Глава 4

На этот раз телефон зазвонил среди ночи.

– Господи боже, – застонала, переворачиваясь на спину, Джемма. – Да выключи его наконец!

Лиза дотянулась до тумбочки, в темноте нащупала трубку, уронила, выругалась вполголоса и, нагнувшись, принялась шарить руками по полу. Трезвон не прекращался.

– Ох! – Джемма села в постели. – Тебе помочь?

– Не надо. Я нашла.

– Ну так выключи его к чертовой матери! Зачем ты вообще оставляешь телефон включенным на всю ночь? Тем более когда этот козел…

– Эй, что тут у вас происходит?

На пороге возникла долговязая фигура Венсана. Он был в пляжных шортах, в зубах дымилась сигарета.

– Ничего, – после короткой паузы отозвалась Лиза. Ей наконец удалось отыскать и отключить чертов телефон. – А ты что подумал?

– Честно говоря, я уже не знал, что и думать.

– Ложись-ка лучше в постель. Ночь на дворе. Ты не заметил?

– Ночь? – Усмехнувшись, он шагнул в комнату. – Не может быть. По ночам все нормальные люди спят, а не скачут по комнате в чем мать родила под душераздирающие трели взбесившегося мобильника.

– Курить у нас в спальне? – взвизгнула Джемма, запуская в него подушкой. – Пошел вон, наглец!

Лиза тоже повысила голос, умоляя их прекратить балаган, и, учитывая, что свет в комнате никто так и не включил, все происходящее стало напоминать ночное побоище в палате психиатрической клиники.

– Diable!^[31] Ты сломала мне сигарету!

– Скажи спасибо, что я тебе челюсть не сломала!

– Чертова идиотка!

– Подонок! Сын шлюхи!

– Un peu trop forta!^[32]

Наконец все улеглось. Венсан удалился на свою половину. Джемма задремала, уютно уткнувшись в плечо лежащей рядом Лизы. И завертелась привычная карусель мыслей: Господи, что же надо сделать, чтобы он наконец оставил меня в покое… До каких пор это будет продолжаться? Неужто до самой моей смерти… моей или его… Нет, кроме шуток, пора уже положить этому конец!

В сущности, это были даже не мысли, а так, бессвязные восклицания, нескончаемый внутренний монолог. С удивлением Лиза обнаружила, что почти смирилась с неизбежностью приезда Макса на Корфу. А ведь он еще ни разу не заявил о своем намерении, ему попросту не дали такой возможности. Не исключено, что это вообще не входит в его планы (пока не входит), а слова «скоро увидимся» и в самом деле означают только то, что он рассчитывает на встречу в Москве. Но скоро все изменится. То есть буквально все. Макс приедет, и они встретятся на набережной Керкиры. О чем пойдет разговор? Об ошибках молодости? Фи, как это мелко…

Лиза еще не чувствовала себя готовой услышать его голос, сказать ему «приезжай», но мысль об этом уже не приводила ее в ужас. Приятного мало, да. Но надо же в конце концов научиться смотреть в глаза своим страхам. Она не присутствовала при процедуре развода, предоставив все профессионалам, с безоговорочного одобрения мамочки, да и других родственников тоже. К чему излишняя нервотрепка? Макс никогда не умел вести себя ПРИЛИЧНО. В результате осталось ощущение недосказанности и собственной неполноценности. Как если бы она разбила стекло в школьном классе, а разбираться отправила родителей. Макс был вне себя. Его электронные послания прямо-таки сочились ядом. Она не отвечала, так было проще, и это молчаливое презрение распаляло его еще больше.

Что ж, поиграли и хватит. В какой-то момент и он, и она настолько увлеклись, что начали принимать игру за настоящую жизнь. Но настоящая жизнь – это река, и сделать ее полноводной может любая страсть, за исключением ненависти. Любовь, сострадание, как это ни банально. А ненависть порождает только ненависть. Ничего другого, замкнутый круг. И беготня по этому кругу рано или поздно приводит ослика прямиком в ад.

Впитывая благоухание спящего сада, слушая уханье сов в рощах, расположенных выше по склону, Лиза совсем было расслабилась, но неожиданно вздрогнула. Ее охватило предчувствие, что именно здесь и сейчас, на этом месте и в самое ближайшее время, все разрешится каким-то образом. Так или иначе.

Хрустнула сухая ветка. Внизу, под окном, кто-то не то захрюкал, не то заворчал. Дикий вепрь? Медведь? Лиза улыбнулась с закрытыми глазами. На всем белом свете нет более безопасного места, чем Керкира.

– Вставай, сонная тетеря! На завтрак круассаны и творог с джемом. Опять будешь капризничать?

