На новом месте спалось плохо, чудились незнакомые пугающие шорохи и звуки («паранойя прогрессирует» шутит в таких случаях мой продвинутый брат). Когда мне в очередной раз померещилось, что в комнате, кроме меня, есть кто-то еще, я резко села, прижав к животу подушку. Перед глазами спросонья крутились какие-то разноцветные фигурки, и я немного подождала, когда разрозненные части картинки сложатся, как в игрушечном калейдоскопе, во что-то более-менее определенное, а потом усилием воли прогнала озноб и сконцентрировалась.

Мурашки с новой силой запросились на прежнее место. В центре комнаты неподвижно стояло (вернее, висело) настоящее привидение – белая полупрозрачная фигура вполне человеческих очертаний. Откинувшись на спинку диванчика и крепко зажмурившись, я немного посидела с закрытыми глазами, ожидая дальнейшего развития событий – то ли бряцанья кандалов и нападения, то ли того, что все развеется само собой, как дым. А одновременно пыталась сообразить: стоит ли звать на помощь или обойдусь подручными средствами в виде собственных кулаков и ногтей? Впрочем, против привидений, насколько мне известно, человечество до сих пор ничего действенного не изобрело – те появляются и исчезают по своему желанию.

Ночную тишину ничто не нарушало, так что я рискнула приоткрыть сначала один глаз, потом второй и разочарованно вздохнула: привидение осталось на прежнем месте и, похоже, вознамерилось пообщаться – приложило палец к губам, прося не поднимать шума и, поманив меня за собой, направилось к двери. Я неохотно встала, достала из рюкзака походный фонарик и, проклиная собственное любопытство, медленно двинулась за ним.

Призрак в лучших традициях страшных сказок просочился сквозь стену. Мне такое было не под силу – пришлось выйти обычным способом, через дверь.

Я шла за ним, как привязанная: сворачивала в переходы, поднималась по лестницам, стараясь не пыхтеть, как паровоз, чтобы не обнаружить себя раньше времени – неизвестно, правда, перед кем… Остановившись, наконец, перед закрытой дверью, вздохнула с облегчением: ну, хоть куда-то пришли. Босые ступни все сильнее тосковали о забытых в спальне кроссовках (ну почему такие опытные строители, как асилки, не предусмотрели во дворце Берендея теплые полы?).

Повинуясь молчаливому указанию бестелесного провожатого, я погасила фонарик и прильнула к замочной скважине. Между большим зеркалом и женским силуэтом в темной одежде с рассыпанными по плечам длинными черными волосами на полу стоял большой подсвечник с тремя зажженными свечами. Почему-то я не сомневалась, что это Марьяна, хотя лица толком разглядеть не могла. Зеркало светилось изнутри, но женщина в нем не отражалась. Зато я хорошо разглядела мужчину!

– Здравствуй, Кощей, – произнес знакомый низкий голос. Похоже, тот, с кем она беседовала, и впрямь находился в зеркале.

– Что ты делаешь у Берендея? – Собеседник казался бесстрастным. – Впрочем, можешь не утруждать себя ответом – и так ясно, что с твоим появлением князя ожидают, мягко говоря, неприятности.

– Ты меня обижаешь! – Капризный голос дрогнул, смазав запланированное возмущение. Что дамочка переигрывает, поняла даже я, далекая от основ театрального искусства.

– За время знакомства с твоим батюшкой я неплохо изучил и тебя, – парировал тот, кого Марьяна назвала Кощеем. – В ближайших обитаемых мирах, насколько мне известно, вы с ним нынче персоны non grata. Но как же ты решилась объявиться в Берендеевом княжестве, где Повелитель Тьмы изрядно напакостил? Чудом уцелевшие после учиненного им геноцида гмуры перебрались под защиту князя Берендея; потомки волотов-асилков живут обособленно и почти не общаются с представителями других рас, а малочисленное племя вил находится на грани исчезновения… Как, кстати говоря, тебя здесь зовут? – неожиданно спросил он.

Марьяна, вроде бы спокойно выслушивавшая колкости собеседника и, не желая делиться своими секретами, помалкивала.

