Глава 8
Время для схватки

После неудачной увертюры с тремя газовыми компаниями, когда Каупервуд посвятил Эддисона в свой план открытия конкурирующих компаний в пригородах, банкир уважительно посмотрел на него.

– Умный ход! – произнес он. – Теперь я вижу, что вы справитесь, и готов поддержать вас!

Эддисон предупредил, что теперь Каупервуду понадобится содействие влиятельных людей в различных пригородных муниципалитетах.

– Все они скользкие типы, – продолжал он, – но одни более жуликоваты, чем другие, зато гарантируют результат. У вас есть поверенный в делах?

– Пока что нет, но скоро будет. Я ищу подходящего человека.

– Разумеется, не стоит и говорить, как это важно. У почтенного генерала Ван-Сайкла есть значительный опыт в таких делах. На него вполне можно положиться.

Появление генерала Джадсона П. Ван-Сайкла с самого начала придало мероприятию двусмысленность. Старый вояка, которому давно перевалило за пятьдесят, был дивизионным генералом во время Гражданской войны, но прославился тем, что оформлял фиктивные права на недвижимость в Южном Иллинойсе, а затем подавал судебные иски для подкрепления своих мошеннических действий перед лояльными сообщниками. Теперь он был состоятельным посредником, бравшим солидные гонорары за свое посредничество, однако не слишком богатым. К генералу обращались лишь за услугами определенного рода, и возникало невольное сравнение его с бараном, обученным возглавлять стадо перепуганного хора овец, загоняемых на бойню. Он всегда хорошо знал, когда нужно тихо отступить на задний план, спасая свою шкуру. Этот прожженный опытный стряпчий имел бог знает сколько поддельных завещаний, нарушенных обещаний, продажных присяжных заседателей, нечистоплотных судей, подкупленных муниципальных чиновников и законодателей. В его голове вращался целый мир хитроумных юридических подтасовок и фальшивых претензий. По причине полезных услуг, оказанных им в прошлом, среди политиков, адвокатов и судей было принято считать, что он обладает некими могущественными связями. Ему нравилось, когда к нему обращались по любому вопросу, главным образом потому, что это давало ему возможность чем-то заняться и развлекало. Зимой, отправляясь на встречу, он надевал старую, серую, сильно заношенную шинель, нахлобучивал пониже над тускло-серыми глазами бесформенную, облезлую фетровую шляпу и неторопливо выходил на улицу. Летом его одежда выглядела столь помятой, будто он постоянно спал не раздеваясь. Он много курил. Черты лица его имели некоторое сходство с генералом Грантом: короткая седая борода и усы, которые всегда выглядели неухоженными; волосы, свисавшие на лоб спутанными седоватыми прядками. Бедный генерал! Он не был ни счастливым, ни несчастным – Фома неверующий, утративший надежду и веру в человечество и без симпатии относившийся к любому человеку.

– Я расскажу вам, как обстоят дела с этими мелкими муниципалитетами, мистер Каупервуд, – с глубокомысленным видом изрек Ван-Сайкл, после того как с предварительными формальностями было покончено. – Они еще хуже городского совета, хотя и там кажется, что хуже некуда. С этими мелкими прохвостами ничего нельзя поделать без денег. Не люблю слишком сурово отзываться о людях, но эти парни… – он покачал головой.

– Понимаю, – сказал Каупервуд. – Это не самые приятные люди, даже если вы ставите их на довольствие.

– Большинство из них пренебрегают обязательствами, даже если вы думаете, будто они у вас в кармане, – продолжал генерал. – Они перепродают свои услуги. Им хватит бесстыдства обратиться в газовую компанию Северной стороны и рассказать о ваших планах, прежде чем вы успеете наладить свой бизнес. Потом они начнут требовать еще больше денег, устроят конкурс на торги и так далее. – Старый генерал изобразил скорбную мину и добавил: – Однако среди них есть кое-какие надежные господа, например мистер Данивэй и мистер Герехт, если вы заинтересуете их.

– Меня не слишком заботит, каким образом это будет сделано, – дружеским тоном заметил Каупервуд. – Но я хочу быть уверен, что это будет сделано быстро и тихо. Мне не нужны особые подробности. Как вы думаете, можно ли это устроить без огласки и сколько это будет стоить?

– Трудно судить, пока я не займусь этим вплотную, – задумчиво сказал генерал. – Это может стоить лишь четыре тысячи, а может и все сорок, если не больше. Мне нужно немного времени, чтобы разобраться.

Пожилой джентльмен явно гадал, сколько денег готов потратить Каупервуд.

– Хорошо, тогда сейчас мы не будем беспокоиться об этом. Я готов проявить необходимую щедрость. Недавно я послал за мистером Сиппенсом, президентом Газотопливной компании Лейк-Вью, он скоро будет здесь. Вам нужно будет с ним поладить.

