Одинаковые должности – естественное основание для объединения, создания, так скажем, своеобразного братства, которое позволяет каждому думать, что он под защитой, может получить толковый совет, а при необходимости все сплотятся, обороняя общие профессиональные интересы. На самом деле в подобных компаниях и речи нет ни о каких профессиональных интересах или рабочих стратегиях. Главное – тусовка, и с первой минуты становится ясно, вписываешься ты в нее или нет. В случае со мной сразу стало ясно, что нет. Когда я только пришла, они несколько раз пригласили меня пообедать с ними, но я оказалась скучной компанией, только ела и улыбалась, и меня быстренько вычеркнули. (Интерес снова вспыхнул ненадолго, когда приехал мой кузен.) Я, когда меня вычеркнули, только обрадовалась, среди них я чувствовала скорее неловкость (и зачем, собственно, стараться быть в компании, если тебе в ней не по себе?). Да и обедать каждый день в ресторане мне было не по карману. К концу месяца с деньгами всегда было туговато, и вообще я предпочитаю не тратиться на еду, а сходить лучше в театр или на выставку.

Редкие вспышки их интереса ко мне всегда совпадали с корпоративными землетрясениями, к которым Фантен имел непосредственное отношение. Они надеялись разжиться у меня информацией, аппетитными сплетнями, но оказалось, что доносы и пересуды – не моя стихия, что еще больше увеличило мою непопулярность. Девушки сочли, что я «недостойна» принадлежать к их клану избранных.

Кое-как они терпели меня во время коротких перерывов на кофе, но и тут я им, по всей видимости, мешала. Смех стихал, разговоры смолкали, и они вежливо дожидались, когда я налью себе чай и исчезну, чтобы продолжать болтать и смеяться.

После подобных случаев я воображала, что поднялась на четвертую ступеньку ЛОР (лестницы общительности на работе). С ее помощью я определяю, какой интерес представляю для коллег (можете не гуглить, ЛОР – мое изобретение и пользуюсь им только я). Он состоит из десяти уровней:

первый уровень: с вами здороваются (на нем я нахожусь с дежурными на входе);

второй уровень: с вами здороваются, называя по имени (потому что запомнили ваше имя);

третий уровень: с вами обмениваются положенными банальностями («Как дела? Что новенького? Ну и погода! Где ты купила такое платье?». Последний вопрос мне никогда не задавали. А если бы вдруг спросили, то для того, чтобы обходить этот магазин подальше);

четвертый уровень: вам предлагают выпить вместе чашку кофе из кофемашины;

пятый уровень: всерьез интересуются вашим мнением по поводу серьезных вопросов: политических новостей, экономики, общественных событий (потому что ваше мнение интересно. Если речь о работе, это не считается);

шестой уровень: вам предлагают вместе пообедать;

седьмой уровень: с вами делятся секретами;

восьмой уровень: у вас просят номер телефона, чтобы обмениваться сообщениями;

девятый уровень: вас приглашают на вечеринку с коллегами;

десятый уровень: вам предлагают совместные планы на выходные.

Если вы не устояли перед искушением, встали на эту лестницу и застряли между первой и пятой ступеньками, не паникуйте. Скажите себе, что ваша жизнь не сводится к одной лишь работе (в моем случае аргумент никудышный). А если находитесь между шестой и десятой ступеньками, постарайтесь по-честному определить искренность возникших взаимоотношений. Немного прозорливости – и вы, я уверена, уже не будете в таком восторге (ладно, вполне возможно, я завидую).

В общем, с девочками я, скорее всего, застряла на третьей ступеньке. И сегодняшним утром, дожидаясь, пока моя чашка наполнится, я с рассеянным видом слушала их разговор, чтобы они не почувствовали себя обязанными привлекать к нему и меня.

А они, как обычно, устроили любимый конкурс: «Кто лучше всех провел уик-энд?», стараясь перещеголять одна другую рассказами о фантастически увлекательных выходных.

