-Да нет,– засмеялся я,– это сестрёнки мои, троюродные. У них дом сгорел, сироты. Приютил вот…и невеста моя.

-Ты смотри,– он покачал головой.– сам знаешь, дом у нас непростой. А дверь то кто тебе порезал?

-Да каб я знал,– я развёл руками,– ночью позапрошлой ломились какие-то. Я ж не дурак всем придуркам дверь открывать.

На площадку высунулась Акулька, увидела старшего, ойкнула и хотела спрятаться, но он её заметил.

-Здравствуйте, девушка!

-Здрассьте…– пробормотала Акулька, вся бойкость с неё мигом слетела.

-Это Акулина, сестра моя, младшая,– зачем-то пояснил я,– ещё Евдокия есть, она постарше малость.

-Ну, ладно,– он внимательно оглядел Акульку с ног до головы,– главное– не шуметь, и живите спокойно.

Повернулся и пошёл вниз по лестнице.

-Кто это?– шёпотом спросила Акулька.

-Старший по дому,– ответил я,– а что?

-Непростой он, вроде из наших, а не совсем,– она поёжилась,– хозяин…

-Чего?

-Вот его бы поспрошать, про старые времена-то! Наверно знает. А я тебя пришла звать чай пить. Маша говорит, тебе отдыхать надо.

-Ща, приду, я доделал почти.

Начерно дверь была почти готова– оставалось набить орнамент из декоративных гвоздиков, и прикрутить на неё номер квартиры и старинную медную табличку с надписью «Профъ. теологiи Натаниель Бирнъ». Честно, профессор Бирн в детстве представлялся мне каким-то пиратом, или разбойником, но потом бабушка показала мне фото вполне благообразного господина. Что поделать, детские мечты часто далеки от реальности.

Через полчаса, когда мне уже были готовы настучать по голове, я закончил свою работу. Результат меня устроил, и я со спокойной душой пошёл пить чай.

-Граф, совсем забыла сказать,– Лариса отхлебнула чай,– завтра ты, как штык, к десяти утра в школу, при полном параде. Педсовет будет, тебя коллективу покажут, чтоб, значит ,первого сентября народ не пугать.

-При полном параде?– я задумался, -блина… где-то была у меня рубашка белая. Или она была чёрная?

-А пиджак и галстук у тебя есть?– поинтересовалась Маша,– наверно надо в пиджаке и в галстуке.

-Мань, откуда? Я последний раз галстук в детском саду на утренник надевал.

-Что, совсем ничего нету?– поразилась Лариса,– а в чём ты в школе на выпускном был?

-Ларёк, я на выпускной не ходил, нах оно мне сдалось, в девятом классе, я ж в училище ушёл. А за документами я как умный, в косухе пришёл и в джинсах. А то все такие прилизанные, надо было разбавить.

-Небось в школе счастье было, когда ты ушёл,– фыркнула Лариса.

-Да не то слово!– подтвердил я,– левой пяткой перекрестились. Только им без меня, думаю, скучно стало. Некому контингент разбавлять. А в училище всем наплевать, как ты выглядишь, главное– чтоб учился.

-Так может, купим тебе костюм?– Маша уже была готова идти в магазин.

-Мань, не издевайся!– взмолился я,– я ж помру на месте! Мне свобода нужна, как воздух!

-Не выдумывай,– Маша поморщилась,– никто от костюма ещё не умирал.

-Значит , я буду первым,– заныл я,– вот помру, пожалеешь, а поздно будет!

-Вот параноик,– засмеялась Маша,– ладно, ищи свою рубаху, чёрно– белую. Наверно, постирать надо, погладить…

Я пошёл искать парадную рубаху в недрах своего шкафа. Шкаф был большой, древний, наверно он помнил профессора Бирна, а то и его дедушку. Девы тут же кинулись помогать.

-Ой, хозяин, а что это?– в руках у Дуньки была моя старая футболка, художественно изрезанная, и расписанная мной собственноручно масляными красками.– А можно я возьму?

-Дунь, тебе не подойдёт, там вырезы не на месте,– предупредил я,– сверкать будешь. Или майку под неё надень.