Энергичный Сиппенс появился через несколько минут, и после согласования оказывать друг другу всевозможную поддержку и скрывать имя Каупервуда во всех вопросах, связанных с этим делом, они с Ван-Сайклом удалились. Они представляли собой странную пару: равнодушный и разочарованный пожилой генерал, однако готовый на некие действия, и бодрый, щеголеватый Сиппенс, намеренный совершить эпический акт возмездия старинному врагу. Через четверть часа они уже были закадычными приятелями, и генерал описывал Сиппенсу беспринципное политическое кредо муниципального советника Данивэя и дружелюбную, но жадную до денег натуру Джейкоба Герехта. Такова жизнь.

Поскольку Каупервуд никогда не складывал все яйца в одну корзину, при организации компании в Гайд-Парке он решил заручиться услугами второго юриста и подставного президента, хотя и предложил сохранить Сиппенса в качестве главного технического консультанта во всех трех или четырех новых компаниях. Он размышлял над этим вопросом, когда на сцене появился человек, который был гораздо моложе пожилого генерала, – некий Кент Берроуз Маккиббен, единственный сын бывшего судьи Верховного суда Маршалла Скэммона Маккиббена. Кент Маккиббен, высокий, атлетически сложенный, обладал своеобразной мужской красотой, ему было тридцать три года. В интеллектуальном смысле, то есть в вопросах ведения своего бизнеса, он отличался жесткостью, но при этом имел аристократически-отстраненный и часто мечтательный вид. У него была контора в одном из лучших кварталов Дирборн-стрит, где каждое утро к девяти часам он впадал в состояние отстраненной задумчивости, если какое-либо важное дело не призывало его в центр города. В данном случае он составил документы о праве собственности и договоры для компании по торговле недвижимостью, которая продала Каупервуду участки на Тридцать Седьмой улице и Мичиган-авеню, и когда они были готовы, отправился в его контору с намерением спросить, есть ли какие-то дополнительные подробности, которые Каупервуд пожелал бы принять во внимание. Его проводили в кабинет, Каупервуд окинул его острым испытующим взглядом, и этот человек ему понравился. Сдержанное следование моде Маккиббена пришлось ему по душе. Ему понравилось, как он одет, его скептическая невозмутимость и светские манеры. Со своей стороны, Маккиббен почувствовал запах власти и богатства. Он отметил светло-коричневый с тонкой красной ниткой деловой костюм Каупервуда, его коричневатый галстук и маленькие овальные запонки в манжетах рубашки. Его покрытый стеклом рабочий стол выглядел внушительно. Панели полированного вишневого дерева, стены украшены хорошими гравюрами в тонких рамках с изображением сцен из американской жизни. Пишущая машинка, редкая еще новинка, стояла на видном месте, а биржевой телеграфный аппарат – еще одно новшество – бойко отстукивал последние котировки. Секретарша Каупервуда была молоденькой полькой по имени Антуанетта Новак, привлекательная брюнетка, умненькая и с хорошими манерами.

– Какого рода делами вы занимаетесь, мистер Маккиббен? – как бы между прочим поинтересовался Каупервуд. Выслушав Маккиббена, он добавил: – Если желаете, загляните сюда на следующей неделе. Наверняка для вас найдется что-нибудь интересное.

Услышав подобное от другого человека, Маккиббен возмутился бы столь расплывчатым предложением. Но сейчас он был чрезвычайно доволен. Он был впечатлен собеседником, и привычная невозмутимость изменила ему. Когда он явился снова, Каупервуд обозначил его перспективы, и Маккиббен клюнул на его приманку.

– Мне хотелось бы попробовать свои силы в этом деле, мистер Каупервуд, – искренне сказал он. – Я никогда не занимался подобными вещами, но вполне уверен, что справлюсь. У меня имеется летний дом в Гайд-Парке, и я знаком с большинством чиновников из местного совета, думаю, мне удастся использовать свои связи.

Каупервуд любезно улыбнулся.

Так была учреждена вторая компания во главе с подставным советом по выбору Маккиббена. Сиппенс, без ведома старого генерала Ван-Сайкла, получил должность технического консультанта. Затем было подано ходатайство о получении контракта, и Маккиббен приступил к тонкой закулисной возне на Южной стороне, постепенно заручаясь доверием различных муниципальных чиновников.

