Эмилия повела речь издалека, зачем-то прошлась по родителям Кары и её родственникам в Кишинёве, потом рассказала о первом муже-хоккеисте – Маня не слушала, всё это было более или менее известно, можно найти в интернете.

Она ждала с нетерпением, как тётка станет выкручиваться с Ясоном. В конце концов, вопрос предельно простой – подходит Ясон Каре, а Кара Ясону или не подходит!

И Эмилия выкрутилась!

Она велела Каре приходить ещё раз, ибо в настоящий момент как следует не может рассмотреть – где-то там стоит некий блок.

Удивительное дело, но Кара обрадовалась и попросила немедленно записать её на «через неделю», потому что за это время ей нужно «смотаться в три места».

Маня записала.

– Зачем ты назначила ей второй сеанс? Придумала бы что-нибудь, да и все дела! – Разочарованию Мани не было предела. – Ты всё равно не сможешь за неделю узнать, что за человек этот Ясон!

– Дрянь-человек, – отрезала Эмилия. – И познакомили их специально, чтоб её с толку сбить и денежки прикарманить. Она работает с утра до ночи и зарабатывает не просто хорошо, а отлично!..

– Так сказала бы ей!

– Мне тоже нужно зарабатывать, – объявила тётка. – От неё не убудет, а мне прибыток! Пусть ещё разочка два придёт, а я как раз подумаю, как бы ей помягче сказать. Влюблена она в этого Ясона, я же вижу.

Маня рассердилась и, чтоб не вступать в перепалку, отправилась посмотреть, как дела у ребят, Марфы и Вольки.

Марфа за ширмой не рисовала, а что-то писала в своей тетрадке, даже голову не подняла. Зато Волька, когда Маня заглянула в кабинет, так обрадовался, так закрутился посреди ковра, что потерял равновесие и брякнулся на бок с гулким звуком.

Маня обняла горячее, плотное, мускулистое тельце, потёрлась носом, понюхала – ей страшно нравился запах Вольки, должно быть она ненормальная! – и велела ему сидеть тихо.

Волька так сидеть отказался – уже насиделся, достаточно!

Он принялся неловко вскидывать упористые передние лапы Мане на джинсы, тыкаться рылом, похожим на свиное. Было совершенно понятно, о чём он толкует – когда же, когда мы пойдём гулять по городу и гонять голубей в сквере на Конюшенной или хотя бы за роман засядем! Вольке нравилось писать с Маней роман – она стучала по клавишам ноутбука, а он часами дремал у неё на ноге, такая красота!..

Маня и погладила, и поцеловала, и пошлёпала, но Волька не унимался, и открывать дверь следующему просителю они отправились вместе. Тётя ей всыплет, как пить дать!..

– Господи, – перепугалась женщина средних лет, очень просто одетая, с нелепой сумкой на боку. – Уберите, я собак боюсь!

– Он не тронет, не беспокойтесь.

– Нет, нет, я не войду, я боюсь!

Маня отволокла Вольку обратно в кабинет, где он сразу же принялся кидаться на дверь.

– Проходите вот в эту комнату.

Оглядываясь по сторонам, женщина старательно вытирала ноги о коврик, а потом долго расшнуровывала кеды.

– К нам можно в обуви, – в третий раз сказала Маня, прислушиваясь к шуму, который производил её пёс в кабинете. За шум тётя тоже всыплет!

– У вас паркеты вон какие, – пробормотала женщина, – что ж я уличную грязь на них потащу!..

Звали её Виктория Павловна, она служила в бухгалтерии какого-то завода. По её мнению, злая колдунья наложила на неё «венец безбрачия», и она просила Эмилию его снять.

Напрасно тётка уверяла, что никого венца на ней нет, Виктория Павловна точно знала, что есть.

– Это она меня прокляла, – всхлипывала просительница, – соседка из Паршино! Когда мы на картошку приехали! Она за Вадика замуж собиралась, а он меня увидел и полюбил. И в город за мной уехал! А она к колдунье пошла! Чтобы меня… погубить! Я знаю! С тех пор замуж выйти не могу, ну, вот никак! Сделайте хоть вы что-нибудь, снимите этот венец проклятый!..

Эмилия думала, пристально глядя на женщину. Та плакала.

Маня притаилась за своим секретером, просто замерла. Ну, хорошо, Кара Ван может приходить до бесконечности, и также до бесконечности приносить денежки, от неё правда не убудет, а эта тётка? Она явно не сможет постоянно платить ясновидящей гонорары! Как Эмилия станет выходить из положения?..

