Настя же была ее противоположностью: – черноглазая, темноволосая, с короткой модной стрижкой, стремительная, пылкая, непредсказуемая, она, все же умела сдерживать свои эмоции, свой горячий темперамент, а порой

даже казалась холодной и неприступной. Но глаза ее, говорила она серьезно или о каких – либо пустяках – излучали жажду жизни, страсть, бурлившую в ней, как могучий вулкан, из которого в любой момент могли выплеснуться ее потаенные чувства – горячим потоком огненной лавы.

Трудно было пройти, не заметив эту стройную, необыкновенно красивую девушку, ее жгучих, выразительных глаз.

Настя и Оксана были дети разной среды, и это чувствовалось во всем. Наверное, за эту непохожесть они и любили друг друга.

– Ну, рассказывай, кто он, твой избранник? Я знаю его? – пыталась успокоиться Настя.

– Нет, не знаешь. Он недавно из Армии. Ладно, увидишь вечером.

– «А вдруг я уже видела его?» – с ужасом подумала Настя. Ей стало не по себе от этой неожиданной мысли, но спросить Оксану, может это его она видела только что во дворе, – она не решилась. Даже если это был он, Настя ни за что не покажет виду сестре, что с первой минуты, первой секунды, – утонула в его умных, проницательных глазах, что влюбилась в него с первого взгляда и уже наверняка знала – такого в ее жизни больше никогда не повторится…

И вдруг она впервые испытала предательскую, черную, горькую зависть. Но она так любила сестру, и от всей души желала ей счастья, что даже если это действительно он, – ее Иван, Оксана никогда не узнает Настиной тайны.

– Да ты меня слушаешь? – Точно на солнце перегрелась – засмеялась счастливая Оксана.

– Да, конечно слушаю, слушаю.

– Пойдем в дом, мне же еще накрутиться надо, ногти в порядок привести, – поможешь?

– Ну конечно! – Ты еще сомневаешься? – Да я сделаю тебя самой красивой невестой на свете! – Настя немного переигрывала, но это давало ей возможность немного отойти от шока, который она испытала только что.

Они подошли к двери. Настя испугалась: а если он еще там, во дворе, и Оксана, выйдя на улицу, вдруг радостно скажет: «познакомься, – это мой жених». Она остановилась.

– Не пойму, где ты была? Вся какая – то взъерошенная, может испугалась чего?

– Да ничего я не испугалась, – резко ответила Настя и рванула дверь. Во дворе

уже никого не было.

Девушки вошли в дом.

– Боже, какая прелесть! – Настя трогала белоснежный каскад оборок и кружев, струящихся от талии по всему свадебному платью до самого пола, пытаясь выбросить из головы встречу с незнакомцем.

– Честно?

– Здорово, Ксюша, поверь мне!

– Да уж, у вас – то в городе наверное получше, – еще сомневалась сестра.

– Всякие есть, но это – шик. Мастер отменный. Настя к своему удивлению почувствовала в сестре соперницу, и это снова неприятно легло ей на душу.

– Не боишься? – спросила она, накручивая сестру.

– Чего?

– Мало ли…

– Нет, не боюсь, мечтательно ответила Оксана, глядя в окно.

Еще бы, – подумала Настя, я бы за такого… Да откуда я знаю, он ли это? – вот глупая, – пыталась она успокоить себя, накручивая прекрасные волосы сестры.

И все же она снова и снова вспоминала эту необычайно взволновавшую ее встречу. Двоякое чувство овладевало ею, – с одной стороны – трепет ожидания следующей с ним встречи, – с другой – страх и неприятное чувство тревоги.

– Да ты меня опять не слышишь, ну что с тобой?

– А в каком платье ты будешь сегодня? – попыталась отвлечь Оксану Настя от своей задумчивости.

– В свадебном конечно, – у нас так принято, – на вечеринке жених и невеста одеваются так же, как и на самой свадьбе.

– Здорово.

У Насти снова защемило сердце. «Лучше бы я не приезжала», – с горечью думала она. Сердце ее снова забилось от предательской зависти, что ей вдруг захотелось вмиг очутиться дома, чтобы не видеть сестру рядом с любимым ею человеком. Она как запертая в клетку птичка, хотела вырваться отсюда, во что бы то ни стало, чтобы не слышать счастливых слов сестры, оставить все как есть, чтобы потом, пусть с болью, но лишь вспоминать эту горькую встречу, это родное лицо.

Она не хотела знать, видеть, что он – муж ее любимой сестры.

Оксана мечтательно взглянула во двор и вдруг лукаво спросила:

– Нравится?

– Что? – не поняла Настя.

