Теперь его интересовали работа и хобби.

Он занял место за столиком рядом с Лютером и приступил неспешно жевать пищу.

– Слышал, ездил с ребятами на выходных в Швейцарию? – начал невзначай Лютер.

– Да. В горах были. Потом на планерах полетали. Там оказывается можно их взять в аренду. Красивые места.

– А туда можно на обычной машине добраться? – шутливо спросил Лютер.

– Можно. Но лучше на мотоциклах. Завораживает.

– Не понимаю я ваше это хобби. Может, постарел уже? – с сожалением сказал начальник.

– Да о чем ты говоришь, Лютер. На седле сидят старики бородатые. Видел бы ты, как они лихачат. Аж мурашки по коже.

– Ну, значит, я из другого теста сделан. Мне нравится комфортное немецкое авто, – Лютер триумфально посмотрел на своего молодого человека.

После некоторой паузы Лютер вновь начал:

– Слушай. Там у нас на производстве инженер захворал. И, к несчастью, надолго. Ты сможешь его заменить на некоторое время?

– На какое? Насколько мне известно, он постоянно болеет. Я его видел в городе. Выглядит весьма здоровым.

Лютер нервно начал ковыряться вилкой у себя в тарелке. Он знал, что все так и есть. Многие работники злоупотребляют законодательством Германии. А трудовой закон очень хорошо защищает рабочих и служащих от увольнения, если, конечно, ты не устроен на шестимесячный испытательный срок или временный трудовой договор.

– Ты знаешь, Роберт, что мы с этим ничего не можем поделать. И так с нашей мотивацией чуть ли не задницы лижем рабочим нашего завода. Но статистика есть статистика – всегда будут проценты заболеваемости.

– Хорошо. Я знаю, что мне делать, Лютер. Не беспокойся, прикрою сколько смогу.

Лютер посмотрел преданными глазами на своего верного и добросовестного подчиненного:

– Спасибо, Роберт. Я рад, что работаю с тобой.

Они попрощались. Роберт обедал очень быстро. После еды ему всегда хотелось прогуляться по территории компании. Так он быстрее переваривал еду и не клонило ко сну.

Он снова задумался над потерями трудовых сил на заводе. Ведь недавно слышал доклад производственного врача их предприятия. Тот показывал на экране, какие превентивные меры принимаются для профилактики заболеваемости. Каждый работник, если чувствует усталость или действительно что-то не так идет со здоровьем, то компания бесплатно отправляет на курорты восстанавливаться. И тем не менее, многие пациенты злоупотребляют больничными листами. Совсем просто пойти к своему семейному врачу и сказать, что устал работать. И не надо за это благодарить своего врача. Ну а если хочешь на пару дней всего заболеть, то и вовсе больничный брать не обязательно. Выходит, что каждую неделю два или три дня можно просто «поболеть». Этой возможностью пользуются многие работники в Германии, даже врачи.

Вдруг его служебный телефон зазвенел. На экране высветилось имя Лютера. Он быстро поднял трубку.

– Что-то не договорил, Лютер? – весело спросил Роберт.

– Нет. Просто я тут на производство звонил. Есть коррективы.

– То есть мне уже не надо напрягаться?

– Нет, Роберт. Скорее все наоборот. В общем, извини, но тебе придется взять сегодня на себя ночную смену. Так что поезжай домой и отдохни.

– Лютер, куда домой, в Штутгарт? – посмеялся в трубке Роберт.

– О, прости Роберт. Не знаю, что тебе и сказать.

– Все нормально. Останусь здесь до завтрашнего утра. Тем более есть чем заняться.

– Слушай. Ты отдежурь ночные и потом получишь бонусы.

– Какие? – удивился Роберт.

– Как какие? Свободные дни… – удивленно ответил Лютер.

– Свободные дни? И сколько таких?

– Ну… Слушай, давай завтра утром заходи ко мне, и я тебе объясню нюансы вахтовой системы работы у нас, которые, кстати, ты должен знать.