Вскоре появился и третий юрист, Бартон Стимсон, самый молодой, но не менее способный, чем остальные: бледный темноволосый юноша с горящими глазами, который мог бы исполнять роль Ромео. Каупервуд познакомился с ним, когда он выполнял небольшое дельце для Лафлина. Теперь его привлекли к работе фирмы на Западной стороне во главе со стариком Питером Лафлином и техническим директором Сиппенсом. Однако Стимсон был не мечтательным Ромео, но энергичным и амбициозным молодым человеком из бедной семьи, стремившимся пробиться наверх. Каупервуд знал, что хотя умственное развитие для некоторых людей может привести к краху, но для него самого ум был залогом его успеха. Ему были нужны высокообразованные подданные. Он был готов щедро платить им, стимулировать их энтузиазм и обходиться с ними с великосветской учтивостью в обмен на абсолютную преданность ему и его делу. И хотя Стимсон сохранял достоинство и выдержку в любых ситуациях, он был готов преклоняться перед своим хозяином. Такова природа человеческих отношений.

Итак, на Северной, Южной и Западной сторонах одновременно началось необычное оживление: конфиденциальные встречи, негласные переговоры и тайные соглашения. В Лейк-Вью старый генерал Ван-Сайкл и де Сото Сиппенс, совещаясь с пронырливым аптекарем и по совместительству муниципальным советником Данивэем и владельцем скотобойни, оптовым мясоторговцем Джейкобом Герехтом, любезными, но требовательными господами, вели дружеские беседы в аптеке или складской конторе, где красочно расписывали будущие доходы. В Гайд-Парке мистер Кент Берроуз Маккиббен, элегантный, с иголочки, господин, а также некий Дж. Дж. Бергдолл, длинноволосый, с виду невзрачный наймит благородных кровей, подставной президент Газовой и топливной компании Лейк-Вью, совещались с членом муниципального совета Альфредом Б. Дэвисом, хозяином фабрики плетеных и ротанговых изделий, и владельцем салона Патриком Гилганом, планируя распределение земельных участков, услуг, капитала между акционерами, наличные выплаты и так далее. Между тем в поселке Дуглас и Вест-Парке на Западной стороне чудаковатый и насмешливый Питер Лафлин проворачивал подобные сделки с Бартом Стимсоном.

Противник – три городские газовые компании – оказался не готов к происходящему. В конце концов, когда новости о ходатайстве на получение контрактов, поданном в несколько пригородных муниципалитетов, просочились наружу, каждая из компаний заподозрила остальные в измене, грабеже и посягательстве на чужую территорию. Каждая компания отправила своих доверенных адвокатов в пригородные поселковые советы, но никто еще не имел ни малейшего представления, кто заправляет всей операцией. До того, как кто-то из них успел подать протест, или заявить о своей готовности заплатить больше, или начать адвокатскую возню, муниципалитеты уже удовлетворили ходатайства новых компаний. Каждый случай рассматривался в открытых слушаниях в один тур голосования, решения были приняты почти единогласно. Мелкие пригородные газеты, не получившие «компенсаций», выразили недоумение и даже разразились громкими воплями. Впрочем, крупные городские газеты отделались замечаниями, что поселковые советы достойно начинают свой путь, следуя по стопам городского совета в своей продажности и беспринципности.

Каупервуд улыбался, когда читал в утренних газетах отчеты о постановлениях, дававших ему право на контракты. В дальнейшем он с удовольствием выслушивал доклады Лафлина, Сиппенса, Маккиббена и Ван-Сайкла о прощупывании почвы и тайных попытках выкупить доли или завладеть полученными контрактами. Вместе с Сиппенсом он разрабатывал планы строительства. Теперь предстояло выпустить облигации для рыночной капитализации компаний, заключить контракты на поставку оборудования, построить газохранилища, проложить газопроводы. Нужно было успокоить общественное мнение, взвинченное газетными публикациями. В этом де Сото Сиппенс показал себя настоящим мастером. Ван-Сайкл, Маккиббен и Стимсон были его советниками в разных районах, он же представлял Каупервуду краткие доклады, получая в ответ одобрительный кивок или решительное «нет». Затем Сиппенс начинал покупать, строить и рыть котлованы. Каупервуд был очень доволен, что решил оставить де Сото Сиппенса при себе на будущее. Со своей стороны, Сиппенс утешался приятной мыслью, что получил шанс поквитаться по старым счетам и заниматься крупными проектами. Он был по-настоящему благодарен за это.

– Мы еще не покончили с этими мошенниками, – с торжествующим видом однажды заявил он Каупервуду. – Они будут сражаться с нами в судах. Они даже могут объединить усилия. Они взорвали мой газгольдер; то же самое может произойти и с нами.

– Пусть попробуют, – сказал Каупервуд. – Мы тоже умеем взрывать и судиться. Мне нравятся судебные иски. Мы свяжем их по рукам и ногам, они еще будут умолять о пощаде.

Его глаза довольно блестели.