-А мне?– Акулька смотрела на меня жалобными зелёными глазищами,– мне тоже…

-Ну, ищи,– разрешил я. Девы самозабвенно зарылись в кучу шмоток. Я особо не переживал– в моём гардеробе водились джинсы, майки, штук пять разной потрёпанности и расцветки рубах и пара свитеров. Немного подумав, я вытащил из недр шкафа вешалку, на которой болталась коричневая парусиновая ветровка. Когда-то я её купил, а потом благополучно забыл. А теперь она вполне могла сойти за пиджак. Ну, а чё? Пиджак, на молнии, с капюшоном…вполне имеет место быть! А под него…а вот, чёрные джинсы и белую футболку. И всё, и не заморачиваться.

-Хозяин, можно?– Акулька нежно прижимала к груди майку с черепом во всю грудь, и умоляюще хлопала глазами.

-Да берите, чего хотите,– я великодушно махнул рукой,– поносите, постираете и обратно положите.

-Спасибо хозяин!

-Мародёры,– пробурчал я себе под нос, и пошёл хвастать находками.

-Раймон, ну ты вообще,– Лариса покачала головой,– какой же это пиджак?

-Коричневый,– уточнил я,– и вообще, физрук вон, в трениках ходит, и ничего! Никто не плачет.

-Ты с головой дружишь? Хотя, кого я спрашиваю…– она тяжко вздохнула,– помню я, как Маша меня с тобой знакомила, Маш, помнишь? Говорит– я тебя со своим парнем познакомлю, я, вся такая прихожу…сидит, чучело!

-Почему это чучело?– возмутился я,– ничего и не чучело. Я креативный.

-Креативный по самое не хочу,– засмеялась Лариса, а волосы чёрные с синим? И полголовы под ёжик, а вторая половина– ниже плеч. И серьги ещё вдобавок. И джинсы рваные.

-А свитер не рваный был!– попытался реабилитироваться я.

– Угу…– Лариса скривилась,– вот только свитер и был относительно приличный, белый. Меня после знакомства с тобой Машина мама валерьянкой отпаивала, когда вы гулять ушли. Пришлось соврать, что молния на сапоге сломалась, мне ж реально страшно было, вдруг меня, с таким вот кто вместе увидит!

-То -то ты в институте шарахалась, когда я с тобой здоровался,– сообразил я,– а я-то думал, чего тебя так перекашивает? А потом ничего, привыкла же?

– Конечно,– Маша встала сзади и положила руки мне на плечи,– ты ведь совершенно невозможный человек, но тебя все любят.

-Мань,– я откинул голову назад,– а ты меня любишь? Выходи за меня, а?

– Я ж тебе сказала, не сейчас,– она запустила руки мне в волосы…вот так бы и сидел, я зажмурился от удовольствия,– надо маму с папой подготовить.

-Сто пятьдесят девять,– констатировал я,– но я своего добьюсь.

Маша засмеялась. Из комнаты вышли девчонки в обновах. Иконы стиля онемели и окаменели. Девы были чудо, как хороши– в моих майках и в моих джинсах…сияли они как медный таз.

-А нам хозяин разрешил брать чего хотим,– гордо заявила Акулька,– мы взяли!

-Хозяину вашему,– начала было Лариса, но не выдержала, и расхохоталась.

-Хозяину вашему самому надо нормальных вещей купить,– проворчала Маша,– а то ходит как не знаю кто!

-Мань, а Мань, ну выходи за меня, а? Будешь меня одеваться учить…

-Да ну тебя, граф!– фыркнула Маша,– тебя не переделать.

-Мань, сто шестьдесят,– я вздохнул,– Мань, если ты не согласишься, случится страшное!

-Что?– напряглась она.

-Я ж так неженатым и помру!– заявил я,– а это трагедия века!

-Чучело ты,– Маша снова начала трепать мне волосы,– ладно, раз ты в порядке, то мы по домам. А завтра ты там посмотри, в школе, что к чему. Вещи надо поискать.

-Я проконтролирую,– подключилась Лариса,– чтоб опять не покалечился.

-А мы поспрашиваем, кого увидим,– девчонки тоже были готовы к сотрудничеству.

На том и порешили.

История 21-я. Психолог и мусор.

Я проснулся от того, что кто-то настойчиво дёргал меня за ногу.

-Кому не спится в ночь глухую,– пробурчал я, пряча ногу под одеяло.

-Подъём, так и знала, что проспишь!– блина…Ларёк, как она то сюда попала…и почто?

-Я сплю…и не снись мне,– попытался отмазаться я.

-Вставай, педсовет сегодня!– ох, ё…я разлепил глаза– Лариса возвышалась надо мной, как олицетворение божьей кары…с кружкой в руках.