Как же не хочется просыпаться! Но за окном уже светит солнце, и орут цикады, и от запаха раскрывшихся на рассвете цветов можно потерять сознание.

– Mamma mia! Сколько можно валяться? – Джемма тянет с нее одеяло. – Кофе остынет!

Лиза протестующе мычит. Сон, приснившийся под утро, не желает выпускать ее из объятий. В этом сне она перешла вброд неглубокую быструю речку и оказалась на травяной пустоши, простирающейся до самого горизонта. Долго шла без цели и без мыслей, а когда почувствовала усталость, присела на большой серый валун. Реки уже видно не было. Куда идти дальше, она совершенно не представляла. Повсюду, насколько хватало глаз, колыхалось зеленое море травы, и только далеко на западе (почему-то она была уверена в том, что это запад) темнела стена деревьев, за которой (опять-таки она знала это совершенно точно) начинался густой, опасный, непроходимый лес.

Неожиданно трава у нее под ногами зашевелилась, и из-под валуна с угрожающим шипением выползла большая змея. Солнце играло на ее золотисто-изумрудной чешуе, а на голове красовался гребень, напоминающий корону. Лиза отпрянула и уже хотела бежать, но вовремя вспомнила, что спасаться бегством от змеи ни в коем случае нельзя – наверное, во сне она перепутала змею с собакой. Так или иначе, она испуганно вскрикнула. В мгновение ока плоская, хищная голова оказалась вровень с ее лицом.

– Ты заблудилась? – спросила змея. Взгляд ее холодных, блестящих глаз парализовал Лизу. – Не бойся. Я дам тебе камень, с которым ты пройдешь по самым непроходимым тропам, и поднимешься на самые высокие горы, и опустишься на дно самых глубоких морей. Но ты отдашь мне кое-что взамен…

– Что же?

– Узнаешь, когда придет время.

И как только змея произнесла эти слова, Лиза почувствовала у себя на ладони что-то твердое и холодное. Зеленоватый шарик, идеальный по форме, выточенный из камня, похожего на хризопраз. Она поднялась на ноги и, продолжая разглядывать камень, направилась через поле к лесу. Один раз она оглянулась, но ни змеи, ни валуна на прежнем месте уже не было.

Когда она углубилась в чащу леса, в голове у нее внезапно зазвучали голоса. Два голоса, не мужские и не женские – какие-то неопределенные. И один из них взмолился: «Спаси меня, о боже, ибо я стою между двумя светочами, известными своей греховностью, и не знаю, как избавиться от них». А второй отвечал: «Поднимись к Великому Агатовому демону и проси помощи у него, и знай…»

Ступая по мягкому ковру из мха и опавших листьев, Лиза спрашивала себя: что это значит? кто-то еще сбился с пути? кто-то более смиренный и мудрый, чем она, кому хватило мужества воззвать к всесильному божеству? Снедаемая любопытством, она уже совсем было решила вернуться и хорошенько рассмотреть обладателей таинственных голосов, но тут появилась Джемма со своими итальянскими воплями и разрушила все волшебство. Что за ужасная женщина!

Они завтракают вдвоем, под неумолчный стрекот цикад. Горячий кофе, хрустящие круассаны, вкуснейший творог, сливовый и апельсиновый джем…

Венсан с утра пораньше умотал на своей лодке в Палеокастрицу и сейчас, наверное, уже ползал по дну с аквалангом в поисках бог знает каких пиратских сокровищ. Лизу всегда восхищала его способность улавливать энергетические вибрации этой стихии. В воде он чувствовал себя как рыба. Он СТАНОВИЛСЯ рыбой. Человеком-амфибией.

Телефонный звонок раздается в самый неподходящий момент. Джемма держит на весу дымящийся кофейник, намереваясь налить еще по чашечке кофе себе и Лизе, Лиза дожевывает круассан. Тирлим-бом-бом – девочки, а вот и я! В результате изрядное количество кофе оказывается на скатерти, а Лизе приходится долго кашлять, чтобы угодившая не в то горло крошка переместилась в положенное место.

Томительная пауза, во время которой испускающая жалобные трели трубка медленно плавится под неотрывными взглядами двух злющих ведьм. Кофейная лужица на скатерти. Недоеденный завтрак. Безнадежно испорченный аппетит.

– Слушай, – шепчет Джемма, целиком сосредоточившись на созерцании трубки. – Послушай меня.

Лиза вопросительно поднимает глаза. Дыхание ее отчего-то тяжелеет, во рту появляется привкус металла. Она уже знает, что услышит.

– Ответь ему.