Ситуация казалась интригующей и одновременно опасной. Здравый смысл настоятельно советовал мне бежать отсюда без оглядки, а любопытство подстегивало дождаться окончания разговора: «Вот уйдешь и пропустишь что-нибудь по-настоящему важное! Никто не знает, что ты здесь – просто веди себя тихонько, как притаившийся в норке мышонок, и никто ничего и не заметит».

– Чернобог ничего не делает просто так, – продолжал рассуждать Кощей (странное, на мой взгляд, имя для нормального человека!). – Вероятно, твой папаша решил, что долгая и спокойная жизнь без катастроф – слишком большая роскошь для берендеев, и настало подходящее время для маленького переворота с большими последствиями?

– Острый ум – твое неоспоримое преимущество! – Марьяна склонила голову, признавая его достоинства, и злорадно усмехнулась. – Но на этот раз ты ошибаешься. Пора мне устроить свою личную жизнь, завести семью, детей… – Она мечтательно возвела глаза к потолку. – Князь давно вдовствует – так почему бы мне не скрасить одиночество этого, достойного во всех отношениях, человека?

Собеседник расхохотался:

– Те, кто много обманывает, всегда стараются казаться честными людьми.

В отличие от явственно поскрипывавшей зубами Марьяны, откровенная ирония в голосе мужчины меня обрадовала.

– Ты все понял правильно, дорогой, – голос лицемерки перестал быть «медовым» и зазвучал жестко. – И я очень рассчитываю на твою лояльность и поддержку – ведь с помощью Хранителя дворцовый переворот пройдет гладко и стремительно.

Выходило, что несговорчивый Кощей работал каким-то хранителем. И что же он, интересно, охраняет? Жаль, спросить не у кого, расстроилась я.

– А почему я должен тебе помогать? – удивился тот. – Или тебе есть, что предложить мне взамен? – В его голосе впервые проскользнуло насторожившее меня любопытство – слишком уж не соответствовало сказанное сложившемуся впечатлению о личности этого человека, не испытывавшего симпатии к смазливой интриганке.

– О-о-о, тебе понравится, – загадочным тоном произнесла Марьяна, и торопливо, будто опасаясь, что ее прервут, заговорила: – Ты же не откажешься от спрятанной за семью замками древней книги, которую князь Берендей бережет, как главную драгоценность в своей сокровищнице? Ее, правда, давно мечтает заполучить мой отец, но я, уж и так быть, готова уступить ее тебе…

– Весьма признателен. – В голосе Кощея не было и тени признательности – скорее уж ирония. – Но как ты доберешься до нее?

– Берендей вот-вот падет к моим ногам и позовет под венец, а от жены у него не будет ни секретов, ни потайных дверей. – Она так торжествовала, будто задуманное уже свершилось. – Мне потребуется от тебя лишь пара советов, и тогда…

– Я тебя разочарую, – невежливо прервал ее тот, на кого она возлагала большие надежды. Равнодушный тон собеседника демонстрировал, что разговор ему наскучил.

Марьяна почти стонала от сдерживаемой ярости, что не могло не радовать: противника своего врага можно смело записывать в союзники – пусть даже временные. Пока та тихо бесилась, я от избытка чувств подпрыгнула и едва не захлопала в ладоши (что, получила, мерзавка?), но вовремя спохватилась – затаилась и приготовилась слушать дальше.

– Не в моих правилах встревать в чужие конфликты, принимая чью-либо сторону. Я всего лишь беспристрастный наблюдатель, собиратель артефактов и не более.

– Но не заберешь же ты в могилу свои древности, ведь и Хранители не вечны! – сквозь зубы процедила Марьяна и вдруг, изменив тон, гаденько ухмыльнулась. – А может быть, ты захочешь получить девчонку? – Что она имеет в виду, насторожилась я, ожидая услышать очередную гадость. И не ошиблась. – Конечно, княжна своевольна и горда, но при этом – такая юная, смазливая и энергичная! Из нее, естественно, при соответствующей обработке, выйдет отличная служанка. Соглашайся: книга и девчонка в одной связке – заманчивое предложение. Мне все равно придется отправить княжну куда-нибудь подальше и надолго (если не навсегда!) – так почему бы не к тебе? – Интриганка уговаривала своего визави со страстной надеждой на успех – похоже, этот довод был последним и самым весомым в заготовленном ею арсенале.