– Интересно получается. Кажется, я что-то пропустил, – чуть с сожалением сказал Роберт.

– Да, Роберт. И ты упустил самое интересное.

– Ого. Тогда до завтра.

Роберт направился теперь в свой кабинет, где его ждала кипа бумаг, которые он должен рассмотреть, затем подписать и потом положить все это в специальный почтовый ящик секретариата. Да, некоторые вещи приходиться до сих пор делать вручную, минуя высокие технологии.

Глава 3

Роберт посмотрел на свои часы: время уже идти в сборочный цех. Он сидел еще в своем кабинете и обрабатывал данные на мониторе. «Так, где же мой халат?» – он огляделся. В правом углу комнаты стоял большой шкаф. Там он обычно оставлял свои зимние вещи. Другой угол был занят узким шкафом, очень удобным для мотоциклетного костюма и ботинок. Шлем он ставил прямо на этот высокий шкаф. Возле входа стояла металлическая вешалка, вся развешенная, как елка, его пиджаками и галстуками.

Он не нашел халат в широком шкафу, и логика молодого инженера подсказала поискать его среди кучи пиджаков.

«Вот он, халатик мой», – обрадовался Роберт и начал его крутить в руках. Он одевал его в последний раз прямо перед новогодними каникулами, когда пришлось ему устранять с коллегами аварию в воздушной вентиляции. Без вентиляции, то есть очищения воздуха, в заводе будет пыльно и вся микроэлектроника роботов-сборщиков к чертям полетит. Это было почти шесть месяцев назад. Как время быстро бежит. После удачной работы и непосредственно уходом на каникулы он со своими коллегами выпил в секретном помещении. Об этом ему напомнили разрисованные на его халате физико-математические формулы. Точнее было выведены дифференциальные уравнения Максвелла. Дело в том, что электромагнетизм – вещественная часть в конструировании многих деталей в компании «Бош». Тогда, когда они все разгорячились спиртным, кто-то обвинил всех инженеров, что те забывают азы теоретической физики после окончания университета. Это задело Роберта, и он начал шариковой ручкой выводить доказательства прямо на своем халате. А почему на халате? Очень просто объяснить. На заводе «Бош» все халаты сделаны из белого синтетического полимера с квадратной разрисовкой на нем. Точно такие же квадратики, как на школьной математической тетради. Роберт с улыбкой посмотрел на свое творение и надел халат.

Через подземный переход он попал в гигантский корпус производственного отдела. Весь цех ограничен по периметру стеклянными стенами. Так что надо сначала ходить по коридору и поискать нужный отдел. А они для удобства были названы городами мира.

Роберт остановился перед названием «Рим» и вошел в отдел переодевания для рабочих. На ноги надел специальные бахилы, подошва которых покрыта металлической пластиной. Затем посмотрел на себя в зеркале и застегнул все пуговицы – иначе не пройдет через роботизированный контрольный пункт.

Теперь он встал перед входом, закрытым металлическим барьером. Встал на металлические пластины в форме ступней, считывающие и снимающие электрический магнетизм от посетителя или работника цеха. На него смотрели камеры и сканеры. Лампа еще светилась красным светом. «Черт, что такое? Вроде правильно оделся. Где зеленый свет?!» – почти прокричал возмущенно Роберт. Он попробовал отодвинуть барьер – не получилось. Лампа все еще горела красным. Роберт начал прыгать на металлических пластинах. «Да что такое, черт?! Индикаторы испортились что ли?!» – все возмущался Роберт.

Он неожиданно остановился и заулыбался. «Боже, вот ты тупишь, Роб. Халат мой полетел к чертям. Я его испортил!» – Роберт ударил ладонью себя по лбу и отошел от пропускной камеры.