– Венца безбрачия нет, – проговорила Эмилия сурово и внушительно. – Да его и мало кто может наложить, деревенской колдунье это не под силу!

– А как же?! Почему ж тогда замуж-то никто не берёт?!

– Сейчас посмотрим.

И Эмилия принялась раскладывать карты.

Вердикт оказался более чем расплывчатым – вроде бы, Виктория Павловна вскоре выйдет замуж, но только если не изменится энергетический поток, который должен привести к ней избранника, а он вполне может измениться от того, что у Виктории Павловны на уме какое-то тёмное дело, о котором Эмилия толком сказать ничего не может, потому что сейчас оно скрыто от её глаз.

– Да какое же у меня может быть тёмное дело? – перепугалась Виктория Павловна.

– Вы подумайте, – велела Эмилия. – Вспомните, кого вы осуждаете или про кого плохо думаете. Или, может, за что-то невзлюбили. Образ придёт к вам сам собой, вы просто должны думать.

– И… дальше что?

– Попросите прощения.

Лицо Виктории Павловны выражало огромное, болезненное разочарование. Мане было её ужасно жаль.

Но, оказывается, Эмилия припрятала в рукаве козырь.

– А вот это, – и она подала со стола склянку, – специальное масло. Накапать в воду и греть на свечке. Оно улучшает и просветляет ауру. А это, – тут Эмилия достала какой-то листочек в файловой папке, – дыхательные упражнения. Делать, пока свечка горит.

Виктория Павловна оживилась.

– Через месяц ко мне, – продолжала Эмилия. – Если образ раньше явится, приходите сразу.

– Приду! – словно поклялась Виктория Павловна, прижимая к груди пузырёк и папочку.

– А сейчас, – продолжала Эмилия, – ступайте мимо Спаса на Крови, мимо Инженерного замка…

– Да мне совсем в другую сторону, мне в метро!

Эмилия взмахнула рукой, останавливая просительницу.

– Возле входа в парк всегда стоит лоток с мороженым. Обязательно купите мороженое и съешьте. Только это обязательно. Понятно?

– Понятно, – зачарованно согласилась Виктория Павловна.

Вот наконец волшебство-то! Всё на месте – и склянка с особенной жидкостью, и листок с заклинаниями, и странное задание!

– Тётя, – громко сказала Маня, закрыв за Викторией Павловной дверь, – вот тебе не стыдно? Совсем, ни капельки?

– Чего именно я должна стыдиться, племянница?

– Ты же… ты же выдумываешь всё! Она купит это самое мороженое и будет ждать перемен. Она же верит! А ничего не будет, никаких перемен! И муж у неё от мороженого не появится!

– Ну, – неопределённо сказала Эмилия, – мы посмотрим.

– Дыхательные упражнения, капли из аптеки! Это же такое… надувательство! Что ты станешь делать, когда она опять придёт?

– Ты запомни её, Маня, – вдруг сказала Эмилия добрым голосом. – Она больше не придёт.

– Как?! Ты же ей сказала приходить! И этот самый… образ врага! Она должна что-то такое вспомнить и попросить прощения! Я же слышала!

– Она больше к нам не придёт. Ей будет не до нас. У неё будут свадебные хлопоты.

– Тётя!

– Ммм?.. И прошу тебя, когда я работаю, не выпускай своего урода! Он сбивает тонкие настройки!

Маня зафыркала носом от возмущения, помчалась на кухню, залпом выпила стакан ледяной газированной воды, задохнулась, икнула и прикрыла рот рукой.

…Вот так тётка! Вот так Эмилия! Выходит, ей совсем, нисколечко не стыдно?! И неловкости никакой нет?!

Нужно написать об этом роман – об обмане, в который сам обманщик верит так истово, что в какой-то момент перестаёт считать его обманом, и стыдиться тоже перестаёт!

Впрочем, высокие материи больше по части Алекса Шан-Гирея, чем Марины Покровской! Он велик, а она даже на роль Софьи Андреевны, жены писателя, претендовать не может!

Следующим явился тот самый толстосум из Нью-Йорка, который беспокоился за свой покер-бизнес.

– Я вас знаю, – с порога заявил он Мане. – Вы писательница. Пишете классные штуки! Спасибо вам.

– Пожалуйста, – пробормотала оторопевшая Маня. – Я стараюсь.