Интересно, как им удается позволять себе столько развлечений? Даже если зарплата у них гораздо выше моей, как они ухитряются покупать себе такую красивую одежду, так часто ходить к парикмахеру, пользоваться такой косметикой и так часто куда-то выходить?! Ответ очевиден: за спиной стоит заботливый мужчина (и, возможно, не один), и резвятся они среди богатых.

И вот в это утро Ольга обратилась ко мне.

– А у тебя, Алиса, как прошли выходные? (Вопрос третьей ступеньки.)

Они все обернулись ко мне с заинтересованными улыбками, словно ожидая, что хоть раз в жизни я их удивлю. Я запаниковала, но постаралась сохранить лицо. Чуть было не заговорила про выставку, но вовремя вспомнила, что выставка для них пустая и постыдная потеря времени в городе, где столько возможностей развлечься. Что-нибудь наврать? Нет, врать я не умею.

– Как обычно. Ничего особенного.

– А все-таки, – настаивала Кандис. – Чем ты занималась на выходных?

Постирала белье, начала читать новый роман. Вечер пятницы провела за телевизором, погладила белье, читала роман, сходила и поплавала в городском бассейне, вечером в субботу снова смотрела телевизор. С утра в воскресенье сходила на рынок, дочитала роман, потом опять смотрела телевизор, поплакала в постели перед сном. И что? Перечислить все, что я делала? Очень интересно!

– Читала, занималась спортом.

– Это здорово, – одобрила Кандис, обескураженная пустотой моей жизни. – Нет, я серьезно, спорт – это здорово.

– Да, конечно, спорт – это здоровье, – подхватила я.

И получила бы на международном конкурсе банальностей первую премию.

– А я вот не читаю, – сообщила Далия, словно чтение представляло собой весьма опасное занятие.

– Кто бы сомневался! – фыркнула Кандис.

– Нет, я читаю… всякие рекламные журналы, – вспомнила Далия. – Отдыхаешь и заодно узнаешь много полезного.

– Алиса имеет в виду совсем другое чтение, – заметила Кандис.

– Что ты сейчас читаешь? – поинтересовалась Ольга.

Я побледнела.

– Мисиму. Это японский писатель.

Они уставились на меня так, словно я сообщила им, что у меня рак груди.

– Ты знаешь японский? – удивилась Далия, уже даже с некоторым восхищением.

Ольга и Кандис перевели разочарованные взгляды с меня на свою приятельницу.

– Я что, глупость сказала?

– Очень жаль, но мне пора, – подала я голос, воспользовавшись моментом. – Срочно нужно подготовить кое-какие документы.

И опять я у себя, в рабочей комнате, пью понемножку чай и разглядываю парижские крыши. Я люблю этот город, но знаю, что без взаимности. Парижу до меня никакого дела, я бесполезна для его миссии светоча всей страны, одаряющего ее красотой и культурностью.

Что же со мной не так? Почему у меня не получается жить нормальной жизнью? Почему я не завела себе множество друзей, не хожу на вечеринки, не радуюсь всяким пустякам, громко не болтаю и не хохочу, даже если не очень-то смешно? А между прочим в детстве я была очень милой восторженной девочкой. И в школе меня, несмотря на застенчивость, любили. Я и мальчикам нравилась и дружила с самым красивым в школе. А потом я попала в аварию, и счастливый период в моей жизни закончился. Пробуждение было горьким. Эдуар меня бросил. Он уехал учиться в Америку и больше ни разу не дал о себе знать. Как же мне было плохо! Рана кровоточила, я ненавидела весь мир. Я ушла с головой в учебу и получила степень магистра по управлению бизнесом. Я и не заметила, как погасла, стала – чего уж там скрывать? – отвратительной злобной занудой. Годы шли, ничем не радуя и не удивляя. Эдуар на Фейсбуке писал о своей новой жизни. Несколько лет спустя я отправила ему сообщение. Примерно в таком духе: «Привет!! Как ты? Что поделываешь?» – в стиле счастливой, довольной девицы, у которой все лучше некуда. Он мне не ответил. На что я надеялась? Что он мне напишет: «Счастлив получить от тебя сообщение! Оно воскресило во мне любовь, которую я испытывал только к тебе! Сажусь в первый же самолет и лечу к тебе, мы продолжим историю нашей любви, которая оборвалась, когда я улетел». Нет, конечно. Но хотя бы слово в ответ, чтобы стало понятно, что я для него что-то значила, что у него тоже осталась ностальгия, что я не выдумала нашу с ним историю. Но если быть честной, моя жизнь рухнула вовсе не в один непрекрасный день из-за какого-то фатального события. Я не могу сказать, что ее загубил тот безответственный лихач, который на меня наехал, или непостоянный забывчивый возлюбленный. Нет, дело было во мне самой, это я постепенно погрязла в рутине, не сумев найти свою собственную дорогу, свое будущее. Но как понять, куда идти, когда не понимаешь, кто ты есть?