-Ты сейчас встанешь, привёдёшь себя в приличный вид и пойдёшь в школу, понятно?

-Понятно…– уныло протянул я,– Ларёк, а может нунах? Сходи за меня тоже? А я потом приду.

Она угрожающе подняла кружку над моей головой.

-Понял, понял, сейчас…

Лариса вышла, и я начал медленно выползать из постели…

-Хозяин, ты сегодня красивый,– Дунька глядела на меня с восторгом,– нарядный!

-Только сегодня?– уточнил я,– то есть обычно я уродский оборванец?

–Нет,– испуганно воскликнула она,– Просто сегодня ты очень красивый! Вот так надо идти и свататься.

-Я сегодня не свататься иду, а с коллективом знакомиться,– вздохнул я. –Хотя, может…

-Хватит болтать, пошли, а то опоздаем,– Лариса уже обувалась.

-Девчонки, вы тут смотрите,– я решил оставить девам прощальные цу,– если что, сразу звоните мне, номер вот, на листке написан, телефон вот, на полочке стоит!

-Хорошо, хозяин,– они стояли рядышком, и напоминали двух воробьёв,– мы поняли, мы тут поспрошаем наших…

-Граф, брось сигарету,– предупредила Лариса у школьного забора.

-А чё?– не понял я,– докурю и брошу.

-Дурью не майся, нельзя на территории школы курить! Это пока ты ремонт делал, директор терпела, а сейчас втык получишь на раз-два!

-Да лан,– я не понял, в чём тут прикол, но сигарету на всякий случай выбросил.

Под бдительным взглядом охранника прошли в актовый зал. Я чувствовал себя как…даже и не знаю, как сказать – наверное как кот на кошачьей выставке. Все смотрят, обсуждают, а ты старательно делаешь вид, что тебе всё пох. Впрочем, коту легче, у него всегда занятие есть.

Я поздоровался с уже знакомым мне физруком, раскланялся с директором, и вдруг ощутил на себе чей-то взгляд. Меня ,точно камнем по башке, огрело. Я оглянулся – никого. Только стоящая вполоборота женщина в сером костюме. Она отошла в сторону, и я вспомнил, как надо дышать. Оказывается, я впал в какой-то ступор.

-Ларёк,– поинтересовался я вполголоса у подошедшей Ларисы, -а в сером кто?

-Психолог, Викторина Андреевна, а что?

-Да так, просто. А почему Викторина?

-Ну, по паспорту,– хмыкнула Лариса.– Она тут давно работает, наверное, лет десять. Странная тётка .

-Ага,– согласился я,– есть такое дело.

В начале педсовета была речь на тему, потом речь про нормативные документы, потом ещё такая же нудная речь…я отчаянно боролся со сном. Если бы Лариса периодически меня не пинала, я бы таки заснул и опозорился, Я представил себе, как я, крепко спящий, сползаю в проход между рядами стульев и сплю, свернувшись клубочком. Мне сразу стало весело. Я скосил глаза и снова увидел психолога со странным именем Викторина – она сидела и неторопливо рассматривала своих коллег. Вот она дошла до меня, я не успел отвернуться…мамадорогая…снова как удар, она смотрела на меня, как на какое-то мерзкое насекомое. Чем я ей так не угодил, непонятно. Наконец директор, улыбаясь милой крокодильской улыбкой, сообщила о притоке в коллектив свежего молодого кадра в лице меня, любимого. Я встал, чтоб все меня заметили, и прониклись. Потом сел, потому, что все явно ооочень прониклись.

Наконец заседание закончилось. Я с облегчением вздохнул, отобрал у Ларисы ключ и пошёл в свой кабинет.

-Погоди,– она догнала меня,– сейчас к себе, да?

-Ну, да, а что?

-Через полчасика приходи в мой кабинет, мы там посиделки устраиваем. Я, и ещё девочки из началки.

-Сколько денег?– я не хотел быть нахлебником.

-Двести с носа. Мы скромненько. Чайку попить, и ты немного со всеми познакомишься.

-Договорились.– я вытащил из кармана две сотенных и отдал Ларисе,– может в магазин сходить? А то сумки.

-Да мы тут, в столовке купим,– она улыбнулась,– не грузись, граф!

