Пальцы Эйдана сильнее сжали мою руку, успокаивая и приободряя, и я бросила на него осторожный взгляд.

Внутри что-то дрогнуло, предупреждая, что не всё так просто.

– Селина Энн Маргарет и Риган Эйдан Фокс, – торжественно провозгласил жрец, подходя к алтарю и с улыбкой смотря на нас. – Два создания света, два отрока, решившихся на самый важный шаг в их жизни. Шаг в будущее. Светлое и общее.

До восхода солнца осталось немного.

Жрец, возведя руки вверх, нараспев читал молитву на древнем языке. Его голос был красивым, певучим, но я никак не могла сосредоточиться.

Прикусила губу от досады на себя, мысленно взывая к Великим, которые каменными истуканами молча взирали на нас:

«Пусть всё будет хорошо. Пусть всё случится. Молю вас…»

Взывала, а сама видела перед собой чёрные как ночь глаза и кривую ухмылку на чётко очерченных губах.

«Ну же, Сэм. Я же рядом. Доверься мне».

Сердце будто пропустило удар.

Поджав губы, я едва заметно качнула головой, пытаясь прогнать непрошеные мысли и воспоминания. Только не сейчас.

И неправда всё это.

Забыть, вычеркнуть из памяти. Похоронить на осколках прошлой жизни.

Вздрогнула, почувствовав знакомый аромат жасмина, и, подняв взгляд, неловко осмотрела глазами сад. Здесь есть жасмин? Конечно, есть, иначе я бы не чувствовала его навязчивый, удушающий аромат.

Или причина в другом?

Великие, зачем вы так? Хотите проверить меня? Не надо. Я люблю Эйдана и хочу стать его женой. Действительно хочу.

Губы пересохли от волнения, и я неловко облизала их кончиком языка.

– Всё будет хорошо, Селина, – едва слышно прошептал Эйдан, по-своему поняв моё волнение.

Кивнула и закрыла глаза, призывая себя успокоиться и перестать нервничать. Это всего лишь первый обряд. Вот получим одобрение Великих и вернёмся домой продолжать праздник.

Жрец открыл глаза и взглянул на нас сияющими ярко-голубыми очами, при этом медленно опуская руки.

– Уже скоро рассвет. Рассвет вашей новой жизни, дети мои, – провозгласил старец, беря с алтаря шелковую ленту.

Мы шагнули вперёд, всколыхнув воду в ручейке, протягивая к жрецу соединенные руки, запястья которых он крепко связал, как и наши судьбы.

– Будь опорой мужу своему, сохрани очаг в тепле и свете, подари детей крепких и сильных, – касаясь моего лба большим пальцем, провозгласил жрец, а затем он таким же образом коснулся лба Эйдана. – Будь силой, защитой и стеной для жены и детей своих. Оберегай от всех напастей. И храните верность друг другу, дети. В этом сила и мощь ваша и ваших потомков.

– Да, Великие, – одновременно произнесли мы.

– Разделите эту пищу между собой, как разделите жизнь. Чтобы была она полной чашей и сытным достатком.

Жрец взял в руки кубок и уже собирался протянуть его Эйдану – как мужчине и главе нашего дома, когда внезапно остановился, опустив взгляд и внимательно изучая содержимое сосуда.

Его глаза сузились, словно он не понимал, что происходит.

Со своего места я видела, как когда-то чистая вода окрасилась в яркий красный цвет, став похожей на кровь.

– В чём дело, отец? – нетерпеливо спросил Эйдан, пока я пыталась сделать вдох, раскрывая рот, как рыба.

– Великие сердятся.

– Сердятся? За что?

«Нет, нет, пожалуйста. Только не это. Не может этого быть. Ведь всё в прошлом. Я искупила свой грех!»

– Дети мои, – жрец поставил кубок на место и обвёл нас грозным взглядом. – Ваш союз не может быть совершен и одобрен Великими.

Кровь загудела в ушах, оглушая, вызывая мутную дымку из непролитых слёз перед глазами, затуманивая разум.

– Почему?

