ГЛАВА ВТОРАЯ

У меня не уходит много времени на то, чтобы догадаться, что Брюс все узнал. Он постоянно толкает меня во время тренировки и применяет на мне силовые приемы.

Упав в десятый раз после нашего столкновения, я слышу свисток тренера и поднимаюсь на ноги. Тренер отпускает нас в раздевалку, и я не успеваю перехватить Брюса.

Пока все принимают душ и переодеваются, мы даже не обмениваемся и взглядом. Он смеется и шутит с ребятами, а меня словно не замечает. Не скажу, что я обижен или что-то подобное. Я понимаю его злость. Но все ведь не так, как могла рассказать ему Тори, поэтому нам нужно поговорить.

– Эй, Брюс. – Я все же догоняю его в коридоре, когда мы выходим из раздевалки.

Он выглядит недовольным и закатывает глаза.

– Отвали, Рой.

– Да постой же ты.

– Что? – Он резко разворачивается и толкает меня в плечо.

Мы ждем, когда пройдут остальные ребята и остаемся в коридоре с раздевалками и душевыми одни.

– Ты не хочешь со мной все обсудить?

– То, что ты пытался залезть в трусики к моей девушке? Это обсудить? Нет, не хочу. Скажи спасибо, что я не разбил тебе лицо. Не хочу руки пачкать.

Вздохнув, я провожу рукой по влажным волосам.

– Что тебе рассказала Тори?

– Всё, – отвечает он и пытается уйти, но я останавливаю его.

– Что именно она тебе рассказала?

Брюс смотрит на меня как на врага и это мне не нравится. Мы дружим со средней школы и вот так ссориться из-за лживой девчонки просто глупо.

– То, что ты клеился к ней еще в то время, когда мы встречались.

– Ага, – я выгибаю бровь. – Про класс физики она тебе тоже рассказала?

Глаза Брюса наливаются яростью, и он снова толкает меня к противоположной стене.

– Какой же ты гад, Рой. Ты так говоришь, словно ни в чем не виноват.

– Меня тошнит от того, что мы ссоримся из-за Тори.

– Ты знаешь, что я ее люблю!

– А она тебя нет. Она бросила тебя! Послушай. – Я кладу руку ему на плечо, которую Брюс тут же сбрасывает. – Я не приставал к ней, когда вы встречались. Не говори ерунды. В классе физики она сама меня поцеловала. Я отстранился.

Брюс несколько секунд смотрит мне в глаза.

– Ты мне веришь, друг? – спрашиваю я.

Брюс качает головой.

– Нет, Энтони. Она не врет.

Он уходит вдоль коридора, и я понимаю, что он мне больше не друг.

***

– По программе ты будешь далеко впереди, так что поздний перевод тебя никак не заденет, – объясняет мама.

Я ковыряюсь вилкой в тарелке.

– Энтони, ты где витаешь?

– Здесь, – отзываюсь я. – Можно я пойду наверх? Что-то есть не хочется.

Мама и папа обмениваются взглядами. Они не спорят со мной, когда я молча ухожу в свою комнату. Завтра мы с отцом едем к дилеру, так что в школу я поеду на своей машине, чтобы не терять времени и ехать сразу после уроков.

Как глупо и бредово вышло. Тори соврала, а Брюс ей поверил. Стоило ей взмахнуть ресницами и намекнуть на продолжительность их отношений, он, не задумываясь, развесил уши. Я хотел найти ее и поговорить, затем думал позвонить, но решил оставить все как есть. Да, я ленив и скоро меня здесь вообще не будет. Может все эти глупости и ссоры облегчат мой отъезд.

Плевать.

Лежа на кровати и глядя в потолок, я подбрасываю теннисный мяч. Он ударяется о потолок, затем вновь приземляется в мою руку. Я даже не знаю, чем себя занять. Может, хотя бы Шеннон перестала думать обо всей этой хрени. С девчонками дружить сложно, но у нас с Шеннон неплохо получается. Написав ей сообщение и пригласив прогуляться, я жду ответ и вновь принимаюсь подбрасывать мяч.

Ответ приходит через несколько минут.

Шеннон: извини, не могу сегодня.

В любой другой бы день я бы принял это спокойно. Но такое ощущение, что все сговорились отгородиться от меня.

Хрен с ними.

Соскочив с кровати и надев куртку, я выхожу из комнаты.