* * *

В полдень я быстренько съедаю на рабочем месте салат, купленный в магазине на углу, и отправляюсь прогуляться. Погода, прямо скажем, радует – на улице полно народа, всем хочется порадоваться солнышку, разнежившейся осени. Я усаживаюсь на террасе «Малыша Пьеро», собираясь выпить чашечку чая, которую принесет мой любимый официант. Но сегодня я его что-то не вижу. Он что, взял выходной? Или заболел? Надеюсь, что не уволился. Уго – важная частичка моего дня, он поддерживает иллюзию, что я все же принадлежу к некой общности, вписана в действительность, и в ней у меня есть свое собственное место, хоть бы и откидное. Разумеется, между нами нет ничего особенного, но мне нравится, как он улыбается при виде меня. А когда я сажусь, он спешит ко мне с жасминовым чаем (я вообще-то люблю пробовать разное, но тут я не решаюсь лишить его удовольствия помнить мой самый первый заказ, и здесь я всегда пью чай с жасмином). А он всегда говорит мне что-то приятное, делает комплимент, и у меня на сердце сразу теплеет. Например: «Как дела у моей самой красивой посетительницы?» или: «Я вас ждал с нетерпением! Боялся, что сегодня вы не придете!..» При этом – я же не идиотка – я прекрасно знаю, что он так же мил и любезен с другими клиентками и заботится в первую очередь о чаевых. Но его улыбка, его комплименты предназначаются именно мне. Он не вычеркивает меня из общего списка. Отсутствие Уго для меня – новое разочарование. Нет, от этого дня только и жди беды.

* * *

Я возвращаюсь к себе в отдел, и на меня накидывается начальник. Все, что я сделала, никуда не годится: отчет – невразумительная каша, слайды для его доклада – непонятные. Где письма, которые он ждет на подпись? Неужели их еще не подготовили? Я не говорю ни слова и делаю вид, что беру на карандаш его замечания, чтобы все как можно скорее исправить. У меня перехватило дыхание, я поворачиваюсь, чтобы идти к себе, и тут вдруг он меня окликает:

– Алиса!

– Да?

– У вас что-то не ладится? – неожиданно спрашивает он сладким голосом.

И я, как последняя дурочка, решаю, что он нежданно-негаданно проникся ко мне сочувствием. По счастью, я не успеваю ему ничего ответить, а могла бы чуть ли не расплакаться и начать жаловаться на свою разнесчастную жизнь. А он тут же продолжает:

– У меня единственного из директоров такая нескладная помощница! Я молчу, потому что я воспитанный человек, но поверьте, даже моему терпению есть предел!

Идеальный сценарий: я высоко поднимаю голову и заявляю, что мне не повезло, я попала в самый бестолковый, самый непрофессиональный отдел, из-за чего все его презирают и ненавидят. И не будь моя работа такой безупречной, все бы давно поняли, что имеют дело с жалким подобием Растиньяка, чьи непомерные амбиции могут сравниться только с его такой же непомерной глупостью, из-за которой он никогда не получит того места, на какое метит.

Но я, как обычно, удовольствовалась тем, что удается мне лучше всего: опустила голову и ушла, не сказав ни слова.