…Хранитель молчал дольше обычного. Княжна его не интересовала. Однако предложение заполучить в безраздельное пользование древнюю книгу сакральной мудрости берендеев казалось заманчивым. Заключенные в ней тайные знания были притягательны для многих, ведь с их помощью можно обрести огромную силу и власть. Но… могущество, помноженное на мудрость, у него уже имелось – оттого-то Хранители всегда стояли выше любых соблазнов.

Марьяна, расценившая молчание как согласие, оживилась. А я так распереживалась, что даже позабыла о ледяных ступнях, которых больше не чувствовала, – вдруг Хранитель и вправду согласится?!

– Надеюсь, ты не очень расстроишься, если я откажусь? – равнодушно поинтересовался Кощей. – Лицо красавицы исказилось в злобной гримасе – ей надоело притворяться, но собеседника это не волновало. – Я давно сделал свой выбор и предпочитаю не вмешиваться в мирские дела. Справляйся самостоятельно. Ты виртуозно плетешь интриги без посторонней помощи: стоит лишь начать, а там и Повелитель Тьмы, гонимый жаждой легкой наживы, подтянется. Вот только не надо недооценивать противника: беры не отдадут родную землю добровольно, и, если придется, дорого продадут свою свободу. Да и княжна, судьбу которой ты готова поломать ради собственной выгоды, не так проста. Впрочем, решай сама, сама…

Зеркальная поверхность потемнела. Отразившаяся в нем красавица сжала кулаки и в бессильной ярости затопала ногами, на лице появилось упрямое выражение, черные брови от гнева почти сошлись на переносице.

– Черт с тобой, Кощей! – прошипела она. – Я сама завладею проклятой книгой и воспользуюсь ею, а ты еще будешь умолять меня поделиться сокрытыми в ней тайнами!

Резко развернувшись на каблучках, Марьяна разъяренной тигрицей метнулась к двери и распахнула ее с такой силой, что, не успей я вовремя отскочить, меня расплющило бы о стену.

Когда вдалеке стихли торопливые шаги, я осторожно заглянула в комнату и с любопытством осмотрелась. Посетительница забрала с собой свечу – пришлось довольствоваться узкой полоской лунного света, проникающего через неплотно задернутые занавески.

Я осторожно коснулась кончиками пальцев темной поверхности зеркала и сразу же отдернула руку, с испугом наблюдая, как она начинает светиться изнутри и через мгновение появился тот самый высокий мужчина в темной одежде, за которым я наблюдала через замочную скважину. На лице с правильными чертами на мгновение промелькнуло удивлением, но сразу сменилось маской невозмутимости.

– Приветствую Вас, княжна. – Он склонил голову в учтивом поклоне.

Наверное, мне следовало что-то сказать, но я молчала и, как загипнотизированная, какое-то время не могла оторваться от глубоких синих глаз в опушке длинных черных ресниц.

Не дождавшись ответной реакции, тот, кого Марена называла Кощеем, продолжил: – Рад видеть Вас в полном здравии.

И тут мои нервы не выдержали. Тоненько взвизгнув, я пулей вылетела из комнаты и, не разбирая дороги, понеслась вслед за уплывающим призраком – подальше от странного зеркала.

В свою комнату я добралась на «автопилоте», накрылась одеялом с головой и долго не могла унять нервную дрожь, лишь на рассвете незаметно забывшись беспокойным сном.

– Вставай, труба зовет! – пропел над моим ухом сочный баритон Ивана, который в других обстоятельствах я назвала бы бархатным. Сейчас же захотелось, как в детстве, подраться, но я не поддалась и, решив не тратить силы на бесполезные действия (все равно ведь не справлюсь!), отгородилась одеялом. Однако неугомонный братец бесцеремонно затряс меня за плечо.