– Вон, видишь? – кивнула Оксана в сторону окна. Настя обернулась. Горячая волна пробежала по телу, – сидя на лавке, молодой человек, которого встретила она сегодня днем, заколачивал в нее последние гвозди.

– Парень, что ли? – У Насти задрожали руки, расческа упала на пол. Вот она, правда. Это он, – ее жених. Конечно, она любила сестру, но вдруг между ними стало что – то, названия которому она еще не знала. Ее боль и зависть, смешанные с недоумением и досадой, – как такой интеллигентный, городской парень мог влюбиться в ее сестру, – простую деревенскую девушку?

– Да, он, – с гордостью ответила Оксана.

Но не успела она договорить, как в дом вихрем влетели запыхавшиеся четырнадцатилетний, коренастый, уже успевший загореть Стас, и худенький, белокурый, десятилетний Максим – двоюродные братья Насти.

– Мама сказала, что надо за песком в карьер съездить, ну, для танцев

в общем, танцплощадку надо сделать, чтобы красиво, – ты с нами поедешь, помнишь, как прошлым летом? – скороговоркой протараторил Максим, забыв даже поздороваться.

Они нетерпеливо переминались с ноги на ногу, ожидая ответа Насти.

– Ой, как вы повзрослели за год! – удивилась она.

Мальчишки смутились.

– Да конечно поедем!

– Тогда мы тебя на улице подождем, – обрадовался Стас, и они так же,

вихрем, оба выскочили из дома.

– Ну что, я поеду?

– Поезжай – поезжай, они по тебе соскучились, только вот застеснялись что-то.

– Выросли они, вот и стесняться начали. Я тебе пока не нужна?

– Нет – нет, поезжай, они рады будут!

– Ну, хорошо, мы быстро.

Переодевшись в майку и бриджи, Настя взглянула в зеркало. «Ну что ж, значит это не мой причал» – грустно подумала она.

Но ее молодость, нескончаемый оптимизм, независимый, легкий характер взяли верх. Она встряхнула копной почти черных, волнистых волос и, обернувшись к сестре, сказала:

– Все не так уж плохо, дорогая, вперед! И, подражая мальчишкам, выпорхнула во двор. Горечь происходящего постепенно рассеялась. Настя глазами пыталась найти мальчишек. И все же, как бы случайно, боковым зрением она искала среди гостей жениха сестры. Но его нигде не было.

Он словно растворился в пространстве вместе с грустными мыслями Насти. Она снова была свободна и… почти счастлива.

Настя нашла мальчишек у ворот и через минуту они, толкаясь и дурачась, везли повозку с ведрами и лопатой, которые дребезжали на всю округу, что еще больше раззадоривало их, они по очереди садились на край повозки,

чтобы немного прокатиться, и их смех, визг и лязг железа еще долго

слышался по всей деревне, пока они не исчезли за поворотом.

Передохнув, мальчишки стали таскать песок, а Настя, сняв обувь, прошла по прохладной, сочной траве, собирая на ходу пестрые, весенние цветы. Набрав огромную охапку, она сложила их на повозку, спустилась в небольшой овражек, где было еще прохладнее, легла на траву, широко раскинув руки, и лежала так долго, слушая жаворонка, маленькой точкой кружившего в яркой сини летнего неба, наблюдая, как лениво и безмятежно по этой синеве плывут кипельно – белые облака. И все же ее радовала мысль о том, что они все равно будут общаться, говорить друг с другом, – это же свадьба, на ней поневоле даже незнакомые люди общаются, знакомятся, танцуют…

Антонина Павловна, мать Оксаны с Полиной Ивановной, – матерью мужа, восьмидесятилетней, подвижной, худенькой старушкой, подали обед.

Запахло наваристым русским борщом, на тарелках дымилась только – что вынутая из печи курица.

Пообедав и изрядно выпив, чужие, захватив с собой по литру самогона, разошлись по домам, а свои, приехавшие на свадьбу, принялись доделывать лавки навесы, и, когда все было готово, а солнце стало припекать, – разбрелись кто куда, прячась от жары. Двор опустел.

* * *

Смеркается. Становится прохладно. Поют соловьи. Во дворе стоит магнитофон. По округе разносится хорошо подобранная кем – то музыка. Включено освещение двора. Постепенно подходят гости.

Ребята не решаясь войти во двор, образовали небольшой круг у ворот, курят, болтают, смеются. Девушки с цветами в руках или волосах проходят в дом, рассаживаются кто куда и наблюдают, как Настя «колдует» над прической сестры, прикалывая фату. Сама она еще все в том же халате, босиком.

Очередной раз звякает засов. Тысячу раз сегодня открывалась и закрывалась дверь, но именно сейчас Настя почувствовала: это – он.

Она покраснела, руки перестали слушаться.

