Нужный им адрес оказался на самой окраине Прибрежной. Небольшой одноэтажный домик с когда-то красной черепицей, теперь потерявшей былую яркость и несколько плиток из крайнего ряда, был обнесен невысоким деревянным забором с запертой на хлипкий крючок калиткой.
– Тут, – провозгласила Лина, скидывая капюшон на плечи. Как назло, дождь закончился, стоило им добраться до места. Хороши теперь будут сотрудники Гильдии магов во время представления клиентам – мокрые как мыши.
С края капюшона на лоб упала крупная холодная капля, покатилась вниз, и Линетта поймала ее ладонью уже на носу. Айрторн хохотнул.
– Да уж, видок у нас тот еще. Может, просушимся?
Спросил, а не принялся расточать резерв – Лина оценила. А потому уверенно покачала головой.
– Сначала дело.
– Я знал, что ты так скажешь, – проворчал лорд, однако спорить не стал. Первым подошел к калитке и, не утруждая себя ни стуком, ни окриком хозяев, бессовестно перекинул руку и сбросил крючок из петли.
– Ты что? – возмутилась Линетта. – Это же прямое нарушение, причем уже не правил гильдии, а закона!
Айрторн обернулся через плечо, скорчив фальшиво серьезную мину.
– Не будь как твои знакомые лорды. – Покачал головой и толкнул калитку.
Лине не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Ризаль же ясно сказал: «Отвечаешь за его выкрутасы головой».
Правда, в этот раз она рисковала больше ногой или рукой – размер оказавшейся у самой ограды и не заметной снаружи собачей конуры впечатлял. Похолодев, Линетта сократила расстояние до напарника (фактически – спряталась у него за спиной) и закрутила головой, высматривая жильца этих «хором». Однако никаких волкодавов поблизости не наблюдалось, во дворе было подозрительно тихо.
– Нет здесь собаки, вылезай, – съязвил Айрторн, и Лина пристыженно отпрянула. А тон напарника стал менее веселым и каким-то… напряженным? – Сдохла. – Лина поежилась.
Они прошли дальше.
Услышав чужаков, залаяла соседская псина, но мгновенно смолкла, стоило Айрторну поднять руку.
– Как ты?.. – ахнула Линетта и замолчала так же резко, как тот пес, когда лорд красноречиво приложил палец к губам и уверенно покачал головой.
Жестом велел ей оставаться на месте и прошел вперед. Скрипнули доски настила у крыльца. И больше ничего – ни звука. Недавний дождь был коротким, но сильным: двор изобиловал лужами, тем не менее свежих следов не наблюдалось – маги явно были первыми, кто оказался в этом дворе после дождя.
Лина прошлась по дому магическим зрением, но не увидела сияния чьих-либо аур. Видимо, сделав заказ в Гильдию магов, хозяева домика не рассчитывали, что кто-то придет к ним уже на следующий день, и отлучились по своим делам. Порой горожанам действительно приходилось ждать вызванных специалистов по несколько недель.
– Здесь никого нет, – озвучила Линетта свои выводы.
Айрторн не оборачиваясь качнул головой.
– Живых нет. – И, словно подтверждая его слова, в соседнем дворе заскулила собака, долго, протяжно, переходя на вой. У Лины мурашки побежали по спине от этого звука. – К калитке отойди.
– Что?
Она проработала с Ренье целый год, но ни разу не видела, чтобы он вел себя так. Сам – будто пес, прислушивающийся и принюхивающийся к окружающему пространству.
– К калитке. Отойди, – повторил напарник все так же негромко, но настолько твердо, что у нее отпало желание спорить. Тем более после того, как она увидела, что он делает: Айрторн достал из кармана плаща несколько колец-накопителей и сейчас, не отводя взгляда от тихого домика, не глядя надевал их на пальцы. Все четыре…
Линетта тяжело сглотнула и сделала так, как было велено: отступила и замерла у ограды. То, что лорд не столь самонадеян, как она думала, и не пренебрегает артефактами-усилителями, не могло не радовать. Но целых четыре кольца! Что такого он рассмотрел в этом пустом, на ее взгляд, доме?
