Глава 3. Злоумышленники

К тому моменту, когда Кетти принесла обед, я уже окончательно успокоилась, избавилась от излишков силы, даже смогла проанализировать произошедшее утром. И пришла к выводу, что мы с Ониксом оба были неправы. Он – в том, что влез в мою беседу с Торном и наговорил мне много неприятного. А я – в том, что не осадила его сразу. Но в одном я была вынуждена с ним согласиться: нам нужно серьёзно поговорить, обсудить правила совместного путешествия, обозначить личные границы, чтобы впредь избегать конфузов, подобных сегодняшнему.

Правда, одно дело – решить, что разговор должен состояться, и совсем другое – решиться на него. На то, чтобы собраться с мыслями, у меня ушло добрых полчаса стояния перед зеркалом. Каждый раз, как я собиралась отправиться в соседнее купе, что-то меня останавливало. То ридикюль куда-то запропастился, то тушь под правым глазом чуть потекла, то причёска растрепалась. А ещё я очень нервничала, сама не понимая, почему. Ведь эти двое – нанятые работники, всё равно, что прислуга, а с прислугой мне всегда было легко общаться. В этом нет ничего сложного.

В итоге я отправилась к соседям, накрутив уверенность в себе до максимума. Вид приняла гордый, чуть надменный, чтобы они сразу поняли, кто хозяин положения. И с таким настроем, наконец, постучалась в купе справа от моего.

Дверь открыла Кетти. Она одарила меня странным взглядом, чему-то усмехнулась и отошла в сторону. Оникс лежал на своём диванчике, закинув руки за голову, и при моём появлении даже не подумал подняться. Ну, что за манеры? Сразу видно, плебей.

– Вы хотели поговорить, – напомнила я им, с гордым видом встав у входа. – Так давайте.

– Неужели благородная леди нашла на нас время? – иронично бросил Оникс и всё-таки сел.

Его волосы были немного растрёпаны, рубашка помялась, и, что самое ужасное, он даже не подумал обуться, так и сидел при дамах в носках. Его туфли лежали под диваном, причём один валялся перевёрнутым в стороне.

Я неодобрительно поджала губы и скрестила руки на груди.

– Нам с вами нужно обсудить нюансы путешествия, – начала с той фразы, которую так долго репетировала. – Хочу сразу обозначить важный момент: я взрослый человек и не нуждаюсь в няньках. Отец нанял вас для сопровождения, компании, обеспечения безопасности. Но уж точно не за тем, чтобы запрещать мне знакомиться и общаться с людьми.

Оникс многозначительно закатил глаза и снова улёгся на подушку. Будто мои слова для него вообще ничего не значили. Будто я… пустое место.

– Магнолия, – обратилась ко мне Кетти, причём смотрела так, будто перед ней маленький несмышлёный ребёнок. – Дела обстоят несколько иначе. И нам с… Ониксом самим не нравится нянчиться с девчонкой, решившей, что она знает жизнь лучше всех. Я понимаю, что ты раньше не путешествовала без родителей. Представляю, какое это потрясение для тебя – вот так уехать из дома, в котором ты провела всю жизнь. Но тебе придётся признать, что в некоторых вещах мы разбираемся лучше.

– Возможно, – холодно кивнула я. – Но уж точно не в представителях аристократии. Сегодня со мной завтракал благородный лорд, а Оникс прогнал его, словно какого-то простолюдина. А потом ещё и меня утащил, словно я нашкодивший ребёнок.

– Ладно, давай опустим этот инцидент, – ровным тоном ответила Кетти и села на свой диван. – Лучше поговорим о другом. Завтра мы сойдём с поезда в Ганфе. Оттуда до границы останется ещё примерно десять километров, и их нам придётся пройти пешком. В горах есть участок, который охраняется не так тщательно. Именно его мы и используем для перехода.

– Ясно, – я кивнула.

– Но, чтобы всё прошло спокойно, мы должны знать обо всех возможных неприятностях, – продолжила Кетти. – Потому, Магнолия, тебе всё-таки придётся рассказать нам, от чего на самом деле ты бежишь. Если тебя могут преследовать, мы должны быть к этому готовы.

Она смотрела на меня пристально, ждала ответа… а я растерянно отвела взгляд. Что сказать? Правду они вряд ли примут и уж точно не увидят в ней всей сложности моей ситуации. А раскрывать перед этими посторонними людьми свою самою большую тайну я точно не готова. Но и соврать тоже будет неправильно. Так и что ответить?

– Я… не знаю, что сказать, – проговорила я, снова подняв взгляд на Кетти.

– И как это понимать? – спросил Оникс, перевернувшись на бок и подперев голову рукой.

Он смотрел на меня со скепсисом и этим всё сильнее разжигал мою нервозность.

– Так и понимай, – бросила я чуть грубее. И решила озвучить хотя бы самую безопасную для меня часть правды: – Пока не преследовали и не угрожали. Но я знаю, что за мной могут охотиться.

– Кто? – теперь он снова сел и стал выглядеть серьёзнее.

– Не знаю, – выпалила я в ответ.

– Ладно, тогда скажи, почему? – спросил он снова.

– Говорю же, не знаю. Я ничего не знаю. Но чувствую опасность, и мне несколько раз снилось, как я попадаю в руки злоумышленников.

Мои сопровождающие странно переглянулись, а в глазах Кетти появилось недоумение, граничащее с весельем.

– То есть, подожди, – Оникс выставил перед собой ладонь. – Хочешь сказать, что ты решила сбежать из страны, потому что тебе приснился страшный сон? Ты за дураков нас держишь?