* * *

Этим вечером я ползла на свой четвертый и хотела только одного: погрузиться в ленивую вечернюю бездумность, растворившись в своей усталости. Вот сейчас приму душ, проглочу калорийный ужин и уставлюсь в телевизор, а глупейшая передача обезболит мои нейроны, чтобы не мучили меня флэшбэками моих горестей. Однако Сандрина уже поджидала меня на пороге своей квартиры.

– Придешь ко мне ужинать, лапуля?

Я не просто помрачнела, я разозлилась.

– Нет, Сандрина. Очень устала.

– Да? А я-то ведь купила…

– Жаль, мне правда хочется побыть одной, – прервала я ее, уже не скрывая раздражения.

Думаю, всем известен несправедливый закон, по которому гнев против сильных, которых мы боимся, мы вымещаем на слабых. Сандрина пала его жертвой.

– Ладно, ладно, – заторопилась она. – Пожалуйста, не сердись. Но если у тебя проблемы, могли бы обсудить…

– Нет, все в порядке, просто я мертвая от усталости.

И я закрыла за собой дверь квартиры.

Я приняла душ и приготовила себе поднос с ужином. Принялась жевать и заглянула в Фейсбук, что свидетельствовало о тлеющей во мне искорке оптимизма. Если честно, когда я захожу на свою страничку, то всегда надеюсь на неожиданное послание, чудесную просьбу о моей дружбе… Дурацкое ожидание, никогда ничего подобного еще не случалось. И я, пробежав по статусам разных добрых людей, которые так и кричат всему миру о своем счастье, всегда уходила из Сети еще более разочарованная и раздосадованная. Потому что на Фейсбуке все счастливы. По самым разным причинам, иногда даже вполне понятным («Через три дня улетаю в Мексику!», «Мой сын решил жениться!», «Я наконец получил диплом!»). Иногда ребяческим: «Пирог с яблоками получился суперский!», «Вечером иду с подругами в уютный ресторанчик», «А какая у меня новая прическа!..» Сколько тут выплывает нарциссизма и… притворства. Нарциссы стремятся сделать из своей жизни спектакль. А притворщики делают вид, что они его смотрят. Нарциссы рассказывают, чем заняты, постят фотографии и ждут от своей публики восторженных аплодисментов. Что тут скажешь? Я тоже провела немало времени, читая статусы и комментарии. (Когда своей жизни нет, суешь нос в чужую.) На абсолютно дурацкие сообщения откликались: «Гениально!», «Как тебе повезло!», «Шикардос!» Фотографии получали: «Вау!», «Потрясная!», «Обалденная стрижка!», даже если внешность и одного доброго слова не стоила. (У меня злой язык или я проницательна?) (Или у меня злой язык, потому что я проницательна?) Короче, себе в утешение я противопоставляю этому потоку глупостей искренность. И моя искренность искренне мне советует не выкладывать никаких постов. А чем мне, собственно, хвалиться? Со мной ничего замечательного не происходит. Выхожу я куда-то редко, в парикмахерскую хожу, когда волосы больше не слушаются. Проницательная, насмешливая и… если честно, завистливая.

Красный шарик дал мне понять, что пришло сообщение. Я открыла его, и мне стало очень стыдно: Марк Цукерберг сообщил мне, что Сандрина празднует сегодня свой день рождения, ей пятьдесят шесть лет. Вот почему она пригласила меня на ужин. А ничего не сказала, потому что не хотела, чтобы я тратилась на подарок. А я отправила ее куда подальше. И теперь она сидит одна со своим ужином и бутылкой вина или шампанского. Я зашла на страничку Сандрины: поздравил ее с днем рождения один человек, я думаю, племянник, в безличной форме, которую так любят подростки: HB (что означает Happy Birthday, с днем рождения.) Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание, я вскочила, натянула спортивные брюки, схватила бутылку шампанского и, прежде чем захлопнуть дверь, сообразила, что могу взять подарок, который мне прислала Марианна.

Я почувствовала себя чуть ли не счастливой, оттого что спохватилась вовремя. День прошел отвратительно, но закончится по-хорошему, потому что завтра я бы чувствовала себя просто ужасно, сообразив, что огорчила Сандрину. Я избавила себя от чувства вины. И это здорово.