– Лев. – И посетитель сунул ей руку. – В смысле не царь зверей, а имя такое! Лев Сергеевич Граф. В смысле не титул такой, а фамилия! Я Лев Граф. Граф Лев. Ужас, да?

Маня смотрела на него во все глаза.

Он улыбнулся. Зубы один к одному, как на плакате в кабинете дантиста. Американские такие зубы.

– Проходите! – спохватилась Маня, оторвалась от его улыбки и широким жестом пригласила в гостиную.

Лев Граф – Граф Лев – в кресле напротив Эмилии чувствовал себя абсолютно вольготно. Ни восточные одежды, ни благовония, ни тысячелистник и гадальные карты, казалось, нисколько его не смущают.

– Дорогая Эмилия, вам привет от Старкова, – первым делом объявил посетитель, – ну тот, который из правительства.

– Я понимаю, – отозвалась Эмилия.

– И разговор у меня сугубо… конфиденциальный. Я хотел бы поговорить без свидетелей.

Маня стала выбираться из-за секретера. Хлипкая крышка как назло приподнималась, падала, не давала выбраться.

– Моя племянница нам не помешает, – сказала Эмилия твёрдо. – Вы же знаете, мне необходимо присутствие помощника, который ведёт запись, чтобы потом работать с вашей проблемой.

– Ещё и запись! – воскликнул Лев и, кажется, попытался всплеснуть руками. – Совсем не годится, дело очень важное. Могу я всё же настоятельно попросить вашу… э-э-э… племянницу удалиться? Кстати, она пишет превосходные романы!

Если б он не упомянул о романах и не назвал их превосходными, Маня осталась бы на месте, честное слово! Но он упомянул, и она всё же победила дурацкую крышку, захлопнула секретер и вышла в кабинет.

У-у-уф!..

Волька караулил у двери в коридор, поэтому Маню проглядел, а когда обнаружил, впал в неистовство.

Маня проделала всё необходимое – дала поскакать, покидаться с объятиями, вынесла мокрые собачьи поцелуи, – взяла бультерьера под мышку, вышла в коридор, опустилась на банкетку для посетителей и посидела немного.

Как много странных людей вокруг! Её собственная тётка – очень странный человек! Она ведь, честно сказать, мошенница, а ведет себя как царица египетская, похоже, что и чувствует себя соответственно.

А просители? Или кто они?.. Пациенты?

Девочка Марфа с редкой болезнью нервной системы, её завороженно-гранитная мамаша, бухгалтерша, отправившаяся покупать мороженое, потому что ей так велели! Этот самый Лев, узнавший Маню в первую секунду, – неужели он тоже верит в тёткин дар ясновидения?!

Ведь ясно ежу, что дара никакого нет и быть не может! Как не может быть никаких тонких настроек и ауры, которую искривляет открытая форточка!

В дверь позвонили, Волька завертелся и бодро тявкнул. Маня взглянула на часы – для следующего странного человека ещё рано, только что начался сеанс с Графом Львом! Кто бы это мог быть?

На пороге стоял совсем молодой парнишка в форме.

– Эмилия Дмитриевна Поливанова?

– Нет. – Маня покрепче перехватила Вольку, который с упоением брехал и рвался. – Я её племянница.

– Паспорт есть?

– Тихо! – прикрикнула Маня на бультерьера. – Замолчи!

– Паспорт Эмилии Дмитриевны Поливановой есть?

Маня отступила в переднюю, опустила Вольку на пол – тот сразу залаял ещё неистовее. Паренёк шустро спрятался за дверь.

– Уймись ты! – приказала Маня Вольке. – Вот найду тебе кинолога, будешь знать! Замолчи!

Из верхнего ящика комода она вытащила тётин паспорт и показала парнишке.

– Доставочка вам, – сообщил парнишка, даже не взглянув на имя в документе. – Распишитесь вот там, внизу.

– Да вы заходите.

– Не, он меня укусит.

– Волька, замолчи!..

Маня расписалась «вот там, внизу», парень сунул ей небольшую коробку, всю заклеенную липкой лентой, и дунул вниз по лестнице.

– От кого доставка-то? – вслед ему прокричала Маня.

– А я почем знаю! – бодро отозвался курьер, эхо отдалось от стен подъезда. – Вам видней!

Маня закрыла дверь, повертела коробку так и сяк, пристроила на комод и пожала плечами.