– Скоро вернусь! – кричу на ходу, выскочив наружу.

В моей школе есть ребята, которые собираются своей отдельной компанией, не подпуская к себе лишних. Они сами себя называют «саутсайдом Лебриджа» или «саутсайдерами». У них часто бывают конфликты с хоккеистами. Это как бы нормальная практика и такое происходит абсолютно в каждой старшей школе.

Однажды парни из команды после физкультуры заперли Стивена Хартли в раздевалке, забрав все его вещи. Некоторые снимали его тощее тело на телефон и откровенно глумились. Увидев все это, «саутсайдеры» решили проучить хоккеистов. В школьном коридоре началась такая возня, что даже учителя не сразу сумели среагировали.

Я тоже во всем этом участвовал. Во время всей этой возни все совершенно забыли о закрытом в душевой Стивене. Он едва дышал, когда я отделился от толпы и выпустил его.

Когда все более и менее улеглось, ко мне подошел Лэндон Стейт один из «саутсайдеров» и сказал, что видел, как я освободил Стивена. С тех пор между мной и этими ребятами существует какое-то немое соглашение. Я несколько раз бывал на их вечеринках, и ребята часто подкалывают меня за дружбу с ними, но все в школе знают, что с «саутсайдерами» лучше не связываться.

Обычно они тусуются под мостом у реки прямо за бывшим старым зданием ратуши. Увидев мою машину, Стивен спрыгивает с железной лестницы под мостом и бежит мне навстречу.

– Кого я вижу. Привет, чувак.

Мы обмениваемся быстрым пожатием пальцев и ударами костяшками кулаков.

– Привет. Что делаете?

– Да так, тухнем от скуки.

Шаркая ботинками по гравию, мы проходим под мост, где меня приветствуют еще несколько парней. Один из них – Девлин – пытается выпустить изо рта кольца дыма.

– Сегодня видел Брюса с Тори, – ухмыляется Стивен, забираясь на старую скрипучую лестницу.

Я смотрю на разрисованные бетонные ограждения, между которыми гуляет ветер, разнося пустые пакеты от чипсов.

– Они помирились.

– Она от тебя отстала?

Вздохнув, я рассказываю ребятам о произошедшем сегодня в школе.

– Тупая сука, – выплевывает Девлин. – Серьезно?

Стивен качает головой.

– Брюс такой каблук. Не понимаю, чего ты трешься с этими придурками.

Я пожимаю плечами.

– Мы играем вместе.

– Брось хоккей.

– Из-за девчонки? Хрена с два.

Парни понимающе кивают.

– Ну да, да, – неразборчиво бормочут они.

– Давайте придумаем, как разоблачить Тори, – предлагает Девлин. Его черный шарф плотно обмотан вокруг шеи и несмотря на это, он постоянно трясется от холода.

Я лениво мотаю головой.

– Не стоит тратить время.

– Почему? – вставляет Стивен.

– Через пару недель меня уже здесь не будет.

Все парни уставились на меня.

– Рой, какого черта?

Тогда я им рассказываю свою «печальную историю».

– Погано, чувак.

– Ну спасибо, – язвлю я. – Могли бы поддержать.

– Чем? – смеется Стивен. – Ты уезжаешь в задницу мира. Я даже на карте этот Досон-Крик найти не могу.

– Забей в гугле, – бурчу я.

– Так, давай определимся, – заявляет Девлин, подойдя ко мне. – Что ты там будешь делать? Там есть хоккейная команда?

– Конечно.

– Но вот уже лучше. – Он добродушно хлопает меня по плечу. – С девчонками конечно будет проблема, нужно будет потерпеть полтора годика, но ты справишься, я уверен.

Парни начинают ржать, а я демонстрирую им всем средний палец.

– Ладно, теперь без стеба, – отсмеявшись, уже серьезно произносит Стивен. – Есть возможность остаться?

Вздохнув, я смотрю на реку, на течение которое застыло от морозов и пожимаю плечами.

– Если честно мне уже хочется свалить. Не потому что у меня нет выбора, а просто хочется что-то уже сделать.

***

На следующий день я прихожу в школу и между мной и Брюсом ничего не меняется. Остальным парням из команды вообще плевать, с кем встречается Тори и уж тем более им плевать приставал ли я к ней. Брюс сам помешался, а Тори им играет.