– Один из вас уже состоит в законном брачном союзе.

Тихий вскрик разорвал тишину. Мой вскрик.

Неверия, боли и отчаянья.

«Не может быть. Неправда!»

Я никогда не падала в обморок. Даже в самые сложные ситуации и тяжелые моменты своей жизни всегда находила силы бороться и держаться до конца.

Никогда до этого времени. Слишком близко я была к черте, слишком надеялась на благополучный исход.

Всего одна фраза, и земля ушла из-под ног. Я стала медленно оседать прямо в воду и непременно упала бы, не успей Эйдан меня подхватить.

Последнее, что я видела, прежде чем потерять сознание, – удивление и боль в светло-голубых, как небо, глазах.

Пришла я в себя довольно быстро. По крайней мере, мне так показалось. Открыла глаза, уставившись в высокий каменный потолок, освещённый восходящим солнцем. Вздохнула, ощущая, как болит спина от лежания на твёрдой узкой лавке, и окончательно очнулась, прогоняя туман небытия.

Одна. В пустой небольшой комнате я была совсем одна.

Осторожно села, опираясь о гладкую поверхность своего импровизированного ложа, потерев свободной рукой ноющие виски.

Стало прохладно.

Белоснежная шубка, которой кто-то заботливо укрыл меня, сползла вниз, обнажая голые плечики. Туфельки стояли под лавкой.

Тут о себе напомнил мокрый подол платья, который прилип к ногам. Кожа покрылась мурашками и болезненно заныла от холода. Окончательно выпрямляясь, я поджала колени и принялась растирать озябшие ступни. После церемонии я должна была переодеться, надев тёплые чулки и шерстяное платье. Всё это осталось у матушки.

Память никуда не делась, услужливо подсовывая картинку на священной поляне и страшные слова жреца:

– Один из вас уже состоит в законном брачном союзе… законном брачном союзе… союзе…

Внутри всё вспыхнуло от боли и гнева. Мне пришлось сжать зубы, чтобы не закричать.

Как? Почему? И этого не может быть. Брака больше нет. И не было. Разве можно считать священным союзом ошибку, которая длилась всего пару часов? Мне лишь надо найти жреца и всё объяснить ему и Эйдану.

Как воспримет новость жених, я старалась не думать. Он поймет. Любит и поймёт, и всё будет хорошо. Обязательно.

Кое-как обув туфельки, я набросила на плечи шубку, дрожа от холода, и вышла из неуютной комнаты, почти сразу застыв, не зная, куда идти дальше. Коридор был узким и совсем не гостеприимным.

Никогда не бывала здесь. Видимо, это жилая зона храма, где обитают жрецы и послушники. Впереди была узкая полоска света, туда-то я и направилась.

Великие ошиблись. Или жрец что-то не так понял. Нам сказали, что всё улажено, что исправлено.

Или солгали?

Ноги задрожали, и мне пришлось опереться о стенку, чтобы не упасть.

Неужели солгали? Этого не может быть. Ведь правда в любом случае открылась. Зачем так жестоко. За что?

«Спокойно, Селина, спокойно. Всё ещё можно исправить».

Послышались голоса из-за приоткрытой двери, у которой я и остановилась, вздрагивая каждый раз, когда мокрая ткань касалась ног. Надо было войти, сказать, что со мной всё хорошо, но я отчего-то медлила.

Может, это трусость, а может, и осторожность. Меня будто чья-то рука не пускала.

– Великие дали очень чёткий ответ, – раздался спокойный голос главного жреца. – Один из молодых людей уже состоит в священном союзе, и соединить этих двоих я не могу. Неправильно это.

– Неправда! – упрямо произнёс Эйдан, и я прижала руку к губам, едва сглатывая подступающий к горлу ком. – Я не состою в браке и никогда не состоял. Как и Селина. Великие, какой союз, если она до сих пор невинна? Это доказано.

Я вздрогнула, убирая руку от лица и касаясь шероховатой поверхности стены.