– Вот что ты орёшь? – накинулась она на пса, который больше не брехал, а крутился вокруг неё, всем своим видом выражая удовольствие и радость. – Ты должен быть умным животным! У нас большие планы, соображаешь? Мы осенью в Анапу приглашены на фестиваль молодых кинематографистов! Если ты станешь на всех попусту лаять, тебя на фестиваль молодых кинематографистов не пустят! Понял?

Волька ничего не понял, и Маня вздохнула. Ей очень хотелось есть и на улицу выйти.

Ни то ни другое было нельзя.

Обедать среди рабочего дня, да ещё без тёти, она считала подлым предательством, и уйти тоже нельзя, впереди ещё один посетитель. Или посетительница.

Маня прошагала на кухню, взяла из корзины яблоко, откусила огромный кусок – сок брызнул на футболку. Маня неловко смахнула капли пятернёй и позвонила Алексу.

Тот долго не брал трубку, а когда ответил, выяснилось, что он спал и Маня его разбудила.

– Как спал? Время пятый час!

Алекс помолчал.

– Ты что, ночью не спал?

За ним такое водилось, время от времени он впадал в бессонницу, ложился после полудня и спал до вечера.

Маня этого терпеть не могла. Ночная Алексова жизнь её пугала.

– Алекс?

– Зачем ты звонишь, Манечка?

– Поговорить с тобой.

Он опять замолчал.

Маня знала, что он так может промолчать и час, и два, и до вечера.

– Как твоя работа?

– Никак. Я не работаю.

– Почему?

– Не знаю.

…Вот и весь разговор. Не работаю, не знаю, дела никак.

– Приезжай ко мне! – предприняла последнюю попытку Маня. – Вот прямо сегодняшним «Сапсаном» приезжай, Алекс! Я съеду от тёти, и мы станем широко жить в отеле!

– Почему ты всё время веселишься, Маня?

– А что мне остаётся? – пробормотала писательница Покровская. – Только ликовать.

– С твоего разрешения, я ещё посплю немного. До свидания, Маня.

– До свидания, Алекс.

Маня сунула телефон в задний карман джинсов, ещё раз откусила яблоко, боком приткнулась к столу и ссутулилась.

Ей очень хотелось плакать. Ещё не хватает!

Она подхватила Вольку под передние лапы, проделала танцевальное па, пальцем нажала в середину розового собачьего носа, словно в звонок позвонила, бравурно пропела «Здравствуй, страна героев, страна писателей, страна учёных!»

И не стала плакать.

Из коридора послышались голоса – должно быть, тётя и Лев закончили свой секретный сеанс.

Секретный рассказ Толстого «Лев и тётя» – пронеслось в голове у Мани.

– Мария, проводи. Значит, до завтра, Лев Сергеевич.

– Да, да, до завтра.

Мане показалось, что Эмилия странно взволнована, даже покраснела. С чего бы? Или, может, разговор со Львом вышел трудным?..

Как только Эмилия скрылась в гостиной, Лев приложил правую руку к груди и сказал проникновенно:

– Марина, у меня нет с собой книги, но завтра я непременно захвачу. Вы дадите мне автограф?

– Конечно.

– А какой принести роман? Который вам особенно дорог?

Маня развеселилась:

– У вас подборка?

– Я люблю детективы.

– Вот уж несовременно, – заметила Маня. – Сейчас читать немодно. Сейчас модно снимать ролики. И слушать певицу Клаву Коку. И гадать на картах таро.

– Возможно, возможно, – любезно согласился Лев. – Так какую книгу?

– Мне нравится роман «Всё ничего!», – призналась Маня. – Я была в таком хорошем настроении, когда его писала!

Он опять улыбнулся во все свои немыслимые зубы и распрощался.

– Боже, какой мужчина! – пропела Маня громко. – Суну его в корзину! Понесу его к лесу и брошу там к бесу! Тётя, зачем он приходил, этот тип? – крикнул она, допев. – Что ему нужно?

– Мария, не кричи, у нас в доме гостья.

Маня вдвинулась в гостиную.

– Ну?

– Я не могу тебе повторить его просьбу. Она правда конфиденциальная.

– И ты назначила ему прямо на завтра?

Эмилия кивнула, как показалось Мане, нехотя.

– Я планировала завтра поехать за город, но придётся остаться. Да, да, придётся.

Маня вздохнула – плакала её прогулка по парку Елагина острова! Опять они с Волькой проторчат весь день в квартире.