После уроков я получаю от папы смс, что он уже ждет меня на месте. Я поспешно выбегаю из здания школы и, махнув парням, стоящих за углом школы, спешу на паркинг.

Я бы даже не заметил, если бы не взмахнул рукой, пытаясь поправить рюкзак, и не уронил ключи. Наклонившись за ними рядом с дверцей с пассажирской стороны, я открываю рот. От самого заднего бампера до дверцы тянется огромная уродливая царапина.

Это моя новая машина, которую я собираюсь обменять.

Прямо сейчас.

Твою…

Ладно, Брюс. Будет так, как ты хочешь.

У меня не остается сомнений, что это он. Я бросаю рюкзак в машину и сжав кулаки, направляюсь обратно в школу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мы сидим в приемной рядом с кабинетом директора. На наших лицах красуются идентичные зияющие синим цветом синяки. У меня под скулой, у Брюса под левым глазом.

– Придурок, – сквозь зубы произносит он.

Я бросаю на него уничтожающий взгляд.

– Пошел ты.

– Это не я.

Фыркнув, я вытягиваю ноги перед собой, засунув руки глубже в карманы толстовки.

– Конечно.

– Это не я, черт побери. – Брюс соскакивает с места.

В этот момент дверь из кабинета директора открывается. Выходит моя мама, а следом за ней отец Брюса.

– Всего доброго, мистер Торес. – Мама пожимает руку отцу Брюса. – Надеюсь, все уладится.

– Да, – отвечает он. – Всего вам хорошего на новом месте.

Пока родители обмениваются любезностями, я вновь смотрю на Брюса, сжав челюсть. Он перехватывает мой взгляд и подступает ближе, чтобы никто не смог услышать.

– Как же я рад, что ты сваливаешь отсюда, Рой. Удачи тебе гнить в этой дыре.

Я не успеваю ответить. Он выходит со своим отцом из приемной в коридор.

Просто отлично. Теперь все вдруг дружно хотят, чтобы я свалил.

– Идем. – Мама подходит ко мне и указывает на дверь.

Она ничего не говорит, пока мы идем по коридору. Только на улице она вздыхает и начинает рыться в сумочке в поисках ключей.

– Тебя отстранили на три дня.

– А что с машиной?

– Ну, так как прямых доказательств нет, только твои слова, наказанием Брюса будет тоже отстранение.

Я вздыхаю.

– Прекрасно.

Мама опускает руки и внимательно смотрит на меня, когда мы подходим к ее машине.

– Ты всегда был таким милым и спокойным мальчиком. А тут меня вызывают к директору. Энтони, это просто машина.

– Мама, ты серьезно? – возмущаюсь я. – Против меня целая сеть интриг, я должен как-то защищаться.

– Сеть интриг? Ты о чем?

– Забудь, – отмахиваюсь я. – Поехали домой, я жутко голоден.

Мама молча забирается в свою машину следом за мной.

– Папа оплатит ремонт, и мы обменяем машину до отъезда, как планировали, – пристегиваясь, заявляет она.

Я качаю головой.

– Я сам заплачу из своих сбережений.

Мама улыбается.

– Отлично.

Развалившись в кресле, я вынимаю телефон.

– Погуляю с ребятами сегодня.

Продолжая улыбаться, мама качает головой.

– Ты наказан.

Как можно объявлять о таких вещах, вот так широко улыбаясь?

– Что? – Я в недоумении смотрю на нее.

– Ага. – Мама выезжает с парковки, отдав талон через открытое окно.

– Даже в кино?

– Нет.

– Ты шутишь.

Теперь она смотрит так, что становится понятно, это не шутка.

– Пофиг. – Откинувшись в кресле, я втыкаю в уши наушники и смотрю в окно.

***

Поскольку я лишен своей новой машины, мне приходится передвигаться на велосипеде.

– Эй, привет. – Я захожу в мастерскую и снимаю шапку.

Несколько рук появляются из-за или из-под машин, чтобы приветствовать меня в ответ.

– Ты сегодня рано, – говорит Том, выходя из бек-офиса, жуя сэндвич.

– Меня отстранили на три дня и еще мне нужны смены, чтобы заплатить за покраску машины.

Кустистые брови Тома поднимаются вверх.

– Что ты сделал, чтобы тебя отстранили?