О да, я отлично помнила ту унизительную процедуру, которую меня заставила пройти будущая свекровь месяц назад. Леди Франсина хотела убедиться в целомудренности будущей невестки и прислала своего личного врача для осмотра. Меня до сих пор бросало в дрожь, когда я вспоминала этого лысого старичка, который касался меня своими холодными пальцами и рассматривал пустыми светло-голубыми глазами, напоминающими кусочки льда.

Я потом долго отмокала в горячей ванне, обхватив колени руками, и всё никак не могла согреться.

– Эйдан, – слабо возразила матушка, и я напряглась, вслушиваясь в разговор. – Селина действительно невинна. Мы не лгали, и ваш доктор лично её осматривал. Но четыре года назад случилась одна история. Очень неприятная история. Мы скрывали её от всех. Такой стыд. Позор на нашу семью. Но ты должен понять, Селине тогда было всего семнадцать.

Уже восемнадцать, восемнадцать лет и пару дней, и я была уверена, что поступаю верно.

– Мама, хватит! – резко произнёс Леонард, и я вздрогнула, меняя положение и прижимаясь к ледяной стене спиной, будто стремясь с ней слиться. – Не лебезите. Давайте говорить, как оно есть, без всяких увёрток!

– Какая история? Что произошло? – спросил Эйдан.

Голос жениха был глухим и невыразительным. Как же ему больно, и виновата во всём только я.

«Прости меня, если можешь, прости».

Ему ответил Лео:

– Четыре года назад Селина стала жертвой расчётливого интригана и мерзавца, который запудрил её голову, сбил с пути и уговорил бежать. Отказаться от семьи, родных и страны. Уговорил стать его женой.

Каждое слово больно било по сердцу, увеличивая чувство вины до невозможных высот.

– Этого не может быть. Селина никогда…

– Селина молчала, виконт. Нам удалось вовремя выдернуть её из лап этого мерзавца и вернуть домой. Брак был признан недействительным.

– Видимо, не совсем, если Великие до сих пор считают её замужней, – вставил жрец, на которого крики Леонарда не произвели совершенно никакого впечатления.

– Нас убедили, что обряд не был завершен. Всего лишь первая часть. Что Селина свободна, – всхлипнула матушка. – Все эти годы мы были уверены, что так и есть. Великие, какой скандал. Какой скандал! Этого не удастся скрыть или замять. Как же теперь быть? Наше имя смешают с грязью, растопчут, будут глумиться. Отец этого не переживёт. Я этого не переживу! У меня слабое сердце.

– Кто он? – хрипло спросил Эйдан. – Кто этот мерзавец?

– Это неважно, – попытался уйти от ответа брат.

– Еще как важно. Я хочу знать. Я имею на это право!

– Леонард, – произнесла матушка. – Смысла лгать уже нет. Правда открылась.

Брат замялся. Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:

– Дерек Корвил. Герцог Архольд.

Архольд. Я зажмурилась, вспомнив веточку жасмина и записку.

«Удачи, Сэм!»

Теперь эти два слова виделись в совершенно ином свете. Я едва не задохнулась от правды, которая обрушилась на меня подобно урагану.

Он знал! О Великие! Архольд знал, что мы еще женаты! Знал и именно поэтому решил поиздеваться надо мной таким жестоким и извращенным способом!

Забытая ненависть, которую я, казалось, похоронила с воспоминаниями о тех днях, вновь возникла у сердца, скрутившись змеиным клубком, отравляющим сознание, путающим мысли.

Решение было принято в одно мгновение, и времени на раздумья у меня не было. Еще немного, и они вспомнят о моём существовании, и тогда ничего не выйдет. А я должна была это сделать. Обязана.

Бросив последний взгляд на дверь, я подхватила подол платья и на цыпочках, стараясь не шуметь, прокралась мимо двери к выходу, который был совсем недалеко.

Выбраться из храма не составило труда. Надев капюшон и застегнув все пуговицы на шубке, я, опустив взгляд, быстрым шагом прошла через главный зал, маневрируя между людьми и никак не реагируя на шепотки, которые неслись мне вслед. Рано, они пока ничего не знают о моём падении.