– Булавка есть? – все так же, не оборачиваясь, спросил Айрторн, вглядываясь в запертую входную дверь.
– Н-нет.
– Найди в заборе гвоздь или острый угол и проколи, поцарапай палец, – последовал следующий приказ. – До крови.
У Лины чаще заколотилось сердце. Все происходящее было странным и по-настоящему жутким. Особенно метаморфоза, произошедшая с Айрторном. Пусть бы он и дальше вел себя не по-лордовски, чем замирал посреди залитого лужами двора неподвижной статуей. А еще кольца…
Энергия темного мага – смерть, энергия светлого – жизнь. Мертвое реагирует на живое – хочет сожрать. Это аксиома, так их учили в академии. Неужели Айрторн обнаружил здесь нежить и решил ее таким образом выманить?
Вопросов было много, и Линетта твердо для себя решила, что если это какая-то нелепая игра или злая шутка, то уж на этот раз она выскажет напарнику все, что о нем думает, не стесняясь в выражениях. Непременно. Как только это все закончится.
Таким ведь не шутят, правда? Даже «нелордовские» лорды. Даже черные маги.
Лина отыскала взглядом криво загнутый гвоздь на одной из поперечных перекладин забора, глубоко вздохнула и, проклиная себя за доверчивость, поднесла к нему подушечку указательного пальца, надавила. Палец пронзило болью, выступила алая капля…
А в следующее мгновение от резкого порыва ветра Линетту впечатало плечом в штакетник. Дом заскрипел, заходила ходуном черепица, глиняные плитки с грохотом посыпались на землю. Соседская собака отчаянно взвыла, а все, что успела сделать Лина, прежде чем входная дверь домика брызнула во все стороны острыми щепками, это согнуться и накрыть голову руками, инстинктивно выставив вокруг себя щит.
Вовремя. Потому как уже через миг прямо у ее уха громко клацнули зубы, а в лицо пахнуло нечеловеческим холодом и запахом разложения.
– Стоять! – не знай Лина, что, кроме Айрторна, во дворе больше никого нет, она не узнала бы его голос.
Зловоние и холод исчезли. Что-то загремело. Соседская собака снова жалобно заскулила, и Лина, превозмогая страх, отвела руки от лица. Лучше бы она этого не делала, потому что все то, что Линетта видела за целый год работы с Ренье, не шло ни в какое сравнение с тем, что предстало перед ее глазами сейчас. Даже «оживший» труп. Даже подселенец в маленькой девочке, которая под крики матери убегала от черного мага по потолку. Даже… Неважно. Серая подрагивающая, словно кисель, субстанция в два человеческих роста и с двумя рядами огромных, будто волчьих, клыков превзошла собой все прежде виденное.
Напоминающая по форме гигантскую каплю с оскаленной пастью, сущность была полупрозрачной и в тоже время ужасающе материальной.
Айрторн швырнул в нечто черную молнию, но та отсекла лишь край «кисельного» тела, который тут же растаял в воздухе. «Капля» задрожала, вся ее мутно-серая поверхность покрылась рябью, будто в лужу попало колесо телеги, а потом бросилась в атаку с новой силой.
Темный выбросил вперед руку. Из центра его ладони вырвалось черное пламя, на сей раз попавшее прямо по центру желеобразного тела. Тварь утробно зарычала, снова уменьшившись в размерах и став ниже – примерно одного роста с магом. Шлейф, которым заканчивалось полупрозрачное тело, принялся бить по земле на манер кнута, норовя попасть противнику по ногам.
Айрторн отпрыгнул, ударил снова, отсекая еще один кусок сероватой, тающей от соприкосновения с темной магией плоти. Присел, пропуская атакующую «каплю» над собой, крутанулся, вновь выбрасывая руку…
Это было красиво и жутко одновременно.