– Тебе здесь делать будет совершенно нечего, – словно отвечая на Манины мысли, проговорила тётка. – Он не хочет, чтоб о деле знал кто-то ещё, кроме меня.

Маня возликовала.

– То есть завтра я свободна?

– С самого утра.

– Ура! Я вечером сварю куриный бульон и оставлю тебе.

– Мария, я не ем во время работы. Еда отвлекает и сбивает настройки поля.

– Ох уж это поле! Да! Тебе посылка! Вон там, на комоде! Я сейчас принесу.

Эмилия покрутила в руках свёрток, пытаясь рассмотреть от кого, и обрадовалась:

– Должно быть, от Лары из Иерусалима. Господи, из-за этого проклятого вируса мы не можем встретиться уже год! Подай мне ножницы!

В посылке оказались финики и сувенирчик – символическое изображение женской ладони в рамочке и под стеклом.

– На Ближнем Востоке считается, что «рука Фатимы» приносит счастье и удачу, – заметила тётя. – Отнеси в кабинет или на кухню.

Вот так всегда, – подумала Маня, пристраивая сувенирчик на книжную полку, – стараешься, покупаешь всякие штучки, заворачиваешь, надписываешь – при это почему-то обязательно забывается индекс и что-то непременно нужно уточнять, то ли номер дома, то ли номер квартиры, – отправляешь, а тот, ради кого всё это проделывалось, засовывает подарок подальше с глаз или передаривает!

Полюбовавшись на «руку Фатимы», Маня прошла в гостиную и заглянула к Марфе за ширму. Девочка никакого внимания на Маню не обратила, даже головы не подняла.

Она писала очень крупными буквами, словно страдала близорукостью. Из написанного Маня не разобрала ни слова, хоть и старательно заглядывала Марфе через плечо.

– Хочешь пообедать?

Марфа никак не отреагировала.

– А чаю? Может, хочешь чаю с пышкой?

Никакой реакции.

Маня вздохнула.

– Ну, ты зови меня, если чего-нибудь захочется. Я Маня. Ты сразу кричи – Маня, Маня!..

И вышла.

Последним на сегодняшний день посетителем оказалась уверенная женщина, скорее молодых, чем средних лет.

– Ирина, – представилась она и пожала Мане руку. – Куда проходить?

Маня провела её к Эмилии, сама пробралась через кабинет, не забыв спросить у Марфы, не хочет ли та пообедать. Девочка продолжала писать. На появления и исчезновения Мани и бультерьера она совсем не реагировала.

– …таким образом я не знаю, на что мне решиться, – Посетительница, по всей видимости, заканчивала излагать свою проблему. – Что вы посоветуете? Или ваши… ммм… карты посоветуют?

Эмилия молчала, рассматривала гостью.

– Я бы сама, конечно, никогда не пошла к гадалке, – продолжала та очень бойко, – но моя подруга когда-то была у вас, и всё, что вы ей сказали, оказалось правдой. И всё сбылось! Она меня заставила, можно сказать.

Эмилия ещё немного помолчала, а потом проговорила задумчиво:

– Какой вопрос вы хотите задать?

Посетительница удивилась:

– Так я же вам объясняю!

– Вы говорите, что собираетесь поменять работу. Так, понятно. А вопрос какой?

«Ирина меняет работу», – старательно записала Маня в таблицу.

Есть хотелось всё сильнее, и от благовоний, духоты и разговора с Алексом у неё болело в затылке, тяжело, противно, словно туда ртуть наливали.

Ирина немного повысила и без того громкий голос:

– Я хочу знать, имеет ли смысл сейчас менять работу. Я не понимаю, соглашаться мне на предложение или нет. На нынешнем месте меня всё устраивает, абсолютно всё! Но там – перспективы! А в наше время перспективы – это важнее!

Эмилия вздохнула и потянулась к картам.

– Совсем не работа у вас на уме.

– Что?..

– Ваш коллега… нет, скорее начальник, женат и разводиться не собирается.

Посетительница оторопела:

– Что… такое?

– А новую работу и впрямь нужно подыскать. Оставаться на прежнем месте вам нельзя, – продолжала Эмилия. – Вы погибнете.

– Как?!

– Уходите, – велела ясновидящая. – И не приходите больше. У вас на уме тёмное дело, я не хочу в нём участвовать.

Маня наблюдала за происходящим со всё возрастающим интересом.

Ирина вдруг подалась вперёд и спросила, не отводя от Эмилии глаз:

– А если я заплачу? Очень хорошо заплачу!