– Какого черта! – вцепиться в густые волосы, собранные, как и у меня, в хвост, не удалось – противник, давно изучивший повадки младшей сестры, предусмотрительно уклонился.

К счастью, вовремя вспомнив о ночных приключениях, я передумала скандалить – отодвинулась к стенке и миролюбиво предложила:

– Присаживайся!

Внимательно выслушав рассказ, брат не особенно удивился и с серьезным видом подтвердил, что в княжеском дворце действительно обитают призраки, покровительствующие своим потомкам добрые духи предков – дзяды. По народным поверьям, злые духи – навии – оставляют в покое дом, где живут дзяды. Вероятно, они-то и оберегают княжескую семью от неприятностей, помогая справиться и с нынешней непростой ситуацией.

– А вот что касается мужчины в зеркале… – Иван, как всегда в минуты задумчивости, машинально взъерошил волосы на затылке. – Остается только предполагать, кто он такой… – И, предупреждая расспросы, предложил продолжить разговор позже – по пути в скит, до которого от столицы не меньше трех дней пути верхом, а потому времени на разговоры должно хватить сполна.

Оседланные кони ждали у крыльца – оставалось позавтракать и собраться в дорогу.

* * *

Высокий худощавый мужчина вошел в библиотеку, которую было бы вернее назвать хранилищем – так она была велика.

На полках многочисленных стеллажей стояли кощуны – дощечки с вырезанными рунами, печатные и рукописные книги в бумажных или кожаных переплетах, скатанные в рулоны свитки, количество которых давно уже не поддавалось счету. Эти свидетели взлетов и падений ушедших цивилизаций, зачарованные от разрушительного влияния времени, хранили великие тайны и бесценные знания, за обладание которыми амбициозные политики разных миров заложили бы душу Дьяволу – если бы знали, где его отыскать.

Губы дрогнули в усмешке, синие глаза сощурились, собрав лучиками едва обозначившиеся у висков тонкие морщинки. Длинные гибкие пальцы погладили переплет ближайшей книги, и она отозвалась еле слышным мелодичным звоном, словно кошка, довольно мурлыкнувшая в ответ на ласку хозяина.

Он не любил, когда его называли Кощеем. Слово, напоминавшее уничижительную кличку домашнего животного, все еще ранило самолюбие.

Люди от мала до велика отождествляли Кощея с костлявым монстром, воплощением подлости и вероломства. Образ злодея придумал первый из Хранителей и немало потрудился, чтобы о черных делах вымышленного персонажа узнало как можно больше живых существ – через сплетни и байки, которые со временем пополнились леденящими кровь подробностями и стали неотъемлемой частью народных сказаний, былин и легенд, передаваемых из поколения в поколение.

Этим именем пугали детей, да и взрослых от него бросало в дрожь. Лишь немногие посвященные знали его подлинное имя и были осведомлены, что за внешним миролюбием и равнодушием к мирским делам – будь то мелкие конфликты между государствами, революции или мировые катаклизмы – скрывается колдовская мощь, обязательная для защиты бесценных знаний. Иначе – нельзя: попав в нечистые руки, они были способны вызвать апокалипсис не только планетарного, но и вселенского масштаба.

Человек ли на самом деле таинственный Хранитель или другое разумное существо никому не было известно доподлинно – тот вел жизнь затворника, поскольку не мог позволить себе роскошь походить на обычных людей: ходить на свидания с девушками, коротать вечера за кубком медовухи в обществе друзей.

Встречи с собратьями или иными интересующими его субъектами случались изредка. В силу добровольно принятых обязательств ему надлежало кропотливо копить знания, заключенные в фолиантах и артефактах, переосмысливать их, выбирать самую ценную информацию, освобождать ее от шелухи придуманных ритуалов и приводить в систему.

Он мог бы легко разрешить повторяющиеся из века в век проблемы разумных существ, постоянно наступающих (конечно, с учетом новых обстоятельств) на одни и те же «грабли», но предпочитал никогда ни во что не вмешиваться. Задача Хранителей – естественно, с согласия Высших Сил – направлять обогащенную и переработанную информацию Проводникам, чтобы те могли передать ее людям.