Через секунду из темноты прихожей действительно показался он.

Опершись о косяк двери, он улыбнулся и поздоровался со всеми.

– Невесту наряжаете?

Перед ними стоял великолепно одетый мужчина, в безупречно сидящем на нем импортном вельветовом бежевом костюме, белоснежной рубашке и

хорошо подобранном галстуке. Говорил он мягко и располагающе. От его доверительного тона Насте стало легко, она обернулась:

– Да, вот последние штрихи, и королева сегодняшнего вечера почти готова.

– Ксюша, представляешь, бритву дома забыл, видишь, какой пришел.

– Возьми там, в спальне, – говорит Оксана, разглядывая себя в зеркало.

– Ну вот, все готово, – Настя прикалывает последний цветок, оглядывая сестру.

Девушки, засмущавшись присутствия молодого человека, потихоньку встают со своих мест и направляются к выходу.

– Ладно, пойдем мы, а то ребята там заждались. Через минуту в доме остаются только Настя, Оксана и молодой человек.

– Ксюша, ты самая красивая невеста на свете! А ну – ка, дай я на тебя посмотрю.

Оксана встает и радостно кружится по комнате перед молодым человеком.

Настя отворачивается к окну, как – будто разглядывает собравшуюся во дворе молодежь.

– Тебе не нравится? – Оксана подходит и обнимает сестру за плечи.

У Насти хватает сил, чтобы не обернуться, не увидеть их рядом…

– Ну что ты! Я просто смотрю, – все уже собрались, а я еще не одета.

– Извини, это я тебя задержала. Мы уже уходим. Она надевает туфли, подкрашивает и без того алые губы:

– Ну как?

– Вы великолепны! Разрешите проводить вас к гостям? – он галантно подставляет невесте руку.

– Настя, давай быстрее, мы тебя ждем. Они выходят, оставляя ее одну.

Настя садится на стул, где только что сидела сестра, слезы невольно катятся по щекам.

Проводив невесту к гостям, извинившись, молодой человек отходит в сторону зарослей сирени и курит одну сигарету за другой, изредка

поглядывая на дверь дома. Он не может не думать о Насте. Его как магнитом тянет к этой жгучей, красивой девушке – он в плену ее очарования и, как

мальчишка, затаившись в кустах сирени, ждет, когда она выйдет из дома. Но она все не выходит и, потеряв терпение, он решает войти сам.

– Да мне же еще пленку зарядить надо! – Вдруг вспомнил он и радостно

зашагал к дому.

Подкрасив ресницы, Настя решила, что этого здесь будет достаточно. Она достала из шкафа свое лучшее персиковое платье, белые, на огромных каблуках и платформе босоножки. «Ну вот, все закончилось, даже еще не начавшись»…

– Ну, что ж, так тому и быть, – рассуждает она вслух, снимает халат. Да и вообще, какое я имею право думать о нем, ведь он почти женат. Для меня семья, – это свято, и я никогда – бы не смогла помешать чьему – то счастью. И потом, даже если бы он и был свободен, глянул бы он на нее? Настя смотрит в зеркало и отворачивается. Ее волнение невольно сменяется безысходностью и безразличием. Но вдруг снова звякает засов, и у нее предательски сладко щемит сердце, – это он! Но что делать? – она стоит в

одном нижнем белье, дверей в спальню нет, комнаты разделяют лишь гобеленовые, тяжелые шторы. Настя в замешательстве задергивает их, и стоит так, не зная, что делать дальше.

Это действительно он.

– Да ты не волнуйся, я не зайду, мне тут пленку зарядить надо, – но Настя понимает, чувствует – он пришел к ней!

Она быстро надевает платье, босоножки, причесывает свои непослушные волосы и выходит из спальни.

Молодой человек возится с фотоаппаратом. Подняв глаза, он не ожидает увидеть ее такой.

Взгляд его, спокойный и мягкий, сначала сменяется удивлением, затем восхищением и, наконец, растерянностью.

«Похоже, я тоже произвела на него впечатление», – думает Настя, все еще стоя в дверях, не решаясь сделать шаг на таких высоких каблуках. А молодой

человек все продолжает разглядывать ее откровенно, не стесняясь, то опуская, то поднимая глаза, с головы до ног, пытаясь что – то сказать, но не находит слов и растерянно молчит. Насте же его растерянность придает

уверенности, поднимает измученное сомнениями и горькими мыслями настроение. Она смело шагает ему навстречу. И хотя в глубине души она постоянно гонит свои грешные мысли, – все смешивается теперь в ней в будоражащую кровь гамму еще неизведанных, острых как лезвие бритвы чувств, от которых она не в силах избавиться.