– Зачем? – пробует она возразить, хотя внутренне давно уже подготовилась с такому развитию событий. – Он начнет напрашиваться в гости.

– Пусть приезжает.

– Что?

– Пусть приезжает, – повторяет Джемма чуть слышно. – Ведь он сделает это в любом случае, правда? Так пусть уж лучше приедет с нашего ведома и согласия.

Лиза мучительно размышляет, телефон тем временем продолжает звонить.

– Мы встретим его, привезем в наш дом, а там… там видно будет. Его приезд останется незамеченным. А если он приедет просто так и примется разыскивать тебя по всему острову, задавать вопросы, обращаться во всякие учреждения… в полицию или департамент по туризму… – Джемма пожимает плечами, при этом не забывая следить за выражением Лизиного лица. – Зачем привлекать к себе ненужное внимание? Все равно чье.

– Ох-х… – выдыхает Лиза со стоном.

Ей страшно, потому что в глазах Джеммы – в этих черных, как вода на дне колодца, томных и диких итальянских глазах – можно с легкостью прочесть сценарий всех событий, которые могут (или должны?) произойти в ближайшие дни.

Мы встретим его…

Господи, да она сама не знает, что говорит!

…а там видно будет.

Просто старается разрядить обстановку, а сделать это чаще всего удается самым неожиданным, нелепым и неподходящим способом. Шоковая терапия: «Слушай, парень, ну ты достал! Хочешь приехать? Валяй. Посмотри на нас, убедись, что ты никому здесь на хрен не нужен, и убирайся к чертовой матери».

– Ответь ему, Элиза.

Подумай хорошенько. Пока еще не стало слишком поздно.

Что значит «слишком поздно»? Бога ради, что? Даже если он переступит порог этого дома, ничто не помешает нам в любую минуту выставить его вон. И может быть, это будет даже забавно…

– Ответь, слышишь?

Voilà, как сказал бы Венсан, она ответила.

– Слава богу! – произнес Макс со смешком. – Я уж думал, ты никогда этого не сделаешь.

Как ни странно, звук его голоса не вызвал у нее никаких эмоций. Ни злости, ни раздражения – ничего.

– Что тебе надо?

– Господи, Лиза! Могла бы, по крайней мере, поздороваться.

Она промолчала.

– Ну, ладно… – Макс вздохнул. – Ладно. Я только хотел узнать, как твои дела.

– Мои дела? А с каких это пор тебя стали интересовать мои дела?

– Ох, да хватит уже! Я не хочу ссориться, Лиза.

– А тебе никто и не предлагает. Я вообще не понимаю, какого черта мой номер делает в твоей записной книжке? Мы расстались, Колесников. Ты забыл?

– Нет, не забыл. И мне очень жаль, что так случилось.

Так, только не заводись. Он еще много чего может наговорить, и весь его репертуар тебе давным-давно известен. Ах, если бы можно было начать все сначала… всего один шанс, ну что тебе стоит… последний шанс…

Протянув руку, Лиза вытряхнула из пачки сигарету. Сидящая рядом Джемма напряженно прислушивалась к ее словам, не понимая ни слова, но догадываясь, что разговорчик получается не из приятных.

– Послушай, – сказала Лиза миролюбиво. – Мы расстались два года назад. И на протяжении этих двух лет месяца не проходило без того, чтобы ты так или иначе не напомнил о себе. Скажи честно, тебе не надоело?

– Я скучаю, Лиза.

– Боже милостивый! Тебе что, больше делать нечего? Ну, начни ходить в спортзал…

– Афины – чудесный город, – помолчав, сообщил Макс. – А еще я думаю съездить на экскурсию в Эпидавр.

– Очень интересно, – произнесла Лиза ледяным тоном.

– А как тебе Корфу?

– Неплохо.

– Ты там одна?

– С друзьями.

– С друзьями? Откуда у тебя друзья?

Она засмеялась.

– Прости, – спохватился он. – Я не то хотел сказать.

– Ты сказал именно то, что хотел. Впрочем, не важно. – Лиза сморщилась от дыма и неловким движением загасила сигарету в пепельнице. – Поезжай на экскурсию в Эпидавр. Желаю удачи. И постарайся не беспокоить меня, договорились?

– Нет-нет, Лиза, погоди! Еще минутку, ладно? Я только хотел сказать… ну… – Кажется, словарный запас у него неожиданно иссяк. – Мы не очень хорошо расстались, и я подумал…

– Мы не очень хорошо встретились – это точнее.

– Черт! – выкрикнул он в отчаянии. – Ты дашь мне сказать или нет? Если бы я мог приехать к тебе на денек…

Нажатием кнопки она прервала его излияния, положила трубку на стол и посмотрела на Джемму.