Кощей прошелся вдоль одной из стен, коснулся ему одному знакомой панели и шагнул через открывшийся проем в помещение, больше напоминающее освобожденный от хлама маленький чулан. Ничего лишнего: только удобное кожаное кресло да Зеркало-Обозреватель, его Всевидящее Око. Через него Хранитель смотрел на мир, который оставил, казалось, в прошлой жизни, глазами населяющих его существ – белок, зайцев, волков и медведей, сов, соек и ничего не подозревающих людей. Полученные сведения подвергались анализу: одни отбрасывались, как ненужный мусор, другие использовались во благо.

Одно легкое движение руки – и темная зеркальная гладь ожила. На поверхности, сменяя друг друга, побежали изображения. Одно из них заинтересовало больше остальных, и он остановился на нем.

Следуя за большим черным котом, по узенькой тропе передвигались на лошадях парень и девушка – та самая, которую он поначалу принял за княжну. Очень похожие внешне спутники – русоволосые и зеленоглазые – с одинаковым выражением озабоченности на лицах явно не имели отношения к здешнему населению.

– Все интереснее и интереснее, – усмехнулся Хранитель. – Куда же они направляются? – Он в задумчивости постучал длинными тонкими пальцами по резному подлокотнику из мореного дуба и усмехнулся. – Да, несомненно, в скит белых волхвов.

Откинувшись на спинку, он приготовился к длительному наблюдению.

– Возможно, в этой истории найдется рациональное зерно для меня. Поживем – увидим, а вот когда увидим – тогда и нужное решение найдется само.

ТАЙНЫ БЕРЕНДЕЕВА ДВОРА

Если бы не отбитое с непривычки мягкое место, я бы, наверное, получила удовольствие от верховой езды. А так – лишь осторожно сжимала бока своего живого транспортного средства, равно опасаясь вывалиться из седла и причинить вред своей симпатичной рыженькой лошадке. Но постепенно привыкла, перестала обращать внимание на неудобства и даже придумала подходящее имя для своей четвероногой подружки – ласковое и солнечное, как ее масть, – Лиска. А почувствовав себя увереннее, наконец-то начала задавать вопросы.

– А ведь мы с князем однофамильцы…

– Вы все одного роду-племени, – невозмутимо пояснил кот. – И Иван, и твоя мать Вероника, и моя хозяйка Агата.

Я только озадаченно покачала головой – ничего себе поворот событий!

– И князь Берендей – тоже?

Соломон, не поворачивая головы, утвердительно кивнул.

Я не сильна в генеалогических связях, а потому, как ни старалась, не могла разобраться, кто кому и кем приходится в нашей семье. Удивительнее всего, конечно, мое собственное родство с Великим князем – возможно, я даже прихожусь ему какой-никакой троюродной племянницей. Вот только непонятно, почему раньше никто не удосужился мне об этом рассказать? Подумаешь, тайны Берендеева двора!

Иван поначалу старательно игнорировал мои красноречивые и недобросердечные взгляды, делая вид, что страшно увлечен природными красотами. В другое время я с удовольствием признала бы, что вид вокруг весьма недурен, но сейчас гораздо важнее были собственные догадки.

– Так ты все знал?!

На неожиданное восклицание немедленно отреагировала моя лошадка, едва не выкинув из седла излишне эмоциональную наездницу. К счастью, Иван успел подхватить ее под уздцы.

– Давай обойдемся без взаимных обвинений и поговорим начистоту. – Он произнес это с такой неохотой, словно делал мне бо-о-ольшое одолжение.

В другое время подобное ни за что не сошло бы ему с рук. Но в тот момент, учитывая мое не слишком уверенное положение и страстное желание докопаться до правды, целесообразнее было на этом и сконцентрироваться.

– Я действительно частый гость здесь. – Брат вздохнул так обреченно, будто стал жертвой подлого шантажа и вынужден против воли выдать противнику важные сведения.

Не зря я насторожилась – к получению такого рода информации лучше подготовиться заранее, чтобы суметь сохранить хотя бы видимость спокойствия и не вывалиться из седла.