Линетта ухватилась за штакетник одеревеневшими пальцами и заставила себя выпрямиться. Ноги и руки дрожали. Где-то там, под плащом, у нее бумага и самописное перо. Нужно было выбежать за ограду, достать письменные принадлежности и отправить запрос в гильдию: «Подкрепление! Срочно!» Сегодня на службе Лукреция, Дорнан и еще не меньше трех черных магов. Возможно, кто-то из них сейчас недалеко и успеет…
Тварь уменьшалась с каждым ударом, но истаивать полностью не собиралась. Айрторн отступал к забору, за которым недавно выла, а теперь полностью затихла соседская собака.
В прошлый раз Лина уже влезла не в свое дело и едва не получила за это официальный выговор. Напарник знает, что делает, она все равно не может помочь…
Линетта уже коснулась калитки, намереваясь привести свой план в исполнение. Обернулась напоследок и увидела очередную атаку нежити. Айрторн увернулся, отскочил и… поскользнувшись, плюхнулся в грязь на спину, подняв целый фонтан брызг. Нежить издала очередной не то стон, не то рык и кинулась на поверженного противника. Темный успел выставить перед собой руки и поймать «каплю» за место, где у животных находится горло. Клыкастая пасть щелкнула на расстоянии ладони от его лица.
Вызвать помощь? Действовать по уставу?
А потом прийти на похороны к напарнику, успевшему побыть в ее напарниках каких-то два часа?
Ну уж нет!
Лина отпустила калитку и с силой ударила запястьем по все тому же торчащему из забора гвоздю, распарывая кожу. Хлынула кровь.
Почувствовав ее запах, нежить взвыла и бросилась к новой цели, оставив темного мага за спиной.
Линетта вцепилась в штакетник до боли в пальцах, чтобы не поддаться инстинкту самосохранения и не бежать. Костяшки побелели. Кровь горячей струей стекала по ладони. Стоять, стоять…
Вскочивший на ноги Айрторн швырнул в нежить три черных молнии подряд в тот самый момент, когда та уже собиралась опробовать на прочность стоящий вокруг Лины щит. Снова пахнуло зловонием. Через распахнутую пасть чудовища Линетта успела увидеть серое дрожащее нутро, и…
Все резко стихло. «Капля» истаяла в воздухе.
Лина покачнулась, крепче схватилась здоровой рукой за забор. Сердце стучало где-то под горлом, будто бы собираясь выскочить из груди и покатиться по лужам.
– Ты была права, можно было не сушиться! – донесся до нее снова обычный голос черного мага – веселый и беспечный.
Она не сдержалась – выругалась от всей души.
Они сидели на второй снизу ступеньке крыльца, потому как нижняя была почти на земле, а две ступени выше превратились в труху, как, собственно, и дверной проем, и сама дверь, и часть стены. Сидели рядом, почти касаясь друг друга плечами. Айрторн снял с себя промокший и измазанный после валяния по земле плащ и повесил сушиться на остаток перил. Линетта не стала раздеваться, рассудив, что так вовремя выглянувшее солнце справится и без этого.
Все произошло будто в страшной сказке, где герои побеждают чудовище, тучи тут же расходятся, а все вокруг заливает яркий солнечный цвет, поют птицы, а свидетели эпической битвы пускаются в пляс, восхваляя невиданный подвиг.
Птицы и правда запели сразу после улучшения погоды, а вот плясать и расхваливать монстроборцев никто не спешил – привлеченные шумом соседи толпились за оградой, время от времени боязливо заглядывая через забор и торопясь скрыться из вида. Впрочем, смотреть тут было совершенно не на что: истоптанный двор, подсыхающие лужи, полуразрушенное жилище. Никаких мертвых тел, голов чудовищ, насаженных на пику… Или что там еще бывает в сказках?
Лина хмыкнула собственным же нелепым мыслям и осторожно коснулась руки, которую все это время баюкала на коленях. Кровотечение давно прекратилось, на длинной ране начала образовываться корка. Кожу тянуло, и очень хотелось почесать поврежденное место – чего уж точно не нужно было делать, чтобы не мешать магическому заживлению.