– Подрался с тем, кто поцарапал мою машину, – отвечаю я, надевая рабочую куртку.

Том идет за мной, продолжая жевать.

– Понятно. Покрасить машину ты можешь бесплатно, ты же знаешь это.

Улыбнувшись, я киваю.

– Знаю, просто хотел выставить все драматичным способом, чтобы ты мне об этом напомнил.

Фыркнув, Том дает мне безобидный подзатыльник и возвращается в офис.

Я засучиваю рукава и принимаюсь за работу.

Через несколько часов по звуку шагов я слышу, как ко мне кто-то подходит.

– Эй, Энтони. – Кайл слегка пинает меня по ботинкам.

Я выкатываюсь из-под грузовика.

– Что?

– Разве у тебя есть необходимость работать? Я думал, твои предки богатые.

Удивленно вскинув брови, я сажусь на авторемонтной каталке.

– Какой-то странный разговор.

Кайл улыбается.

– Ага, но мне просто интересно.

Я устало разминаю шею и слышу противный хруст.

– У меня фиксированная сумма карманных денег. Мой отец в этом плане очень строг.

Кайл кивает, размышляя.

– Ну ладно. – Он указывает большим пальцем себе за спину. – К тебе пришли. Впрочем, как обычно.

Шеннон сидит на ящиках и приподнимает руку в приветствии, когда я выхожу.

– Холодно. – Она кутается в огромный серый шарф.

Я сажусь рядом.

– Ага.

Шеннон протягивает мне яблоко.

– Прости, я не из дома.

– Ничего. – Взяв яблоко, я подкидываю его в воздух несколько раз. – Как дела в школе?

Она пожимает плечами.

– Нормально.

– Почему такая грустная?

Она несколько секунд смотрит на меня.

– Даже не знаю.

– Ты ходишь в школу?

Шеннон вновь смотрит на меня и в этот раз осуждающе.

– Что? – защищаюсь я. – Что я снова сделал не так?

Почему люди такие требовательные к другим? Для начала было бы неплохо следить за тем, что ты делаешь сам, а затем судить других. Если это вообще нормально. Лично я считаю, что нет.

Шеннон вздыхает, и из ее рта выскальзывает облачко пара. А сегодня действительно очень холодно.

– Ты уезжаешь.

Звучит, как обвинение. За последние дни я от этого устал.

– Да. – Ответив, я поднимаюсь с ящиков на ноги. – Если ты пришла меня в этом обвинять, то не стоит.

Шеннон поднимает глаза и видит синяк на моей скуле с правой стороны.

– Что это?

Я отмахиваюсь.

– Пустяки.

Шеннон недоверчиво качает головой.

– Кажется, я догадываюсь. Брюс врезал за Тори?

Господи…

– Нет. Но вся эта брехня точно по ее вине.

– Конечно, он будет злиться… – начинает Шеннон.

– Мне плевать. Не собираюсь я ни перед кем оправдываться. Тем более за то, чего не делал. Хрен с Брюсом, он помешанный, но ты. Шеннон, с чего ты вдруг решила, что я стану мутить с Тори за спиной Брюса? Мы с тобой знакомы не первый день. И вообще, – я серьезно смотрю на нее, – почему тебя это так задело?

Она долго не отвечает. А затем выдает тихую, совершенно не предназначенную для моих ушей, реплику:

– Парни такие тупые.

Пусть так.

– Ладно, – произношу я. – Давай не будем злиться друг на друга? К тому же без причин.

– Давай, – соглашается она, чему меня удивляет. – Я же все-таки к тебе пришла.

На языке вертится вопрос зачем, но у меня хватает ума не задать его вслух. Еще меня волнует то, что она не ходит в школу, но я найду более удобный случай, чтобы об этом спросить.

– Я бы предложил потусоваться где-нибудь, но я наказан. Так что…

Шеннон тоже поднимается с ящиков.

– У меня бы все равно не получилось. Я устроилась в кафе-мороженое и завтра моя первая смена.

– Круто. А зимой мороженое едят так же как летом?

На губах Шеннон появляется крошечная улыбка.

– Не подкалывай, мороженое едят в любое время года.

Попрощавшись, она уходит. Стоя перед мастерской, я вновь размышляю о переезде и нахожу в этом все больше плюсов. Возможно, это мой мозг желает меня в этом убедить, но если подумать, то в переменах нет ничего страшного.

***