Карета стояла на том же самом месте, и а конюх терпеливо ждал нас, сидя на козлах.

Керита я знала с детства. Сын главного конюха, он был со мной всё детство. Симпатичный, щуплый и щербатый парнишка, который пугал меня лягушками и приносил из леса полные горсти сладкой дикой малины, за пять лет, что я была в Академии, превратился в крепкого и плечистого мужчину, по которому вздыхало большинство наших служанок. А сам он неожиданно положил глаз на Конни. Мне кажется, всё дело было в том, что моя горничная наотрез отказывалась гулять с ним допоздна и осматривать сеновал, как остальные. Как бы то ни было, летом Керит попросил у меня разрешения ухаживать за девушкой. Я согласилась, хотя было жаль отпускать Конни. Но и разлучить их, забрав горничную с собой в особняк мужа, я не могла. Мне так хотелось сделать всех счастливыми.

– Госпожа, – удивленно вскрикнул молодой мужчина, спрыгивая вниз и открывая передо мной дверь кареты. – Что-то случилось? А где лорд Леонард и миледи?

– Керит, мне нужна твоя помощь, – я схватила его за руку, заглядывая в глаза.

Внушать ничего не пыталась, просто моля о помощи.

– Я завсегда, вы же знаете.

– Знаю, – улыбнулась ему. – Надо, чтобы ты кое-куда меня отвёз. Прямо сейчас.

На его лице отразилось сомнение.

– Госпожа, – пробормотал он. – А как же ваш брат и матушка?

– Это очень важно, – и улыбнулась.

Не хотелось использовать искру. Очень не хотелось. Я помнила о последствиях, но сейчас была в таком состоянии, что готова была совершить глупость.

– Хорошо, – сдался Керит и помог мне сесть внутрь.

Первым делом, сев в карету, я положила ноги на кирпичи, но бесполезно, они уже остыли.

– Ничего, – убеждала я себя. – Тут недалеко. Не замёрзну.

– Куда едем? – выкрикнул Керит, взобравшись на место и беря вожжи.

– На Таргор-роу, – крикнула в ответ. – Там такой особняк с зелёными колоннами. Нам нужно туда.

«Спасибо, Мергери, за рассказ».

– Понял.

У меня было около десяти минут, чтобы успокоиться и попытаться выбрать манеру поведения. Вариант впиться ему в волосы или дать пощечину, и даже не одну, отметался сразу. Архольд мог дать сдачи.

Надо сначала попытаться начать мирный разговор. В конце концов, если это правда и мы до сих пор женаты, то надо что-то делать.

– Приехали, госпожа Селина, – открывая передо мной дверцу, произнёс Керит.

– Спасибо.

Особняк действительно выглядел ужасно помпезно и безвкусно. Эти зелёные колонны придавали ему громоздкость и совершенно не украшали.

– Жди меня здесь. Я ненадолго, – произнесла я, ступая на землю.

– Но разве можно вам туда одной? Я слышал, что этот дом снял сангорианский герцог.

– Можно, – грустно улыбнулась я. – Мне можно.

Подол платья от мороза замёрз и затвердел, делая каждый шаг неудобным и невыносимо трудным, тонкие туфельки промокли, и в горле уже начало першить. Еще немного, нос покраснеет и появятся сопли. Но я почти не обращала внимания на неудобства. Меня гнали вперёд ненависть и злость.

– Госпожа? – дворецкий, лысоватый пожилой мужчина с шикарными пышными усами и бакенбардами, удивленно на меня уставился, придерживая входную дверь рукой. – Я могу вам помочь?

– Да. Мне нужен герцог Архольд.

– Герцог не принимает. Мне очень жаль.

– Меня примет.

– И как вас представить?

Моей улыбке позавидовал бы и гуи.

– Жена, – ласково-зловеще пропела в ответ, отодвигая опешившего мужчину в сторону и входя в дом.

Терять уже было нечего.

– Чья? – всё ещё никак не мог понять дворецкий.

– Его. Хозяина вашего. Передайте герцогу, что его хочет видеть законная супруга. И прямо сейчас!