Наконец, справившись с так несвойственной ему растерянностью, парень снова возится с фотоаппаратом.

– Ну вот, готово, можно снимать.

– А что, здесь разве кроме тебя и фотографов нет, что ли? – интересуется Настя, удивляясь, как легко и непринужденно слетают с ее губ слова.

– Представь себе, – нет.

– Не мог отказать Василию Николаевичу, хотя и времени нет свободного, но

это же свадьба. Надо обязательно запечатлеть такое знаковое событие.

А ты Ивановым кем доводишься?

– Я сестра Оксаны двоюродная, ну и Стаса с Максимом, естественно.

– Родственники мы с тобой, значит.

– Выходит так.

– А почему я раньше тебя никогда не видел, ты, наверное, первый раз здесь?

– Да что ты! Я каждое лето здесь отдыхаю, лет с пяти меня сюда родители привозили, а потом сама стала ездить, – улыбается Настя, наслаждаясь их общением, о котором мечтала, лежа днем на траве, слушая жаворонка.

– Странно, я ведь тоже здесь частенько бывал. Только вот последние три года не был, – учусь в горном институте, в Шахтах, – знаешь такой город?

– Конечно, я недалеко там живу, – Белая Калитва, – может слышал?

Настя в уме отняла от девятнадцати лет три года, – ей тогда было шестнадцать, – конечно он мог просто не обратить на нее внимания,

подумаешь, девчонка какая – то бегает с детьми Василия Николаевича.

– Я обычно в начале лета приезжала, вот как сейчас, – сразу после школы, еще

даже холодные деньки заставала, дождливые, унылые. Мы дома сидели книги читали, играли во что – ни будь.

– Так вот почему мы не виделись! – я ведь всегда к концу лета приезжал, отдохнуть перед институтом.

Говорили они взахлеб, чуть ли не перебивая друг друга, – так, будто были знакомы всю жизнь.

– Подожди меня, я сейчас фотовспышку заряжу и пойдем.

– А пленки тебе хватит? – у вас же свадьба три дня длится.

– Не хватит, – в район съездим, найдем, не переживай.

Настя наслаждается его обществом и постоянно оправдывает себя тем, что они просто родственники и имеют право просто беседовать, о большем она не может даже мечтать.

Они направляются к выходу, молодой человек вдруг останавливается,

оборачивается, смотрит Насте прямо в глаза:

– Да, если бы не эта свадьба…

– То что?

– То… может быть… мы никогда бы с тобой и не встретились – говорит онзадумчиво.

Настя смущается, не зная, что ответить ему на такую обличающую происходящее, откровенность, но он прерывает ее мысли:

– Пойдем к гостям, а то скажут, – где она там застряли вдвоем?… Здесь же народ какой? – Все замечают, даже то, чего нет.

Он берет Настю под руку и их, как током, пронизывает горячее, но запретное для обоих чувство.

– Да, конечно, – Настя спешит к двери, чтобы хоть как – то унять волнение.

Они останавливаются на пороге, чтобы осмотреться. Стоя рядом, Настя чувствует тепло его плеча, вдыхая терпкий запах его дорогого парфюма.

Вдруг из темноты, справа от них показалась какая – то старушка, – в белом платочке, с добрым, улыбающимся лицом:

– Какая же вы красивая пара! – нараспев произносит она, покачивая головой

в знак восхищения.

Но не успели они ответить ей, как она исчезает в темноте, будто растворившись в прохладе ночи…

Оба смущены до такой степени, что какое – то время стоят молча, боясь даже взглянуть друг на друга.

– Спасибо, – тихо, с благодарностью, произносит он, и они оба, буквально ошеломленные случившимся, осознают абсолютную справедливость ее слов, чувствуя как их сердца бьются в унисон, что они действительно созданы друг для друга.

Но грубая, беспощадная реальность заставляет их скрывать свои чувства, чтобы не переступить ту грань, ту черту, которая разделила их навсегда еще задолго до их встречи.

Наконец, оправившись от этого откровения, молодой человек слегка

наклоняется к Насте и полушутливым тоном говорит:

– Вот видишь, мы с тобой уже заработали первый комплимент, и все это – благодаря тебе, – ты в этом платье невыносимо прекрасна.

Этими словами он снова обжигает ее и без того израненную душу.

– Подойдем к гостям?

– Да, конечно, – отвечает Настя как можно веселее, ведь они на свадьбе, в конце концов!

Они подходят к Оксане.

– Иван, – представляет сияющая Оксана высокого, худощавого, застенчивого парня.

Тот неловко жмет Насте руку.

– Что? Что случилось? – Оксана обнимает сестру, – ты побледнела, тебе плохо?

– Я не знаю, как тебе это сказать…

– Ты о чем?