– Нет же! – выпалила я, с обидой понимая, что они не воспринимают мои слова всерьёз. – Опасность есть. В каждом из снов меня пытаются убить. Но перед этим проводят какой-то ритуал, в котором я должна сама отказаться от своего дара. Мне угрожают жизнями сестёр.

– Но это всё равно просто сны. Скажи, были ли какие-то угрозы в реальной жизни? Записки? Попытки похитить? Хоть что-то? – Оникс всё ещё пытался казаться серьёзным, но в его глазах я видела лишь непонимание и затаённое веселье.

– Нет, – ответила я тихо. – Не было.

Эти двое снова переглянулись, и Кетти всё же не сдержалась и прыснула со смеха. Правда, сразу поспешила закрыть свой рот рукой, но смеющиеся глаза выдавали её с потрохами. Оникс же теперь странно улыбался, а в обращённом на меня взгляде стояла снисходительная насмешка.

– Мне даже жаль твоего отца, – бросил он, почесав щёку, начавшую покрываться тёмной щетиной.

– Что ты хочешь этим сказать? – вспылила я.

– Видимо, он сильно тебя любит и всегда выполняет все твои капризы. Но в этот раз ты просто превзошла сама себя, – Оникс поражённо покачал головой. – Уму непостижимо! Девочка, ты хоть представляешь, как все мы рискуем, нелегально переходя границу?! Что нас троих может ждать, если поймают? Поверь, от ферсийских пограничников тебя никакой папочка не спасёт. Но дальше хуже, ведь там другая страна, другой язык, другие порядки. Даже если нам удастся оказаться без неприятностей на её территории, они будут поджидать нас уже там. Ты, вообще, хоть что-то знаешь о законах республики? О том, как там живётся людям?

– Знаю! – выдала я, гордо вскинув голову. – И немало. Я прочитала много книг о Ферсии.

Он вздохнул.

– Видимо, любовных романов, – предположила Кетти со смешком.

– Исторических хроник, – рявкнула я на неё.

– Девочка, там разруха и произвол, – с горечью в голосе произнёс Оникс. – В столице ещё терпимо, а в отдалённых районах царит беззаконие. Там до сих пор слышны отголоски гражданской войны. Там всё иначе, чем в нашей империи.

Он странно вздохнул, а в его глазах я увидела неожиданное участие, будто его на самом деле волновало моё благополучие.

– Возвращайся домой, – проговорил Оникс, поймав мой взгляд. – Если так страшно, пусть папенька наймёт тебе хорошую охрану. Это уж точно выйдет дешевле и безопаснее, чем отправлять тебя в Ферсию. Нечего юной избалованной леди там делать.

– Это решать не тебе, – процедила я сквозь зубы, всё сильнее злясь на этих твердолобых людей. – Вам заплатили, чтобы вы проводили меня через границу и помогли там освоиться. Вот и отрабатывайте полученные деньги. И впредь хочу уточнить: я – приказываю, вы – подчиняетесь. Я решаю, вы исполняете. Запрещаю подходить ко мне без веских причин, и уж тем более мешать мне общаться с другими людьми. А ещё для вас я леди Магнолия. И никаких «ты».

Выдав всё это, я развернулась и дёрнула створку двери в сторону. Но эта предательница не поддалась. Мой красивый уход смазался о замок, который я тоже нашла не сразу. Но, когда я всё же вышла из купе, вслед мне раздался новый сдавленный смешок Кетти.

– Дура наивная, – бросила она себе под нос, но я всё равно услышала.

Хотелось вернуться, высказать ей всё, но пришлось вспоминать, что я леди, да и дар нужно держать под контролем. Поэтому, гордо расправив плечи, я направилась к себе, а дверь задвинула с такой силой, что она едва не слетела с рельсы.

Нет, это ж надо? Невоспитанные наглецы! Мало того, что расслабились, так ещё и вздумали указывать, что я должна делать. Но не на ту напали. Я не собираюсь под них прогибаться. И пусть думают обо мне всё, что хотят. Разве меня должно волновать их мнение? Нет.

Они для меня просто временные работники. Не больше – не меньше.

***

Оникс

Мерно покачиваясь, поезд мчался по рельсам. В окно светила луна, которую иногда закрывали проплывающие мимо плотные облака. В вагоне давно стало тихо, и казалось, что уснули абсолютно все, включая проводника. А вот мне не спалось.

Душу терзали тревожные предчувствия, и я никак не мог понять их причину. Они могли касаться грядущего пересечения границы или тех проблем, которые я оставил в столице. А может того, что будет ждать нас в Ферсии? Вот только интуиция подсказывала, что на ближайшее время все грядущие неприятности будут иметь отношение только к одной особе, которая сейчас спокойно спит за тонкой стеной купе.

Магнолия вела себя неразумно, словно глупый ребёнок – очень избалованный и своевольный. Она не сомневалась, что лучше всех знает, как следует поступать, с кем общаться, и была слишком упряма, чтобы слушать чужие советы. Она бесила меня и неимоверно раздражала. И, если бы не дело, которое ждало в Ферсии, я бы послал её куда подальше, вместе со всеми капризами. Вот только в таком случае мне самому пришлось бы выкладывать очень крупную сумму за пересечение границы и рисковать вдвойне. А так за переход платил папаша этой благородной фифы, а мы с Алексис экономили как минимум по три тысячи каждый.

Увы, даже эти мысли не могли примирить меня с глупостью подопечной девчонки. Подумать только, она решила сбежать в Ферсию, потому что ей приснился кошмар! Великие Стихии, да если бы я сбегал после каждого подобного сна, у меня давно бы стёрлись ноги!