Я отпер дверь и вошёл в кабинет. На полу лежали куски дерева, я осторожно сдвинул их ногой к стене. Подошёл к синему шкафу, и потянул дверцу. Она противно заскрипела, но ещё немного приоткрылась. Я заглянул внутрь. Темно, пахнет пылью и затхлостью. Потом просунул туда руку. Нащупал край какой-то тряпки, потянул, вытащил из шкафа старый детский носок в полоску. Повертел его в руках – странно…как он там оказался? По размеру он никак не подходил школьнику. Отложил в сторону.

Дверь открылась и вошла странная дама Викторина .

-Зря вы это затеяли, молодой человек,– строго сказала она,– зря!

-Почему зря?– я сидел на полу и смотрел на неё снизу вверх,– вы о чём вообще? О ремонте? Так я на совесть делаю, не халтурю .

– Сами всё понимаете,– она недобро усмехнулась,– прекращайте ваши нелепые поиски, тут вам не мир Гарри Поттера. И добрый волшебник на помощь не придёт. Лучше всего пишите по собственному, и занимайтесь дальше своей шабашкой. Вам это больше подходит.

-А это мне решать, что мне подходит, а что нет,– я встал с пола. – и мои поиски не ваше дело.

-Ну, ну,– она снова скривила губы в усмешке,– помнится ваша предшественница, Альбина Эдуардовна тоже так говорила. А ведь я считаю своим долгом предостеречь. Не более того.

– Извините, совершенно нет желания обсуждать подобные вопросы ни с вами, ни с кем –то другим,– я постарался улыбнуться ей как можно лучезарнее. Кажется, перестарался – она отпрянула от меня, точно я хотел её укусить,– если мне понадобится совет, так я спрошу, честное слово!

-Ну что ж…я разочарована,– она покачала головой,– впрочем, человек сам кузнец своего несчастья!

Повернулась и вышла. Вот же ж…подумал я, какая неприятная тётка. И смотрит на меня, как Сталин на врага народа. Да ну нах! Я снова полез в шкаф. Подцепил кончиками пальцев край какого-то пакета, вытащил его на свет божий. Старый пакет, внутри что-то непонятное…земля – не земля, сухое и мелкодисперсное. Я плюхнул пакет на пол, и он, по закону подлости разорвался. Сухая пыль разлетелась по чистому полу, я расчихался.

Я присел на корточки, оценивая размер бедствия…в кучке пыли что-то тускло блеснуло. Я разгрёб пыль…заколка, металлическая с цветной эмалью, я продолжил рыться в пыли и обнаружил ещё грязный носовой платок с цветочком, тёмно– синюю пиджачную пуговицу, сломанный перочинный ножик и шелковую ленту, такую ветхую, что она буквально разлезалась в моих руках.

-Ох, ё…– сказал я сам себе,– вот они…я аккуратно отложил в кучку заколку, платок и пуговицу, с ними было легче. Тут, по крайней мере, можно установить, что кому принадлежало. А вот ножик и лента…нужно было найти пакетик, чтоб всё упаковать. А лучше два пакетика. Я вытащил из кармана телефон и позвонил Ларисе.

-Граф, ты сдурел?– удивилась она,– мы же на одном этаже, приходи сюда!

-Ларёк, лучше ты– сюда! Прихвати веник и совок, и два чистых пакета. Лучше, конечно пять или семь, но и два сойдёт!

-Ты что-то нашёл,– поняла она,– бегу!

Я аккуратно перекладывал свои находки, заколка– точно такую я видел в волосах девочки в пёстром свитере, синяя пуговица– явно от пиджака парня, платочек принадлежит третьей девочке. Я знал их имена. Теперь нужно было узнать, как им вернуть их вещи. Ножик несомненно собственность парнишки в серой форме, а лента – гимназистки. А вот кому принадлежит носок, и почему он лежал отдельно? Я снова полез в шкаф. Мне удалось ещё приоткрыть дверь. На полке стояли два пустых горшка. Рядом лежала старая шариковая ручка, кусок бинта с ржавыми пятнами крови и рваный чулок. Мусор какой-то, но я не торопился его выбрасывать. Я приложил к ним носок. Получилась третья группа предметов. Теперь мне было над чем подумать.

История 22-я. Некоторые соображения.