– Терпимо? – Айрторн заглянул ей через плечо и, кажется, остался удовлетворенным увиденным.
– Мелочи, – буркнула Линетта.
Действительно мелочи. Благодаря способности организма к самоисцелению, к завтрашнему утру рана зажила бы даже без постороннего вмешательства. Разве что оставила бы после себя не самый красивый шрам – все-таки от волнения она распорола предплечье сильнее, чем требовалось. Но справиться со шрамом поможет любой белый маг из гильдии, поэтому беспокоиться и правда было не о чем.
Напарник одобрительно хмыкнул.
– Это было…
Лина мгновенно напряглась и насупилась, ожидая продолжения. Глупо? Смешно? Бессмысленно? Что еще обычно говорят темные маги, когда светлые без спроса вмешиваются в их работу?
– …смело, – закончил Айрторн, и она изумленно округлила глаза. – Что? – не понял он, усмехнувшись. – Я бы все равно уделал это чудище, но одним сломанным ребром точно бы не отделался.
Лина, уже готовая ответить какой-нибудь колкостью, побледнела.
– Ребро?
Несмотря на то что они сидели довольно близко, она ничего не чувствовала – с перепугу слишком сильно вложилась в щит и потратила резерв. Не опустошила, конечно, но израсходовала изрядно. И все же у нее оставались силы, чтобы помочь напарнику.
Уже протянула руку, но Айрторн дернул плечом.
– Брось. Ты и так белая как мел, – и сказано это было так… не насмешливо и не сочувственно. Обыденно, что ли? И потому совершенно не обидно.
– Это я от испуга, – призналась Линетта. – Резерва хватит.
Но, если его потратить, собственное исцеление пойдет медленнее, и Айрторн это прекрасно понимал, поэтому уверенно покачал головой, и она не стала настаивать. С того момента, как Лина отправила послание в гильдию, прошло не менее получаса, с минуты на минуту должен был появиться кто-нибудь, кто обязательно окажет напарнику помощь. Ренье был прав: она порой забывалась и лезла не в свое дело.
– Ты чего? Обиделась? – весело поинтересовался лорд, беспардонно боднув ее в плечо своим. Этого мгновения касания хватило: так и не перешедшая на магическое зрение Лина теперь почувствовала, что темный обзавелся обширным синяком на спине и двумя – не одним! – сломанными ребрами. Кажущаяся полувоздушной «капля» оказалась вполне себе материальной и тяжелой, когда навалилась на него сверху.
Хорошо бы на вызов пришел кто-то сильный, кто действительно сможет оказать черному магу помощь. Потому что, если нет, хочет пострадавший того или не хочет, согласен или не согласен, Лине все равно придется вмешаться. Самоисцеление – штука хорошая, но не настолько быстрая, как хотелось бы.
Лучше всего было бы привлечь кого-то из специального отряда целителей, но тех редко отвлекали от работы с заказчиками-горожанами. А уж для помощи темному – рассчитывать на подобное было и вовсе сомнительно.
– Одно ребро, ну-ну, – проворчала она, сама себе напоминая сварливую бабку, но повторять свое предложение не стала.
Айрторн беспечно хохотнул.
– Я по хрусту считать не умею.
Линетта покосилась на него как на сумасшедшего. Вот как, скажите ей, как можно смеяться после того, что только что произошло? Да ей будут сниться кошмары еще месяц как минимум! После дела с девочкой и подселенцем снились.
Напарник отвернулся, сидел, поигрывая разряженными кольцами-накопителями, то подбрасывая их в воздух и ловко ловя, то раскладывая на колене – в ряд, и квадратом, и снова в ряд и вверх. Жонглер, чтоб его.