Снял свой халат и с улыбкой рассматривал уравнение Максвелла. Вот из-за чего он не мог попасть на работу. Дело в том, что эти «математические» клеточки представляют собой тонкие, тоньше человеческого волоса, металлические проволоки, которыми пронизан весь халат. При рисовании он просто повредил сеть. Вот почему сканер ему не открыл вход. Такой халат препятствует накоплению на человеке электромагнитных зарядов. «Вот какие проблемы могут появиться на производстве электроники из-за уравнения Максвелла. А мне же не верили тогда?» – Роберт стоял и смеялся над собой. Он не заметил, как в помещение вошел мужчина. Тот смотрел удивленными глазами, как молодой рыжий парень рассматривает свой халат и смеется.

– Все нормально? – спросил рабочий лет пятьдесят-пятьдесят пяти.

Роберт обернулся к нему и перестал смеяться.

– Привет. Да… Точнее нет. Кажется, я испортил свой халат.

– А Вы?…

– Роберт. Роберт Вайз. Инженер.

Рабочий широко улыбнулся и протянул ему руку:

– Красимир Димитров. Просто Краси. Нам говорили, что вы с нами будете дежурить.

– Кррр…аси. Краси. Давайте на «ты». Так удобнее будет работать, – Роберт дружественно улыбнулся.

– Ок, Роберт. А насчет халата не беспокойся. Пока можешь надеть халат для посетителей. Вон там они висят, на передвижной вешалке.

Роберт повернулся и увидел вешалку, на которой в один ряд висели штук двадцать халатов.

– Там все размеры. Попробуй. Я тебе подожду. Вместе войдем в цех.

Роберт подошел за правый край вешалки, где висели большие размеры. Надев халат, он вновь подошел и встал перед сканером. Датчик теперь загорелся зеленой лампой и пропустил его внутрь.

– Ты уже был здесь, Роберт?

– Да, был, конечно же, – улыбнулся рыжий парень.

– Так значит, ты тут все знаешь?

– Выходит так. Говорят, что есть проблемы с агрегатами?

– Есть. Но лучше тебе все это объяснит наш мастер Мартин. Да и у меня с вашим языком все сложно еще.

– Краси, а ты откуда?

– Я из Болгарии.

– Давно уже здесь, в Германии?

– Уже… – Краси остановился и начал считать в уме. – Примерно пять лет.

– Ну и как, семья твоя хорошо тут устроилась? – добродушно улыбнулся Роберт.

Краси с удивленными глазами посмотрел на него:

– А я тут один живу. Семья моя по-прежнему в Болгарии.

Теперь удивился сам Роберт:

– Интересно. И… Не скучаешь? Только на отпусках приходится же их видеть. Ну…семью.

Краси теперь легко рассмеялся. Роберт от этого чуть засмущался. «Что-то не то я у этого старичка спросил?» – подумал он.

– Роберт. Мой друг. Я месяц тут работаю, месяц отдыхаю там, у себя на родине.

– А что, так можно? – скривил от удивления Роберт.

– Ну конечно же. У нас же трехсменная работа. Ты же это знаешь?

– Да, знаю и что?

– Когда берешь много ночных, потом идут отгулы. Вон посмотри, как греки наши тут работают. Два дневных, два вечерних и два ночных в неделю. А потом неделю дома в Греции гостят, – Краси рассмеялся.

– Весьма удобно.

– Конечно, Роберт. Такую работу нигде не найти. И платят как молодому немецкому врачу. А такими деньгами там на родине можно всю семью обеспечить.

Они подошли наконец к Мартину, который возился с оборудованием. Было так шумно, что тот даже не заметил их появление.

Они поздоровались и Мартин начал объяснять проблему в агрегате. Роберт запросил чертежи, которые потом минут десять изучал.

– Все ясно. Попробуем заменить привод охлаждающего вентилятора. У нас есть запасные части?

– Да. Сейчас принесу, – громко сказал Мартин и зашагал куда-то.

– Стой, Мартин, – Роберт прокричал вслед, – Принеси еще шумозащитные наушники.

– А зачем они? – Мартин кивнул головой вверх недовольно.

– Мартин, здесь децибелов выше крыши!