-Ну, ты и свинтус , граф!– воскликнула Лариса, глядя на погром в кабинете. Она вошла в дверь с пачкой пакетов в руках и остановилась, до глубины души возмущённая представшей перед ней картиной – пол засыпан пылью непонятного происхождения, три художественно разложенные кучки не пойми чего, и я, красивый, весь этой пылью умазанный. Ну, а что поделать, на белой майке всё ж видно, а серую мне надеть не дали. Подумаешь, надписи, под курткой не видно же! (На серой майке было написано – на спине «Пью, курю, ругаюсь матом», а на груди сакраментальное «И чё?»)

-Ларёк, погодь орать,– попросил я,– давай рассортируем добро сначала. Смотри, это всё вместе с грязной дрянью в пакете лежало, а пакет лопнул.

Лариса присела рядом со мной. Посмотрела на кучки мусора.

-Ну, с этими понятно, -она показала на вещи школьников,– а вот это что? -её палец ткнул в третью кучку.

-Ларёк, это в шкафу лежало. Носок на маленького ребёнка, ручка сломанная, чулок и бинт. Какой-то набор колдуна – вуду, порчу наводить.

-Стоп,– Лариса схватила меня за руку,– именно, что порчу! Граф, ты гений !

-А что, кто-то сомневался?– я удивился,– это ж очевидно!

-От скромности ты не умрёшь,– она улыбнулась,– ну вот , смотри– нужно как-то убить человека, в нужном месте, и чтоб никаких следов. Берём у него что-то, и творим обряд…и он умирает. Там где надо. Только как взять? Ждать, пока потеряет? Или что?

-Ларёк, ну ты закрутила,– я восхищённо покрутил головой,– так кто тут ещё-то помер? Или…стой, погоди, носок , носок надо отдать сыну Тамары Петровны! Хотя, он и так себя нашёл. Но надо вернуть. А ручка, бинт и чулок наверное директора , завхоза и Занкевич. Но опять же, если Занкевич эту кашу заварила, то почему она сама так тупо подставилась? И причём тут эта…Лотерея?

-Какая лотерея?– не поняла Лариса,– ты о чём? И правда, глупо, если это Занкевич затеяла.

-Да не лотерея, Викторина,– поправился я,– она тут являлась и требовала, чтоб я опять сделала всё как было, и сгинул откуда пришёл.

-Странно,– озадачилась Лариса,– а ей-то что? Кабинет у неё хороший, с чего ей тут воевать?

В дверь постучали, вошла женщина лет тридцати.

-Ларис, вы чего тут застряли? Все уже сидим!

-Ой, Катюш, мы сейчас, -Лариса поднялась,– только подмести надо!

-Ну, иди, я тут всё приберу,– я решил побыть великодушным,– всё равно извозился уже.

Я смёл в совок пыль, разложил по пакетам вещи и спрятал их в свой рюкзак– мало ли, а то ходят тут всякие…Викторины с лотереями. Потом умылся в туалете. И как мог отряхнул от пыли майку. Пришёл к выводу, что я в любом виде прекрасен, а пытаться улучшить идеальное – только зря время терять, и отправился на чаепитие.

Чаепитие прошло в несколько напряжённой обстановке…шесть дам разного возраста, и я, любимый…честно – мне было как-то стрёмно, не привык я к такому коллективу. Ну, да ладно, всё закончилось относительно благополучно, и я отправился домой. Что то мне было как-то беспокойно– как там моя команда поживает? Не вляпались ли во что?

Я отпер дверь, и малость офигел. В квартире вкусно пахло выпечкой, а девы на кухне старательно потчевали чаем с печеньем старшего по подъезду.

-Здрассьте, Филипп Васильевич!– честно, я был удивлён. Он, конечно, приятельствовал с бабушкой, но ко мне вот так запросто никогда не заходил.

-Здравствуй,– он благодушно улыбнулся,– хорошие у тебя девочки, печенья напекли…

-Ага,– я растерянно кивнул. Присел за стол, взял с тарелки кривенькую печенюшку, откусил. Вкусно, однако! И пофиг что страшненькие, я их есть буду, а не любоваться. Девы смотрели на меня вовсе глаза.

-Вкусно,– похвалил я,– чайку плесните, а?

-Ой, мы сейчас, хозяин!– они засуетились у плиты, и вскоре мне подали кружку с чаем. Во мне, конечно уже плескалось кружки три, но обижать девчонок не хотелось, и я съел ещё пяток печенек, запивая их чаем.

-Так вот,– старший строго на меня посмотрел,– сам понимаешь, какое тебе счастье привалило, так что береги!

-Да я понял, понял…– я кивнул, дожёвывая последнюю печенюшку.