Пользуясь тем, что лорд не смотрит в ее сторону, Лина сама принялась тайком его изучать. Весь грязный, рукав когда-то белоснежной рубашки порван от локтя до самого плеча и теперь свисает вниз неровным обрывком; светло-серые брюки пропитаны водой из лужи, ткань уже подсохла и задубела; волосы тоже в комках грязи, взлохмачены и торчат в разные стороны, длинная прядь выбилась из аккуратной с утра косы и вдоль шеи спадает вниз…. А этот – ничего, сидит, улыбается, играет с колечками. Вот уж точно – нелордовский лорд.
Линетта все же перешла на магическое зрение. Новых повреждений тела не увидела, зато убедилась, что резерву досталось изрядно. Угольно-черный оттенок исчез, аура темного мага поблекла и чуть колебалась, выдавая моральное, физическое и магическое истощение, которое Айрторн, судя по поведению, упорно отказывался признавать.
И тем не менее… Она видела ауру Ренье и после куда меньших затрат энергии. В тот роковой вечер, когда они в последний раз работали вместе, расправа над злыднем, а затем уничтожение «ожившего» утопленника выжали из бывшего напарника все соки, и он едва держался на ногах не только из-за нападения нежити и удара об землю – его магический резерв был полностью опустошен. У Айрторна же аура только побледнела, а молний он выпустил…
– Какой у тебя уровень? – выпалила Линетта.
Давно прошли те времена, в которые силу магов определяли на глаз: сильный или послабее. Когда, двадцать лет назад, столичную Гильдию магов Реонерии возглавили Мартин Викандер (со стороны темных магов) и Зирилл Приуз (со стороны светлых), был проведен не один десяток реформ, в том числе и закон, требующий четкого определения дара у любого одаренного ребенка. «Дабы не упустить и верно воспитать таланты», – гласила официальная версия. «Использовать с юных лет», – ругался в свое время старший Деверо, вынужденный вести свою дочь, первую одаренную в роду за много поколений, в Гильдию магов для определения этого самого уровня.
Линетте было тогда пять, но она до сих пор помнила, как ее привели в какое-то тесное помещение, со всех сторон опутанное защитными заклятиями, а затем сделали надрез на руке и заставили накапать кровью на какую-то древнюю книгу с пожелтевшими от времени страницами. Было больно и страшно, и тогда она толком ничего не поняла. Зато, став старше, смогла с гордостью заявлять окружающим: «У меня седьмой уровень дара». Что бы это ни значило.
А значило это, как оказалось, многое. Когда, на основании той самой проверки, в семнадцать она пришла поступать в Академию магии, ее приняли туда без лишних вопросов. Более того, на ее курсе оказались лишь три «семерки», у всех остальных уровень дара был ниже. Говорили, что сам глава Приуз – обладатель восьмого уровня, поэтому «семерок» на курсе очень ценили.
Вот и ее после того случая не вышвырнули вон, а направили в Прибрежье… Пожалели…
Вопрос застал Айрторна врасплох. Он перестал играться разряженными кольцами, собрал их в горсть и небрежно сунул в карман брюк.
Повернулся к Лине и вопросительно приподнял брови.
– Девятка. А что?
Она растерянно моргнула.
– Ты так шутишь, да? – спросила на всякий случай.
Темный усмехнулся, глядя на нее с еще большим интересом.
– Вообще-то, нет. – Дернул плечом. Лина все еще смотрела на него в упор, не веря своим ушам. Айрторн закатил глаза и теперь уже по-настоящему рассмеялся. – Да-да, я из тех десяти «счастливчиков», кто считается самыми сильными магами Реонерии.
– Это… – Она не сразу нашла слова. – Это… поразительно.
– Пф-ф, – напарник фыркнул, как будто они обсуждали что-то по-настоящему несущественное.
Но девятый, девятый уровень!
Теперь понятно, почему он не учился в академии. Девяток не обучают с общим потоком, такой высокий уровень требует индивидуального подхода и личного наставника.
Это же все равно, как если бы она была столь же сильна, как глава всех белых магов королевства Приуз.
О проекте
О подписке